В 1911 году Блай-Бонд велел пробить два пробных отверстия в этой запруде, причем не было найдено ни малейших следов древних стен или фундаментов. Неудача обескуражила ученого. "Оттуда" дошел комментарий: "Неправильно выбраны места для штолен, штольни велись недостаточно глубоко под нынешним уровнем поверхности земли". Начавшаяся вскоре Первая мировая война надолго прервала исследования.
Между тем Блай-Бонд издал книгу, вышедшую несколькими тиражами. В ней автор выражал надежду на то, что однажды найдет и легендарную часовню Лоретто. Смелый эксперимент удался: в августе 1919-го - после пятилетнего перерыва - раскопки были возобновлены. Следуя медийным указаниям, штольня была пробита на большей глубине, после чего через несколько дней исследователи наткнулись на мощную каменную кладку фундамента неизвестной часовни! Сколь точны были "потусторонние" указания, можно судить по следующему примеру.
В автоматическом письменном сообщении, полученном 16 августа 1917 года, было сказано, что западная часть засыпанных породой внешних стен часовни будет найдена в очень хорошем состоянии. Никто не мог объяснить, почему именно эта часть стены должна была сохраниться лучше всего. Однако раскопки прояснили причину: западная часть фундамента часовни была перед заполнением русла ручья покрыта большой кучей навоза, остатки которого обнаружились даже при раскопках. Куски породы и валуны, намытые ручьем, а также позднейшее загромождение русла ручья камнями, конечно же, сильно повредили все прочие, открытые части стены, в то время как только западная часть стены, защищенная слежавшимся навозом, осталась невредимой.
Гластонберийская история рассматривалась в двадцатых и тридцатых годах (ХХ века) как "кардинальное доказательство" факта ясновидения. И сегодня еще зачастую говорят о некоем "внутреннем видении, зафиксированном автоматическим письмом", и тому подобном. Сам Блай-Бонд стал менять свое мнение на этот счет лишь тогда, когда в 1921 году получил рукописи от совершенно незнакомых ему людей, которые ранее также получили данные о приключении в Гластонбери "внечувственным" путем. Постепенно он тоже стал склоняться к мнению, что здесь действовало потустороннее рабочее сообщество, дабы помочь в освещении раннехристианской истории Англии. Потому-то он и назвал свою книгу "Общество Авалона" - с намеком на легенду о короле Артуре и о Священном Граале.
Но вернемся к собственно ясновидению. Баронесса Адельма фон Вай обладала, в частности, даром видеть образы и события в стакане, наполненном водой. По ее мнению, это было очень просто: "Нужно взять гладкий стакан, налить его до краев водой и поставить так, чтобы в него хорошо проникал свет; затем нужно посмотреть в него. Тот, кто имеет дар провидения, вскоре рассмот-рит в воде небольшие картины, подобные фотографиям". То-то и оно: кто имеет дар! Работа с (магическим) кристаллом - это, по-видимому, нечто подобное.
Когда позже оптовик из Гамбурга Хинрих Ольхафер (Hinrich Ohlhaver) попытался разоблачить известного медиума Элизабет Тамбке (Elisabeth Tambke), то первое, с чем он столкнулся воочию, была демонстрация ясновидения. Нужно, конечно, понимать, что Ольхафер и оба его друга, оказавшиеся в том же месте, в тот же час, не представились в ответ на приветствие семейства Тамбке. И когда Ольхафер сказал несколько слов медиуму, тот, закрыв глаза, без промедления ответил: "У вас находится довольно крупный (значительный) дух со слегка поседевшими бакенбардами, но без усов и бороды. Его нос - довольно большой и прямой, глаза серо-голубые, брови кустистые. Лоб высокий, несколько пологий, темно-коричневые, почти черные волосы сильнее охвачены сединой, чем бакенбарды, и наверху уже слегка поредели. Он говорит, что это его отец".
Ольхафер был поражен точным описанием отца. Как это могло быть? Может быть, спиритисты все же были правы, говоря, что, когда умирает тело, душа продолжает жить в виде астрального тела? "Никто из окружающих, в том числе и мои друзья не могли знать моего (умершего до этого. - Прим. пер.) отца". Перенос мыслей на расстоянии? Но Ольхафер не думал о своем отце, когда медиум начал говорить. И тут Ольхафер решился на блеф. Он сказал, что если это, как предполагалось, его отец, то данные по его облику не совсем верны, и попросил еще раз уточнить цвет его усов. В то время как медиум опять закрыл глаза, Ольхафер сконцентрировался, что было сил, стал про себя думать: "… у него темные усы, у него темные усы…" Его вопрос уже был суггестивным (наводящим), так как предполагал, что усы все же были. Но ясный и определенный ответ медиума гласил: "Усов у него вообще нет, и он только что еще раз сказал мне, что он ваш отец". Никакого портрета отца Ольхафера не существовало. Двум друзьям были описаны потусторонние (жители), которых они не знали вообще или не знали так, как они были описаны. Однако проверки, проведенные позже, подтвердили во всех случаях правильность данных, приведенных фройляйн Тамбке.
