Что вы имеете в виду? Что должно произойти? – с тревогой спросила женщина. Вестмен задумался, очевидно решая, должен ли он говорить правду. К счастью, его затруднениям положило конец неожиданное появление лорда, вышедшего на крышу и пожелавшего осведомиться, появились ли трампы. Олд Файерхэнд тут же воспользовался моментом и ответил даме:
– Ничего не случилось, что могло испугать вас, миледи. Вы можете спокойно спускаться вниз. Единственное, о чем я вас попрошу – напоить тех, кто хочет пить.
Хозяйка направилась вниз, но, как только она исчезла, охотник сразу же обратился к лорду, который принес с собой свою гигантскую трубу:
– У меня есть веские причины удалить отсюда даму. Возьмите вашу трубу в руку, милорд, и посмотрите прямо на восток. Кого вы там видите?
Взглянув в окуляр, англичанин ответил:
– Трампов. Вижу их хорошо. Они идут.
– Действительно идут?
– Конечно! Что же они еще могут делать?
– Тогда в мою трубу видно лучше, чем в вашу, хоть она и меньше. Взгляните еще раз, движутся ли трампы?
– Нет. Они стоят…
– Лицом куда?
– На север.
– А теперь поверните трубу в северном направлении! Может быть, вы заметите, почему стали эти бездельники?
– Well, сэр, вижу! – воскликнул, наконец, лорд и через секунду продолжил: – Там трое всадников; они не видят трампов!
– Всадники? Вы уверены?
– Да! Или нет… кажется, с ними леди. Верно, это дама. Я вижу ее длинный костюм для скачек и развивающуюся вуаль.
– А кто эти трое, вы знаете?
– Нет. Откуда мне знать… Хей-хо, а не…
– Вот именно! – кивнул Олд Файерхэнд озабоченно. – Это они – фермер и его брат с дочерью. Индеец, которого мы выслали к ним навстречу, похоже, не встретился с ними.
Лорд сложил трубу и возбужденно затараторил:
– Тогда нам надо срочно седлать коней, иначе они попадут в руки трампов!
Он хотел было уже бежать вниз, но охотник задержал его своей железной рукой и сказал:
– Подождите, сэр, не поднимайте паники! Леди ничего не должна знать! Мы уже не сможем ни предупредить, ни помочь – слишком поздно. Смотрите!
Лорд снова разложил трубу и уставился в окуляр.
Он тотчас увидел, что трампы галопом понеслись к троим несчастным.
– Тысяча чертей! – вырвалось у него. – Они убьют их!
– Нет! Эти парни знают свои преимущества и будут использовать их надлежащим образом. Какой выигрыш от смерти этих трех персон? Никакого. Напротив, благодаря этому лишь активизировались бы наши действия! Но если они оставят их в живых в качестве заложников, то попытаются добиться от нас уступок, на которые мы ни при каких других условиях не пошли бы. Смотрите внимательно! Все, они окружены! Мы бы не смогли ничего сделать, ибо, во-первых, слишком мало времени, а, во-вторых, мы даже теперь в открытом поле против трампов слишком слабы,
– Well, это верно, сэр, – отозвался лорд. – Но горе этим негодяям, если они обойдутся с пленными непорядочно! Разве мы пойдем у них на поводу и позволим ставить условия? Собственно, нам было бы просто стыдно вступать в переговоры с людьми подобного сорта!
Олд Файерхэнд пожал плечами, никак не реагируя на заключения англичанина, и самоуверенная, почти насмешливая улыбка заиграла на его губах:
– Предоставьте это мне, сэр! Я никогда не делал ничего такого, за что потом пришлось бы стыдиться. А трампам, будь их хоть тысяча, Олд Файерхэнд никогда не позволит приказывать! Если я говорю, что этим трем особам, которые сейчас находятся в плену, не грозит опасность, можете верить моим словам! Но все же я прошу вас не говорить миссис Батлер о том, что произошло. Я сам в первое мгновение едва удержался, чтобы не сказать, но это вряд ли принесло бы пользу, а лишь только усилило волнения хозяйки.
