* * *
Паг ушел в леса, так как Ви теперь советовался во всем с Лалилой и в нем не нуждался. Он забрался в самую глушь, куда никто из людей никогда не заходил, бросился ничком наземь и стал думать.
Он думал до тех пор, пока его голова не пошла кругом и думать больше стало невмоготу. И тогда в нем сразу проснулся зверь: ему надоели бесконечные размышления, захотелось стать просто зверем, какие живут в лесах.
Он приложил руки ко рту и протяжно завыл. Он выл трижды и, наконец, вдали раздался ответный вой. Паг замолчал и стал ожидать. Солнце тем временем село, и наступили сумерки.
Раздался шорох: кто-то ступал по сухим сосновым иглам. Затем между стволами деревьев появилась огромная волчья морда и подозрительно огляделась. Паг завыл снова, потихоньку, но волк все еще колебался. Он отошел и стал кружить, покуда не почуял запах Пага.
Тогда волк прыгнул, и за ним следом затрусил волчонок. Серая волчица подбежала к Пагу, положила ему передние лапы на плечи и облизала его лицо. Паг погладил ее по голове, волчица уселась у его ног, как собака, и тихим ворчанием подозвала волчонка, точно для того, чтобы познакомить его с Пагом. Но волчонок не хотел подходить к человеку.
Паг и волчица сидели одни. И Паг стал говорить с волчицей, которая много лет тому назад кормила его. Он говорил, а она сидела, будто слушала и понимала его. Но понимала она только, что с нею говорит человек, которого она когда-то кормила.
- Я убил всех твоих родичей, Серая Мать, - говорил Паг волчице. - Почти всех. Но ты простила мне, ты пришла на мой зов, как прежде приходила. А ведь ты - только зверь, а я - человек. Если ты, зверь, можешь простить, то почему я, человек, должен ненавидеть того, кто причинил мне значительно меньше обид, чем я тебе? Почему должен я убивать Лалилу за то только, что она похитила у меня человека, которого я люблю? А ведь она мудрее меня и красавица! Серая Мать, ты - хищный зверь, и ты простила меня и пришла на мой зов; потому что когда-то вскормила меня! А я человек!
Волчица поняла, что вскормленный ею человек чем-то взволнован. Она облизала ему лицо и прижалась к ногам того, кто уничтожил всех ее сородичей и воспользовался ее любовью в своих целях.
- Я не убью Лалилу и не буду бунтовать народ, - сказал, наконец, Паг. - Я прощу, как Серая Мать простила меня. Если Аака хочет погубить Лалилу, пусть строит козни, но я предупрежу Морскую Колдунью. Да, я предупрежу ее и Ви. Спасибо тебе за урок, Серая Мать.
Волчица убежала вместе с волчонком, а Паг вернулся в селение.
* * *
Утром на следующий день Паг сидел возле пещеры и наблюдал, как Лалила возится с девочками, переходит от одной к другой, няньчится с ними, успокаивает и дает указания своим помощницам.
Наконец, она покончила с работой и уселась возле Пага. Она посмотрела на небо, завернулась плотнее в плащ и вздрогнула.
- Почему ты остаешься в этой холодной стране, Лалила? Ведь ты из края, где светит солнце и где тепло. Почему ты не возвращаешся на родину?
- Я не уверена, что доберусь обратно. Море велико, и я боюсь.
- Почему же ты переплыла его и приплыла сюда, Лалила? Ведь ты была дочерью и наследницей вождя?
- Женщина не может править одна. Всегда кто-нибудь правит ею, Паг, а я ненавижу того, кто хотел править мной. И я отправилась искать смерти во льду. Но во льду я нашла не смерть, а это место.
- И снова стала править. Ведь ты правишь тем, кто правит нами. Кстати, где Ви?
- Кажется, пошел кого-то мирить. Твой народ вечно ссорится.
- Голод и холод тому виной. К тому же, народ боится.
- Чего, Паг?
- Небес без солнца, недостатка еды, будущих зимних холодов, проклятия, обрушившегося на племя.
- Какого проклятия?
- Принесенного Морской Колдуньей.
