Тут я стал строить гипотезы, которые подкреплялись определенными фактами. Свенсон нанимал по контракту девушек, в частности, артисток мюзик-холла и для выступлений в ночных барах. Однако развлечения, предоставляемые мужчинам зрелого возраста и временно холостым, могут приобретать самые различные формы. Пять лет тому назад Свенсон оказался замешан в скандале в связи со сводничеством. Потом стал осторожней и основал театральное агентство, дабы придать своей деятельности законный характер. В целом, если ход моих рассуждений был правилен, Свенсон просто-напросто обеспечил себе хорошее прикрытие; он, конечно, поставлял достопочтенным господам конгрессменам шикарных девок из мюзик-холла и ночных кабаков.
Я не знал еще, замешан ли Свенсон в истории с убийствами, но дела это не меняло. Мне немного известна была манера Рурке вести допрос. Будь у Свенсона ума на пару центов, он бы немедленно собрал вещички и смылся.
Я быстро допил пиво и поехал к Свенсону. Его контора помещалась на Четвертой авеню. Все, что в моем родном городе имеет отношение к промышленности досуга и развлечений, размещается на этой улице. Здесь в различных более или менее приличных заведениях зарабатывают себе на кусок хлеба с маслом певички, танцовщицы, исполнительницы стриптиза, всякие фигурантки. Именно тут размещается и большинство театральных агентств. Контора Свенсона занимала второй этаж респектабельного коммерческого здания со сдающимися внаем помещениями. Я поднялся на лифте. В просторной приемной за столом восседала черноволосая красотка. Большинство кресел для ожидающих было уже занято, девицами, разумеется. Некоторые сидели сияющие, преисполненные надежд; другие - с терпеливым видом людей, привыкших к долгому ожиданию. Все с любопытством уставились на меня, но интерес сразу пропал, как только девушки убедились, что я человек посторонний.
Подойдя к черноволосой красавице, я сказал ей:
- Мне хотелось бы поговорить с мистером Свенсоном. Скажите: Престон спрашивает!
- Вам назначена встреча, мистер Престон? - осведомилась красотка, приняв сугубо официальный вид.
- Нет, но все равно доложите обо мне!
Она с извиняющимся видом улыбнулась и грациозным жестом показала на ожидающих девиц.
- Сожалею, - заявила секретарша, - но мистер Свенсон в данный момент ведет прием, и все эти девушки пришли раньше вас!
- Вам же сказано, милочка, доложите обо мне! И скажите, чтобы принял меня сейчас же. Впрочем, если хотите, я сам могу доложить о себе!
Тут я сделал вид, будто намереваюсь ворваться в святилище. Секретарша подскочила.
- Хорошо, - сказала она, покраснев от гнева. - Я доложу о вас шефу, но это ровно ничего не даст!
Через полминуты она вернулась и закрыла за собой дверь, на которой висела табличка:
"Г. Свенсон. Директор".
- Держу пари, он жаждет со мной увидеться!
Секретарша молча кивнула головой и села на место. Потом сказала:
- Мистер Свенсон сейчас освободится. Подождите, пожалуйста, пару минут!
Одна из девиц что-то прошептала своей соседке, и обе посмотрели на меня очень гневно. Я наклонился к прекрасной брюнетке.
- Как импресарио ваш Свенсон явно не на высоте! - сказал ей убежденно. - Иначе вы бы не сидели тут секретаршей в приемной! Вы достойны лучшей участи!
Девушка не без ехидства ответила:
- А вы неоригинальны, мистер Престон! На этой неделе вы седьмой, кто мне это говорит!
Тут дверь кабинета Свенсона открылась, вышла девица. Она быстро закрыла за собой дверь и озарила секретаршу сияющей улыбкой, которая остальным присутствующим, включая меня, не предназначалась. Девица казалась в восторге от своей беседы с великим администратором.
- Так я иду? - спросил у секретарши.
- Да, - ответила брюнетка.
И вот настал мой черед предстать пред светлые очи мистера Свенсона. Он восседал за огромным письменным столом орехового дерева, сверкающая поверхность которого ясно свидетельствовала, что никакими делами на нем не занимались.