– Значит, никто не должен знать?
– Мы расскажем только тем, кто нам ближе всех. Если хотите взять это на себя, то идите вниз к нашим друзьям, но они не должны болтать! Я понаблюдаю тут за этой бандой, а потом решу, что нам делать дальше.
Лорд снова спустился во двор, чтобы известить о происшедшем тех, кого имел в виду Олд Файерхэнд. Сам же вестмен продолжал очень внимательно следить за трампами, которые оцепили новых пленников и двигались в направлении неоднократно упоминавшейся рощи. Там они остановились, спустились с коней и разбили лагерь. Охотник хорошо видел, что бандиты вели очень оживленную беседу или совещались. Всеми мыслями он пытался постичь смысл этого совещания, чтобы решить, как действовать дальше. Его мысли неожиданно прервал Дролл, поспешно вышедший на крышу, и обратившийся к нему на немецком:
– Это действительно правда, что сказал нам лорд? Оба Батлера в плену, а с ними маленькая девочка?
– Да, – кивнул Олд Файерхэнд.
– Я должен был предвидеть такое положение! Теперь трампы уверены, что у них в руках все козыри; они придут и выдвинут большие требования. А мы? Чем мы на это ответим?
– Ну, что вы посоветуете? – спросил Олд Файерхэнд, бросив лукавый пристальный взгляд на Дролла.
– И вы еще спрашиваете?! Ничего, никаких уступок! Или вы хотите предложить им выкуп?!
– Разве мы не вынуждены сделать это?
– Нет, нет и еще раз нет! Эти мерзавцы – настоящее ничтожество! Разве они решатся убить пленных? Им это не взбредет в голову, ведь тогда наша месть будет ужасна! Даже если они будут угрожать нам, мы не должны воспринимать это всерьез.
– Даже если ваше предположение верно, нам придется обратить внимание на пленников, чье положение, по меньшей мере, щепетильно! Если им сохранят жизнь, все равно бандиты сделают все возможное, чтобы запугать и сломить их.
– Это вовсе не пойдет им во вред! Почему они так неосторожно сунули лапы в капкан? – возмутился Дролл. – Это послужит им уроком на будущее, а, впрочем, горевать они будут недолго. Мы же здесь, и сам дьявол не помешает нам найти средства и способы вытащить их из этой дрянной истории!
– С чего начнем? У вас есть план, Дролл?
– Нет, еще нет, но он и не нужен. Прежде всего я должен подождать, что произойдет дальше, и лишь тогда смогу что-то предпринять. Я не испытываю тревоги, по крайней мере, за себя, ибо хорошо себя знаю. Как только наступит подходящий для действий момент, меня тотчас посетят дельные мысли! Я пережду лишь ночь, поутру не спущу глаз с бандитов, а потом змеей проскользну в их лагерь, чтобы вызволить пленных.
– Я охотно доверю вам подобное рискованное предприятие, но это крайне опасно!
– Та-та-та! Мы с вами бывали и не в таких переделках, парни мы вроде бы неглупые, а старая альтенбургская пословица гласит: "Я смог сделать больше, потому что лучше действовал". Так же и здесь. Не будем же мы действительно опасаться этих гайдуков, называемых трампами, у которых смекалки ни на грош! Я думаю, что… Стойте! – Дролл прервался. – Смотрите! Теперь они идут сюда, два бездельника идут прямо к ферме! Они машут белыми тряпками; не то они парламентеры, не то сушат подштанники?! Будете с ними говорить?
– Естественно! Ради жизни пленных я должен знать, чего они от нас требуют. Идемте!
Оба спустились во двор, где весь гарнизон застыл в ожидании у бойниц, наблюдая за парламентерами. Те остановились снаружи на расстоянии выстрела и продолжали махать платками. Олд Файерхэнд открыл ворота, вышел и подал им знак, чтобы подошли, чему те подчинились. Когда трампы приблизились, они вежливо поздоровались, но, похоже, держались не очень уверенно.
– Сэр, мы идем как посланцы, – произнес один, – чтобы выставить наши условия.
