- Александр Палыч имел в виду, что вы должны подчиняться мне, - голос телохранителя звучал успокаивающе рассудительно: так старшие говорят с детьми, напуганными темнотой. - Остальное - не мое дело. Вы согласны с моими условиями?
Девушка сжалась. Ее знобило. Сырые джинсы ледяным компрессом облепили ноги, в горле саднили сорванные криком связки. Завтра ангина ей обеспечена…
Саша отвел рычаг, и "Чероки" плавно тронулся с места. Телохранитель разввернул машину. Слегка подпрыгнув на трамвайных рельсах, джип выскочил на противоположную полосу, пристроился к небольшому муниципальному автобусу, встал рядом с ним перед светофором.
Площадь Маркса уже почти обезлюдела. Последние коробейники и "семечковые" бабушки собирали свой нехитрый товар. На кольцевой, возле строящейся остановки, ожидали своих вагоновожатых два трамвая. А за остановкой на козырьке метро светилась алым буковка "М". Все это, промелькнув перед глазами, тут же кануло в никуда. Рената постаралась бы запечатлеть повседневные образы родного города в памяти, знай она заранее, что видит их в последний раз. Но тогда девушка об этом не думала…
…Проскочила дорога по Титова, затем - пустая, с увядающей клумбой, круглая площадь Станиславского. И только на Кирзаводе Рената вдруг опомнилась:
- Куда мы едем?!
- В Толмачи.
- В аэропорт?!
- Ну, конечно! - Саша выбрался из раздумий и вновь заметил существование спутницы.
Короткого взгляда на ее дрожащие коленки ему хватило, чтобы усилить мощность обогревателя и направить поток горячего воздуха на Ренатины ноги.
- Так лучше? - он подержал руку возле вентилятора.
- Куда вы хотите лететь? - не обратив никакого внимания на его запоздалую заботу, стояла на своем Рената.
- Подальше отсюда.
- Вы полетите со мной?
- Посмотрим.
- Я никогда не летала. Я боюсь высоты, боюсь самолетов.
- Со своими страхами вы чудесно справились на карнизе моего дома, - отрезал он.
- А что, билеты на самолет можно взять прямо в день отлета? - ядовито поддела его Рената.
- Гм… - Саша не нашелся, что ответить.
- Послушайте, а почему они преследуют меня? Как вы думаете?
- О! А я хотел спросить об этом вас! - он двинул бровью.
…Огни Юго-Западного жилмассива радостно и по-домашнему подмигнули беглецам, словно дразнят недосягаемым уютом тепла, телевизора, ароматного глинтвейна… Может быть, произошедшая трагедия все-таки окажется сном? Рената безнадежно вздохнула, прогоняя глупо-оптимистичную мысль, что преследовала ее весь этот безумный вечер. Назойливая гостья, уйди! Я была бы рада, но ты обманываешь!
- Я не знаю, как дальше жить… - призналась девушка.
- Скроемся - что-нибудь придумаем. Не могут же они преследовать нас вечно. Убраться подальше от Новосибирска - это не лишняя мера, а вот страдать манией преследования… гм… пока не вижу причин. Надеюсь, и не увижу…
- Dum spiro, spero?
- Sunt ista.
Своим ответом Саша немало удивил Ренату. Отцовский секьюрити был эрудирован; теперь-то понятно, что книги в его квартире, так безобразно раскиданные непрошеными гостями, занимали полки не для декора. Вот Артур наверняка посмотрел бы на нее так, словно она выбранилась. А Саша, кажется, и не заметил перехода на латынь…
- Давайте сделаем так, - сказала она и почувствовала слабую боль в горле. - Мы остановимся в пригороде. К примеру, в Оби. И ваш любимый аэропорт будет рядом…
- Вы согрелись?
- Почти.
- Ладно, посмотрим. У меня, правда, еще не пропало ощущение, что нам дышат в затылок… Но нет вящей необходимости носиться, как ужаленным в з-з-з… гм…
Впервые за весь вечер девушка вымучила улыбку. Может быть, Саша сознательно хотел ободрить ее этой скабрезной шуточкой? А он тем временем свернул на ужасную, состоящую из одних кочек и разбитой колеи, проселочную дорогу.
