ЛЕСНИК И МЕЧЕНАЯ
Волки держали в страхе всех колхозных скотников и пастухов в округе, в лес боялись ходить не только дети, но и взрослые, над охотниками подтрунивали, а лесник вытерпел не одну насмешку от колхозников: ведь Меченая со стаей нанесла убытка на тысячи рублей!
Да что там насмешки! А гибель Альмы, которой лесник так дорожил! Лайка была не только отличной помощницей на охоте, однажды она спасла леснику жизнь!
…Сухостойная ель рухнула возле проходившего мимо Алексея Семеныча. Его чем-то стукнуло по голове, и он потерял сознание. Не будь с ним Альмы, которая вернулась в деревню и привела людей, он бы замерз, так как произошло это зимой в сильный мороз, а он забрел тогда в глубь леса…
Неудивительно, что потеря любимицы побудила Алексея Семеныча принять твердое решение - во что бы то ни стало разделаться со стаей!
Решить легко, а вот выполнить трудно. И лесник это понимал.
С нетерпением он ждал первого снега, а когда тот выпал - в полях и лесах побелело - тотчас отправился читать следы.
Он очень скоро установил, что в стае все семь "прошлогодних" волков: Меченая, Короткоухий и их пятеро детей от двух выводков. А третий выводок лесник еще летом забрал из логова.
С чего начинать охоту? За что взяться? Алексей Семеныч теперь только об этом и думал. Он понимал, что старые способы никуда не годятся. Он терялся в догадках, чем выдают себя капканы. Запахом железа? Или он неумело маскирует разрушенный слой снега?
Капканы он натирал всегда растопленной пихтовой смолой - сплошная пленка ее перебивала запах железа, - сомнений у него тут не возникало. За капкан брался он только в особых перчатках, пропитанных той же смолой.
Неплохо лесник изучил и снег. Знал его свойства во время оттепелей и при морозах. Нередко свой собственный капкан находил с трудом, так как снег под ним не давал осадки и не менял цвета. Лесник не в состоянии был разгадать необычную осторожность вожака стаи.
А следы говорили, что в стае соблюдается строгая дисциплина и Меченая всякое необычное явление "исследовала" сама.
Шагавшие за ней волки ждали, пока она обходила подозрительный предмет (часто она его только чуяла).
Дисциплину наводила Меченая с помощью зубов - это установил лесник, найдя следы трепки, которую задала волчица одному из переярков, попытавшемуся выйти вперед. След Меченой лесник отличал легче всего: на подушечке правой передней лапы у нее был шрам, оставшийся от капкана. Отпечатки лап Короткоухого также не путались с остальными - они были больше всех.
И все же ничего другого, лучшего, кроме капканов, для борьбы со стаей лесник не мог придумать. И он вновь принялся их ставить разными способами: по одному, по два, по пятку, на тропе, с приманками и без них, ромбом, треугольником, в беспорядке; выносил иногда в сторону от приманки отдельный капкан - "на дурака".
Ставил капканы он и у задранных волками лосей - совсем рядом или настораживал их у возможных путей подхода волков, и всюду стая миновала их.
"Ну, дьявол в образе волчицы!" - грозился лесник в сторону Логов, когда видел свои капканы, закиданные мусором.
В этом году зима была многоснежной. Низкие клубящиеся тучи почти беспрерывно сеяли снег.
Чтобы ходить по следам, лесник вынужден был сменить обычные лыжи на охотничьи, широкие.
Частый снегопад мешал леснику, заносил следы. И вот Алексей Семеныч пришел к выводу - нужно еще более пристально заняться изучением повадок стаи, чтобы нащупать ее уязвимое место.
Только бы утихли метели! А они метут каждый день! Сиди в Подсосенах в избе и каждое утро откапывай дверь, которую заваливает немалый сугроб. Лесник предрекал гибель многим лосям, и это предсказание сбылось. Жалоб от колхозников на волков уже не было, пищу они, видимо, добывали теперь в лесу.
Ругая ежедневные метели, лесник никак не подозревал, что снег ему не враг, а союзник, но об этом Алексей Семеныч догадался гораздо позже.
