Филотей. Итак, рассматривая бесконечное пространство, мы познаем с уверенностью, что оно способно принять тело, и не познаем ничего иного. Для меня всегда будет достаточно, что оно не питает отвращения к этому, по крайней мере по той причине, что там, где нет ничего, нечего и отвергать. Теперь остается рассмотреть, подобает ли всему пространству быть полным или нет. И здесь, рассматривая его как со стороны того, чем оно может быть, так и со стороны того, что оно может делать, мы всегда найдем, что не только разумно, но и необходимо, чтобы оно было полным. Для того чтобы это стало очевидно, я спрошу у вас, хорошо ли, что этот мир существует?
Эльпин. Очень хорошо.
Филотей. Следовательно, хорошо, чтобы это пространство, которое равно по объему миру (которое я могу назвать пустым, похожим и безразличным по отношению к пространству, которое, согласно твоему мнению, есть ничто по ту сторону выпуклости первого неба), было также полным.
Эльпин. Правильно.
Филотей. Далее, я тебя спрашиваю: полагаешь ли ты, что, подобно тому как в этом пространстве находится эта махина, называемая миром, она может существовать в другом пространстве кроме этого?
Эльпин. Я скажу да, ибо не вижу, каким образом мы можем утверждать различие между одним и другим в небытии и в пустом.
Фракасторий. Я уверен, что ты видишь, но не осмеливаешься утверждать, ибо ты понимаешь, куда это тебя приведет.
Эльпин. Утверждай это уверенно; ибо необходимо говорить и думать, что этот мир существует в пространстве; это пространство, если бы не было мира, было бы безразлично к тому, что находится по ту сторону вашего первого двигателя.
Фракасторий. Продолжайте дальше.
Филотей. Следовательно, подобно тому как это пространство, вследствие того что оно содержит это тело вселенной, может, могло и необходимо должно быть совершенным, как ты это утверждаешь, так может и могло быть не менее совершенным всякое другое пространство.
Эльпин. Я согласен, но что из этого? "Может быть", "может иметь" – значит ли это, что оно есть? Значит ли это, что оно имеет?
Филотей. Я сделаю то, что, если ты захочешь чистосердечно признаться, ты должен будешь сказать, что может быть, и должно быть, и есть. Ибо, подобно тому как было бы плохо, если бы данное пространство не было наполнено, то есть если бы не было этого мира, точно так же было бы не менее плохо, если бы все пространство, поскольку оно не отличается от данного, не было бы наполнено; следовательно, вселенная будет бесконечна по размерам, и миров будет бесчисленное множество.
Эльпин. Какова причина того, что их столько и что недостаточно одного мира?
Филотей. Но если бы было плохо, чтобы не было этого мира или же полного, то это же рассуждение может быть применено не только к данному пространству, но и к другому пространству, равному этому.
Эльпит. Я говорю, что это было бы плохо по отношению к тому, что существует в этом пространстве, но которое могло бы безразлично находиться в другом пространстве, равном этому.
Филотей. Все это, если ты будешь внимательно рассматривать, сводится к одному. Ибо добротность этого телесного бытия, которое существует в этом пространстве или могло бы существовать в другом, равном ему, служит основанием и относится к добротности и совершенству, которые могут быть в таком пространстве, как это, или в другом, равном ему; но она не относится к тому, что может быть в бесчисленных других пространствах, подобных этому. Тем больше есть оснований, чтобы существовало хорошее конечное и совершенное ограниченное, но еще больше оснований, чтобы существовало хорошее бесконечное; ибо, в то время как конечное хорошо лишь в условном смысле и согласно разуму, бесконечное хорошо согласно абсолютной необходимости.
Эльпин. Бесконечное Благое, конечно, есть, но оно бестелесно.