Только возле ветхой дачной избушки, затерянной среди десятков таких же кособоких товарок, Рената спросила:
- А что сие?
- А сие, Рената Александровна, заброшенная дачка. Еще мой батюшка продал участок нашему соседу, но тот заколотил дом и не был здесь уже лет десять. А потому - уж не взыщите, барыня, но почивать на пуховых перинах, наверное, не придется…
На этот раз попытка Саши увенчалась успехом: Рената уже без притворства улыбнулась его словам.
- Все ж не в машине! - бодро откликнулась она.
Едва они покинули джип, откуда-то донеслась приглушенная музыка. Это был мотив "Одинокого пастуха" Морриконе.
- Что это? - начала озираться девушка.
Саша раздумывал ровно секунду. Затем нырнул в салон машины, нашел карман в куртке Сокольникова. Плачущая свирель заиграла громче. Телохранитель вытащил мобильный телефон, и Рената узнала сотовый отца.
- Да? - тихим и посерьезневшим голосом отозвался Саша.
…Сердце Ренаты запорхало, ноги снова онемели…
Прошла вечность, прежде чем телохранитель, выслушав неизвестного, отключил мобильный. Он не помрачнел, не изменился в лице, ничего не ответил собеседнику, но Рената поняла: дело - швах…
- Ну?
- В машину, - мотнув головой, бросил Саша. - Дача, баня и девочки отменяются… Боюсь, охота открыта и на вас, Рената Александровна… И опасаюсь, что времени ждать билета у нас нет совсем…
- Думаете, нас вычислят? Здесь?
- Здесь - еще как вычислят…
"Чероки" снова поскакал по кочкам.
- Саша… - нерешительно начала Рената. - Как получилось, что вас не было рядом, когда убили папу?
- Он не всегда приглашал с собой охранников. Я предупреждал его, что это неосмотрительно, но вы же хорошо знаете вашего отца…
- Да. Нрав у него был крутой… Мы часто ссорились… О, боже! - она всхлипнула
Телохранителя тоже не радовала участь рассказывать все это осиротевшей девчонке. Да, она еще девчонка. Сколько ей, интересно? На вид и не определишь. Она из того типа женщин, кому до тридцати дают шестнадцать… Рыженькая, миловидная. Затравленная. Еще бы!.. И рука его сама собой потянулась к очередной сигарете…
- Я опоздал на несколько минут… - неохотно поведал он, подкуривая. - Застал Александра Палыча в этой машине, умирающим. Он говорил о каком-то "дипломате". Между прочим… - телохранитель шумно затянулся, помедлил и лишь потом продолжил: - Дважды повторил, между прочим. Значит, это была очень важная информация. Для него, и наверняка - для вас. Что это за "дипломат", Тан… Рената? Знаете?
Рената замялась. Знает, конечно. Но стоит ли посвящать в это Сашу?! Отец часто говорил, что доверяет одному человеку - своему тезке. Наверное, речь шла об этом Саше. Но разве доверие отца - повод открывать телохранителю еще и свои секреты? Причем стыдные секреты… Только вот откуда папа знал о распроклятом "дипломате"? Хотя - могут ли быть тайны от полковника, пусть и в отставке?..
- "Дипломат"?.. - промычала она не слишком уверенно, скорее, чтобы потянуть время. - Нет, не знаю. Может, он имел в виду дипломатического посла?
- Да нет, - Саша насмешливо покосился на нее, - "чумодан" он имел в виду - и ничего более. Саквояж такой.
- Не-а! Тогда - точно не знаю!
- Да? Ну что ж, кузнечик дорогой, коль много ты блажен…
- И при чем же здесь Михайло Васильевич? - не утерпела грамотная Рената.
Саша усмехнулся, словно провокатор, добившийся задуманного:
- Поспите, говорю!
Она откинула спинку до упора и свернулась калачиком на сидении, положив под щеку кулак:
- Спасибо вам, Саша!