– Да?! – в голосе охотника проскользнули нотки иронии. – С каких это пор трусливые зайцы прерий приходят к гризли, чтобы приказывать ему?
Сравнение, которым он воспользовался, было вовсе не преувеличенным, ибо огромный, широкий и сильный вестмен возвышался над трампами, как скала; его взгляд прожигал бандитов насквозь, заставляя невольно отступить назад.
– Мы не трусливые зайцы, сэр! – произнес один.
– Нет? Ну, тогда, пожалуй, вы койоты с поджатыми хвостами, которые решили полакомиться падалью. Вы выдаете себя за парламентеров, но на самом деле вы грабители, воры и убийцы – люди вне закона, и теперь каждый честный человек может со спокойной совестью пристрелить вас!
– Сэр, – перебил трамп. – За такое оскорбление я должен…
– Молчи, мерзавец! – загремел голос Одд Файерхэнда. – Вы негодяи, и больше ничего! Собственно говоря, я позорю себя, ведя с вами разговоры. Я позволил вам приблизиться, чтобы убедиться, до какого состояния может дойти ваша наглость! Вы будете слушать, что я стану говорить, и не дай вам Бог перебивать меня! Любое слово, которое мне не понравится – и вы трупы! Вы знаете, кто я?
– Нет, – неуверенно ответил человек.
– Меня называют Олд Файерхэндом. Повторите это тем, кто вас послал. Они, возможно, знают, что я не из тех, кто позволит одурачить себя! А теперь коротко, что там у вас за поручение?
– Мы хотим сообщить, что фермер с братом и племянницей попали к нам в руки.
– Мы знаем об этом.
– Они все должны умереть…
– Хо-хо! – прервал его охотник.
– …если вы не пойдете на наши условия, – продолжал парламентер.
– Олд Файерхэнд не позволит ставить себе никаких условий, тем более людьми вашего сорта! К тому же, вы побежденные и могли бы выдвигать требования, только если бы мы поменялись ролями!
– Но, сэр, если вы меня не послушаете, пленников вздернут на ваших глазах!
– Попробуйте! Здесь, на ферме, веревок хватит на вас всех.
Такой реакции трамп не ожидал. Он хорошо знал, что его предводители вряд ли рискнули бы действительно привести угрозу в исполнение, но надеялся, что Олд Файерхэнд попадется на их удочку. В растерянности потупив взор, трамп произнес:
– Подумайте, три человеческие жизни!
– Я уже обо всем подумал – три человеческие жизни, за которые мы всех вас сотрем в порошок! Преимущество на нашей стороне.
– Но вы ведь легко можете предотвратить смерть ваших друзей!
– Каким образом?
– Таким, что вы отступите и сдадите ферму.
Тут Олд Файерхэнд хлопнул вздрогнувшего парламентера по плечу своей тяжелой рукой, после чего сказал:
– Эй, да ты спятил! Ты еще что-нибудь хочешь сказать?
– Нет.
– Тогда как можно скорее убирайся отсюда, иначе я сочту тебя за опасного умалишенного, которого необходимо обезвредить!
– Вы это серьезно, сэр?
– Какие тут шутки! Катитесь к дьяволу, иначе сейчас что-то произойдет!
Он вытащил револьвер, и оба, развернувшись, быстро зашагали прочь. Но все же на известном удалении один из них рискнул на мгновение остановиться.
– Мы можем вернуться, если получим другое поручение? – прокричал он.
– Нет!
– Значит, вы отказываете нам в любых переговорах?
– Да. Только рыжему Бринкли я уделю время, но не больше минуты.
– Вы обещаете ему, что он вернется к нам живым?
– Да, если не будет оскорблять меня.
– Мы скажем ему об этом.
Довольно быстро трампы убрались к своим, что говорило об их большом желании побыстрее скрыться с глаз разгневанного гиганта. Тот не стал возвращаться во двор, а зашагал в направлении лагеря трампов, пока не преодолел половину расстояния. На середине пути между лагерем и фермой он присел на камень, чтобы подождать рыжего Полковника, который, по его мнению, обязательно должен был прийти.
