- Я животное, идиот, скотина… Ты прав, все, что говоришь; верно… Клянусь, такое никогда не повторится! Пусть первый же глоток меня отравит! Ну ладно, забыли, поцелуй меня…
- Нет, ты не заслуживаешь…
- Один только разочек, и твой старый Дени будет умницей…
- Ах, если бы это было впервые!..
- Но зато в последний раз!
- Обещаешь?
- Клянусь!
В тот вечер Поль поужинал сухой коркой, которую нашел в буфете и размочил в стакане воды.
Ребенок понял, что отец уже не сможет остановиться, и дрожал за их будущее.
ГЛАВА 10
РОКОВАЯ ВСТРЕЧА
Этот урок не прошел для Дени даром. В течение нескольких месяцев случившееся больше не повторялось. Художник прилежно трудился и старался избегать собутыльников, все заработанное приносил домой. Однако характер у Дени, как мы уже имели случай убедиться, был слабый, и для того, чтобы удержать его от пагубного пристрастия, требовалась сильная рука. Мальчик, как ни любил отца, справиться с ним не мог. Дени снова споткнулся, причем именно тогда, когда Поль уже начал радоваться его выздоровлению. Недельная получка вновь стала растворяться в винных парах, семейство погружалось в нищету, жило впроголодь. Каждый раз художник клялся "завязать", досадовал на себя и хватался за работу. Дела вроде шли на поправку, но Дени снова срывался, и так до бесконечности.
Поль не мог подолгу сердиться на своего легкомысленного, но любящего и преданного отца. Мальчик уже достаточно подрос и возмужал, чтобы задуматься о выходе из создавшегося положения. Он неоднократно заговаривал о том, чтобы оставить школу и поступить в обучение ремеслу. Ведь нужно было не только помочь Дени, но и обеспечить собственное будущее.
Шесть лет прошло после драматических событий в рождественскую ночь. Мальчику было уже четырнадцать, и он чувствовал, что пришло время браться за дело. Дени, у которого ветер свистел в голове, а мир виделся через розовые очки, и слышать не хотел о желании Поля стать рабочим.
- Засадить тебя в мастерскую! - восклицал он с "благородным" гневом. - Да никогда в жизни! Не хочу, чтобы мой сын трубил всю неделю… Нет, лучше отсеку себе обе руки! Только служащим, но никак не рабочим… Я буду паинькой, скоплю денег и пошлю тебя в коллеж. Получишь степень бакалавра, а там видно будет. С дипломом в кармане можно и выбирать.
- Хочу быть механиком, как мой родной папа, - твердо отвечал Поль.
Дени произносил пышные речи о пользе высшего образования, но решение подростка не менялось. Впрочем, Поль даже не вслушивался в красивые фразы, зная, что отец пропьет не только отдаленную плату за его обучение, но и хлеб насущный.
Став старше, Поль научился несколько сдерживать разрушительную страсть художника, и иногда ему удавалось держать его вдали от забегаловок и собутыльников. В периоды, когда отец работал, мальчик откладывал кое-что, экономя на всем, а поднакопив, приглашал на обед семейство Биду. Друзья-моряки всегда приходили с гостинцами, скромное меню дополнялось вкусными вещами, и время летело незаметно.
Марьетта превратилась в очаровательную барышню. Она помогала молодому хозяину накрывать на стол, участвовала в хлопотах, и супруги Биду, глядя на детей, шептались о том, что еще немного, и "ребятишки" составят чудесную пару.
Дени шумно хвалил своего воспитанника, кричал, что такой Поль только один на свете, что подобного мальчишки он никогда не встречал и что парнишка достоин очаровательной Марьетты, слово Дени! Растроганный художник вытирал слезы умиления и запивал радость добрым стаканчиком крепкого вина.
Обед проходил весело, и компания расставалась, договорившись о следующей встрече на шаланде Биду. Отец с сыном заявлялись нарядные, каюта полнилась соблазнительными запахами, и все вдоволь наедались матлота с добрым старым бордо.
Шел март 1881 года. Баржа Биду скоро отправлялась в рейс, и хозяева устроили настоящий пир, пригласив еще двоих гостей - кузена и кузину Годри, обосновавшихся в Париже год назад. Годри работал начальником цеха у известного конструктора-механика господина Отмона, а его жена, прекрасная портниха, шила для больших магазинов. Семья была хорошо обеспечена, и огорчение доставляло лишь отсутствие детей. Супруги Годри уже давно уговаривали Биду отдать им Марьетту, чтобы научить девочку шитью и приучить к ведению хозяйства.
- Малышка будет нам дочерью, а со временем я передам ей мое дело, - говорила кузина Годри, а ее муж рассудительно добавлял:
- Видите ли, кузен Биду, Марьетта не может вечно сидеть в каюте шаланды. Нужно подумать о ее будущем. Если бы у вас был мальчик, он стал бы моряком, но девочка!..
