Выйдя из тела, он оказался в довольно интересном месте. Среди серого неба буквально вися в воздухе, находился достаточно большой кусок земли. Его горизонты не понижались к краям, как обычно, а наоборот, становились выше по мере удаления к правой и левой сторонам, уходя не вниз, а вверх к небу. Это было непривычно и странно. Посреди этой земли стоял большой и достаточно длинный прямоугольный стол. Вокруг него были расставлены обыкновенные деревянные стулья. На каждом стуле сидели какие-то незнакомые ему люди. Председательствовал за столом черт средних лет и такой же наружности. Черт сидел справа от него и почему-то был одет в полевую военную форму. Точно так же одевались на учениях земные армейские офицеры. Его выгоревший темно-зеленый китель был расстегнут. Он оказался совсем рядом с этим военизированным чертом и мог хорошо его рассмотреть, чем он и занимался, пока черт что-то обсуждал со своим помощником, стоявшим слева и что-то шептавшим ему на ухо с помощью сложенной ладони. У старшего черта рога были широкие в диаметре и небольшие в высоту. Они выглядывали из-под пилотки, лихо сдвинутой на бок как у армейских дембелей. Так же, как и у них, виднелся его несвежий воротничок, подшитый, вероятно, достаточно давно широкими размашистыми стежками. Молодой черт был в форме сержанта. Справа и слева от его пилотки виднелись его сержантские рожки, поменьше и поскромнее. Он был в застегнутой выцветшей гимнастерке светло-зеленого цвета. В конце концов, совещание было закончено. Сержант непонятно откуда извлек целую стопку белой бумаги ("Формат А-4", – подумал он) и обошел всех сидящих, каждому раздавая по одному листу. Когда раздача была закончена, старший черт встал и обратился ко всем присутствующим. Он объявил, что пугаться никто не должен. Что пока еще все живы и скоро вернутся по своим грехам. Что это – всего лишь плановые промежуточные учения, к которым, тем не менее, следует отнестись достаточно серьезно. Иначе можно будет здесь задержаться на весьма неопределенное время. При слове "неопределенное" он хитро подмигнул и расхохотался. Успокоившись, он объяснил, что каждый должен написать на своем листочке все свои грехи. От самого страшного до самого незначительного. Затем он сел и спросил: "Вопросы есть?" "А чем писать?" – спросил кто-то из сидящих за дальним концом стола. Черт сказал, что, вообще-то в этот раз он собрал деловых людей. А у делового человека даже на том свете ручка должна быть всегда с собой. Он опять заржал и хлопнул в ладоши. Перед каждым из сидящих людей появились ручки.
Итак, нужно было вспомнить все свои грехи. Он собрался с мыслями и начал писать. Это была не первая его исповедь, но впервые в жизни она проходила в таких необычных условиях. Как всегда, это оказалось непростой задачей. Но черти не подгоняли. Старший, откинувшись на стуле, читал какой-то журнал с картинками, младший неторопливо и вразвалочку ходил вокруг стола, заложив руки за спину. В конце концов, все грехи, которые он мог вспомнить, были записаны. Он с удовлетворением осмотрел аккуратно заполненный листок и, положив ручку, огляделся по сторонам. Его грехи уместились на одной странице и заняли где-то две третьих ее объема. Другие уже исписали весь лист, с обеих сторон. "Неужели, они думают, что черти отпустят им их грехи?" – подумал он и невольно улыбнулся. Оказывается, молодой черт ходил не просто так. Он раздавал бумагу тем, которым не хватило одного листа. Некоторым было мало и двух. Увидев это, он снова взял ручку и, напрягая память, выдавил из нее еще пару грехов. "Чтоб перед людьми стыдно не было". Через некоторое время вроде бы все закончили. Все, кроме одного полного человека, перед которым уже лежала целая стопка бумаги, исписанная его мелким почерком. Сержант остановился позади него и принял задумчивое выражение, почесывая подбородок и правый рог. Но этот грешник, казалось, и не думал останавливаться. Его несло не по-детски. В результате это надоело даже черту. Он хлопнул его по плечу и сказал: "Хватит, брат!" В ту же секунду ручка, которой тот писал, с треском сломалась пополам.
От этого треска командир перестал читать и, потягиваясь, встал из-за стола. "Ну, что, все закончили?" – спросил он. Все молча закивали, поглядывая друг на друга и на "писателя" со сломавшейся ручкой. Он тоже и как-то виновато закивал. Старший черт подозвал своего помощника и что-то насыпал в его ладони. Отдельно в правую и в левую. Затем "офицер" объяснил, что теперь каждый должен взять из рук его помощника по две скрепки – одну красную и одну синюю, и положить их рядом со своими листками. Сержант обошел вокруг весь стол и вернулся на свое место. Убедившись, что все получили эти скрепки, командир сказал: "Берем синюю скрепку и прикрепляем ее к листу: сверху, ближе к левому краю".