ГДЕ СЛЕД СТАИ?
В конце декабря ветер с северо-западного сменился на "северо-восточный. В сером небе просветлело, ударил морозец, затем усилился, и вот однажды ночью холодно засияли звезды, а утром - в поздние часы - выглянуло низкое солнце, осветив белоснежные поля и черные хмуроватые леса, ставшие как будто ниже.
Лесник, обрадованный, спустился на лыжах по нетронутому снегу к Озернице, которую занесло наравне с берегами, и направился в лес. Снег, глубокий и рыхлый, легко проваливался даже под широкими лыжами, и лесник изрядно утомился, пока проложил лыжню, не дойдя полпути до Логов.
"Нет, не было на моей памяти такого снега! - восклицал про себя лесник, как только проваливался на лыжах особенно глубоко. - А что будет еще в феврале, этом месяце вьюг?"
Не очень далеко продвинувшись в лес и крепко вымотавшись за день, лесник не обнаружил волчьих следов в тех местах, где он их находил раньше. Стая ушла. Но куда? В последующие погожие дни лесник по кругу обошел Лога, затем по намеченным просекам побывал во всех сторонах леса и не заметил ни одного волчьего следа.
Неужели Меченая покинула лес? Алексей Семеныч задумался и сразу вспомнил Альму, за которую так и не расплатился с волчицей. От мыслей его отвлек далекий гудок лесовоза. В тихом лесу отчетливо доносился перестук колес на стыках рельсов.
"А ведь я два раза пересекал железную дорогу, - подумал лесник. - Может, волки… да с какой стати? Они почти всегда избегали колею.
А все-таки надо попытаться пройти по узкоколейке, - размышлял лесник. - Не так уж трудно это сделать. Шпалы не снег, не провалятся".
Неторопливо, без особой надежды что-либо найти, направился Алексей Семеныч к узкоколейке.
День был на исходе. Солнце закатилось. Синева окутывала лес. Лесник заметил - вершины деревьев начинали раскачиваться и шуметь. "К непогоде", - подумал лесник и оторопело остановился перед глубоко вытоптанной в сугробах волчьей тропой, тянувшейся в сторону недалекой лесовозной дороги.
СНЕГ - СОЮЗНИК ЛЕСНИКА
Пурга выла в трубе, заносила избы Подсосен. Сугробы были на уровне окон, но лесника это уже не злило. Интуиция ему подсказывала - чем больше будет снегу в лесу, тем легче он найдет способ, чтобы разделаться с волками.
Стая не ушла из леса, она просто перекочевала, ближе к узкоколейке. Лесник вновь удивился сообразительности вожака стаи. Снег, да еще рыхлый, для волков оказался большой помехой, они, даже идя след в след и меняя ведущего, сильно проваливались и теряли маневренность. Наткнувшись на свежий след лося, они, вымотавшись, не могли уже его так гнать, как прежде, и лось нередко уходил, а волки оставались ни с чем.
И вот Меченая нашла выход, когда вывела стаю к железной дороге. Из конца в конец леса волки теперь легко пробегали по шпалам, а найдя след, быстро загоняли свою жертву в глубоких снегах.
Сообразив, что сделал для себя открытие, лесник подумал и о другом, что стая может покинуть узкоколейку, если заметит его появление. Ведь люди на ней бывают редко, даже снег убирается механически очистителем.
Появляться на колее нельзя. Тогда как же вести наблюдение за волками?
А зачем же ходить? Ведь можно ездить на лесовозе!
Мысль показалась леснику удачной. Полушубок, ватные брюки, валенки. Что еще надо? Бинокль, вот что! И замаскироваться среди бревен на платформе.
У него нет белого халата? Можно заменить простыней. Впрочем, это уже получается глупость. Сидеть белой вороной на темных бревнах? Волки могут скорее заметить. Сойдет и без простыни.
И лесник, снарядившись для поездок, явился на склад, с которого лесовоз вывозил бревна.