Кто не был знаком с Олд Файерхэндом, посчитал бы необычайным риском с его стороны удаляться от своих, не имея с собой хотя бы ружья. Но охотник очень хорошо знал, что делал.
Ближайшие события показали, что в своем предположении он не ошибся. Круг трампов вскоре расступился, и навстречу вестмену медленно вышел Полковник. Подойдя наконец к охотнику, он сделал элегантный, как ему казалось, но получившийся очень угловатым поклон и сказал:
– Добрый день, сэр! Вы требовали разговора со мной?
– Ничего подобного, – отрезал охотник. – Я только сказал, что ни с кем другим разговаривать не буду, хотя было бы лучше, чтобы и вы не показывались мне на глаза!
– Мистер, вы очень уж горды!
– Имею на то основания, но не советовал бы вам использовать подобный тон.
Они взглянули друг другу в глаза. Полковник первым отвел взгляд и с едва скрываемым раздражением произнес:
– Сейчас мы стоим один на один, как равный с равным!
– Трамп перед честным вестменом? Побежденный перед победителем? Это вы называете равным?
– Я еще не побежден. Мы докажем вам, что ваши прежние успехи временны. В наших руках сменить тактику и действовать по-другому.
– Попробуйте! – Олд Файерхэнд презрительно усмехнулся.
Это разозлило Полковника, и он, едва не дрожа от злости, ответил:
– Мы воспользуемся вашей неосторожностью!
– Да? Что за неосторожность я допустил?
– Вы удалились от фермы. Стоит нам захотеть, и вы окажетесь в наших руках! А без вас, надо признать, там, за стеной, вряд ли нам смогут противостоять.
По лицу Олд Файерхэнда пробежала широкая улыбка, подобная той, что появляется на лице добродушного взрослого, когда ребенок произносит несусветную глупость.
– Вы, пожалуй, и сами не верите в собственные слова, – ответил он. – Вам схватить Олд Файерхэнда?! Почему же вы этого не сделали? Вы даже ни разу не попытались, а это лучшее доказательство, что вы сами не верите в эту возможность.
– Ого! Хоть и известно, что вы хороший вестмен, но до непобедимого, которым вас принято считать, вам еще далеко! Вы находитесь на полпути между нами и фермой. Достаточно нескольким из нас вскочить на коней, чтобы отрезать вам путь к отступлению и сделать нашим пленником.
– И вы действительно уверены?
– Да. Даже если вы лучший бегун – коня вам не обойти, с этим вы и сами согласитесь. Вас окружат, прежде чем вы достигнете фермы.
– Ваш расчет верен, за исключением двух пунктов. Во-первых, спрашивается, стал бы я защищаться? Несколько трампов вряд ли вселили бы в меня страх. Во-вторых, вы не приняли во внимание, что желающим меня схватить придется оказаться в радиусе действия пуль моих людей, и все они лягут трупами. Но не об этом должен быть наш разговор.
– Нет, не об этом, сэр. Я пришел, чтобы дать вам шанс спасти жизни трех пленников.
– Тогда это напрасный труд, ибо их жизни вне опасности.
– Вне опасности? – произнес Полковник со злорадной усмешкой. – Тут вы сильно ошибаетесь, сэр. Если вы не согласитесь на наши требования, их вздернут, сэр!
– Я уже ясно выразился, что потом всем вам не миновать петли.
– Это же смешно! Вы хоть считали, сколько нас?
– Да, но может быть, и вы знаете, какое количество защитников могу выставить я?
– Весьма точно.
– Ха! Вы не могли нас сосчитать.
– Это и не нужно. Мы знаем, сколько обычно слуг и рабочих находится на ферме Батлера – больше их быть никак не может, даже теперь! Добавим к этому рафтеров, которых вы привели с реки Черного Медведя…
Трамп искоса взглянул на охотника, ибо он в действительности не знал, сколько человек было в его распоряжении. Теперь он хотел понять по выражению лица Олд Файерхэнда, правильно ли его предположение, или нет, но вестмен догадался об этом. Сделав презрительный жест рукой, он ответил:
– Пересчитайте ваших убитых и раненых, а потом скажете мне, могла ли это сделать горстка рафтеров. Кроме того, вы видели индейцев, а также других белых, которые ударили вам в тыл.