Так же, как и остальные, он выполнил это приказание. И только он прикрепил синюю скрепку к своему листу, как все написанные им грехи заплясали на бумаге и начали перестраиваться! В результате, к его огромнейшему удивлению, они расположились совершенно не в том порядке, в котором были записаны им изначально. Он механически потянулся к красной скрепке. Ему было интересно, что же произойдет, когда и она будет прикреплена к листу. Однако красная скрепка, казалось, была намертво приклеена к столу. Как он ни старался ее подковырнуть, она не поддавалась и оставалась на месте. "Вот бы школьным учителям такие способности как у этих чертей!" – почему-то пронеслось у него в голове. Но он тут же подумал: "Да, нет. Пожалуй, не стоит. Среди них и так почти не осталось людей".
Как только все пришли в себя после увиденного, командир сказал: "Теперь берем вторую скрепку и прикрепляем ее рядом с первой". Он сделал и это. На его листе больше половины грехов вообще пропали. Он уже хотел обрадоваться, но тут на их месте стали появляться другие. Те, о существовании которых он забыл вообще! Ручка, до этого спокойно лежавшая рядом, вдруг подскочила и, словно издеваясь над ним, принялась медленно и старательно выводить из его жизни на этот чертов листок "новые" грехи, о которых, казалось, кроме него никто и не догадывался. Причем писала она – его собственным почерком! Он оглянулся на "писателя". Тот тоже был в шоке. Мало того, что из воздуха появлялись все новые и новые листки (старых было мало), так еще и оба обломка его ручки наперегонки строчили бедняге настоящий приговор!
Посмотрев на свой изменившийся список, он увидел, что общее количество его грехов осталось примерно таким же, как было ранее, увеличившись всего на несколько пунктов. Ручка, закончив писать, в верхнем левом углу аккуратно вывела какой-то номер. Присмотревшись внимательно, он узнал в этом номере свой ИНН! Он помнил его, ведь он был предпринимателем, и на земле ему не раз приходилось предъявлять его копию в различные инстанции. Обведя взглядом всех присутствовавших, старший по званию черт хлопнул в ладоши. И тут же все листы поднялись в воздух и поплыли к нему, складываясь в общую стопку. Когда и эта процедура была закончена, он снова встал и громко произнес "А теперь все на перекур!" И еще раз хлопнул в ладоши.
Стол пропал. Все остальное тоже исчезло. Было ощущение краткого, но стремительного полета, от которого закружилась голова. Он очнулся и увидел, что теперь вместе со всеми он сидит на большой круглой скамейке, похожей на армейскую курилку. Оглядевшись по сторонам, он заметил, что чертей больше не было рядом. Все закурили. Оказалось, что, несмотря на отсутствие у этих деловых людей ручек, сигареты были у каждого. Он давно бросил курить, но его карман тоже оттопыривала пачка сигарет. Он достал ее и стал рассматривать, думая о чем-то своем. После чего смял ее и хотел выбросить. И тут обнаружилось, что в центре вместо урны, обычной для земной армейской курилки, стоит что-то огромное и накрытое черной бархатной тканью. Вначале он этого и не заметил. Смятую пачку он бросил под скамейку, и она тут же провалилась под землю. Он стал с интересом смотреть в центр площадки, пытаясь угадать, что же скрывает черное покрывало. Сидящие рядом люди курили и обменивались пережитыми эмоциями. Толстый "писатель", докурив одну сигарету, пытался подкурить следующую. Он держал ее дрожащими руками, но она никак не хотела загораться. Оставив эту затею, он тоже решил выбросить свой окурок вместе с сигаретой, которая так и не зажглась. Докурив, все начали потихоньку успокаиваться. Теперь уже все заметили огромное и непонятное сооружение, стоявшее посредине. Всех мучил один и тот же вопрос: что находится за этим черным покрывалом. Когда смолкли последние разговоры, в воздухе повисла тревожная тишина. Все затихли и замерли. Все взгляды были устремлены в центр курилки.
И вот, когда напряженное молчание достигло своего пика, из-под черного покрывала раздался ужасающий звериный рык. От неожиданного рычания покрывало заколыхалось и растворилось в воздухе. В центре площадки оказалась огромная серебряная клетка, сделанная из толстых прутьев, завитых, словно толстые серебряные косы. Вверху она заканчивалась огромным кольцом. И в этой огромной клетке находился гигантский черный пес! Его гладкая шерсть лоснилась и переливалась синевато-красными оттенками. Пес сидел и с презрением смотрел на окружающих его людей. На его исполинскую шею был надет серебряный ошейник с шипами, обращенными наружу. К ошейнику была прикреплена цепь из массивных серебряных звеньев продолговатой овальной формы. Другим концом цепь была привязана к кольцу, находившемуся вверху. Клетка не просто была закрыта: каких-либо дверей у нее не было вообще.