Телохранитель как-то странно посмотрел на нее и не ответил.
Все закружилось перед внутренним взором Ренаты. Всплыл из небытия образ погибшей Дарьи. "Дашка, Дашка, замечательная ты была подруга! Сколько раз мы с тобой "лечились от скуки" хорошим коньяком да шампанским с шоколадом!.."
Саша задумчиво поглядел на умиротворенное лицо заснувшей спутницы. Да, если бы с ее отцом всё получилось правильно, они уже сейчас знали бы о том "дипломате"…
ЗА ТРИДЦАТЬ ДЕВЯТЬ ДНЕЙ…
- Ой! - Рената вздрогнула и огляделась, не понимая, где находится.
Саша убрал руку с ее плеча. Не с первой попытки удалось ему разбудить попутчицу. Сладок был ее сон, и так не хотелось разрушать спасительное царство грез! Дай волю ей - и проспит всю жизнь…
Двигатель джипа тихо работал, но сам автомобиль стоял. Снаружи было сумрачно, и Рената не могла сообразить, утро это или вечер. Электронные часы мигали цифрами "7:03". На японских иномарках это может обозначать и три минуты восьмого, и девятнадцать - ноль три. Как на американских - девушка не знала.
"Чероки" стоял в каком-то перелеске: сосны, пихты, лиственницы, березы…
- А где мы уже, Саша? - сладко потягиваясь, спросила девушка.
Онемевшее от неудобной позы тело заныло.
Глаза у телохранителя были усталыми, ввалившимися и почти воспаленными. На веках проступили морщинки.
- Подъезжаем к Куйбышеву. Вы умеете водить машину?
- Очень плохо, - Рената зевнула и ощутила резкую боль в горле. Ну вот, этого и следовало ожидать!
- Ладно, тогда спите дальше, - согласился Саша и снова положил руку на рычаг передач.
Но Рената запротестовала:
- Вы устали, вам надо отдохнуть! Я могу вести потихоньку.
- Лучше не надо. На рассвете это опасно… Заедем поглубже в лес, и я чуть-чуть подремлю.
- А сколько примерно мы проехали?
- Немного. Часто сворачивали на проселочные.
- М-м-м… А так - все спокойно?
Саша покосился на нее, но ничего не ответил. Рената выбралась из-под куртки и выглянула наружу. Наверное, не стоит говорить и без того измотанному спутнику о проблемах с горлом. Не так уж оно и болит. Впрочем, а горло ли это?
И, пощупав челюсть, девушка поняла: это не ангина. Просто от холода начинает болеть зуб и воспалилась десна. Только этого ей не хватало в довершение всех бед!
- Не глушите мотор, теплее будет, - посоветовала Рената, увидев, что Саша вытаскивает ключи из замка зажигания.
- Вы думаете, у нас много денег? - в его тоне прозвучал оттенок раздражения.
Как человек, Рената поняла его. Но как дочь нувориша и дама, которой с вожделением целовали ручки рафинированные мужчины бомонда, ощутила укол самолюбия. Деньгам она цены не знала. Для нее они были только туманным символом престижа. Откуда они берутся и как связаны с достатком - представляла смутно, потому что прежде у нее всегда были средства на все, что заблагорассудится.
- Вы прекрасно знаете, что у меня их нет! - огрызнулась девушка. - При чем, вообще, здесь деньги?
Саша оценил ее ответ и, сделав определенные выводы, терпеливо пояснил:
- В баке бензина - кот наплакал. Сколько нам еще ехать - неизвестно. Возможно, придется где-то останавливаться. Я взял с собой все, что у меня было, но этого может не хватить. А коммунизм нам обещали только к двухтысячному… Теперь понимаете мысль?
- Ну, и что? Будем околевать? Куртки нам на двоих не хватит, а у меня ноги замерзли и зуб ноет! - (вот, про зуб все-таки вырвалось: как говорится, у кого что болит…).
- Сочувствую, но я тут не при чем. Можете побегать по лесу, позаниматься спортом, - Саша разложил кресло и откинулся на спину, даже не взглянув на куртку, в которую Рената укутала закоченевшие ноги.