Филотей. Мы согласны относительно того, что касается бесконечного бестелесного. Но почему не может быть в достойнейшем смысле хорошим и бытие телесное бесконечное? Что мешает тому, чтобы бесконечное, заключающееся в неразвернутом виде в простейшем и неделимом Первом Начале, скорее существовало в развернутом виде в этом своем бесконечном и беспредельном подобии, в высшей степени способном содержать бесчисленные миры, чем в этих столь тесных краях? Таким образом, оказывается достойным порицания тот, кто не думает, что это тело, которое нам кажется столь обширным и великим, в присутствии Божества не более чем точка, даже нуль.
Эльпин. Подобно тому как величие Божества никоим образом не состоит в телесных измерениях (я допускаю, что мир ничего не прибавляет к нему), точно так же мы не должны думать, что величие его образа состоит в большем или меньшем объеме измерений.
Филотей. Вы говорите очень хорошо, но не касаетесь самой сути моих рассуждений; ибо я настаиваю на бесконечном пространстве, и сама природа имеет бесконечное пространство не вследствие достоинства своих измерений или телесного объема, но вследствие достоинства самой природы и видов тел; ибо бесконечное превосходство несравненно лучше представляется в бесчисленных индивидуумах, чем в тех, которые исчислимы и конечны. Поэтому необходимо, чтобы существовало бесконечное подобие недоступного Божественного Лика, в каковом подобии находились бы как бесконечные члены бесчисленные миры, каковы суть другие миры. Поэтому ввиду бесчисленных степеней совершенства, в которых разворачивается в телесном виде Божественное бестелесное превосходство, должны быть бесчисленные индивидуумы, каковыми являются эти громадные живые существа (одно из которых эта Земля, божественная Мать, которая родила и питает нас и примет нас обратно), и для содержания этих бесчисленных миров требуется бесконечное пространство. Подобно тому, следовательно, как хорошо то, что может существовать и существует этот мир, не менее хорошо и то, что могли, и могут быть, и существуют бесчисленные миры, подобно этому.
Эльпин. Мы скажем, что этот конечный мир с этими конечными звездами содержит совершенство всех вещей.
Филотей. Вы можете это сказать, но не доказать; ибо мир, который существует в этом конечном пространстве, содержит совершенство всех тех конечных вещей, которые существуют в этом пространстве, но не тех бесконечных, которые могут быть в других бесчисленных пространствах.
Фракасторий. Пожалуйста, остановимся и не будем поступать подобно софистам, которые спорят только для того, чтобы победить и, в то время как они смотрят на пальму победителя, мешают себе и другим понять истину. Но я думаю, что нет такого своенравного упрямца, который злостно отрицал бы, что ввиду бесконечной емкости пространства и совершенства многих из этих бесконечных миров, которые могут быть не хуже постигнуты, чем познаваемый нами мир, каждый из них имеет основание существовать соответствующим образом. Ибо бесконечное пространство имеет бесконечную способность, а в этой бесконечной способности достойна восхваления бесконечная деятельность существования; благодаря ей нельзя считать недостаточной действующую бесконечность; благодаря ей эта способность не остается тщетной. Позвольте же, Эльпин, выслушать другие доводы, если они имеются у Филотея.