В его голове вдруг пронеслось: "Цербер!" Ужас был неописуем. Воцарилась полная тишина. Так продолжалось целую вечность. Видно было, что огромный пес наслаждается человеческим страхом. Он буквально питался им и становился все больше. Вместе с ним росла и его клетка. И вот пес встал. Подойдя к краю клетки и глядя между ее соседними прутьями, он вонзил свой взгляд в одного из сидящих напротив людей. Им оказался многострадальный толстяк. Пес смотрел пристально и не мигая. Бывший "писатель" начал выпрямляться и на несколько сантиметров оторвался от скамейки, выгнувшись в сторону смотрящего на него пса. Какое-то время он отчаянно сопротивлялся, пытаясь ухватиться за скамейку, как вдруг его руки обмякли, а голова безвольно свалилась на бок. Он потерял сознание. И в этот же момент его тело, словно мутный пузырь из грязной пены, мгновенно рассыпалось в воздухе на мельчайшие частицы. Кто-то хотел встать и бежать прочь, но это оказалось невозможным. Его тело стало ватным и в тоже время оно казалось в тысячу раз тяжелее свинца. Язык прилип к небу, и оторвать его было нельзя. Рот наполнился горькой слюной. Уши и вся голова разрывались от невероятного давления.
Расправившись с одной жертвой, пес приступал к следующей, двигаясь по часовой стрелке. С каждой новой проглоченной им душой, он становился еще больше, а его глаза сверкали все более холодным адским светом. Дошла очередь и до него. Пес сосредоточено посмотрел ему в глаза. Ему показалось, что сама бездна тянется к его горлу своими костлявыми руками. Противостоять этому было невозможно. Оказывается, пес смотрел не в глаза: с их помощью он добирался до самой души! Глядя в глаза человека, он соединял его несчастную трепещущую душу с бездонной темной силой. Зацепив ее, он своим взглядом начинал извлекать душу из тела. Пес буквально выматывал душу!
Потеряв сознание, он на какое-то время оказался в липкой и черной пустоте. Затем темнота начала рассеиваться и постепенно сменилась тусклым светом. Солнца по-прежнему не было. Когда глаза привыкли к этому свету, ослепившему его после кромешной тьмы, он огляделся вокруг. Как ни странно, он все еще был жив! Он ощупал свое тело, оно тоже было с ним. Руки, ноги, и, по-видимому, голова, тоже были на своих местах. Сам же он оказался в необычном помещении, состоявшем из нескольких комнат с окнами. Он подошел к окну и заметил небольшой балкон, находящийся за ним. Как только он его заметил, появилась дверь, ведущая на этот балкон. Он открыл ее и вышел наружу. Подойдя к перилам, он посмотрел сначала вверх, где было вполне обычное, только какое-то темное и похожее на грозовое небо, затем он посмотрел вниз. Оказывается, он был на довольно высоком расстоянии от земли. "На девятом этаже" – пришла откуда-то информация. Вместе с этим пришло понимание того, что в этом здании всего восемнадцать этажей – девять подземных и девять, расположенных на поверхности. Все грешники, в зависимости от степени своей греховности, занимали определенные этажи. Движение душ осуществлялось снизу-вверх. Те же, кто искупил свою вину полностью, после жизни на верхнем, девятом уровне, отправлялись еще выше, то есть покидали этот мир совсем. Особенно страдали те, кто вынужден был жить под землей. Они вообще не видели никакого света. Было интересно и то, что жители могли свободно перемещаться по всем этажам, начиная со своего и включая нижние. Выше своего этажа подниматься было запрещено. Кроме того, жителям надземной части не рекомендовалось опускаться под землю. Там за их жизни никто не нес никакой ответственности. За соблюдением этих и других порядков следил огромный черный кот, очень похожий на булгаковского Бегемота. Кот этот мог летать. Чем он постоянно и занимался.
Стоя на "своем" балконе, он вдруг заметил этого кота, залетевшего к нему на балкон и усевшегося рядом. И, сам себе удивляясь, вдруг начал на кричать на непрошенного гостя: "А ну-ка, брысь отсюда! Разве ты забыл, что не имеешь права подниматься выше третьего этажа?" Он не знал, откуда он это знал. Но, похоже, это было правдой. Кот недовольно мяукнул и, искоса взглянув на него, прыгнул вниз. Лихо управляя хвостом, он залетел на балкон третьего этажа. Туда, куда ему было "можно". С трудом развернувшись на балконных перилах, он высунул свою огромную морду и хитро посмотрел ему в глаза.