Первые рейсы почти разочаровали Алексея Семеныча. Он надеялся сразу увидеть волков, но не только не увидел их, даже свежих следов не обнаружил. Может, виной тому была скорость, с которой летели платформы мимо леса, или снег, падавший ночью и весь день?
Намерзнувшийся и усталый, возвратился лесник домой в плохом настроении. "Не будут волки на виду бродить, - решил лесник. - Это же Меченая".
Вторая поездка, через два дня, оказалась удачнее. Мутный рассвет не помешал леснику рассмотреть (слава биноклю!) совершенно свежий след волков. Это был след стаи. Редкий снег не успел его запорошить, значит, волки прошли еще в темноте с час назад. По шпалам след тянулся километров на пятнадцать и сворачивал к большой поляне. С нее как раз волки и выходили на колею, чтобы, пробежав по лосиному следу (он тоже тянулся по шпалам), свернуть по нему на просеку и далее в лес.
"Зарезали лося и питаются им", - сделал вывод лесник на другой день, не замечая никаких изменений вокруг лесовозной дороги. И с неделю после этого рейсы были безрезультатны: снег успел занести все старые следы.
Лесник стал регулярно ездить на лесовозе. Водители поездов и лесорубы уже знали, что он катается на бревнах, и шутили:
- Семеныч! Ты поглядывай в оба! А то ненароком волк подпрыгнет да стащит тебя с платформы. Они, бывает, жертву возле дороги подкарауливают!
Лесник обычно отшучивался и говорил, что волки не такие дурни, как некоторые леспромхозовские.
Возможно, так и было когда-то, что волки "сидели" у самой узкоколейки, но сейчас они оставляли здесь только ночные следы.
И все же в один рейс леснику повезло. На рассвете, катя мимо просеки, лесник увидел в конце ее волков. Бинокль их приблизил, семь как бы вихляющихся при ходьбе фигурок. Мгновение - и деревья скрыли стаю.
"Вот они… живые, - обрадованно подумал лесник и в то же время вздохнул. - Но как их взять?"
Плана никакого не было.
ПЕНЬКИ
Волков и лосей в Приозерницком лесу свела вместе лесовозная колея. И виной тому был глубокий снег. А выигрывала от этого только стая Меченой.
В начале января южный ветер принес оттепель, да такую, что с небес закропил дождь. Поверхность снегов набухла и потемнела. Лесник недоумевал и удивлялся - на его веку такой странной погоды не бывало.
Оттепель сменилась морозцем, сначала небольшим, а затем усилившимся до пятнадцати градусов. Этого было достаточно, чтобы образовался наст.
Для лосей наступило наихудшее время, они всюду теперь проваливались в снег и резали ноги, а волкам трудно приходилось только под деревьями в глубине леса, но они и не шли туда, а держались открытых мест возле узкоколейки, где наст их держал.
"К весне, вероятно, совсем мало останется лосей", - с тревогой думал лесник и впервые решил рискнуть, оставить лесовоз, чтобы пройтись по шпалам.
У волков наступила "пора любви". Неделя или две, и стая начнет распадаться. Меченая с Короткоухим обособятся, молодые тоже разойдутся кто куда. Вот это важное время лесник ни за что не хотел упускать. Он знал, что дисциплина в стае упадет.
Что предпринять? И опять-таки все будет зависеть от тех наблюдений, которые он теперь проведет. И лесник пошагал вдоль узкоколейки, тщательно разглядывая следы волчьей стаи.
Как он убедился, шпалы были теперь для зверей постоянной дорогой, с нее уходило в разных местах несколько троп - на просеки и поляны. Частью они были старые, полузасыпанные снегом, а одна совсем свежая - по глубокому, тоже свежему следу лося.
Лесник шел и прикидывал, а не поставить ли на повороте этой тропы капкан?
"Опять к старому возвращаюсь, - с недовольством подумал он. - И вот я своих следов наоставлял на шпалах! Не покинут ли завтра волки дорогу?"
Сомнение, конечно, было основательным, и лесник решил его проверить. Дня два он вел наблюдение с платформ и убедился - следы человека не вызвали, видимо, у Меченой никакого подозрения. Стая, как и прежде, ходила по узкоколейке.
