- Я готов отправиться на каяке сейчас же, - сказал Фриц, - и так как море в спокойном состоянии, то обогнуть Восточный мыс нетрудно…
- Вероятно, ты прав, нельзя больше оставаться в неизвестности, - согласился с ним Церматт. - Но прежде чем приблизиться к кораблю, хорошо бы сначала знать… Фриц, я еду с тобой!
- Отец, - вмешался Жак, - тебе известно, как я управляюсь с короткими веслами каяка. До мыса два часа плавания, а до стоянки корабля еще больше… С Фрицем должен ехать я.
- Да, так будет лучше, - подтвердил и Фриц.
Церматт заколебался. Он считал, что его участие необходимо в этой возможно опасной операции и ее нужно провести с чрезвычайной осторожностью.
- Да, да, пусть едут Фриц и Жак, - сказала Бетси Церматт, - мы можем на них положиться.
Отец вынужден был сдаться, но счел необходимым дать сыновьям подробные указания, как им действовать: обогнув мыс, следовать вдоль берега, далее проскользнуть между скал и постараться увидеть корабль, оставаясь незамеченными; не приближаясь к судну, разузнать обстановку и сразу же вернуться в Скальный дом. И он сам примет нужное решение. Во всех случаях Жак и Фриц должны провести разведку, оставаясь незамеченными.
- Может быть, вам выдать себя за дикарей? - предложил Эрнст. - Почему бы не прибегнуть к уже проверенному способу: зачернить лицо и руки, как это сделал однажды Фриц. Экипаж корабля не слишком удивится встрече на этом побережье Индийского океана с черными аборигенами.
С предложением Эрнста стоило согласиться.
Братья переоделись в легкие одежды жителей Никобар, наложили на лицо и руки густой слой сажи, сели в каяк и через полчаса оказались уже у выхода из залива.
Оставшиеся на берегу долго следили за ними взглядом и, только когда легкая лодочка исчезла из виду, отправились домой.
Поравнявшись с Акульим островом, Фриц направил каяк к противоположному берегу. В случае если с корабля навстречу им пошлют шлюпку, то здесь, среди рифов и скал, легко найти укрытие и провести наблюдение.
Начавшийся прилив благоприятствовал ходу лодки, а легкий северный ветерок делал парус совершенно ненужным. Однако расстояние до мыса - в добрых два лье - раньше чем за два часа вряд ли можно одолеть.
С тех пор как семья Церматт нашла убежище у берегов бухты Спасения, мыс огибали в первый раз. Четыре лье отделяют его от мыса Обманутой Надежды, очертания которого вырисовываются на северо-западе. Но какой контраст с точки зрения природных условий!
Та восточная часть Новой Швейцарии выглядела пустынной и бесплодной. Весь берег, ощетинившийся черными утесами, усеян песчаными дюнами, на расстоянии нескольких сот туазов от мыса тянутся рифы и подводные камни, и о них даже в ясную тихую погоду с ревом и пеной разбиваются морские волны…
Когда Фриц и Жак миновали последние скалы, взору их предстало все побережье. Если Новая Швейцария не остров, а полуостров, то она связана с континентом только с противоположной южной стороны.
Каяк плыл вдоль скалистого берега невидимый, почти сливаясь со скалами.
На расстоянии одного лье от Восточного мыса в глубине узкой бухты показался трехмачтовый корабль, так что видны были пока лишь брам-стеньги. Он бросил якорь, по-видимому, нуждаясь в ремонте. На берегу появилось несколько палаток.
Когда каяк приблизился к судну на шесть кабельтовых, его заметили и стали подавать сигналы. Братья уже не сомневались, что это дружеские знаки. Они услышали несколько фраз на английском языке. Как и следовало ожидать, братьев приняли за туземцев. Национальная принадлежность корабля не вызывала сомнений. На гафеле бизань-мачты развевался британский флаг. Это был английский десятипушечный корвет.
Жак уже готов был, не опасаясь, подойти ближе, но Фриц его удержал. Они должны возвратиться сейчас, как и обещали, в Скальный дом и рассказать обо всем увиденном. И каяк повернул на север. Через два с половиной часа он уже входил в бухту Спасения.