Элизабет Тамбке пребывала во время сеанса ясновидения в состоянии полного бодрствования и была готова в любое мгновение продемонстрировать свой дар; так что специальный "сеанс" оказался просто не нужен. Она видела фигуры (образы), но видела их не своими физическими глазами. Она каждый раз закрывала глаза, потому что только так она и могла видеть духовные существа. Ольхафер долго колебался, прежде чем признать наличие таких существ, "… но под тяжестью бесчисленных доказательств, которые были мной получены, я был вынужден прийти к осознанию, становившемуся под грузом неоспоримых фактов все более зрелым, что мы окружены духовным миром и духовными существами, и что наши умершие в действительности не умерли, а продолжают жить, являясь жителями того невидимого мира, и часто обитают рядом с нами".
А вот еще один пример: ясновидение в медиальном состоянии транса. Особенно поучительным опять же представляется событие, произошедшее с пастором Иоганнесом Гребером (Johannes Greber). Однажды к нему пришел молодой человек, чей внечувственный (экстрасенсорный) дар был уже известен. Как раз тогда, когда экономка пастора вышла из комнаты, молодой человек впал в транс и "оно" говорило из него: "Твоя экономка только что вышла в сад, чтобы выполоть сорняки. Это время я хочу использовать для беседы с тобой. Пожалуйста, покажи мне твою церковь".
То, что экономка вышла в сад, этого не могли знать ни пастор Гребер, ни юноша, потому что сад располагался за домом пастора, а пастор и юноша сидели в комнате на противоположной стороне дома. Церковь стояла совсем рядом с домом пастора; в нее можно было попасть, даже не переходя улицу. Молодой человек следовал за пастором с закрытыми глазами шаркающей походкой. Войдя в церковь, он сказал: "Но ведь алтарь стоит над скелетом лежащего в земле мертвого человека. Да и под полом нефа (предела) находится некоторое количество скелетов. Здесь раньше было кладбище". Пастор Гребер ничего об этом не знал. Его попросили разузнать обо всем этом у самых старых членов церковного прихода; он это сделал, и позже выяснилось, что все сообщенные сведения были верны.
Тогда юноша обратил свои закрытые глаза к органу со словами: "Ты знаешь, что я обычно не даю советов в чисто материальных вещах. Но сегодня я хочу сделать исключение. Ты приобрел орган. Скажи своему органисту, чтобы каждый раз, закончив играть на органе, он вдавливал все регистры до отказа в орган; в настоящее время три регистра еще наполовину вытянуты. Поэтому пыль и влага оседают на трубах органа, с течением времени все более и более отягощая чистоту звуков…"
Пастор Гребер замечает по этому поводу: "Шпильтиш (кафедра управления) органа была заперта на замок, так что не видно было ни клавиш, ни регистров. А уж тем более их нельзя было рассмотреть со стороны алтаря, где мы находились в тот момент. Оттуда мы бы ничего не увидели, даже будь орган открыт".
Картина одного из боковых алтарей изображала смерть св. Иосифа; Иисус и Мария стояли у его смертного одра. "Это изображение неправильное, - сказал юноша. - Иисус не присутствовал при смерти Иосифа".
Перед изображением распятия Иисуса Гребера спросили: "Как ты думаешь, что при распятии причиняло ему наибольшую боль?" Гребер ответил: "То, когда ему в ладони и в ступни вколачивали гвозди". "Нет, не гвозди, а жажда. Гвозди мощным ударом загнали сквозь ладони и ступни. Поэтому гвозди поначалу не причинили сильной боли, а, скорее, оглушили его. Так же, как ваши раненые на войне в первые мгновения почти не чувствуют самых тяжких ранений. Но жажда вследствие потери крови - это было самое ужасное; так же, как у ваших раненых… Никакая физическая боль не сравнится с мукой медленной гибели от жажды".