- Ну и ну! - сказал Свенсон. - Частный сыщик! Присаживайтесь, прошу вас!
- Роскошные апартаменты! - заметил я, усаживаясь на стул.
- Это для меня не новость! Не знаю цели вашего визита, но вынужден просить немедленно перейти к делу, ибо мне еще надо принять много народу.
- Да, видел. У меня к вам только одна просьба. Мне хотелось бы вновь увидеться с Хуанитой. Можете это устроить?
Свенсон слегка нахмурился, потом улыбнулся.
- Боюсь, вы рассчитываете на мою память больше, нежели она того заслуживает, Престон. В моей картотеке зарегистрировано более четырехсот девиц. Из них я помню не более половины. Хуанита, говорите?
Он повернулся к обитой кожей стойке для досье и выдвинул один из ящиков.
- Будет затруднительно ее найти, если только вы не знаете фамилии.
- Моралес. Хуанита Моралес.
Свенсон полистал досье, останавливаясь время от времени то на одном, то на другом имени, но в конце концов покачал головой.
- Сожалею, Престон! Такой у меня не значится. Где она работает?
- Она не работает. Скажем, в данный момент отдыхает.
- В таком случае, - сказал Свенсон, вздымая вверх руки, - боюсь, что вы обратились не по адресу!
- Меня к вам Хартли послал. Он сказал, вы можете мне дать о ней сведения.
Свенсон снова слегка нахмурил брови, дабы продемонстрировать свое недоумение.
- Хартли? А кто это?
- Мирон С. Хартли из туристического агентства Монктон-сити. Вы его отлично знаете, - сказал я уверенно.
- А, этот тип? Да, кажется я его где-то встречал!
- Я тоже так думаю. Видел вас вместе вчера вечером.
Свенсон сощурился, затем откинулся в кресле и кончиками пальцев погладил лакированную поверхность письменного стола.
- Что вы хотите этим сказать, Престон?
Тон его изменился. Ранее это был перегруженный делами импресарио, излучающий готовность проявить себя максимально полезным. Теперь передо мной оказался настоящий Свенсон, каким он бы а на самом деле.
- Я же вам уже сказал. Меня интересует Хуанита Моралес. Я объяснил Хартли, что хотел бы с ней снова встретиться, а он посоветовал обратиться к вам.
Свенсон нервно стал постукивать пальцами по столу.
- Он совсем с ума сошел! Никогда ничего не слышал об этой девушке!
- Да не может того быть!
Я закурил сигарету и стал пускать кольца дыма. Свенсон молча смотрел на меня.
- Видите ли, Свенсон, не сердитесь слишком на Хартли. Есть люди, которые созданы для дел такого рода. Люди вроде вас или меня. А Хартли для такого дела не годится. Когда я с ним заговорил о Хуаните, он меня послал подальше. Тогда я его немножечко поколотил, и Хартли сломался. Но он очень старался, Свенсон! Могу это подтвердить.
Импресарио окаменел, словно статуя, и смотрел на меня ненавидяще.
- Итак, вы его избили?
- О! Самую малость! Никаких следов не останется!
- И когда это произошло?
- Сегодня рано утром. Вы, наверное, еще были в постели.
- Не верю ни одному вашему слову!
- Спросите у него.
Не спуская с меня глаз, Свенсон некоторое время поразмышлял. Затем нажал одну из кнопок интерфона.
- Соедините меня с мистером Хартли! - рявкнул он. - Да побыстрей!
- Зря вы это делаете! - предупредил я его.
- Что? Чего это вы вдруг? - удивился он. - Боитесь, разоблачу вашу ложь?
- Нет смысла его вызывать. Хартли вам не ответит.
- А вот сейчас посмотрим!
Какое-то время мы сидели и смотрели друг на друга молча, словно фарфоровые мопсы. Потом раздался звонок, и Свенсон отпустил кнопку интерфона.
- Ну так что?
Голос секретарши прерывался, чувствовалось, что она потрясена.