Договорились, что Марьетта в этот раз не поедет с шаландой, а через две недели переберется к супругам Годри. Можно представить себе радость Поля, когда он узнал, что подружка останется в городе и они смогут видеться! Длительное отсутствие девочки разбивало сердце подростка.
Надо сказать, что встреча с семейством Годри сыграла роль и в его собственной судьбе.
Биду уехали, Марьетта устроилась на Монпарнасе, а Поль, старавшийся не оставлять отца по воскресеньям одного, придумывал разные развлечения. Время от времени они посещали дом Годри, ходили по музеям, ездили за город полюбоваться прелестью первых цветов. Кошелек всегда был у Поля. Мальчик тратил деньги с толком - досыта еды и питья во время прогулок, но никаких излишеств.
Однажды, поднакопив деньжат, Поль повел отца в кафе-ресторан, где по вечерам давали представления. В глубине зала находилась скрытая занавесом эстрада. На стенах, зеркалах, на всех видных местах были приклеены афишки с репертуаром и именами артистов. На первом месте сверху красовалось имя примы: "Леона!" Между столиками разносили проспекты, восхвалявшие голос, красоту и талант "звезды".
Дени, всегда любивший музыку, предложил остаться. Желая доставить отцу удовольствие, Поль согласился. Они уселись на лучших местах возле сцены, и в восемь часов представление началось.
Сначала выступили два комика, своими солеными шутками немало повеселившие публику. Затем настал черед здоровенного верзилы с плечами борца и младенчески толстыми щеками. Он спел трогательный романс о птичках, цветочках, звездах и ночном эфире. Это был хозяин труппы. Собрав немного хлопков, верзила поприветствовал публику и объявил выход великой Леоны.
Присутствовавшие уже знали исполнительницу и бурно захлопали. Гигант скрылся за сценой и тотчас вернулся, держа рукой в тонкой перчатке руку певицы.
При виде разодетой в черный бархат со смелым декольте, великолепной, пикантной, на самом деле красивой женщины Дени почувствовал, как пол уходит у него из-под ног. Он покраснел, вскочил, снова упал на стул и, побелев, как бумага, прошептал: "Мели!"
Поль вздрогнул. Его охватило предчувствие несчастья.
Появление певицы вызвало бурю оваций и криков "Браво!". Мели запела. Голос у нее был удивительный - мягкий, теплый, прекрасного тембра, он завораживал публику.
Оправившись от потрясения, Дени сиял и погружался в пьянящую музыку любимого голоса. Он так яростно хлопал, что певица повернула голову, узнала, ничуть не смутилась, улыбнулась и грациозно помахала рукой.
Когда были исполнены несколько первых вещей, а публика устала кричать и хлопать, Дени шепнул Полю, что пойдет поздороваться. Красный от волнения, с бьющимся сердцем и кружащейся головой, он ринулся ко входу за кулисы.
Мели встретила его радостно, расцеловала в обе щеки, не обращая внимания на хмурый вид директора труппы, и легко согласилась выпить стаканчик в зале.
Гордый художник провел женщину к столику, где ожидал Поль, и усадил. Певица мило поздоровалась с подростком, нашла, что он вырос, возмужал, и запросто поцеловала. Поль растерялся и испугался. Посчитав неприличным не ответить на поцелуй, он тут же замкнулся в себе и стал наблюдать за разыгрывавшимся на его глазах спектаклем.
Дени и певица вполголоса разговаривали и явно были счастливы. Женщина несколько нервничала, много говорила и с видимым удовольствием выслушивала комплименты, которые нашептывал давний любовник.
- Знаешь, я здорово скучаю, - говорила она. - Этот большой болван - мой любовник. По его настоянию я занималась музыкой, но, Бог мой, как он глуп и зануден! Только и жду момента, чтобы его бросить.
- Ах, Мели, если бы ты только захотела!..
- Тихо! Сюда смотрят. Но мы ведь еще увидимся, не правда ли, дружок?
- Да-да, твой дружок тебя не забыл!
- Однако ты был страшно груб со мной! Но я все равно тебя люблю. А сейчас надо идти, мой выход.
- Когда увидимся?
- Когда захочешь…
По окончании концерта Дени и певица вновь перекинулись несколькими словами, затем отец с сыном отправились домой.
Не было ни слова сказано о событиях этого вечера, но подросток сделался задумчив, беспокоен и даже мрачен.