От этого взгляда видение пропало, и он вновь оказался на земле. Теперь он стоял на балконе своего гостиничного номера, выходящего окнами на море, которое начинало просыпаться.
Анализируя увиденное, он понял, что его жизнь должна кардинально измениться. За несколько последующих лет он был вынужден полностью переоценить все свои отношения с людьми и окружающей действительностью. Постепенно он стал ориентироваться в некоторых философских вопросах. С огромным трудом он боролся с соблазном уйти в магические практики, которые, как ему иногда казалось, открывали поистине удивительные перспективы. Важнейшим моментом в его жизни было осознание того, что настоящее духовное развитие не совместимо с какими-либо практиками.
Пришлось ему решить и еще одну нелегкую задачу. Несколько лет подряд он занимался только тем, что искал Учителя, который соберет воедино все его таланты и направит их на достижение определенной и конкретной цели. Он все еще не понимал, какова эта цель и что ему делать со своими знаниями, которых с каждым годом становилось все больше. Перебрав нескольких "учителей", которые претендовали на эту роль, он вынужден был отказаться от этой идеи, так как все они не соответствовали его представлениям о том, каким должен был быть настоящий учитель. Он сам знал и умел гораздо больше, чем все его несостоявшиеся наставники.
К тридцати годам в его голове сложилась совершенно определенная философская концепция. Он даже хотел написать книгу с таким названием ("Концепция"). Многая информация, полученная им из разных, в том числе доступных только ему источников, была поистине уникальна. Однако не было основного стержня, который бы эту информацию связывал воедино и направлял ее в определенное русло.
Кроме того, когда он думал о написании книги, его всегда останавливал тот факт, что любой настоящий шедевр, независимо от жанра искусства, всегда появлялся на свет одним и тем же образом. Человек, его создавший, не найдя в реальной жизни того, чего ему больше всего хотелось, творил это в собственном воображении. Именно так были рождены все величайшие и гениальные произведения искусства. Все они рассказывали о том, чего нет и не может быть в реальном мире! Причем, чем проникновеннее была какая-нибудь история, тем меньше вероятности того, что она когда-нибудь действительно имела место. Она была тем дальше от истины, чем более приближалась к идеалу. А ведь люди принимали все это за чистую монету и начинали всерьез искать то же самое в своей жизни! В этом ему виделась величайшая историческая несправедливость. С одной стороны, он не хотел стать соучастником подобного преступления против самой лучшей и доверчивой части человечества, с другой – не желал присоединяться к плеяде великих неудачников, не сумевших построить свою жизнь и расписавшихся в своем бессилии своими бессмертными шедеврами. Вместо реальных ценностей они вынуждены были довольствоваться собственными фантазиями, вводя в бесконечное заблуждение других, честных и ни в чем не повинных граждан. Как бы там ни было, он твердо решил, что первую свою строчку напишет лишь тогда, когда окончательно разочаруется в жизни.
В последующие несколько лет жизнь его изменилась окончательно. Ему, наконец, была открыта основная задача, которую он должен был решить. И когда он принял на себя ответственность за решение этой задачи, ему были даны все необходимые для этого средства. Основной средой его обитания стала Божественная реальность. Всю жизнь, которая окружала его на земле, он рассматривал отныне исключительно через призму этой единственной реальности. Теперь и для него настало время реализовать свое настоящее предназначение. Его духовным наставником стал один из величайших и светлейших Учителей.
В нужное время ему подсказали, где найти необходимую энергетическую и информационную поддержку. Вместе с этим ему было сообщено его настоящее, астральное имя. Именно под этим именем он должен был выполнить свою миссию. Он принял это святое для него имя и занялся реализацией своего плана, который к этому времени был окончательно сформирован и утвержден на всех необходимых уровнях.
По мере того, как он продолжал изучать окружающий мир, росли возможности его взаимодействия с этим миром. Он понял, что единственное, о чем следует заботиться, это неустанное духовное развитие и праведная жизнь, без которой такое развитие невозможно. Если человек твердо следует данному принципу, ему даются все новые и новые силы и способности, которыми другие люди не обладают. Сам он никогда не форсировал развитие необычных сверхспособностей. Их одностороннее развитие всегда вредит развитию духовному и отбрасывает человека на много ступеней назад. Крайне недопустимо вмешиваться в чужую жизнь любым способом и тем более пытаться ее изменить. Преступно использовать свои возможности в собственных целях, а особенно зарабатывать деньги, "помогая" другим людям.
Экстрасенсорные способности – побочный эффект на пути духовного восхождения. Использовать их нужно исключительно с целью более глубокого познания мира. В редких случаях, только по велению свыше, можно заниматься целительскими практиками и помогать людям, которые действительно нуждаются в этом.