Эльпин. Я вижу хорошо, говоря по правде, что если считать мир, который вы называете вселенной, беспредельным, то это не влечет за собой никаких затруднений и только освобождает нас от бесчисленных трудностей, которые связаны с противоположным утверждением. В особенности я признаю, что мы вместе с перипатетиками часто говорим такие вещи, которые не имеют никакого основания в нашем разумении; так, например, после того как мы отрицали пустоту как вне, так и внутри вселенной, мы, тем не менее, желаем ответить на вопрос, где находится эта вселенная, и говорим, что она существует в своих частях, из боязни утверждать, что она не находится ни в каком месте; но это значит утверждать, что она нигде. Но нельзя отрицать, что таким образом необходимо признать, что части находятся в каком-либо месте, а вселенная не находится ни в каком месте и ни в каком пространстве; но это признание, как всякий видит, не может иметь никакого разумного основания, но явным образом обозначает лишь упорную увертку для того, чтобы не признать бесконечности мира и вселенной или же бесконечного пространства; но из этих обоих положений следуют двойные затруднения для тех, кто их поддерживает. Я утверждаю, следовательно, что если все есть тело, притом сферическое, а следовательно, ограниченное и имеющее фигуру, то необходимо признать, что оно ограничено в бесконечном пространстве; и если мы желаем утверждать, что в нем существует ничто, то необходимо согласиться, что существует истинная пустота; пустота, если существует, имеет не меньше основания находиться во всем, чем в той части, которую мы считаем способной содержать этот мир; если же пустоты нет, то все должно быть полным, а вселенная, следовательно, бесконечна. И не менее нелепо утверждать, что мир должен быть где-либо, сказав, что кроме него нет ничего и что он находится в своих частях, как если бы кто-либо говорил, что Эльпин находится где-либо, так как кисть его руки находится в руке, глаз – в глазной впадине, ступня – в ноге, голова – на туловище. Но, подходя к заключению и не желая вести себя подобно софисту, обращающему свое внимание на мнимые трудности и тратящему свое время в болтовне, я утверждаю то, чего не могу отрицать, а именно, что в бесконечном пространстве могут быть бесконечные миры, подобные этому, или же что эта вселенная способна содержать многие тела, подобные этим, называемым звездами; и еще что (будут ли эти миры подобны нашему миру или нет) бытие их было бы благом, с не меньшим основанием, чем бытие других; ибо бытие другого имеет не меньше основания, чем бытие одного, бытие многих – чем бытие того и другого и бытие бесконечных – чем бытие многих. Подобно тому как было бы злом уничтожение и небытие этого мира, точно так же не было бы благом небытие бесчисленных других.
Фракасторий. Вы объясняете очень хорошо и доказываете понятным образом те доводы, согласно которым вы не являетесь софистом, ибо соглашаетесь с тем, чего нельзя отрицать.
Эльпин. Но я хотел бы услышать, что остается от доводов относительно Начала и вечной действующей Причины: подобает ли ей подобного рода бесконечное действие и действительно ли существует подобного рода действие?
Филотей. Это то, что я должен был добавить. Ибо после того как мы установили, что вселенная должна быть бесконечной благодаря способности и расположению бесконечного пространства и благодаря возможности и сообразности бытия бесчисленных миров, подобных этому, – остается теперь доказать это, с одной стороны, из обстоятельств действующей Причины, которая произвела такую вселенную или, говоря правильнее, всегда производит ее таковою, и, с другой стороны, из условий нашего способа познания, ибо легче делать заключение, что бесконечное пространство подобно этому, которое мы видим, чем утверждать, что оно таково, что мы не можем представить себе ни примера его, ни подобия, ни размеров и не можем вообразить себе его каким-либо способом, который не разрушал бы самого себя. Начнем теперь сначала: почему мы желаем или можем думать, что Божественная Деятельность праздна? Почему, принимая во внимание, что всякая конечная вещь является ничем по отношению к бесконечности, мы желаем утверждать, что Божественная Благость, которая может сообщаться бесконечным вещам и может разливаться в бесконечности, желает быть скудной и ограничивается ничем? Почему вы желаете, чтобы этот центр Божества, который может бесконечным образом расширяться в бесконечный шар (если можно так выразиться), подобно завистнику, оставался скорее бесплодным, чем делал бы себя доступным для других и становился бы плодотворным и прекрасным Отцом? Почему вы предпочитаете, чтобы он открывался все в меньшей степени или, говоря правильнее, совсем не открывался, чем согласно своему славному Могуществу и Бытию? Почему должна быть тщетной бесконечная способность, нарушена возможность бесконечных миров, которые могут быть? Почему должно быть ущерблено превосходство Божественного Образа, который должен блистать больше во встречном зеркале и согласно бесконечному и безмерному роду своего бытия? Почему мы должны утверждать то, что, будучи допущенным, влечет за собой столько затруднений и разрушает столько философских начал, не благоприятствуя ни в какой степени законам, религии, вере или нравственности? Каким образом ты хочешь, чтобы Бог был ограниченным как по своему могуществу, так и по своей деятельности и по своему действию (что является в нем одной и той же вещью), чтобы он был пределом выпуклости сферы, а не, если можно так выразиться, неограниченным пределом неограниченной вещи? Я говорю о пределе без границ для того, чтобы отметить разницу между бесконечностью Бога и бесконечностью вселенной; ибо он весь бесконечен в свернутом виде и целиком, вселенная же есть все во всем (если можно говорить обо всем там, где нет ни частей, ни конца) в развернутом виде и не целиком [72] ; ибо один имеет смысл предела, а другая – определенного, не вследствие разницы между конечным и бесконечным, но вследствие того, что один бесконечен, а другая – завершающаяся согласно тому, что целокупное бытие во вселенной, будучи бесконечным все, тем не менее не целокупно бесконечно; ибо бесконечность, имеющая измерения, не может быть целокупно бесконечной.
