5. В частях животных после смерти или отделения от тела не обнаруживается какого-либо тепла, заметного для человеческого ощущения. Даже и самый конский навоз не удерживает тепла, если он не закрыт и не закопан. Однако, по-видимому, всякий навоз содержит потенциальное тепло, как, например, при удобрении полей. Подобным же образом содержат это скрытое потенциальное тепло и трупы животных, так что в земле кладбищ, где ежедневно происходят погребения, собирается некоторое скрытое тепло, которое гораздо скорее уничтожает недавно положенный труп, чем чистая земля. Рассказывают также, что на Востоке существует какая-то тонкая и мягкая ткань, сделанная из перьев птицы, которая своей прирожденной силой растопляет и разжижает масло, если его слегка в нее обернуть.
6. То, чем удобряют поля, как, например, навоз всякого рода, мел, морской песок, соль и тому подобное, имеет некоторое предрасположение к теплу.
7. Всякое гниение имеет в себе зачатки некоторого слабого тепла, хотя и не в такой степени, чтобы оно воспринималось на ощупь. Ибо ни то, что при гниении разлагается на мелких животных, как мясо, сыр, ни гнилое дерево, которое блестит ночью, не тепло на ощупь. Иногда же тепло в гнилых телах обнаруживается отвратительным и сильным запахом.
8. Итак, первая степень тепла среди тех тел, которые теплы для человеческого осязания, есть тепло животных, которое имеет широкую шкалу степеней. Действительно, низшая степень (как у насекомых) едва заметна на ощупь. Высшая же степень этого тепла едва не достигает степени тепла солнечных лучей, свойственного областям и временам года наиболее знойным, хотя этот жар и не настолько резок, чтобы рука не могла его выдержать. И все же рассказывают о Констанции и о некоторых других, отличающихся чрезвычайной сухостью телосложения, будто, заболев острейшей лихорадкой, они охватывались таким жаром, что приложенная к ним рука испытывала некоторый ожог.
9. В животных тепло увеличивается от движения и напряжения, вина и еды, половой деятельности, острых лихорадок и боли.
10. Во время приступов импульсивной лихорадки животные сначала охватываются холодом и ознобом, но спустя немного нагреваются в еще большей степени; последнее бывает в начале при воспалительных и чумных лихорадках.
11. Необходимо дальнейшее исследование для сравнения тепла различных животных, как, например, рыб, четвероногих, змей, птиц, а также различных видов этих животных, как лев, коршун, человек. Ибо, согласно обычному мнению, рыбы в своих внутренностях менее теплы, птицы же более теплы, особенно голуби, ястребы, воробьи.
12. Необходимо дальнейшее исследование для сравнения тепла в одном и том же животном, но в различных его частях и членах. Ибо молоко, кровь, сперма, яйца оказываются в умеренной степени теплы и менее горячи, чем поверхность самого тела животного, когда оно движется или действует. Какова же степень тепла в мозгу, желудке, сердце и остальных частях, до сих пор еще не исследовано.
13. Все животные охлаждаются на поверхности тела зимой и во время холодной погоды; но полагают, что во внутренних частях они становятся еще более горячими.
14. Тепло небесных тел, даже в наиболее знойной области и в наиболее знойную пору года и дня, не достигает такой степени, чтобы воспламенить или обжечь самое сухое дерево, или солому, или даже трут, если его не усилить посредством зажигательного стекла. Однако оно может вызывать пар из влажных вещей.
15. Согласно воззрению астрономов, одни звезды считаются более теплыми, другие – менее теплыми. Среди планет самым горячим после Солнца считается Марс, затем Юпитер, затем Венера. Холодными же считаются Луна, а затем – наиболее холодным из всех – Сатурн. Среди неподвижных же звезд самой горячей считается Сириус, затем Сердце Льва, или Регул, затем Пес и др.
16. Солнце греет тем более, чем более приближается к положению отвеса или к зениту. И это же следует полагать и для других планет в отношении меры их тепла. Например, Юпитер более согревает, когда он расположен под знаком Рака или Льва, чем под знаком Козерога или Водолея.