- Мистер Свенсон, там полиция! Мистер Хартли не может подойти к телефону! Он… мертв!
- Что?!
- Он мертв, сэр! Так мне сказал полицейский!
Свенсон несколько секунд тупо смотрел в интерфон, затем произнес:
- Пегги, вы меня слушаете?
- Да, мистер Свенсон!
- Они вас спросили, кто говорит?
- Да, сэр! Я сказала, что вы вызываете мистера Хартли, вот тогда мне и сказали…
- Хорошо.
Свенсон выключил переговорное устройство.
- А разве вы об этом не знали? - спросил я его.
- Что там произошло? - ответил Свенсон вопросом на вопрос. - И откуда вам это стало известно? Я широко улыбнулся.
- Насчет Хуаниты-то как? Хотелось бы с ней увидеться сегодня после обеда. Скажем, часа в три.
- Оставьте меня в покое с вашей Хуанитой! Что случилось с Хартли?
- Я к вам и пришел, надеясь, что вы мне это скажете.
- Я? Но я совершенно не в курсе. И почему, собственно, должен быть в курсе? У меня нет никаких дел с Хартли!
- Слишком поздно, Свенсон! Взгляните фактам в лицо, Хартли убит, полиция начнет копаться в его делах. Неужели вы рассчитываете, что полицейские ничего не узнают?
Свенсон постарался взять себя в руки и гораздо более спокойным голосом спросил: О чем?
- О ваших пресловутых конгрессах. Через день-два все станет известно. Сделки с девицами, имя того, кто их поставлял, имена девиц. Ваш звонок облегчил задачи полиции, теперь дело быстро пойдет, раз уж они установили, что вы были связаны с Хартли.
- Вот как? Считаете себя большим хитрецом, Престон?! Однако настанет день, и кому-нибудь надоест, что вы всюду суете свой нос.
- Возможно. Но вас это уже не касается, старина. Вы в Монктон-сити человек конченый. Надо отдавать себе в этом отчет, Свенсон! Комедия окончена!
- Вы так думаете?
Свенсон криво усмехнулся, поудобнее сел в кресло, затем выудил из кармана тонкий серебряный портсигар. Достал оттуда длинную дорогую сигару, специальными ножницами аккуратно отрезал кончик. Затем поднес зажигалку, пару раз глубоко затянулся, даже запали щеки, чтобы убедиться, что сигара хорошо раскурилась. Разыгрывая передо мной эту маленькую комедию, он, без сомнения, обдумывал про себя известие о гибели Хартли и размышлял, какие могут быть последствия этого события. Когда он вновь поднял голову и посмотрел на меня, на конце сигары образовался столбик серого пепла длиной с сантиметр.
- Вы правы, Престон, - сказал он наконец. - Я не трону и волоса на вашей голове. Вы мне нисколько не мешаете, ибо ничего не сможете доказать. И полиция тоже, впрочем. Я заведую вполне законным предприятием. Все мои бухгалтерские книги и счета находятся здесь, - он показал пальцем на сейф в стене, - и они в полном порядке. Полиция может войти сюда в любой момент, все проверить, даже просветить рентгеном, если угодно! Тут не найти ничего подозрительного!
- Надо быть последним дураком, чтобы держать компрометирующий материал в своем собственном сейфе. Но такой материал где-нибудь да хранится, и рано или поздно полицейские до него доберутся!
- Они ничего не найдут, ибо мое агентство функционирует самым легальным образом! Может быть, мне и доводилось поставлять какую-нибудь актриску Хартли, такого рода мелочи легко забываются. Впрочем, в моих книгах все записано. И если вдруг какой-нибудь особо усердный полицейский попробует причинить неприятности Гарри Свенсону, он быстро расстанется с мундиром! В нашей стране все граждане имеют право заниматься частным предпринимательством!
Я небрежно сбросил пепел своей сигареты на безупречную поверхность его письменного стола. Свенсон одарил меня взглядом, который мог бы прожечь и бетон.
- А теперь не угодно ли вам уйти, меня люди ждут!
- Как же относительно Хуаниты Моралес?