Пройдя дальше, они оказались в боковой часовне. Там висела деревянная икона девы Марии, перенесенная из монастыря, руины которого находились поблизости. "Эту картину уже давно ищут два страдающих духа, проклятые находятся там внизу, у руин монастыря". Пастор с удивлением спросил: "А почему эти духи ищут икону Марии? Ее ведь так просто найти здесь. Да к тому же, какая польза страдающим духам от этой иконы?" В ответ пастор услышал: "Ты не понимаешь? Духи, в наказание за их дурные дела привязанные к какому-либо месту, не могут выйти за пределы очерченного им "круга проклятия". Поэтому и эти духи, "сосланные" в долину с монастырскими развалинами, не в состоянии подойти к этой церкви. И поэтому вынуждены искать икону Марии в границах очерченного им круга… Что касается того, какая польза им могла бы быть от изображения Марии, то действительно: сама по себе икона им не поможет. Но нечто другое, связанное с иконой, некогда приносило им облегчение. Еще когда икона стояла в монастыре, туда приходило множество людей помолиться перед ней. Многие творили молитвы за "бедные души", так вы называете страдающих духов. Правда, молитва не может уменьшить их вины и наказания. Но они слышат, воспринимают молитву, и их мысли тоже обращаются к Богу. Тем самым они испытывают облегчение в своем состоянии. С тех пор, когда икону оттуда забрали, никто не приходит туда молиться, и духи лишены благодати, которую некогда давала им молитва…"
Тут они (Гребер и юноша) подошли к лестнице, ведущей к органу, и пастору очень захотелось узнать, как обстояло дело с выдвинутыми наполовину регистрами. Кроме того, он решил спросить потустороннего, умеет ли тот играть на органе (сам юноша играть не умел). Так обладал ли невидимый гость достаточной властью над телом юноши, чтобы заставить его играть на органе? Поколебавшись, Гребер все же задал этот вопрос. "Хорошо, если тебе это доставит удовольствие", - прозвучало в ответ. "Я тут же поспешил в ризницу и взял там ключи. Мы поднялись по лестнице к органу. Я открыл ящик и сразу взглянул на регистры. Точно! Три из них были выдвинуты…"
Гребер продолжает: "Потусторонний (в облике юноши) сел за клавиатуру, вытянул регистры и начал играть. Сначала тихо и нежно, протяжными аккордами. Затем сильнее, громче. Чем дольше он играл, тем все более нарастали звуки. Наконец, игра достигла апогея. Во всех регистрах бушевали волны, кипела пена валов, завывала буря. Это был настоящий ураган, способный с корнями вырывать из земли деревья. Постепенно буря звуков стала стихать, и в конце музыка сошла нежными, спокойными тонами на нет. Без всякого сомнения - за инструментом сидел мастер!"
Когда музыкант встал из-за органа, Гребер запер инструмент на ключ, потусторонний спросил его: "Ты знаешь, что я только что сыграл на органе?… Я сыграл твою жизнь". Пастор удивленно взглянул на говорившего, так как не мог даже подумать, что можно сыграть жизнь человека на музыкальном инструменте. Тогда он услышал: "Жизнь человека подобна картине. Ее можно написать красками, а можно и звуками. Каждый цвет представляет собой звук, а каждый звук - цвет. Есть ясновидящие, воспринимающие все звуки в красках, отделяя гармонию от дисгармонии не на слух, а видя перед собой звуко-краски. Поэтому каждую картину можно сыграть, словно видя перед собой ноты. По крайней мере, это возможно в мире духов".
Они молча сошли вниз по лестнице до самой двери в церковь, через которую вошли. Тут юноша остановился: "Я хочу попрощаться. Я не могу зайти в ваш дом, потому что твоя экономка как раз собирается вернуться из сада в дом, и мне не хотелось бы, чтобы она увидела юношу в состоянии транса. Сейчас прислонюсь к этой стене. Поддержи тело юноши, не дай ему упасть, когда я выйду из него".
Пастор Гребер выполнил все, что ему было сказано, и ему пришлось собраться с силами, чтобы удержать падающее тело юноши в вертикальном положении, когда потусторонний выходил из него. Однако юноша тут же пришел в себя и был весьма удивлен, обнаружив себя и пастора в церкви. Он помнил только, что находился со священником в его доме. Об игре на органе и беседе в церкви он ничего не помнил.
То, что медиум валится с ног при выходе собственного духа и при входе чужого - и, наоборот - в земное тело, является верным признаком "смены личности". Это, по сути, вид одержимости, если воспользоваться этим выражением, обычно используемым только в отрицательном смысле. Однако, если медиум сидит, никто, как правило, ничего не замечает.