17. Должно полагать, что само Солнце и остальные планеты больше нагревают в своих перигеях (по причине близости к Земле), чем в апогеях. Но если случается, что в какой-нибудь области Солнце одновременно находится в перигее и ближе к зениту, то оно неизбежно больше греет, чем в той области, где оно также находится в перигее, но в большем склонении. Так что следует учитывать сравнение высот планет в различных областях, смотря по отношению к отвесу или склонению.
18. Считается, что Солнце и остальные планеты греют больше тогда, когда находятся вблизи больших неизменных звезд. Так, например, когда Солнце находится под знаком Льва, оно оказывается ближе к Сердцу Льва, к Хвосту Льва, к Колосу Девы, к Сириусу и к Псу, чем тогда, когда оно находится под знаком Рака, хотя там оно расположено ближе к зениту. Должно так же полагать, что части неба сообщают тем более тепла (хотя и незаметного для осязания), чем более они украшены звездами, особенно большими.
19. Вообще тепло небесных тел увеличивается тремя условиями, а именно: отвесным положением, близостью или нахождением в перигее и соединением или сочетанием звезд.
20. Правда, имеется большой интервал между теплом животных, а также лучей небесных тел (в том их состоянии, как они до нас доходят) и огнем, хотя бы мягчайшим, а также всеми раскаленными телами, жидкостями и самим воздухом, нагретым в сильной степени огнем. Ибо пламя винного спирта, будучи особенно разреженным, все же в состоянии зажечь солому, полотно или бумагу, чего никогда не сделает тепло животного или тепло солнца без зажигательных стекол.
21. Есть много степеней силы и слабости тепла у пламени и раскаленных тел. Однако об этом еще нет тщательного исследования, так что придется этого коснуться лишь слегка. По-видимому, из всех видов пламени наиболее мягко пламя винного спирта, разве только еще более мягок блуждающий огонь и огонь или сияние от испарений животных. За этим, мы полагаем, следует пламя легких и пористых растительных тел, как соломы, тростника, сухих листьев; от этого пламени немногим отличается пламя волос или перьев. За этим, возможно, следует пламя дерева, в особенности такого, которое содержит немного смолы. Причем пламя небольших кусков дерева (которые обычно собираются в связки) мягче, чем пламя стволов и корней. Это можно легко испытать в тех печах, где выплавляют железо, – для них огонь связок и ветвей дерева не вполне пригоден. За этим следует (как мы полагаем) огонь масла, сала, воска и тому подобных маслянистых и жирных тел, не имеющих большой остроты. Сильнейшее же тепло оказывается в смолах и еще большее – в сере, камфоре, нефти, горном масле и солях (после того как из них удалено сырое вещество) и в их сочетаниях, как, например, в огнестрельном порохе, греческом огне (который часто зовут диким огнем) и в его различных разновидностях, которые имеют столь упорный жар, что их нелегко тушить водой.
22. Мы считаем также очень сильным и острым пламя, которое происходит от некоторых несовершенных металлов. Но для всего этого необходимо дальнейшее исследование.
23. Но по-видимому, пламя могущественных молний превосходит все эти виды пламени настолько, что иногда расплавляет в капли кованое железо, чего другое пламя совершить не может.
24. В раскаленных телах также имеются разные степени тепла, о которых еще не сделано тщательного исследования. Мы считаем, что наиболее слаб жар у трута, которым мы пользуемся при высекании пламени, и подобным же образом – у губчатого дерева или сухого фитиля, применяемого для огнестрельных орудий. За этим следует раскаленный уголь, древесный и каменный, а также торф и тому подобное. Но самый сильный жар среди всех раскаленных тел содержится, как мы считаем, в раскаленных металлах, как железо, медь и др. Однако относительно этого также должно быть сделано дальнейшее исследование.
25. Встречаются среди раскаленных тел гораздо более горячие, чем некоторые виды пламени. Так, раскаленное железо гораздо горячее и гораздо более обжигает, чем пламя винного спирта.
26. Некоторые тела, превосходящие теплом многие виды пламени и раскаленных тел, встречаются также среди тел, которые не раскалены, а только нагреты огнем, как, например, кипящая вода и воздух, заключенный в отражательных печах.
27. Движение увеличивает теплоту, как это видно на примере раздувательных мехов, так что более твердые из металлов не расплавляются и не превращаются в жидкости от мертвого или спокойного огня, пока огонь не будет возбужден дутьем.