Глава III
Английский корвет "Ликорн" бросает якорь. - Знакомство англичан и швейцарцев. - Церматты принимают серьезное решение. - Корвет покидает остров.
Небольшой английский корвет "Ликорн" совершал рейс из Сиднея к мысу Доброй Надежды в Южной Африке. Экипаж состоял из шестидесяти человек команды и командира корабля лейтенанта Литлстона. Кроме того, на борту находилась одна английская семья, хотя, как правило, военный корабль не имеет права перевозить пассажиров. Исключение сделали для механика-строителя господина Уолстона, он по нездоровью вынужден был возвратиться в Европу. Его сопровождали жена и две дочери - Анна и Долли, семнадцати и четырнадцати лет. Их единственный сын, Джеймс, в это время жил со своей семьей - женой и маленьким ребенком - в Кейптауне.
В июле 1816 года "Ликорн" покинул порт Сидней и, обойдя южное побережье Австралии, взял курс на северо-восток.
Такое направление корвет взял не случайно. По распоряжению Адмиралтейства Великобритании цель его плавания в этих широтах - у западных берегов Австралии или на соседних островах - поиски возможно спасшихся после гибели "Доркаса" людей, о которых в течение последних тридцати месяцев не поступало никаких известий. Точного места крушения не знали, но в том, что произошла катастрофа, никто не сомневался: в море подобрали и доставили в Сидней второго боцмана и трех членов команды корабля. Из находящихся в большой шлюпке спаслись только эти четверо, что же касается остальных - капитана Гринфельда, матросов и пассажиров, а среди них была дочь полковника Монтроза, - то, судя по рассказам боцмана, они скорей всего погибли. Однако британское правительство решило произвести тщательные поиски в восточной части Индийского океана, где от открытого океана отделяется Тиморское море. Там множество островов, редко посещаемых торговыми судами. Вполне вероятно, что катастрофа с "Доркасом" могла произойти вблизи одного из них.
Учитывая это, "Ликорн" обогнул мыс Луин на юго-западной оконечности Австралии и взял курс на север. После бесплодных поисков в районе Зондских островов корабль вышел в открытое море. Застигнутый сильнейшей бурей, он целую неделю вел отчаянную борьбу со стихией, и хотя обошлось без больших повреждений, но для продолжения пути требовались кое-какие ремонтные работы. Вследствие этого корабль стал искать удобное, защищенное от ветров место стоянки.
Восьмого октября впередсмотрящие просигналили, что на юге видна земля. Скорее всего это какой-то неизвестный остров, ибо на самых последних картах о нем нет никаких данных. Капитан корабля приказал приблизиться к земле, и вскоре "Ликорн" отдал якорь в глубине удобной бухты в восточной части острова, укрытой от злых ветров, а потому удобной для стоянки.
Экипаж сразу же принялся ремонтировать судно, но прежде всего на песчаном берегу у подножия утеса разбили палатки. Однако не следовало забывать и о мерах предосторожности: как знать, не населяют ли остров дикари? А коренные обитатели этой части Индийского океана пользовались дурной славой, впрочем, они ее вполне заслужили.
Не прошло и двух дней с того времени, как "Ликорн" бросил якорь у этих пустынных берегов, как утром десятого октября внимание командира и всего экипажа привлекли пушечные выстрелы с западной стороны.
Этот сигнал заслуживал ответа, и "Ликорн" тут же дал три залпа батареей левого борта.
Теперь оставалось только ждать. Корабль находился еще в ремонте и мог сняться с якоря и выйти из бухты только через несколько дней. Но капитан не сомневался, что выстрелы с корвета услышаны, тем более что ветер дул с открытого океана. Капитан был почти уверен в том, что вскоре в бухте появится какое-либо судно.