- Никогда о такой не слышал! Обратитесь тут рядом в агентство по найму рабочей силы. Оно поставляет кухонных девок!
Пожав плечами, я встал и, подойдя к двери, бросил через плечо:
- Кстати, не очень рассчитывайте на мисс Шульц и Сильвию Лефай!
И, закрыв дверь за собой, я с удовольствии констатировал, что вид у Свенсона был совершенно обескураженный. В приемной я задержался у столика черноволосой секретарши.
- У меня такое впечатление, что вы, милая, скоро останетесь без работы! Если будут затруднения с подысканием нового места, позвоните мне!
С этими словами я положил перед ней свою визитку. С моей Дигби тоже не мешало бы сбить спесь.
Глава X
В "Устричный садок" я прибыл около трех часов дня. Кранц сидел в своем крошечном кабинете перед круглым столиком, покрытым скатертью, ослепительная белизна которой могла бы служить рекламой любой химчистки. На скатерти покоилось огромное блюдо, а в блюде красовались поросячьи ножки. Рядом с блюдом помещался большой жбан с пивом.
- Входи, Престон! Садись. Ты потребляешь эту гадость?
- Случается, но не часто. Тяжело для желудка, плохо переваривается…
Кранц расхохотался.
- Интересно, что бы ты сказал на моем месте! Мой желудок… Гибну помаленьку!
- Тогда почему бы не питаться порядочными бутербродами, добротным пшеничным хлебом с сыром?
- Да нет! Я люблю это! Нельзя лишать себя маленьких радостей. Впрочем, у меня свой режим. Вот сейчас ровно три. К пяти часам мне станет по-настоящему плохо, а в семь просто озверею. Как раз дойду до кондиции, чтобы достойно принимать своих паршивых клиентов!
А между тем именно эти паршивцы клиенты позволяли ему устраивать пиршество на ослепительно белой накрахмаленной скатерти.
- Кранц, ты давно уже занимаешься ресторанным делом. Мне бы хотелось кое-что спросить у тебя, но при условии, что об этом никто не будет знать.
- Валяй, спрашивай!
- Ты знаешь, что я вчера вечером был здесь с миссис Флойд Уайтон-младшей. Прежде чем стать членом этой славной семьи, она выступала как певичка в кабаре. Это было года четыре тому назад: ты в курсе?
Кранц кивнул головой в знак согласия, потом вытер рот тоже ослепительно белой салфеткой.
- Да, конечно! Впрочем, как и все. А что, собственно, ты хотел бы узнать?
- Кто был ее импресарио? Кто был тот тип, с которым она заключала контракты?
Кранц принялся тщательно изучать внутренность своей пивной кружки.
- Всегда надо посмотреть, что там внутри, - объяснил он. - Иногда на дне образуется что-то вроде осадка, это очень вредно для желудка!
Я подождал, пока Кранц убедится, что на дне кружки нет осадка, и допьет пиво.
- Не думаю, что импресарио сохранил на нее какие-либо права, - ответил он наконец. - Так что, если ты намерен нанять ее в качестве певицы, советую обратиться прямо к ней самой!
- Ну и осторожный же ты тип! В Монктон-сити найдется по меньшей мере с полдюжины людей, которые могут мне это сообщить!
- Вот ты у них и спрашивай! И не забудь, что я тебе вчера сказал. У этого Свенсона очень опасные знакомства!
Тут он подмигнул мне и опять принялся поглощать пищу.
- Спасибо тебе! - сказал я. - Считай меня своим должником. А теперь мне пора! Если до вечера не узнаю что-нибудь стоящее, Рурке меня упрячет за решетку!
Кранц пожал плечами.
- Тюрьма никого уже более не страшит. Тем более если учесть все эти комбинации с липовым досрочным освобождением! А кроме того, я знаю массу парней, которым спокойнее живется в тюряге, чем на свободе! До скорого!
Я его снова поблагодарил и отбыл.