Девушка насупилась. Было досадно, что он разговаривает с нею свысока, и еще - что ни разу не пожаловался на неудобства. И этим словно подчеркивает ее вину. Дескать, видите, сколько приходится терпеть по милости вашей семейки…
Рената пыталась "накрутить" себя, однако рассердиться как следует в ответ на пренебрежительное обращение телохранителя ей что-то мешало, что-то отвлекало. Девушка сосредоточилась и вспомнила, что именно. За секунду до пробуждения ей приснилось, будто тихий и хрипловатый мужской тенор шепнул в груди: "И снова, сестренка, мы с тобой гонимся за солнцем, и снова бежим от зимы"… Голос был приятным и грустным, но отчего-то напугал ее настолько, что она вздрогнула и очнулась…
…От случая к случаю пути Ренаты и отцовского телохранителя пересекались. В течение последнего года это происходило не один раз. Однако девушка не имела привычки обращать внимание на обслугу, да и охранник не спешил знакомиться с дочерью хозяина. Следуя за Александром Сокольниковым, он всегда отходил на второй план, и через несколько секунд общения с бизнесменом собеседник забывал о присутствии третьего. Прекрасное качество для секьюрити, но как человека это нисколько не характеризовало Сашу. Многие вообще побаиваются таких людей. Ну, а Ренате, что называется, перепало "счастье"…
Девушка взглянула на спящего. Охватив себя руками, Саша пытался хоть немного согреться, но промозглая осенняя сырость уже проникла в салон автомобиля.
- Саша, у меня есть предложение, - заявила Рената, понимая, что так ему не выспаться: только намучается. - Давайте крепко обнимемся и укроемся курткой. Только без приставаний и всего такого! Договорились?
Саша приоткрыл глаза, сонно прищурился, пытаясь осознать, где он и чего от него добиваются. Рената даже порадовалась, что молодой человек, возможно, и не расслышал последнюю фразу. Это условие прозвучало столь глупо в применении к обстоятельствам, в которых они очутились, что ей стало стыдно за свои дурацкие опасения.
Она лишь показала, что хочет уступить куртку. Саша кивнул. Рената нырнула в его объятия, телохранитель прижал ее к себе, и через несколько мгновений девушка ощутила его ровное дыхание.
"Так спят лишь праведники…" - отчего-то мелькнуло в голове Ренаты. Да уж… праведник… Так профессионально проломить горло и влепить пулю своим ближним, как вчера сделал он, праведник не сможет…
Чтобы лечь поудобнее, девушке пришлось немного повозиться, но Саша даже не шелохнулся, настолько глубок был его сон. Рената согрелась на его плече, боль в зубе поутихла. Можно сказать, даже неплохо. Если забыть обо всем остальном, конечно… Подобным образом, в машине, она еще никогда не спала. Поскорее бы все это закончилось! Какому богу помолиться, чтобы тот разрешил ее проблему?
Рената уткнулась носом в горячую шею телохранителя. В том, как пахла его кожа, было что-то завораживающее. Дым костра, хвоя, неизвестная пряность… Сочетание запахов пробудило какие-то проблески воспоминаний, нездешних и далеких по времени. Словно из детства…
"Откуда я знаю все это? Откуда?" - и с этими вопросами, адресованными себе самой, девушка задремала.
