ГЛАВА 3
Занзибар
Немного вздремнув после разговора с Сельмой, Фарго приняли душ, переоделись и, оседлав мотороллеры, помчались вдоль океана к Каменному городу, в свой любимый прибрежный ресторан танзанийской кухни "Экунду кифару" (что на языке суахили означает "красный носорог". Ресторан располагался между зданием таможенного поста и Большим деревом, огромной старой смоковницей, под которой ежедневно толпились мастера-лодочники и чартерные капитаны, предлагающие прогулки к островам Призон или Баве.
Для Сэма и Реми Занзибар (или Унгуджа на языке суахили) олицетворял Старый Свет, Африку. Многие века островом правили военачальники и султаны, работорговцы и пираты; торговые компании размещали тут штаб-квартиры; тысячами стекались сюда европейские миссионеры, исследователи, охотники. Именно с Занзибара сэр Ричард Бёртон и Джон Хэннинг Спик отправились разыскивать истоки Нила. И знаменитые поиски упрямого Дэвида Ливингстона Генри Мортон Стэнли начал с лабиринта улочек Каменного города. А воды вокруг острова, как считается, бороздил на своем корабле капитан Уильям Кидд: то пиратствовал, то гонял пиратов.
Каждый переулок, каждый дворик Каменного города имел историю, каждая постройка хранила будоражащую воображение тайну, так что всякий раз Фарго покидали остров с новой порцией восхитительных впечатлений.
Когда они въехали на парковку, солнце уже стремительно клонилось к закату, рассыпая по волнам золотисто-красные блики. В воздухе стоял запах запеченных на гриле устриц.
- Мистер Фарго, миссис Фарго! С возвращением! - поприветствовал их парковщик и знаком велел двум служащим в белой униформе отогнать мотороллеры.
- Добрый вечер, Абаси.
Танзаниец пожал Сэму руку, потом тепло обнял Реми.
С неизменно улыбчивым Абаси Сибале они подружились шесть лет назад, когда впервые приехали на Занзибар, и теперь каждый раз, отдыхая на острове, по меньшей мере однажды ужинали в кругу его семьи.
- Как дети, как Фараджа? - поинтересовался Сэм.
- Спасибо, живы-здоровы. Заглянете поужинать?
- Непременно, - улыбнулась Реми.
- Думаю, вас уже ждут, - сказал Абаси.
В дверях ресторана стоял другой старый знакомец Фарго, метрдотель Элиму.
- Добро пожаловать, добро пожаловать! Вот ваш любимый столик с видом на гавань.
- Спасибо, - поблагодарил Сэм.
Элиму проводил их к угловому столику, озаренному красным светом фонаря. Сквозь распахнутые по обе стороны от стола окна виднелось море. Внизу, в Каменном городе, начали загораться огни.
- Вино? - спросил Элиму. - Принести меню?
- У вас еще есть то самое, "пино-нуар"… "шамони"?
- Разумеется. Есть девяносто восьмого года, есть двухтысячного.
Сэм вопросительно глянул на жену.
- Вино девяносто восьмого… ммм… незабываемо, - промурлыкала Реми.
- Желание дамы - закон, Элиму.
- Хорошо, сэр.
Метрдотель мгновенно удалился.
- Как чудесно… - вздохнула Реми, устремив взгляд на океан.
- Не могу не согласиться.
Обернувшись к мужу, она с улыбкой сжала его руку:
- Ты немножко обгорел.
Обгорел Сэм Фарго весьма странным образом - порозовели только переносица и кончики ушей. Впрочем, завтра обожженные места наверняка приобретут бронзовый оттенок.
- Потом будет чесаться.
- Да уже чешется.
- Ну и?.. - спросила жена, доставая ромбовидную монетку. - Есть какие-нибудь предположения?
Монетку удалось частично отчистить: сперва она "промариновалась" в десятипроцентном растворе азотной кислоты, затем полежала в изготовленном по секретной формуле Сэма растворе белого уксуса, соли и дистиллированной воды; довершила процедуру мягкая щетинка зубной щетки. Между оставшихся пятен налета виднелся женский профиль и два слова: "Мари" и "Реюньон". Новые сведения о монетке Фарго перед уходом передали по телефону Сельме.