Эльпин. Я желал бы это лучше понять. Поэтому вы мне сделаете удовольствие, если объясните, что такое "все во всем целокупно" и что такое "все во всем бесконечном" и "целокупно бесконечное".
Филотей. Я называю вселенную "целым бесконечным", ибо она не имеет края, предела и поверхности; но я говорю, что вселенная не "целокупно бесконечна", ибо каждая часть ее, которую мы можем взять, конечна и из бесчисленных миров, которые она содержит, каждый конечен. Я называю Бога "целым бесконечным", ибо он исключает из себя всякие пределы и всякий его атрибут един и бесконечен; и я называю Бога "целокупно бесконечным", ибо он существует весь во всем мире и во всякой своей части бесконечным образом и целокупно в противоположность бесконечности вселенной, которая существует целокупно во всем, но не в тех частях (если их, относя к бесконечному, можно называть частями), которые мы можем постигнуть в ней.
Эльпин. Я понимаю. Продолжайте дальше ваши рассуждения.
Филотей. Согласно всем тем соображениям, благодаря которым мы говорим, что достойно, хорошо и необходимо принимать этот мир конечным, мы должны считать достойными и хорошими все другие бесчисленные миры; и бытию их, согласно тем же соображениям, всемогущество не завидует; без них всемогущество, оттого ли, что не желало, или оттого, что не могло их иметь, было бы унижено вследствие того, что допустило бы пустоту; или если не желаешь сказать "пустота", то необходимо было бы принять бесконечное пространство; принимая же пустоту, мы не только лишаем Сущее бесконечного совершенства, но и отнимаем у Действующей Причины сотворенных вещей, если они сотворены, или зависящих, если они вечны, ее бесконечное действительное величие. Согласно каким соображениям мы должны верить, что Деятельное Начало, которое может сделать бесконечное благо, делало лишь конечное? А если оно его делало конечным, то почему мы должны верить, что оно его могло сделать бесконечным, поскольку в нем совпадают возможность и действительность? Ибо оно неизменно, в его деятельности и силе нет случайности, но от определенной и известной деятельности неизменным образом зависит определенное и известное действие. Вот почему это Деятельное Начало не может быть другим, чем оно есть; не может быть таким, каким оно не есть; не может быть другим, нежели тем, чем оно может быть; не может желать иного, чем оно желает, и необходимым образом не может делать иного, чем то, что оно делает, ибо только изменчивым вещам подобает иметь возможность, отличную от действительности.
Фракасторий. Конечно, то, что никогда не было, не есть и никогда не будет, не является носителем возможности или потенции; и действительно, если Первая Действующая Причина не может желать иначе, чем она желает, то она и не может делать другого иначе, чем она делает. И я не понимаю, каким образом некоторые говорят о бесконечной активной Мощи, которой не соответствует бесконечная пассивная мощь, и что первая делает одним и конечным то, что она может делать в бесчисленном количестве, в бесконечном и в безмерном; ибо ее деятельность необходима, поскольку она происходит от такой Воли, которая, будучи в высшей степени неизменной, есть даже сама неизменность и сама необходимость. Вот почему на самом деле являются одним и тем же свобода, воля и необходимость, а кроме того деятельность и хотение, возможность и бытие.