- Я принесла проклятие? - она обернулась к нему и широко раскрыла глаза.
- По-моему, твои взгляды могут принести только добро, а не проклятие. Но народ думает, что кроме нас на свете нет людей, и потому считает тебя колдуньей, рожденной морем. С тех пор, как ты появилась у нас, происходят одни несчастья. Тюлени исчезли, нет птиц и рыбы. Сейчас ранняя осень, а холодно почти как зимой.
- Могу ли я повелевать солнцем? - грустно спросила Лалила. - Я ли виновата в том, что тюлени, птицы и рыба не вернулись сюда, а дождь превращается в снег?
- Так думает народ, особенно с тех пор, как ты вместо меня стала советчицей Ви.
- Паг, ты ревнуешь ко мне.
- Да. Но мне кажется, что я сужу справедливо. Меня просили убить тебя или подговорить народ на это. Я не согласился, ибо ты прекраснее и мудрее всех в племени и научила нас многим вещам. Не согласился я и потому, что не хорошо убивать чужестранку. Ты не колдунья, а просто чужестранка.
- Убить меня! - воскликнула она, глядя на него большими испуганными глазами.
- Я уже сказал, что отказался сделать это. Но другой может согласиться. Выслушай меня. Я дам тебе совет, а ты вольна воспользоваться им или отвергнуть его.
- Ворон сидел в клетке, а лиса посоветовала ему открыть клетку. Ворон послушался, да только забыл, что голодная лиса караулит снаружи. Такая есть басня у меня на родине, - заметила Лалила, - подозрительно глядя на Пага. - А, впрочем, говори, - решила она.
- Можешь не бояться, - хмуро возразил Паг. - Если ты последуешь моему совету, лиса останется еще более голодной, чем была до сих пор. Слушай! Тебе грозит большая опасность. Спастись ты можешь только одним путем: стать женою Ви. Ведь все знают, что, хотя Ви только и думает о тебе, ты не жена ему. Никто не осмелится прикоснуться к Ви. Правда, на Ви ропщут, но его любят. И к тому же племя знает, что Ви дни и ночи думает только о других; все помнят, что Ви могуч; он убил Хенгу и тигра с саблевидными зубами. Никто не осмелится коснуться человека, на которого Ви набросил свой плащ; но если плащ на тебя не наброшен - берегись. Итак, стань женою Ви, и ты будешь в полной безопасности. Я советую тебе поступить так, хотя знаю, что если Ви возьмет тебя в жены, то я, Паг, который любит Ви больше, нежели ты его любишь (если ты вообще любишь его), буду изгнан прочь из пещеры в леса. Впрочем, там у меня есть еще друзья.
- Стать женою Ви! - воскликнула Лалила. - Я не знаю, хочу ли я этого. Я об этом не думала. И он никогда не говорил, что хочет взять меня в жены. Если бы он хотел этого, он бы сказал мне.
- Мужчины не всегда говорят о том, чего хотят, Лалила. Кажется, женщины также. Ви рассказывал тебе о своих новых законах?
- Да, часто.
- А помнишь такой закон: так как женщин в племени мало, то никто не должен иметь больше одной жены?
- Да.
Лалила покраснела и опустила глаза.
- Значит, он рассказал тебе о том, что призывал проклятие богов на свою голову и на голову всего племени в том случае, если нарушит этот закон.
- Да, - повторила она еще тише.
- Возможно, Ви именно поэтому не говорил о том, что хочет взять тебя в жены.
- Но он ведь дал клятву не нарушать закон.
В ответ Паг только хрипло рассмеялся.
- Клятвы бывают различные. Одни клятвы даются для того, чтобы соблюдать их, другие же - чтобы нарушать.
- Да, но эта клятва связана с проклятием.
- В том-то все и дело, - сказал Паг. - В этом и беда. Тебе предстоит выбирать. Ты прекрасна и мудра, и стоит тебе захотеть - и Ви женится на тебе. Но в таком случае ты не должна бояться, что проклятие за нарушенную клятву упадет и на его голову, и на все наши тоже. Но покуда проклятие не обрушится, ты будешь счастлива. А может быть, проклятие вообще не сбудется. Если же ты не станешь его женой, продолжай быть его советницей, и твоя рука будет в его руке, но никогда не обовьется вокруг его шеи. И так будет продолжаться, покуда не восстанет на тебя все племя, возбужденное твоими врагами. А из них, может быть, я - самый жестокий и самый непримиримый твой враг.