- Ни одного, - ответил Сэм. - Форма только странная.
- Может, негосударственной чеканки?
- Возможно. А качество отличное. Ровные края, хорошая обработка, приличный вес…
Рядом со столиком снова появился Элиму. Метрдотель декантировал вино, налил Сэму и Реми немного попробовать, а затем, после их одобрительного кивка, наполнил бокалы как положено.
В пряном южноафриканском красном вине "пино-нуар" чувствовались нотки гвоздики, корицы, муската и… что еще - Сэм не мог определить.
Реми сделала второй глоток.
- Цикорий, - подсказала она.
Зазвонил мобильник. Глянув на экран, Фарго беззвучно проартикулировал: "Сельма" - и принял вызов.
- А, Сельма, добрый вечер.
Жена подалась вперед, чтобы лучше слышать разговор.
- У меня, между прочим, утро. Только что подошли Пит и Венди, штудируют танзанийское законодательство.
- Отлично!
- А вы сейчас… попробую угадать… созерцаете закат из окон "Экунду кифару"!
- Ага, мы такие. Рабы привычки, - улыбнулась Реми.
- Есть новости? - спросил Сэм.
- Ну да, монета… - Вондраш откашлялась. - Поздравляю, вы загадали себе очередную загадку.
- Минуточку, - прервал ее Фарго, заметив приближающегося официанта.
Приняв заказ - самакаи ва кусонга, вали (рыбные крокеты, рис, хлеб чапати) и н’дизи но кастад (банановый крем по-занзибарски) на десерт, - танзаниец ушел. Сэм возобновил разговор с Сельмой:
- Продолжай! Я весь внимание.
- Монета отчеканена примерно в начале девяностых годов семнадцатого века. Всего было изготовлено пятьдесят штук, но их никогда не пускали в обращение. Собственно, эти деньги - символ любви, по-другому не скажешь. Имя "Мари" - часть названия французской общины Сент-Мари, обосновавшейся на северном побережье острова Реюньон.
- Никогда о таком не слыхала, - заметила Реми.
- Ничего удивительного. Он ведь крошечный! Расположен в четырехстах милях к востоку от Мадагаскара.
- А кто эта женщина? - поинтересовался Сэм.
- Аделиза Молинье. Ее супруг, Демонт Молинье, возглавлял общину с тысяча шестьсот восемьдесят пятого по тысяча семьсот первый год. По слухам, к десятой годовщине свадьбы он расплавил личные запасы золота и выковал монеты с профилем жены.
- Вот это подарок! - восхитилась Реми.
- Число монет символизировало годы. Именно столько лет Демонт надеялся прожить с Аделизой. До самой смерти. Его мечта почти осуществилась. Оба умерли в течение одного года, незадолго до сороковой годовщины супружеской жизни.
- Как же монетка добралась до Занзибара? - удивился Сэм.
- А вот тут начинается путаница. Где правда, где вымысел, ничего неясно, - ответила Сельма. - Вы, наверное, слышали о Джордже Буте?
- Об английском пирате?
- О нем самом. Большую часть времени он разбойничал в Индийском океане и Красном море. Начинал на "Пеликане" канониром примерно в тысяча шестьсот девяносто шестом году, затем перешел на "Дельфин". В тысяча шестьсот девяносто девятом британская военная эскадра настигла его корабль у острова Реюньон. Часть команды сдалась, остальные, включая Бута, сбежали на Мадагаскар, где вскоре объединились с другим капитаном-пиратом Джоном Боуэном. Совместными силами они взяли штурмом перевозившее рабов пятидесятипушечное судно водоизмещением четыреста пятьдесят тонн под названием "Спикер". Бут стал капитаном корабля и в тысяча семисотом году привел его к берегам Занзибара, чтобы запастись провиантом. На острове высадившихся пиратов атаковали арабы. Бут погиб. Уцелевший Боуэн ретировался со "Спикером" в мадагаскарские воды, а спустя несколько лет умер на Маврикии.