– Других белых? – хрипло засмеялся трамп. – Да это же были не кто другой, как те же рафтеры! Охотно признаю, что там вы застали нас врасплох. Но ведь это вы поспешили с фермы на помощь индейцам; об этом я, к сожалению, догадался слишком поздно. Нам надо было тотчас скакать к ферме, и она стала бы нашей, но мы упустили момент! Нет, сэр, с вашей численностью вы не сможете внушить нам уважение. Даже если мы прикончим пленных, у вас не хватит сил отомстить нам.
Снова скрытый выжидающий взгляд был брошен на Олд Файерхэнда. Тот пренебрежительно пожал плечами и произнес:
– Давайте не будем спорить. Даже если нас и действительно было бы так мало, как вам ошибочно кажется, все равно превосходство на нашей стороне! Трампы, что это за люди? Бездельники, бродяги, повесы! А там, за стеной, – самые знаменитые охотники и скауты Дикого Запада! Каждый из них стоит, как минимум, с десяток таких бродяг! Даже если бы нас было только двадцать, а вы рискнули бы убить пленных, мы бы неделями или месяцами наступали вам на пятки, пока не уничтожили всех до одного! Вы это хорошо знаете, а потому поостережетесь и будете следить, чтобы ни один волосок не упал с их голов!
Слова эти Олд Файерхэнд произнес таким резким, не терпящим никаких возражений тоном, что Полковник потупил взор. Он, как никто другой, знал, что охотник слов на ветер не бросает. Не раз случалось, что какой-нибудь отважный человек в одиночку преследовал целую шайку бандитов и мстил, постепенно уничтожая ее до последнего человека с помощью своего надежного карабина. Такие люди действительно существовали, и Олд Файерхэнд был из их числа. Но Полковник не торопился безоговорочно согласиться с обуревавшими его сомнениями. Он поднял глаза, насмешливо взглянул на охотника и произнес:
– Мы подождем! Если бы у вас все было так гладко, вы бы здесь не стояли. Только опасения могли заставить вас выйти ко мне.
– Не болтайте глупостей! Я высказал готовность поговорить с вами и только с вами, но вовсе не из страха, а с целью окончательно запечатлеть ваше лицо и голос, чтобы обезопасить в будущем свои дела. На то есть причина. Теперь вы накрепко засели в моей памяти, и мы не расстанемся теперь навеки! А сейчас хватит болтовни.
– Еще не все, сэр! Прежде я должен знать, какой ответ вы дадите.
– Он у вас уже есть.
– Нет, ибо я должен сделать вам новое предложение.
– О, милейший! Какое же?
– Вы возвращаете наших коней, которых забрали после перестрелки, складываете оружие и снаряжение, потом выдаете необходимые нам несколько голов скота, чтобы не было проблем с провиантом, и отсчитываете нам двадцать тысяч долларов, которые, я знаю, вы наскребете на ферме.
– Только-то? Больше ничего? Прекрасно! А что вы предложите взамен?
– Мы отпустим пленных и уедем, если вы дадите нам слово чести, что больше никогда не будете стоять на нашем пути! Теперь вы знаете, чего я хочу, и жду вашего решения. Мы слишком долго и впустую здесь болтали!
Трамп заговорил таким тоном, словно имел неоспоримое моральное право выдвигать требования. Олд Файерхэнд вытащил револьвер и ответил не гневно, но твердо и спокойно:
– Да, наплели вы тут достаточно, и все сплошь несусветная чушь, на которую я вам могу сказать лишь одно – сейчас же убирайтесь, иначе получите пулю в лоб!
– Как? Это…
– Прочь отсюда! Быстро! – перебил бандита охотник нешуточным тоном и направил на него револьвер. – Один, два…