Пешая прогулка по шпалам принесла леснику еще одно интересное наблюдение. Он обратил внимание на оставшиеся после порубки пеньки. С десяток их, приметных таких.
Пеньки были сосновые и еловые, толстые и тонкие, но важно было то, что они торчали невдалеке от шпал и не совсем были засыпаны снегом.
Издавна известно, что волки, как и собаки, не пройдут мимо такого торчащего пенька, чтобы не обнюхать его и не поставить своей "надписи". На снегу у пенька она хорошо видна в виде нескольких точек.
Мысль использовать "подписи" волков для их поимки явилась к леснику как результат опыта и поиска.
ПОЛОСА ВЕЗЕНИЯ
Пять капканов спрятал лесник в снегу почти вплотную к узкоколейке. Он справедливо полагал, что на этот раз обойдется без привады. Но приманка у него была. Не пеньки, конечно, а снежные холмики с "подписями" волков.
С тщательностью, особой лопаточкой на длинной ручке переносил лесник к капканам снежок от пеньков, стараясь, чтобы он был не поврежден, а пеньки он затем присыпал снегом, придав им прежний вид. Закончив свое утомительное занятие только к концу дня, довольный чистотой работы, лесник с попутным лесовозом вернулся на склад, а оттуда на лыжах домой в Подсосены.
Утром его подмывало сходить на дорогу и взглянуть на капканы, но он не совсем верил в успех дела и потому выждал до следующего дня.
Едва он появился на лесоскладе, как леспромхозовские зубоскалы ему закричали:
- Красная шапочка! Волк тебя давно ждет!
- Опять сказки сочиняете! Какой волк? - спросил лесник.
- Семеныч! Какая сказка! Волк сидит в твоем капкане, - серьезно ответил водитель лесовоза. - Вот ехал сейчас сюда… Гляжу: кто там трепыхается на снегу? Волк! Такой след пробороздил! Уйдет он от тебя!
- Если попался, с тяжелым капканом никуда не денется, - уверенно сказал лесник. И, уразумев, что его не разыгрывают, уже с нетерпением спросил водителя: - Скоро в обратный? А то ведь возьмет… да лапу отгрызет!
С колотящимся сердцем подъезжал лесник на платформе лесовоза к просеке, где водителем был замечен волк, и еще издали увидел полосу помятого снега, тянувшуюся к лесу.
Лесовоз сбавил ход, и лесник спрыгнул с платформы. Водитель махнул рукой в сторону леса, улыбнулся леснику и укатил.
Волка лесник увидел за первыми елями от дороги. Услыхав шорох лыж, лежавший неподвижно на снегу зверь рванулся и, словно держась правой лапой за капкан, повернул голову к человеку, зло оскалился и сделал подобие прыжка… навстречу выстрелу.
Через минуту лесник уже знал - перед ним молодая волчица, сильно напоминающая Меченую и красноватым оттенком шерсти и сложением. Лесник повернул ее голову - белого пятна на шее не оказалось.
И вот с этого дня наступила для охотника полоса везения. То, чего добивался лесник годы, свершилось за неделю. Снежные холмики у капканов с точками - "подписями" - в период волчьей любви действовали наверняка. Три молодых волка один за другим влезли в капканы, четвертой снова была волчица, и тоже молодая.
Затем - несколько дней - лесник волновался. К капканам никто не подходил, следов Меченой и Короткоухого (от стаи остались только они) с лесовоза он не мог приметить, а лишний раз пройти по колее он теперь не решился. Лесник догадывался, что Меченую он спугнул и выстрелами и запахом, и она увела Короткоухого с лесовозной дороги.
И все же Короткоухий вернулся, след его, идущий со стороны Логов, лесник заметил. И он полагал, что старый волк сделал это, чтобы повидать своих куда-то исчезнувших детей.