- Говоришь, "Дельфина" настигли у Реюньона? - уточнил Сэм. - Насколько далеко от французской общины?
- В нескольких милях от берега, - ответила Сельма. - Якобы Бут и его команда как раз совершили набег на Сент-Мари.
- И улизнули с монетами Аделизы, - добавила Реми.
- Так гласит легенда. Впрочем, говорят, Демонт Молинье направил французскому королю Людовику Четырнадцатому официальное письмо с жалобой, в котором написал то же самое.
- Что ж, давайте это выясним! - сказал Сэм. - Итак, беглецы с "Дельфина" под предводительством Бута увозят монеты Аделизы, встречаются с Боуэном, захватывают новое судно "Спикер" и отправляются на Занзибар, где… что? Прячут добычу на острове Чумбе? Сбрасывают на мелководье, надеясь вернуться за награбленным добром позже?
- А если "Спикер" так никуда и не уплыл? - задумчиво проговорила Реми. - Вдруг это пустые россказни? Может быть, корабль затонул в проливе?
- Хоть так, хоть эдак, все одно, - отозвалась Сельма. - В любом случае монетка ваша из партии, отчеканенной для Аделизы.
- Интересно, - задумался Сэм, - а колокол, часом, не со "Спикера"?
ГЛАВА 4
Занзибар
Шторм, обрушившийся на остров ранним утром, к рассвету стих, наполнив воздух бодрящей прохладой и разбросав вокруг бунгало влажные, блестящие от дождя листья. Сэм и Реми завтракали на задней веранде с видом на пляж: фрукты, хлеб, сыр, две чашки крепкого черного кофе - как обычно. В кронах деревьев время от времени пронзительно вскрикивали невидимые птицы.
Неожиданно по ножке стула на колени к Реми взбежал маленький геккон, шмыгнул на стол и, скользнув между тарелок, спустился по стулу Сэма на землю.
- Наверное, ошибся адресом, - сказал Фарго.
- Любят меня пресмыкающиеся, - улыбнулась Реми.
Выпив еще по чашке кофе, они убрали со стола тарелки, сложили рюкзаки и отправились на пляж к пришвартованному катеру. Сэм перекинул рюкзаки через перила, затем помог подняться жене.
- Якорь! - напомнила она.
- Сейчас.
Он передал Реми выкорчеванный из песка якорь-бур. Жена исчезла, слышалось только мягкое шлепанье ног по палубе. Спустя миг заурчавшие двигатели, прочихавшись, перешли на холостой ход.
- Малый назад!
- Есть малый назад! - отозвалась Реми.
Заплескалась вспененная гребным винтом вода. Ступни Сэма утонули во влажном песке. Фарго, присев, с силой толкнул катер. Судно подалось назад, немного… еще немного… и наконец свободно закачалось на волнах. Он ухватился за нижнюю перекладину, закинул пятку за планшир и, подтянувшись, взобрался на борт.
- Остров Чумбе?! - крикнула Реми в открытый иллюминатор рулевой рубки.
- Остров Чумбе, - подтвердил муж. - Разберемся с нашей загадкой.
В нескольких милях к северо-западу от острова Призон - Сэм как раз разбирал на палубе вещи - зазвонил спутниковый телефон. Сельма.
- Есть хорошие новости, есть не очень, - с ходу объявила она.
- Давай хорошие.
- По нормативным документам танзанийского Министерства природных ресурсов колокол лежит за пределами заповедника. Там нет кораллового рифа - защищать нечего.
- А те, что не очень?
- Закон относительно морских трофеев по-прежнему в силе. Запрещены "механизированные раскопки". Это переходная зона. Однако теннисными ракетками колокол, похоже, не откопать. Пит и Венди аккуратно выясняют, как можно получить разрешение на проведение работ.
Неизменные ассистенты Сельмы Пит Джеффкот и Венди Корден - молодые белокурые калифорнийцы, без ума влюбленные друг в друга, - помогали им во всех расследованиях. Пит недавно окончил археологический, Венди получила диплом социолога.
- Превосходно, - отозвался Сэм. - Держи нас в курсе.