Дени вел себя не совсем обычно. Вечерами возвращался либо гораздо раньше, либо гораздо позже своего времени, наскоро проглатывал обед, отпускал несколько острот и убегал под предлогом посещения парикмахерской или покупки газет. Возвращался он часов в десять - двенадцать сияющий, напевая или насвистывая какую-то мелодию. Назавтра все повторялось. В последующие два воскресенья он затащил Поля на концерты певицы и удивлялся, что сын не разделяет его восторга.
Поль, казалось, пришел к какому-то решению и с этого момента не препятствовал выходкам Дени. Художник вроде ни о чем не догадывался и радовался мирному течению событий. Мало-помалу он осмелел и стал навещать Мели не таясь.
Однажды он привел ее обедать. Мели была любезна с мальчиком, но тот притворился усталым и лег сразу после еды. Дени, думавший, что сын крепко спит, ушел с Мели и не вернулся ночевать.
Поль был достаточно умен и проницателен. Он понимал, что отец окончательно попал под власть этой женщины. Разлучить его с любовницей не представлялось возможным. Мальчик решил, что если счастье отца в Мели, то не следует ему мешать. Поль чувствовал себя лишним и предвидел возвращение тяжелых времен. Что бы эта женщина ни делала в стенах их дома или вне его, жизнь станет невыносимой. Но Поль не хотел вновь начинать войну, хотя в его душе зрело предчувствие, что эта встреча станет роковой и для него, и для отца.
"Пусть будут вместе, если он так хочет, - размышлял мальчик. - Я уже большой и сильный, мне лучше уйти. Может быть, когда они останутся вдвоем, она отцу быстрее наскучит".
Через месяц Мели снова обедала на улице Ванв. Разразилась ужасная гроза. Дождь, ливший как из ведра, послужил для Дени хорошим поводом, чтобы предложить гостье остаться. Она будет спать на кровати Поля, они вдвоем уместятся в постели художника, а назавтра Мели уйдет так рано, как захочет. Женщина согласилась, и Поль понял, что окончательное переселение не за горами.
Подросток сказал себе: "Через неделю я покину этот дом, и они будут свободны".
ГЛАВА 11
УЧЕНИК
Вооружившись этим решением, Поль на следующий же день надел свой выходной костюм и отправился на Монпарнас, к чете Годри.
Начальник мастерской господина Отмона снимал квартиру в доме хозяина. Рабочие мастерские тянулись вдоль бульвара недалеко от улицы Севр. Они располагались в большом здании, полном различных агрегатов. Здесь же жили начальники мастерских или цехов, мастерá, бригадиры, в общем, весь обслуживающий персонал.
Поль пришел к Годри незадолго до обеда, когда все механизмы были в движении и завод полнился разнообразными шумами, лязгом, скрипом и стуком.
До сих пор подросток бывал здесь по воскресеньям, когда завод отдыхал.
Картина работающего предприятия была столь впечатляюща, что Поль буквально онемел, охваченный экстазом.
Странных форм, сверкающие, полированные, рассыпающие искры агрегаты гудели, сотрясая стены, наполняя здание грохотом, от которого звенела посуда в буфетах. Всюду крутились огромные маховики, утробным ревом вызывая в воображении работу каких-то страшных подземных сил… Шипели ремни… Горизонтальные плоскости завывали в неустанном круговом движении… Вертикальные цилиндры подскакивали и опадали… Рычаги, как механические руки, двигались взад и вперед…
Механизмы заполняли гигантскую галерею, высокую, как кафедральный собор, дальний конец ее терялся в дыму и тумане. И все это гудело, слагая гимн труду, столь сладостный для уха настоящего рабочего человека.
Потрясенный Поль упоенно следил за жизнью машин, как вдруг грохот пронзил резкий свисток. Шум начал затихать, машины замедлили свой бег, остановились, а рабочие стали покидать печи, станки, агрегаты. Вскоре галерея совсем затихла и опустела.
Годри поднялся к себе и сердечно поздоровался с гостем. Сели обедать.
Молодой человек, под впечатлением увиденного, забросал хозяина вопросами. Тот подробно отвечал и рассказал волнующую историю владельца завода, господина Отмона, который начинал на пустом месте, а теперь стал одним из ведущих механиков-конструкторов мира, гордостью французской промышленности.
Действительно, Отмон начинал с простого рабочего. В своем бедном детстве он не каждый день обедал и недолго учился в школе. Но, будучи одарен недюжинными способностями и энергией, он поклялся преуспеть и сдержал слово. Работая день и ночь, занимаясь самообразованием, он мало-помалу выбился из низов. После долгих лет труда изобрел аппарат, произведший революцию в промышленности, достиг богатства и славы. Однако молодой гений не почил на лаврах, а неутомимо продолжал изыскания, придумывал, улучшал, отшлифовывал идеи и механизмы, тратя безумные деньги и силы.