Короткоухий уволок капкан за целый километр, влез в гущу мелкого ельника и, застряв тут между стволами деревьев, чуть не отгрыз свою лапу. Вероятно, он наделал бы хлопот охотнику, на трех лапах ушел бы далеко, но лесник подоспел вовремя, оборвав жизнь старого волка выстрелом.
ОДИНОКАЯ ВОЛЧИЦА
Свежий след вожака стаи четко выделялся на колее. Меченая прошла мимо припорошенных снежком пеньков, мимо холмиков с "росписями" и нигде не повернула к хитро спрятанным капканам. Лесник прочитал это по следам при очередном рейсе на лесовозе. "Видно, не переведется волчий род в нашем лесу", - подумал лесник.
И последующие поездки убедили его в этом. Меченая не уходила с узкоколейки, после каждой ночи оставались ее следы. А холмики с "подписями" уже замело снегом.
Теперь лесник катался на платформе просто так, по привычке, даже лыж с собою не захватывал и надеялся лишь на какую-то случайность…
А следы Меченой говорили, что вожак, оставшись один, очевидно, разыскивает стаю. Однажды, возвращаясь поздним вечером на лесовозе на склад, лесник увидел на знакомой полянке неясную фигуру сидящего волка. Голова у него была запрокинута. Вероятно, он выл, хотя звуков из-за грохота лесовоза не было слышно.
- Меченая! - воскликнул лесник, вглядываясь в силуэт, который скоро растворился в темноте.
Лесорубы на складе ему подтвердили, что много раз слышали в лесу душераздирающий вой одинокого волка.
"А ведь Меченая ищет Короткоухого! - решил лесник. - Волчьи пары верны всю жизнь. А что если на этом сыграть? Отрезанной лапой Короткоухого наследить возле капканов?"
Лесник так и сделал.
И вот сверхосторожная волчица, обманувшись свежим отпечатком лапы и запахом Короткоухого, попалась!
Когда лесник в середине оттепельного серого дня ехал на платформе, он еще издали увидел волчицу, бьющуюся на снегу в капкане. В бинокль хорошо было заметно белое пятно на ее шее. Волчица успела протащить капкан от дороги уже к деревьям.
Торопливо соскочив с поезда, лесник, забыв, что с ним нет лыж, шагнул в снег и сразу провалился по пояс. "Вот так штука! Какая я ворона! - обругал он себя, ворочаясь на снегу и пытаясь ползком продвинуться вперед. - Как же я без лыж?"
Но все отчаянные попытки добраться до волчицы, которую теперь лесник не видел, потерпели неудачу. Усталый и потный, он едва выбрался на колею и здесь, став в рост, глядел на то место, где только что лежала борющаяся с капканом волчица.
Что теперь предпринять? Лесник вскинул ружье, оглянулся и пошел в направлении лесного склада, до которого было не менее десяти километров и где у него хранились лыжи.
Через два часа он вернулся на попутном лесовозе уже с лыжами и пошел по следу, оставленному волчицей. Вскоре он заметил на снегу что-то темное. Лесник напрягал зрение и не мог сразу понять, что там такое - предмет был невелик. Подойдя ближе, он понял, что это попросту капкан, оставленный Меченой. А сама она ушла - след с каплями крови тянулся дальше.
Оторопело глядел лесник на капкан. Одна пружина его была сломана.
Снег возле капкана краснел от крови, и лежали клыки волчицы.
"Не жилец Меченая теперь", - подумал лесник, торопливо шагая по следу дальше - волчица уходила от него теперь на трех лапах, глубоко проваливаясь в снег.
Возможно, лесник сумел бы нагнать Меченую, но сумерки уже наступили, а волчица, наткнувшись на свой старый след, стала уходить быстрее. Лесник вышел к Логам, с трудом различая след, а когда начал спускаться в овраг, то провалился в снег по грудь. Пока выбирался - совсем стемнело.
Лога так и не выдали волчицу. Лесник, проклиная все на свете, едва вылез из оврага и вернулся в Подсосены лишь под утро.
И с того времени ни сам лесник и никто другой ничего не могли сказать о вожаке стаи, волчице, отмеченной белым пятном на шее.
Метели замели в лесу все следы.