28. Надо произвести опыт с зажигательными стеклами. Здесь (насколько помню) происходит следующее. Если стекло, например, ставится на расстоянии пяди от зажигаемого предмета, оно не обжигает и не воспламеняет его в такой степени, как если, например, поставить стекло на расстоянии полупяди и затем постепенно и медленно отодвигать его на расстояние одной пяди. Хотя конус и соединение лучей остаются теми же, но само движение увеличивает действие теплоты.
29. Считается, что пожары, которые происходят при сильном ветре, скорее распространяются против ветра, чем по ветру; очевидно, потому, что пламя отбрасывается более быстрым движением, когда ветер уступает ему, чем тогда, когда оно движется, подгоняемое ветром.
30. Пламя не поднимается и не возникает, если нет пространства, в котором оно могло бы двигаться и играть, за исключенном порохового пламени и подобного ему, когда сжатие и запирание пламени увеличивает его неистовство.
31. Наковальня сильно нагревается под молотом, так что мы считаем, что если бы наковальня была сделана из более тонкой плиты, то сильными и продолжительными ударами молота ее можно было бы раскалить докрасна, как раскаленное железо. Но это нужно проверить на опыте.
32. В охваченных огнем телах, которые настолько пористы, что дают пространство для движения огня, огонь тотчас гаснет, если этому движению мешает сильное сдавливание. Так, действие огня немедленно прекращается, если трут или фитиль свечи или лампады или также раскаленный уголь сжать прессом.
33. Приближение к горячему телу увеличивает теплоту в зависимости от степени приближения, как это происходит и со светом, а именно: чем ближе помещают предмет к свету, тем более он видим.
34. Соединение различных теплот увеличивает теплоту, если только не происходит смешения тел. Действительно, большой огонь и малый огонь в одном и том же месте сообща немало увеличивают теплоту. Но теплая вода, введенная в кипящую воду, охлаждает ее.
35. Пребывание горячего тела увеличивает теплоту. Ибо постоянная переходящая и исходящая теплота смешивается с теплотой, существовавшей ранее, так что теплота увеличивается. Ведь огонь не настолько нагревает комнату в продолжение получаса, как в продолжение целого часа. Свет же этого свойства не имеет, ибо лампада или свеча, поставленная в каком-либо месте, не больше освещают в течение продолжительного времени, чем тотчас после начала освещения.
36. Раздражение окружающим холодом увеличивает теплоту, как это видно по горению очага во время сурового мороза. Мы считаем, что это происходит не только от ограничивания и сжатия теплоты, что представляет собой род соединения, но и от раздражения. Так, если воздух или палка насильственно сжимаются или сгибаются, то они отскакивают не до прежнего места, но дальше в противоположную сторону. Поэтому надо сделать тщательный опыт с палкой или чем-либо подобным, внесенным в пламя, – не будет ли горение сильнее по бокам пламени, чем в середине пламени.
37. Есть много степеней восприимчивости теплоты. И прежде всего следует заметить, что незначительная и слабая теплота все же изменяет и несколько нагревает даже те тела, которые наименее восприимчивы к теплоте. Ведь даже теплота руки несколько нагревает шарик из свинца или другого металла, если немного подержать его. Так легко теплота проникает во все тела и возникает в них, в то время как тело нисколько не изменяется на вид.
38. Из всех известных нам тел легче всех и воспринимает и испускает теплоту воздух. Это отлично показывает измерительное стекло. Устройство его таково. Берут стеклянную колбу с объемистым брюшком и с тонкой и продолговатой шейкой. Колбу опрокидывают и опускают устьем вниз и брюшком вверх в сосуд с водой так, чтобы устье опущенной колбы коснулось дна принимающего сосуда; и пусть шейка опущенной колбы немного обопрется о край принимающего сосуда так, чтобы она могла стоять. Чтобы облегчить это, надо положить немного воска на край принимающего сосуда, но не вовсе закрыв его отверстие, чтобы не помешать недостатком поступления воздуха весьма легкому и тонкому движению, о котором мы будем говорить.