Но марсовые за весь день не обнаружили ни одного паруса. Море оставалось пустынно, так же как и извилистый берег залива. От мысли отправить на разведку небольшой отряд лейтенант Литлстон все же отказался: не стоит рисковать, да и обстоятельства пока этого не требуют. Как только "Ликорн" сможет покинуть место стоянки, он, конечно, пройдет вдоль всей береговой линии этой незнакомой земли. Географическое положение острова на корвете уже определили с предельной точностью - 19°30′ южной широты и 114°5′ долготы к востоку от меридиана, проходящего через остров Ферро из группы Канарских островов в Атлантическом океане. В том, что они на острове, у моряков сомнении не возникало, ведь в этой части Индийского океана нет никакого материка.
В последующие три дня ничего нового не произошло. Зато изменилась погода. Поднялся сильный ветер, море вздулось пенящимися волнами, но "Ликорн" в своем убежище находился в полной безопасности.
Тринадцатого октября снова раздалась артиллерийская стрельба с той же стороны. На эти выстрелы, следовавшие один за другим через каждые две минуты, "Ликорн" ответил семью своими, с такими же промежутками времени. И так как новые выстрелы прозвучали с того же самого места, что и предшествующие, то командир корвета заключил: судно, с которого они, по-видимому, даны, не изменило положения.
В этот же день, около четырех часов после полудня, лейтенант Литлстон, внимательно разглядывавший в подзорную трубу морское пространство, внезапно увидел маленькую лодку, легко скользящую между скал. Ею управляли двое темнокожих, скорее всего из племени малайских или австралийских туземцев. Их появление свидетельствовало о том, что берега острова обитаемы и что не мешало бы усилить меры предосторожности против нападения дикарей, вполне вероятного в этих местах.
Лодка - а это была разновидность каяка - продолжала приближаться, и, когда она оказалась на расстоянии трех кабельтовых от корвета, стало слышно, как двое сидящих в ней переговариваются на незнакомом языке.
Лейтенант Литлстон и офицеры приветственно замахали платками, затем подняли руки вверх, показывая тем самым, что они безоружны. Но на каяке, по-видимому, решили близко к корвету не подходить. Лодка стремительно повернула назад и вскоре исчезла за выступом мыса.
Наступила ночь, а лейтенант Литлстон все еще решал со своими офицерами, стоит ли посылать большую шлюпку для разведки местности у северного берега острова. Нужно наконец выяснить обстановку. Ведь не могли же, в самом деле, подавать сигнал пушечными выстрелами, услышанными накануне, туземцы. Значит, где-то в западной части острова находится корабль, и ему, вероятно, кто-то угрожает, раз он взывает о помощи. Наконец приняли решение: утром следующего дня приступить к разведывательным действиям. Но когда стали готовить шлюпку к спуску на воду, то это дело пришлось вдруг приостановить, потому что у оконечности мыса показался не каяк и не пирога, какими пользуются аборигены, а легкая шаланда новейшей конструкции водоизмещением около пятнадцати тонн. Как только она приблизилось к "Ликорну", на мачте взвился красный с белым крестом флаг.
Каково же было удивление командира корабля, офицеров и всего экипажа, когда от шаланды отделилась шлюпка с белым флагом на корме - знак добрых намерений, - и направилась к корвету. И вскоре на борт "Ликорна" поднялись двое и представились. Этими двоими оказались швейцарцы - господин Йоханн Церматт и его старший сын Фриц, спасшиеся при крушении корабля "Лендлорд", о котором уже более десяти лет не было никаких известий.
Англичане не скупились на выражение самых сердечных чувств отцу и сыну, а когда те пригласили моряков на свою шаланду, они с величайшей готовностью согласились.
Разумеется, Церматт испытывал понятную гордость, представляя командиру "Ликорна" свою супругу и четверых взрослых сыновей. Нельзя было не залюбоваться горделивой осанкой юношей, их красивыми, умными лицами и цветущим обликом. Знакомство с этим замечательным семейством доставило гостям истинное удовольствие. Затем лейтенанту Литлстону представили Дженни.
- Как вы назвали землю, где живете вот уже почти двенадцать лет, господин Церматт? - поинтересовался капитан.
- Мы назвали ее Новой Швейцарией и надеемся, что это название сохранится.
- Как вы полагаете, капитан, наша земля - остров? - спросил Фриц.
- Да, один из островов Индийского океана, пока не обозначенный на карте.