В начале пути Фарго задержались у причала Каменного города - дозаправились, запаслись провизией, - а затем часа полтора неспешно курсировали у берегов Занзибара, лавируя среди мелких островков, пока на GPS-навигаторе не высветились координаты отмели с затонувшим колоколом. Сэм прошел на нос и бросил якорь. Погода стояла безветренная, над головой синело чистое, без единого облачка, небо. Занзибар лежал ниже экватора, так что июль тут считался скорее зимним месяцем, чем летним - выше восьмидесяти с небольшим градусов по Фаренгейту температура не поднималась. Отличный денек для дайвинга! Сэм поднял дайверский флаг - красное полотнище, пересеченное белой полосой, - и вернулся к Реми на корму.
- Акваланг или обойдемся трубкой? - спросила жена.
- Начнем с трубки. - Колокол лежал на глубине всего в десять футов. - Осмотримся хорошенько, тогда и сменим тактику.
Вода у берегов Занзибара, как обычно, поражала своей прозрачностью; варьировались лишь оттенки цвета - от бирюзового до темно-синего. Сэм кувыркнулся через планшир, за ним последовала Реми. На несколько секунд они неподвижно замерли на поверхности, выжидая, пока рассеются пузырьки воздуха и пена, а затем резким толчком рванулись к белому песчаному дну. Свернув вправо, Фарго добрались до края отмели и вновь спикировали вниз. Уперевшись коленями в дно, для зацепки они воткнули в песок ножи.
Впереди колыхалась плотная серо-коричневая завеса, граница Прощальной зоны: ночной шторм не только прибавил течению мощности, но и взбаламутил донный мусор. С одной стороны, это было хорошо - не нагрянут акулы. С другой, плохо - течение уже от отмели тянуло в пролив.
Сэм, постучав по своей трубке, указал пальцем вверх, Реми кивнула, и оба вынырнули на поверхность.
- Почувствовала?
- Ага! Точно невидимая рука пыталась нас ухватить.
- Держись ближе к отмели.
- Слушаюсь!
Фарго снова нырнули. Сэм сверился с GPS-навигатором, определил их местонахождение и, указав на юг, дал жене знак: тридцать футов. Поднявшись на поверхность, они двинулись гуськом к намеченному месту. Сэм плыл впереди, одним глазом посматривая на дисплей GPS-навигатора, другим следя за собственным курсом. Наконец он остановился и указал пальцем вниз.
Там, где прежде торчал бок колокола, теперь темнела небольшая впадина. Фарго с тревогой огляделись по сторонам. В десяти футах от себя Реми вдруг обнаружила на дне округлую лунку, соединенную с другой лункой кривой, точно след змеи, полосой. От второй лунки тоже тянулся след - он-то и привел их к темному холмику. К колоколу.
Долго гадать, что произошло, не пришлось: за ночь отмель размыли штормовые волны. Медленно, но верно море выгребало из-под колокола песок, пока тот не сверзился с насиженного места. Потоки воды прокатили его еще дальше, а там уж до окончания бури свою работу делали физика и время.
Сэм и Реми, переглянувшись, обрадованно кивнули друг другу. Одолеть препоны танзанийского закона помогла мать-природа!
Не успели они проплыть и половину пути к заветному трофею, как Сэм жестом велел жене остановиться. Впрочем, Реми указания не требовались - она увидела то же, что и он.
Колокол застыл на краю обрыва: талия, поясок и корона зарылись в песок, а звуковое кольцо и устье смотрели в пропасть.
Они вынырнули на поверхность отдышаться.
- Колокол слишком велик, - вдруг сказала Реми.
- Слишком - для чего? Чтобы его сдвинуть?
- Нет, для "Спикера".
Сэм задумался.
- А ведь ты права. Я что-то не обратил внимания.
Водоизмещение "Спикера", как значилось в документах, составляло четыреста пятьдесят тонн. По нормам той эпохи колокол такого судна весил бы не больше шестидесяти фунтов, а их находка весила явно больше.
- Все страньше и страньше… - заметил Сэм. - Давай на катер. Надо разработать план.