Воскресли образы и события вчерашнего дня. То, что прошлой ночью она никак не могла вспомнить. Страшная весть об отце, обморок, странный сон, пробуждение в Сашиной квартире, безумный побег, трупы Дарьи и Артура… Да, Артур не любил свою хозяйку. Вернее, даже не так: он презирал всех женщин, Ренату же - как одну из самых ярких представительниц слабого пола, избалованную, капризную, ветреную… Артур не произносил этого вслух, но ясно давал понять, как относится к своей подопечной. Единственная дочка, любимое чадо вдового полковника. Еще бы! Завидовал, наверное, благополучию их семьи. Молодой еще был, не успел выработать в себе циничный "иммунитет" к богатеям… И все-таки Ренате было жалко, что Артура убили. Убили из-за нее. Девушке ясно представился облик погибшего защитника: печальный разрез бархатно-карих глаз, взгляд исподлобья; черные, коротко стриженые волосы; смуглая кожа; красивая форма рта… Его не портили даже чуть оттопыривающиеся узкие уши, за что Дарья дразнила его вредным эльфом. Симпатичным был парнем Артур Серпиных, даже красивым. Женщины его любили, он же постоянно подтрунивал над их слабостями. Только к Дашке относился, пожалуй, с теплотой, называл ее "мой друган". Таков был стиль жизни Артура. Теперь он мертв, не дожил до двадцати семи… Три года они с Дарьей охраняли Ренату, а знали друг друга и того больше, со школьной скамьи: даже в секции восточных единоборств Даша и Артур всегда ходили вместе. Знать бы заранее…
А папа… Кто теперь похоронит его? И будет ли расследование убийства? Вряд ли… Назовут "глухарем" да и забудут.
Ренате хотелось свернуться в клубочек, закрыть голову руками и сдаться на милость победителям. Милость… Знакомо ли им, преследователям, такое слово? Жестокая штука - жизнь, и только теперь Рената поняла смысл этого трюизма. Её всегда так любили, так берегли, что окружающая действительность казалась девушке забавной игрушкой, милой куколкой, выставленной на витрине. Что за потрясения случались на пути принцессы Ренаты Александровны Сокольниковой? Неудачно подобранный фасон платья? Школьные ссоры с любимой подружкой Марго (и непременным примирением в итоге)? Трагедии, конечно, были, но то ведь в несознательном детстве: смерть бабушки, например, или гибель мамы во время родов, когда умерли оба - и она, и Ренатин братишка… Было еще разочарование на любовном фронте из-за измен бывшего мужа, с которым они в концов и расстались, провоевав четыре года их нелепого брака. Хотя раскол своей "семьи" Рената потрясением не считала: она ушла сама, с гордо поднятой головой, громко хлопнув дверью, унося в душе не только обиды, но и ощущение, что никто до нее не бросал красавца-Николая. С нею все так носились, жалели, утешали, сюсюкались… Девушка даже получила удовольствие от состоявшегося разрыва с мужем. И потому сейчас, вынужденная спасаться от неизвестной угрозы, Рената не могла взять в голову и принять сердцем жестокий факт: как такое могло произойти с нею, со всеобщей любимицей?!
…Перед глазами засверкала водная гладь храмового бассейна…
…И тут жуткий вой разорвал пространство - словно светопреставление состоялось до рождения огненной птицы из сна.
Еще не открыв глаза, телохранитель выхватил пистолет. Рената подскочила и вытаращилась в окно, однако Саша коротким рывком опрокинул подопечную в кресло:
- Никогда так не делайте!
Она испуганно затрясла головой, признавая свою ошибку и соглашаясь.
На поляну, где стоял "Чероки", выскочило несколько человек в милицейской форме. С поводков рвались и яростно лаяли громадные немецкие овчарки. Где-то в леске завывала сирена.
Саша убрал пистолет под сидение и опустил запотевшее стекло. К их машине быстро приближалось три милиционера. Первые заморозки превращали дыхание людей в пар.
- Вы - спите, - предупредил Ренату Саша; девушка снова кивнула и зажмурилась.
Один из милиционеров, подойдя вплотную к открытому окну машины, потребовал документы. Двое других обошли джип, разглядывая номера. Оставшийся поодаль наряд ждал своих. Собаки умолкли. Мужчины, перекинув за спины автоматы, висящие на ремнях через плечо, закурили.
Саша медленно (подчеркнуто медленно) извлек из внутреннего кармана пиджака водительское удостоверение. Рената следила за его действиями из-под ресниц, понимая, почему он делает это с такой предосторожностью, и панически соображала, что будет, если они потребуют ее паспорт. Ведь, скорее всего, второпях Саша не озаботился этим вопросом при побеге из Новосибирска.