Лалила улыбнулась.
- Ярость народа обрушится на тебя, - продолжал Паг, - и тебя изгонят или убьют. А может быть, ты предпочитаешь вернуться к своему народу в твоей волшебной лодке? Урк-Престарелый утверждает, что ты можешь сделать это. Он говорит, что так поступила твоя прапрабабка, которую он знал и которая во всем была похожа на тебя.
Лалила слушала, хмуря высокий лоб, затем заговорила:
- Я должна подумать. Не знаю, какую дорогу я выберу, ибо не знаю, какая лучше для Ви и для всего вашего племени. Во всяком случае, Паг, благодарю тебя за твое доброе отношение ко мне. Если нам больше не придется говорить с тобой, прошу, запомни, что Лалила, которая пришла с моря, благодарит тебя за всю твою доброту к ней, бедной страннице, и будет благодарна всю жизнь.
- За что? - проворчал Паг. - За то, что я ненавижу тебя, лишившую меня общества и дружбы Ви - единственного человека на земле, которого я люблю? За то ли, что одним ухом я внимаю Ааке, которая мне советовала убить тебя? За это ты меня благодаришь?
- Нет, Паг, - спокойно и ласково ответила она. - Как могу я благодарить тебя за то, чего не было? Я знаю, что Аака ненавидит меня, и знаю, что ненависть ее ко мне вполне естественна, и потому вовсе не осуждаю эту женщину. Но знаю я также, что ты меня вовсе не ненавидишь, а даже любишь по-своему, несмотря на то, что я стала между тобой и Ви, как тебе кажется. В действительности я между вами не становилась. Быть может, одним ухом ты и внимал Ааке, но при этом крепко зажал второе ухо. Ты сам лучше, чем я, знаешь, что никогда не собирался ни убить меня, ни каким-нибудь образом способствовать моей смерти; но по доброте своей пришел предупредить меня об опасности.
Услыхав эти ласковые слова, Паг встал и долго глядел в нежное и прекрасное лицо Лалилы. Затем схватил ее ручку и прижал к своим толстым губам. Волосатой лапой вытер единственный глаз, плюнул наземь, бормоча слова, которые могли быть и проклятием, и благодарностью, и заковылял прочь.
Лалила глядела ему вслед, по-прежнему ласково улыбаясь.
Но, когда он ушел и она осталась совсем одна, Лалила перестала улыбаться, закрыла лицо руками и заплакала.
* * *
Вечером, когда Ви вернулся, она отдала ему, как всегда, отчет о детях, за которыми смотрела, и обратила его внимание на двух больных девочек, нуждающихся в особом уходе.
- Зачем мне знать это? - улыбаясь спросил Ви. - Ведь ты смотришь за ними.
- А так. Хорошо, чтобы обо всем знало не меньше двух человек. Ведь один может заболеть или забыть. А это, кстати, напоминает мне о Паге.
- То есть?
Ви был очень удивлен.
- Сама не знаю почему. Напоминает… Должно быть, потому, что зашла речь о двоих. Ты и Паг когда-то были одно, а теперь вы разделились: по крайней мере, так ему кажется. Ви, будь поласковей с Пагом, больше бывай с ним. Вообще, верни прежние отношения с ним. Слышишь? Больная девочка кричит. Бегу к ней. Спокойной ночи, Ви.
Она ушла.
Он удивленно глядел ей вслед; в голосе ее и поведении он почувствовал что-то, чего не мог понять до конца.
Глава XII. РЫЖИЕ БОРОДЫ
Утром Лалилы нигде не оказалось.
Ви заметил это сразу. Он расспросил о ней у одной из женщин.
- Лалила позвала меня, - сказала та, - и сообщив, что пища для детей уже готова, а самой ей нужно немножко отдохнуть, заявила, что идет в лес и там проведет целый день, чтобы о ней не тревожились и не искали ее, - она вернется к ночи.