- Нам до сих пор не удалось в этом убедиться, - заметил Эрнст. - Опасаясь встречи с дикарями, мы никогда не удалялись от берега.
- И правильно делали: я должен сказать, что мы видели здесь туземцев, - сообщил капитан.
- Туземцев? - очень удивился Фриц.
- Да, вне всякого сомнения, - подтвердил лейтенант. - Вчера они появились у берега на пироге, или, точнее, на каяке.
- Эти туземцы не кто иные, как мой брат и я, - засмеялся Жак. - Чтобы сойти за дикарей, нам пришлось покрыть лицо и руки сажей.
- Зачем же понадобился такой маскарад?
- А затем, капитан, что мы не знали, с кем имеем дело. Ведь ваш корабль вполне мог быть и пиратским.
- О! - гордо возразил лейтенант Литлстон. - Это корвет его величества короля Георга Третьего!
- Да, это мы поняли, поэтому сразу возвратились, чтобы рассказать новость своим родным и явиться на встречу с корветом всем вместе, - сказал Фриц.
Как же обрадовалась Дженни, когда услышала, что имя ее отца, полковника Монтроза, капитану известно. Более того, перед уходом "Ликорна" в Индийский океан газеты сообщили о прибытии полковника в Портсмут, а затем в Лондон. Можно себе представить, что пережил несчастный отец при известии о гибели экипажа и пассажиров "Доркаса", среди которых находилась и его дочь. И как он будет счастлив, когда узнает, что Дженни спасена!
Однако пора возвращаться в Скальный дом. Супруги Церматт любезно пригласили лейтенанта Литлстона в свой дом. Но капитан корвета в ответ стал уговаривать их задержаться до конца дня. И когда Церматты согласились даже провести ночь в бухте, лейтенант распорядился поставить у подножия скалы три палатки, одну - для родителей, другую - для братьев и третью - для Дженни.
Впервые история семьи Церматт была поведана во всех подробностях с момента их высадки на острове. Услышанное вызвало у командира "Ликорна" и его офицеров желание непременно посетить эту маленькую колонию, осмотреть все постройки и комфортабельные жилища Скального дома и Соколиного Гнезда.
После превосходного обеда на борту "Ликорна" Церматты и Дженни простились с лейтенантом Литлстоном и отправились в свои палатки на берегу бухты.
Оставшись с женой наедине, Церматт решил обсудить с ней одну очень важную проблему.
- Дорогая Бетси, - начал он, - вот нам и представился случай вернуться в Европу, увидеть своих друзей и соотечественников. Но надо хорошенько подумать, прежде чем это сделать: ведь Новая Швейцария уже не тот пустынный, никому не известный остров, на котором мы оказались более десяти лет назад. Недалек тот час, когда у наших берегов появятся и другие корабли.
- И что из этого следует? - спросила Бетси.
- Хотелось бы знать твое мнение: нужно ли воспользоваться случаем…
- Мой друг, - ответила верная супруга, - последние дни я и сама часто об этом думаю. И вот к какому выводу пришла. Зачем покидать место, где мы были так счастливы? Зачем снова восстанавливать связи, которые время и наше долгое отсутствие полностью разрушили? И разве мы не достигли того возраста, когда появляется потребность в покое и пропадает охота к длительным переездам?
- О дорогая жена! - воскликнул Церматт. - Ты думаешь точно так же, как я! Покинуть сейчас нашу Новую Швейцарию было бы такой неблагодарностью к воле Провидения! Но не о нас речь… Наши дети…
- Наши дети?.. - задумалась Бетси. - Я пойму их, если они захотят возвратиться в Европу… Ведь они так молоды. Они должны думать о своем будущем. И хотя разлука тяжела, мы должны предоставить им свободу.
- Ты права, Бетси, ты абсолютно права…
- Друг мой, пусть наши сыновья уедут на "Ликорне". Я уверена, когда-нибудь они возвратятся.
- Но ведь нужно еще подумать о Дженни, - заметил Йоханн. - Нельзя забывать о том, что ее отец, полковник Монтроз, уже два года, как вернулся в Англию и все это время оплакивает свою дочь. Это так естественно, что она мечтает о встрече с отцом.