С учетом того, что мне стало известно и о чем я догадывался, следующий визит напрашивался сам собой! В нескольких милях к югу от Монктон-сити высится холм, поросший соснами. Если верить легенде, именно на склоне этого холма вождь индейцев торжественно вручил Чарли Бонанза пресловутое право на владение местными охотничьими угодьями, которое впоследствии знаменитый золотоискатель передал на смертном ложе в дар Флойду Уайтону-старшему. Так оно было или нет, но Уайтон твердо в это верил и на склоне легендарного холма соорудил здание, которое стал именовать охотничьим домиком. Впоследствии к зданию были пристроены крылья, и охотничий домик превратился в импозантное сооружение, его охряный массив красиво выделялся на зеленой стене сосен. После смерти "великого человека" его вдова, Луиза Уайтон, сделала охотничий домик своей резиденцией.
Я остановил автомобиль около двух выверенных по линейке куртин с розами и вышел из машины. С заднего двора доносился злобный лай псов, и я молил небо, чтобы доги миссис Луизы Уайтон оказались на надежной привязи.
На площадке у дома меня ожидал слуга в черной ливрее.
- Добрый день! - сказал я. - Мне бы хотелось видеть миссис Луизу Уайтон, если можно.
- Добрый день, сэр! Боюсь, что после обеда мадам никого не принимает!
Сэром он меня назвал лишь после тщательного изучения, и я почувствовал себя польщенным.
- Вот как! А я должен передать ей важное сообщение. Может быть, у нее есть какая-нибудь компаньонка или что-нибудь в этом роде?
- Да, мисс Черри. Это личная секретарша мадам.
Вид у слуги был такой, словно он спрашивал себя, стоит ли ради неурочного пришельца беспокоить мисс Черри.
Я протянул ему свою визитную карточку.
- Передайте это, пожалуйста, мисс Черри! И скажите ей, дело идет о чести семьи Уайтон!
- Хорошо, сэр!
Слуга направился в дом, потом опомнился и обернулся.
- Может быть, мистер соблаговолит последовать за мной…
Он ввел меня в холл и указал на кресло красной кожи. Затем исчез в боковой двери. Я бы с удовольствием закурил сигарету, но решил: лучше не стоит. Старая дева типа мисс Черри могла посчитать это слишком развязным с моей стороны. Минут через пять дверь открылась и появился слуга.
- Если не возражаете, сэр, то пройдите, пожалуйста, в эту комнату, мисс Черри готова вас принять!
Я прошел в небольшую гостиную; изящная мебель из слоновой кости ручной работы походила на изделия колониального стиля, но вид у стульев был слишком хрупким, чтобы они были в состоянии выдержать вес мужчины. Я подошел к камину, чтобы рассмотреть висящий над ним величественный портрет Флойда Уайтона-старшего в полном расцвете сил. "Великий человек" стоял подбоченясь, заметно важничая, усы его, казалось, торчат из полотна.
- Мистер Престон?
При звуке молодого женского голоса я немедленно обернулся. Мисс Черри еще не созрела для инвалидной коляски. Ею оказалась высокая стройная девушка, каштановые волосы с рыжеватым отливом волнами спадали на плечи. На ней был одет корсаж лимонного цвета без рукавов и широкая ярко-зеленая юбка. Лицо нельзя было назвать красивым, но оно обращало на себя внимание своими безукоризненно правильными чертами. Глаза прятались за очками в темной роговой оправе, они смотрели на меня с умеренным интересом.
- Мисс Черри? - спросил я глупо.
- Да. Вы что-то говорили о деле, которое касается семьи Уайтон…
Она не закончила фразы, но по интонации, с которой было произнесено слово "семья", следовало понимать, что писать это слово надлежало с большой буквы.
- Не обижайтесь, мисс Черри, но мне кажется, беседа с вами мало что даст. Хотелось бы видеть лично миссис Уайтон.
- Боюсь, об этом не может быть и речи, - ответила юная особа самым что ни на есть безразличным тоном. - И если вы намерены ничего мне не говорить, остается лишь проводить вас к выходу.
Не затем я приехал сюда в это адски жаркое послеобеденное время, чтобы позволить прислуге спустить меня с лестницы.