- Она больше ничего не говорила? - тревожно осведомился Ви.
- Сказала, когда и какую пищу давать обеим больным девочкам в том случае, если ей захочется провести ночь в лесу. Впрочем, в лесу она, наверное, на ночь не останется.
Ви отправился по своим делам, которых у него было немало, и больше не задавал вопросов, должно быть, потому, что в пещеру вошла Аака и могла бы услышать их.
Но день для него тянулся медленно, и к вечеру он поторопился в пещеру, надеясь найти там Лалилу. Он собирался серьезно поговорить с ней, объяснить, как она его встревожила своим уходом без предупреждения, и растолковать что, блуждая одна, она подвергается большим опасностям.
Когда он вошел в пещеру, уже наступила ночь. Лалилы в пещере не оказалось.
Он немного подождал, делая вид, что ужинает, но к пище даже не притронулся. Затем послал за Пагом.
Паг вошел в пещеру, поглядел на Ви в упор и спросил:
- Зачем вождь посылал за мной в первый раз за долгое время? Твой приказ еще немного и запоздал бы. Я теперь никому не нужен и как раз собирался отправиться в лес.
- Ты тоже хочешь погулять в лесу? - подозрительно спросил его Ви.
- В чем дело?
Ви все рассказал ему.
Выслушав рассказ, Паг вспомнил свой разговор с Лалилой и смутился; но он не обмолвился ни словом об этом разговоре.
- Решительно нечего бояться, - сказал Паг, - Лалила, как тебе известно, поклоняется Луне. Наверное, она отправилась молиться, приносить жертвы и вообще справляет обычаи своих соплеменников.
- Возможно, что и так, - согласился Ви. - Но я в этом совсем не уверен.
- Если ты боишься за нее, - продолжал Паг, - я могу отправиться поискать ее.
Ви быстро глянул на Пага и сказал:
- Мне приходит на ум, Паг, что ты испуган исчезновением Лалилы больше, чем я, и что у тебя есть основательные причины бояться. Но, как бы то ни было, нынче ночью никто не сможет отправиться искать Лалилу. Ведь луна скрыта тяжелыми облаками и идет сильный дождь. Кто же может найти женщину в темном лесу?
Паг подошел к выходу из пещеры, поглядел на небо, вернулся и сказал:
- Ты совершенно прав. Небо совсем черное, и дождь идет сплошной стеной. Не видно ничего на расстоянии вытянутой руки. Наверное, Лалила забралась в какое-нибудь дупло или спряталась под развесистым деревом и вернется сюда на заре.
- Боюсь, что она убита.
Он помолчал.
- А может быть, она уехала прочь отсюда на родину. И я думаю, виной этому ты или Аака, а может быть, вы оба. Во всяком случае, вы-то уж должны знать, где она и почему она скрылась.
Ви говорил гневным, сдавленным голосом.
- Я ничего не знаю, - ответил Паг. - Возможно, она в хижине у Моананги. Сейчас пойду и погляжу.
Он ушел и возвратился через некоторое время с сообщением, что ее нет ни в хижине Моананги, ни где-либо еще и что ее сегодня никто не видел.
Всю ночь Ви и Паг просидели у огня, даже не пытаясь сделать вид, что спят, и не сводили взгляда со входа в пещеру.
Наконец, наступил рассвет. Рассвет серый и холодный. Дождь прекратился. С первыми же лучами зари Паг, никому не говоря ни слова, выскользнул из пещеры. Ви последовал за ним, думая догнать его, но Паг скрылся.
Тогда Ви сам стал расспрашивать о Лалиле и разослал повсюду людей искать ее.
Посланные вернулись с сообщением, что никого не нашли. Тогда Ви разослал весь народ на поиски, и сам также отправился искать Лалилу.
Когда он уходил из пещеры, Аака спросила его:
- Почему ты так тревожишься о колдунье? Она исчезла, как исчезают все колдуньи после того, как натворят приютившему их племени бед.
- Если Лалила и колдунья, во всяком случае, нам она принесла добро, а не зло, - ответил Ви, глядя на играющих детей.