При ясновидении в состоянии гипноза - с закрытыми глазами - также нетрудно предположить, что дух гипнотизируемого или, точнее, его флюидное тело, осознающее свое "я", покидает физическое тело, чтобы начать выполнять приказы или производить своего рода "разведку" вне дома или помещения, в котором он находится. Говорить об "автопсихическом видении" можно, вероятно, лишь в случае, когда внечувственно одаренному человеку (экстрасенсу) внушаются, например, отсутствующие или умершие личности, и подобные "видения" действуют и после окончания гипноза. Другое дело, когда загипнотизированные мужчина или женщина "посылаются в путешествие". Доктор Рицль, чтобы назвать конкретный пример, отправил свою Йозефку в воображаемое путешествие в Прагу. В состоянии гипнотического транса она рассказывала то, что видела, по каким улицам шла, мимо каких домов или магазинов проходила. Она зашла в квартиру своих родителей и принялась описывать то, что делала ее мать. Сама Йозефка говорит ясно и недвусмысленно: "Эти видения-переживания кажутся происходящими на самом деле… То есть не возникает ощущения, будто тебе показывают кино. Мне казалось, что я действительно была в нашей квартире, могла прикоснуться к кухонному столу, почувствовать запах еды…" Она подчеркивает: "это не было как в кино". Однако некоторые парапсихологи, считающие себя умнее, утверждают, что она как бы "пробиралась ощупью издалека" (дистанционное осязание). Во всяком случае, сам доктор Рицль впал в задумчивость, в частности, заявив: "Результаты парапсихологических исследований указывают на то, что должна быть высшая реальность, стоящая над нашей материальной жизнью". Это как раз то, что религии проповедуют уже тысячелетиями… Наука вновь готова протянуть религии руку; но церкви еще не "дозрели" до этого.
Имеет ли место подлинное "телевидение" (восприятие изображения через время и пространство), или личное (флюидное) присутствие загипнотизированного человека необходимо или предполагается на месте события - это в случаях, подобных описанному ниже, предоставляется решать самому читателю.
Доктор Рицль захотел узнать, можно ли предотвратить неприятное событие, предсказанное (предвиденное) экстрасенсом? Йозефка, думая об одной из своих подруг, погрузилась в транс. Ее подруга жила в 100 километрах от Праги. Вдруг загипнотизированная хриплым голосом произнесла: "Ей нельзя с ним идти!" - и впала в беспокойство. На вопрос, в чем дело, она ответила, что видит подругу, разговаривающую с неким незнакомым ей мужчиной. "Они сидят в ресторане. Он хочет, чтобы она поехала с ним… на мотоцикле. Ей нельзя с ним ехать!" И тут Йозефка увидела, как ее подруга уезжает с незнакомцем на мотоцикле во тьму ночи. "Они остановились. Они о чем-то спорят… Он разорвал на ней юбку… О, Господи!" Йозефка видела и передавала словами изнасилование. Загипнотизированная переняла происходящее во всей его интенсивности в свое бодрствующее сознание и тихо плакала. Она тут же решила завтра утром позвонить подруге и предупредить ее. "Мне все равно, даже если она сочтет мой звонок глупостью". Йозефка собиралась сказать, будто увидела жуткий сон… Когда она на следующее утро позвонила подруге, ей не пришлось рассказывать свой "жуткий сон" до конца. Все уже случилось. Прошлой ночью. И именно так, как это увидела Йозефка!
Йозефка не заглянула в будущее, но оказалась ясновидящей, вернее, увидела нечто на значительном расстоянии. О том, что для человеческого духа материя не является твердой и, тем самым, непроницаемой, в этой книге сказано уже достаточно. Поэтому вполне объяснимо, что загипнотизированный человек (подопытный) с закрытыми глазами распознает рисунки и надписи, даже если между ними и листами бумаги установить металлический лист.
Больше удачи с опытами по предвидению выпало на долю голландского парапсихолога доктора В. Х. Ц. Тенхеффа (W. H. C. Tenhaeff) из Университета города Утрехта, работавшего с известным ясновидцем Жераром Круазе (Gerard Croiset). Еще французский врач и парапсихолог доктор Ости провел множество удачных опытов с ясновидящим по имени Паскаль Фортюни (Pascal Forthuny). Тот мог за несколько часов до начала театрального спектакля или иного подобного мероприятия (которое, как ожидалось, должно быть хорошо посещаемым) точно указать, кто на каком месте будет сидеть. Подобные эксперименты удавались и с Круазе. Их называют "кресельные опыты". Выбор кресла или вообще сидячего места, которое следует "проскопировать", предоставляется ясновидцу, разыгрывается с помощью жребия, предлагается сделать не участвующему в опыте постороннему лицу. Оказалось, что результаты были лучше, когда Круазе сам обозначал кресло, предназначенное для опыта. Его предвидение ориентировалось на интенсивность эмоциональных впечатлений, которыми были, так сказать, помечены (будущие) посетители. Тенхефф запротоколировал множество опытов подобного рода. Примером может служить описанный ниже.