Следует перед тем, как вставить опускаемую колбу в другую, нагреть на огне ее верхнюю часть, т.е. брюшко. После же того, как эта колба будет поставлена так, как мы говорили, воздух (расширенный нагреванием) после промежутка времени, достаточного для угасания заимствованного тепла, сожмется и соберется до того же протяжения и объема, какой был у окружающего воздуха в то время, когда опускается стекло, и потянет воду вверх до соответствующего деления; нужно привесить длинную и узкую бумажную полосу, размеченную на сколько угодно делений. И мы увидим, что, сообразно тому, становится ли погода теплее или холоднее, воздух сжимается от охлаждения и расширяется от нагревания. Это будет заметно по воде, которая поднимается, когда воздух сжимается, и опускается, когда воздух расширяется. При этом чувствительность воздуха в отношении холода и тепла столь тонка и изощренна, что намного превосходит способность человеческого осязания; так что какой-нибудь солнечный луч или тепло дыхания и еще более тепло руки, положенной поверх склянки, тотчас явно понижают воду. И все же мы считаем, что животный дух имеет еще более изощренное чувство тепла и холода, только этому чувству мешает и притупляет его телесная оболочка.
39. После воздуха мы считаем наиболее чувствительными к теплоте тела, которые сразу же изменяются и сжимаются холодом; таковы, например, снег и лед, ибо они начинают таять и распускаться от любого слабого тепла. За ними, пожалуй, следует ртуть. За ней следуют жирные тела, как растительное и животное масла и тому подобные; затем дерево, затем вода и наконец камни и металлы, которые нагреваются нелегко, особенно внутри. Они, однако, приняв однажды тепло, удерживают его очень долго: раскаленный кирпич, или камень, или железо, брошенные и погруженные в таз с холодной водой, приблизительно в продолжение четверти часа удерживают тепло настолько, что до них нельзя дотронуться.
40. Чем меньше размер тела, тем скорее оно нагревается от приближения нагретого тела; это показывает, что все наше тепло некоторым образом обращено к осязаемому телу.
41. Применительно к человеческому чувству и ощущению тепло есть разнообразная и относительная вещь. Так, теплая вода покажется горячей, если погрузить в нее охваченную холодом руку, и холодной, если рука будет нагрета.
XIV
Насколько мы бедны в истории, каждый может легко видеть из приведенных выше таблиц, где мы вместо проверенной истории и несомненных примеров ставили иногда ходячие мнения (всегда, однако, присоединив замечание о сомнительной верности авторитета) и часто также должны были пользоваться следующими словами: "Надо сделать опыт" или "Необходимо дальнейшее исследование".
XV
Задачу и цель этих трех таблиц мы называем представлением примеров разуму. А после представления должна прийти в действие и самая индукция. Ибо на основании представления всех и отдельных примеров следует открыть такую природу, которая всегда вместе с данной природой и присутствует и отсутствует, возрастает и убывает и является (как сказано выше) частным случаем более общей природы. Если разум с самого начала попытается сделать это в положительном смысле (как он всегда делает, будучи предоставлен самому себе), то произойдут призрачные, сомнительные и плохо определенные понятия и аксиомы, которые надо будет ежедневно исправлять, если только не предпочитать (по обычаю схоластов) сражаться за ложное. Однако эти заключения будут лучшими или худшими сообразно со способностью и силой действующего разума. Вообще настолько Богу (подателю и творцу форм) или, может быть, ангелам и высшим гениям свойственно немедленно познавать формы в положительных суждениях при первом же их созерцании. Но это, конечно, выше человека, которому только и дозволено следовать сначала через отрицательное и в последнюю очередь достигать положительного после всякого рода исключения.
XVI
Итак, следует совершать разложение и разделение природы, конечно, не огнем, но разумом, который есть как бы божественный огонь. Поэтому первое дело истинной индукции (в отношении открытия форм) есть отбрасывание, или исключение, отдельных природ, которые не встречаются в каком-либо примере, где присутствует данная природа, или встречаются в каком-либо примере, где отсутствует данная природа, или встречаются растущими в каком-либо примере, где данная природа убывает, или убывают, когда данная природа растет. Тогда после отбрасывания и исключения, сделанного должным образом (когда все легковесные мнения обратятся в дым), на втором месте (как бы на дне) останется положительная форма, твердая, истинная и хорошо определенная. Сказать это просто, но путь к этому извилист и труден. Мы же постараемся не оставить без внимания ничего, что способствует этому.
XVII