Он отправился в лес, захватив с собой Моанангу.
Весь народ и он сам искали целый день, но напрасно. Возвратились они в селение только к ночи, усталые до смерти.
Ви был грустен, ибо ему казалось, что Лалила вырвала у него сердце и унесла с собой.
В ту же ночь одна из больных девочек умерла: ребенок не хотел брать пищу ни от кого, кроме Лалилы. Ви осведомился о Паге, но оказалось, что Пага тоже никто не видал; Паг исчез также бесследно, как и Лалила.
- Наверное, он скрылся вместе с Лалилой. Ведь они были большими друзьями, хотя он и утверждал обратное, - предположила Аака.
Ви не отвечал ей, но подумал, что, должно быть, Паг отправился хоронить Лалилу.
* * *
Вскоре после рассвета на следующий день в пещеру вполз отощавший Паг. Вид у него был как у лягушки, которая весной выползает из зимнего логова.
- Где Лалила? - спросил Ви.
- Не знаю. Но лодка ее исчезла. Должно быть, она вытащила лодку из пещеры и спустила ее на море - немалый труд для женщины.
- Что ты наговорил ей?
- Кто может помнить, что говорил несколько дней тому назад? - возразил Паг. - Дай мне есть, потому что я пуст, как выеденная раковина.
* * *
Покуда Паг ел, Ви пошел на берег.
Он сам не знал, зачем идет туда. Должно быть, потому, что море взяло у него Лалилу так же, как море дало ему ее. Поэтому хотел увидать море еще раз. Он стоял, глядя на серые, ровные волны и внезапно у самого края спустившегося над водой тумана заметил что-то движущееся.
"Должно быть, рыба, - подумал он. - Но хотел бы я знать, что это за рыба. Только киту удается стоять на воде, а эта рыба намного меньше кита".
Он лениво и равнодушно смотрел на странную рыбу, почти не видя ее, и вдруг понял, что это вовсе не рыба.
И тут он узнал: незнакомый предмет - это был тот самый выдолбленный древесный ствол, в котором Лалилу прибило к здешнему берегу. Но теперь ствол кто-то гнал, - очевидно, гребец, и гнал быстро, изо всех сил.
Рассвело еще больше, и, наконец, солнечные лучи высветили светлые волосы гребущего. Тут только Ви узнал Лалилу и бросился ей навстречу, по пояс вбежав в воду.
Лалила приближалась, не замечая его, покуда он ее не окликнул. Тогда она, задыхаясь, перестала грести, и лодка скользя, подошла к нему.
- Где ты была? - сердито спросил он. - Знаешь ли ты, что я очень тревожился о тебе?
- Разве? - и она как-то странно поглядела на него. - Ну, об этом поговорим потом. Дело в том, Ви, что сюда приближается много народу. Они едут в лодках, таких же, как эта, только значительно больших. Я умчалась от них для того, чтобы предупредить тебя.
- Много народу? - спросил Ви. - Кто же это может быть? Кроме моего племени, существуют ведь только твои сородичи. Должно быть, ты привела их с собой.
- Да нет же, нет! Этих людей я никогда не видела. К тому же, они едут с севера, а не с юга, не с моей родины. Скорее побежим в селение: это - свирепый, яростный народ.
Они вышли на берег, где уже собралось несколько человек, издали увидевших лодку, в том числе Моананга и Паг. Лодку вытащили на песок, и Лалила с трудом выбралась из нее, и то при помощи Ви. Едва ступив на землю, она сразу же упала: видно было, что она устала до смерти.
- Рассказывай, - сказал Ви, глядя на нее в упор, точно боялся, как бы она не исчезла снова.
- Рассказывать мне нечего, вождь, - ответила она. - Мне надоела земля, и я решила поплавать немножко по морю. Я вывела лодку и так, для развлечения, выехала в открытое море.
- Ты лжешь, Лалила! - грубо оборвал ее Ви. - Но все равно, продолжай!
- Я выехала в открытое море. Оно было спокойно, и я легко добралась до оконечности горной цепи, которая лежит за краями залива. Впрочем, вы, наверное, никогда ее не видали.
И она слабо улыбнулась.