Уже на подходе к "Андреялю" Фарго услышали сзади нарастающий рокот дизельных двигателей. Уцепившись за трап, они обернулись - в ста ярдах от них мчался катер береговой охраны. Они торопливо взобрались на борт и скинули оборудование.
- Улыбаемся и машем, - пробормотал Сэм.
- Нам грозят неприятности? - изобразив улыбку, прошептала жена.
- Не знаю. Сейчас выясним, - отозвался он, не переставая дружески махать танзанийцам.
- Я слышала, танзанийские тюрьмы - не слишком приятное место.
- Любая тюрьма - не слишком приятное место. Все в мире относительно.
В тридцати футах от Фарго катер береговой охраны - усовершенствованное китайское сторожевое судно шестидесятых годов типа "Юйлинь" - изменил курс и встал параллельно "Андреялю" борт к борту. Им и прежде доводилось видеть тут такие суда, поэтому интересующийся кораблями Сэм успел выяснить все его технические характеристики: сорок футов в длину, водоизмещение десять тонн, силовая установка трехвальная, два дизеля мощностью в шестьсот лошадиных сил, две спаренные палубные орудийные установки калибром 12,7 миллиметра на носу и на корме.
На кормовой части палубы и полубаке стояли две пары вооруженных автоматами матросов в камуфляжной форме. Из рубки показался высокий чернокожий мужчина в белом - явно капитан.
- Ахой! - крикнул танзаниец, подойдя к перилам.
В отличие от остальных береговых стражей, с которыми прежде доводилось иметь дело Сэму и Реми, этот был хмур, неулыбчив и, похоже, недружелюбен.
- Ахой, - ответил Сэм.
- Обычная проверка. Сейчас подойдем к вашему борту.
- Пожалуйста.
Двигатели громко заурчали и вновь перешли на холостой ход, едва "юйлинь" приблизился к судну Фарго на расстояние в десять футов. Покачиваясь на волнах, патрульный катер медленно подплыл к борту "Андреяля". Для амортизации матросы перекинули через борт автопокрышки и, взявшись за перила, стянули борта. По-кошачьи мягко капитан перепрыгнул на палубу к Сэму и Реми.
- Вижу, у вас дайверский флаг, - сказал он.
- Мы занимаемся снорклингом, - ответил Сэм.
- Катер ваш?
- Нет, взяли напрокат.
- Документы.
- На судно?
- И дайверские сертификаты.
- Сейчас принесу, - сказала Реми и торопливо спустилась в каюту.
- Цель путешествия?
- На Занзибар или непосредственно в это место?
- Обе, сэр.
- Обычный отдых. А место просто понравилось. Мы здесь вчера ныряли.
Тут подоспела с документами Реми. Внимательно прочитав договор аренды и дайверские сертификаты, танзаниец перевел взгляд на лица супругов.
- Сэм и Реми Фарго?
Сэм кивнул.
- Кладоискатели…
- Можно и так сказать, - развела руками Реми.
- Ищете клад на Занзибаре?
Фарго улыбнулся.
- Нет, мы приехали не за этим. Но… посматриваем по сторонам.
Он поднял взгляд над плечом капитана и вдруг заметил темный силуэт, вырисовывающийся за тонированным иллюминатором рубки "Юйлиня", - неизвестный как будто наблюдал за происходящим.
- Так высмотрели что-нибудь?
- Монетку.
- Вам известны законы Танзании относительно подобных находок?
Реми кивнула:
- Разумеется.
С "Юйлиня" донесся легкий стук по стеклу.
Капитан оглянулся.
- Секундочку. - Вновь перепрыгнув на свой катер, он вошел в рубку, а спустя минуту вернулся к Фарго. - Опишите-ка монету.
- Круглая, медная, - уверенно начала Реми, - размером примерно с пятьдесят шиллингов. Вся в наростах. Ничего не разобрать.
- Монета сейчас у вас?
- Нет, - ответил Сэм.
- А затонувшие суда, определенные клады вы, значит, не ищете?
- Совершенно верно.
- Где вы остановились на Занзибаре?
Врать смысла не было. Информацию наверняка проверят и перепроверят.
- Бунгало на Кендва-Бич.
Капитан отдал бумаги, козырнул.
- Всего хорошего!