Теперь, окруженный славой и почетом, купаясь в роскоши, он охотно вспоминал о полуголодном детстве и, будучи одним из ведущих специалистов в своей области, оставался добрым и доступным человеком.
Слушая рассказ о современной "Золушке", Поль буквально впитывал слова хозяина дома. К нему пришла уверенность в правильности своего выбора - он будет механиком.
Годри одобрил решение юного друга. Поль ему нравился, а от Биду он знал печальную историю подростка. Добряку хотелось помочь мальчику, помешать повторить грустный пример приемного отца. Уверенный в своем протеже, он немедленно познакомил Поля с Даге, тоже начальником мастерской, жившим здесь же, по другую сторону галереи. Даге и его жена, у которых не было детей и которым Поль понравился, предложили жилье с пансионом. Дело уладилось за десять минут.
Так как было уже поздно, Годри и Марьетта проводили Поля до улицы Ванв. Годри с женой шли под руку, а юноша вел Марьетту. Шагая, счастливый, рядом с девушкой, он мечтал о будущем. Совсем скоро он получит вожделенную работу, будет жить рядом с милой подругой, станет работать не покладая рук, сколотит состояние, добьется успеха, как его будущий хозяин, господин Отмон… Поль чувствовал в себе энергию и силу, все казалось возможным.
Вот и улица Ванв. Все дружески расцеловались и расстались до скорой встречи.
Дени дома не было. Вернулся он к четырем часам утра, бледный, шатаясь и распространяя запах алкоголя. На следующий день художник встал очень поздно и, чувствуя свою вину, старался казаться особенно веселым. Поль, напротив, был серьезен и не смеялся вымученным остротам отца.
Чтобы загладить вину, Дени ласкался к мальчику, называл нежными именами и, наконец, видя, что ничего не помогает, спросил, в чем дело.
- Ни в чем, - ответил юноша.
- Ты как будто на меня сердишься…
- Как можно сердиться, ведь я видел от тебя только хорошее.
- Тогда что же?
- Дело в том, что наступил момент покинуть тебя, и мне грустно.
- Покинуть меня? - Художник решил, что ослышался.
- Да, отец. Я уже вырос, становлюсь мужчиной и не могу больше сидеть у тебя на шее.
- Но я ничего от тебя не требую!
- Знаю, ведь ты такой добрый! Но пойми, я почти мужчина, мой первый отец был рабочим, я тоже должен стать рабочим.
- Что за муха тебя укусила? Твой папа Дени еще не настолько сдал, чтобы не заработать на пропитание.
- Отец, мне четырнадцать… Самый возраст браться за дело! Я нашел место, поступаю в обучение, со столом и жильем…
- Просто бред какой-то! Ты слишком молод… не можешь жить в мастерской…
- Господин Отмон начал зарабатывать на жизнь в двенадцать лет.
- A-а, так это у Отмона…
- Да! Я обожаю механику… обязательно буду конструктором… Но ты так много сделал для меня, память о тебе никогда, слышишь, никогда не сотрется в моем сердце. Я был и остаюсь твоим сыном, милый папа Дени, всегда… всегда…
- Так хотелось, чтобы ты стал ученым…
- Я и стану, если последую своему призванию.
- В любом случае, - Дени начал сдаваться, - ты будешь приходить ночевать.
- Нет, отец, это невозможно! Так будет плохо для нас обоих.
- Знаешь, сынок, если скажешь хоть слово, я брошу Мели и никогда больше ее не увижу.
- Ты свободный человек, я хочу тебе счастья. Не делай глупостей, отец, не отговаривай меня.
- Ах нет, нет… Не могу расстаться с тобой, дитя мое, ведь мы вместе уже шесть лет… Я люблю тебя всем сердцем, мой мальчик! Знаю, я далек от совершенства, делаю непотребные вещи… Но мое отцовское чувство так живо… оно выше моих глупостей… выше всего… ведь ты знаешь!..
Дени плакал. Поль, взволнованный и тоже в слезах, прижал к груди голову отца и мягко сказал:
- Отец! Ты спас мне жизнь… Душа, сердце мои принадлежат тебе. Я твое дитя… Прикажи - сделаю как захочешь.
Художник тяжело вздохнул. В нем заговорил разум. Он мог по достоинству оценить себя - золотое сердце, но легкомыслие, но безответственность! Дени понимал, что ему не вырваться из когтей Мели. Вспомнились страшные сцены прошедших лет, мучения мальчика… Он подумал о грядущих осложнениях, борьбе, ненависти, страданиях… Дени вытер глаза, расцеловал сына и выдавил из себя:
- Дитя мое, ты у нас самый разумный, делай, как решил.
- Спасибо, отец, - дрогнувшим голосом ответил подросток.
Через неделю Поль поступил на предприятие Отмона в качестве курьера и уборщика.