Заблуждение
На рассвете в тростниках зашумел ветер и быстро затих. Потом снова налетел и стал раскачивать ветви деревьев. По речным косам понеслись струйки песка, на небе появились тучи. Ветер был холодным и дул с севера.
Вскоре на барханах замело все старые следы. Горизонт закрылся мелкой пылью. В такую погоду плохо наблюдать насекомых. Мухи, пчелы и осы прячутся в укромные местечки, где нет ветра, и так устраиваются, чтобы скудные лучи солнца, пробивающиеся сквозь облака, хотя бы слегка грели тело. Насекомые пустыни явно мерзли при температуре воздуха около пятнадцати градусов.
Но кое-кому погода нипочем. Возле кустика полыни черная помпила, для лучшей устойчивости расставив в стороны средние и задние ноги, копает норку, бросая передними ногами струйки песка. Когда на пути осы попадается плотный комочек, она хватает его челюстями и, пятясь, вытаскивает наружу. И все это быстро, не теряя ни секунды времени. Она - неистощимый комок энергии. Сколько же ее в этом маленьком черном тельце!
Иногда осу будто берут сомнения: нет ли вблизи злодея, который намерен воспользоваться воздвигаемым ею сооружением для будущей детки. Она прерывает работу и обегает вокруг начатой раскопки, энергично потряхивая своими усиками. Мимо начатого строительства норки ползет жук-чернотелка. Оса несется ему навстречу, широко раскрыв в стороны челюсти. Но чернотелке нет никакого дела до усердного землекопа. У нее свои заботы.
Когда из-за туч выглядывает солнце и начинает слегка припекать, оса не прочь погреться, она ложится на бок, подставляя под солнечные лучи тело. Странная физиология насекомых! Неужели столь тяжелая работа, к тому же выполняемая в таком быстром темпом, недостаточна для того, чтобы поднять температуру тела? Не использует ли оса солнце, как источник энергии?
Ложусь на землю возле норки, вынимаю блокнот, карандаш и принимаюсь рисовать осу. Возможно, чуткое насекомое уловило сотрясение земли, оса прекратила работу, подбежала ко мне вплотную и, пошевеливая усиками, стала разглядывать меня своими большими глазами. Но я замер с поднятым карандашом, и моя неподвижность успокоила осу.
Прошло полчаса. Оса закончила копать норку, выбралась наружу, погрелась на солнце, почистила свой костюм и отправилась за добычей. Я поспешил за нею.
Оса вначале ползет в одну сторону, потом в другую, и путь ее мне непонятен, не похоже, чтобы она искала парализованного ею паука.
Целых полчаса продолжается путешествие, вместе с осою пройдено около ста метров. Наконец, оса взмыла в воздух, мелькнула темной точкой на небе и унеслась за гребень далекого бархана. С недоумением, я провожаю ее глазами. Приходится ни с чем возвращаться к норе за вещами. Пожалуй, следует лечь возле норы поудобнее и приготовиться к ожиданию.
Проходят долгих и томительных два часа. Оса не появилась.
Вечером я иду по своим полузасыпанным ветром следам и разыскиваю норку. Она по-прежнему пуста. Как объяснить странное поведение осы? Обычно, помпилы готовят норку только когда найдут и парализуют добычу.
Начинаю размышлять, и тогда во мне заговаривают два противника. Один - оптимист. Он легко строит догадки и готов поверить в каждую из них. Другой - пессимист, он опровергает домыслы оптимиста, как не подтвержденные точными доказательствами.
- Все же оса-помпила вначале выкопала норку, а потом отправилась искать добычу. Бывают же исключения даже в самых строгих правилах, - размышляет оптимист.
- Нет, это невозможно, - возражает пессимист. - Обычно помпилы готовят норку только когда парализуют добычу, иначе может оказаться, что добычи нет поблизости.
- Но тогда, наверное, оса стала готовить слишком далеко от добычи норку и на обратном пути заблудилась.
- Зачем же далеко готовить норку, когда всюду песок и можно везде заниматься строительством.
- И все же, пока оса волокла добычу, хотя бы даже издалека, ее мог кто-нибудь уничтожить.
- Кому нужна невкусная оса, да еще и вооруженная жалом. Ей бояться некого. Не зря она носит такую заметную в пустыне черную одежду.
- Не могла же оса рыть норку ради развлечения, от избытка сил и здоровья. Тем более, в прохладную погоду. Может быть, это была просто своеобразная тренировка.
- Тренировка хороша лишь та, которая легко достается. А тут потрачено столько сил. Кроме того, оса, прежде всего, рационализатор и за свою короткую жизнь не станет делать ничего лишнего. Экономия сил - главный закон всего живого.
Противники никак не могут прийти к какому-либо решению, и поведение осы остается неразгаданным. Впрочем, они как будто соглашаются с одним из двух предположений: или оса уже использовала возможность кладки яичек, стала стара, а теперь проявляет извращение инстинкта, или нет нигде для осы пауков, вот она, бедная, удовлетворяя зов инстинкта, автоматически и рыла землю.
Собираясь в обратный путь, я подумал о том, что неплохо было бы разрыть норку. Все равно оса уже не появится, и мое любопытство не будет преступлением.
Я почти вырыл норку, как в ямку, выкопанную мною, ввалился типичный подземный житель - большая и толстая гусеница бабочки-совки. Несколько мгновений гусеница пролежала будто мертвая, и за это время в моей голове пронеслось несколько догадок. Гусеница перестала притворяться, развернулась и быстро поползла, пытаясь куда-либо спрятаться. Она была совершенно здорова.
Говорят, что иногда молодой и неопытный врач, мало искушенный в сложных тонкостях своего ремесла, легче ставит диагноз болезни, чем опытный. Я искал особенное объяснение непонятного поведения осы. Загадка же так просто раскрылась. Помпиле не понравилась выкопанная ею норка, так как под землей она наткнулась на гусеницу совки. Поэтому она и бросила почти законченную работу.
Что же с ее добычей, если норка оказалась негодной? Возможно, цепь инстинктивных и последовательных действий оказалась нарушенной, и проще было осуществить дело с самого начала.
Трудные поиски
У входа в горное ущелье расположены небольшие песчаные барханы, и на них растет зеленый саксаул. В этом глухом месте никто никогда его не трогал, не ломал, и он рос, как в заповеднике.
Я взбираюсь на крутой берег сухого русла, тянущегося из ущелья, иду по чистому гладкому песку. Сейчас барханы мертвы, жизнь на них только ночная. Днем слишком жарко и сухо среди глиняных гор, камней и песка. Вся поверхность бархана испещрена следами. Вот отпечатки изящных лапок тушканчика, тонкая вязь жука-чернотелки, извилистые линии, прочерченные хвостом, рядом с отпечатками лапок очень быстрой линейчатой ящерицы. Гладкие зигзаги оставила змея. И еще разные следы.
Впрочем, все же и днем есть признаки жизни. С невероятной быстротой промчался желтый, как песок, муравей-бегунок, какая-то муха носится с места на место так низко, будто и не летает, а перескакивает по песку. И еще один обитатель - крохотная оса, длиной не более трех миллиметров, светлая с красноватым брюшком. Она мечется по песку, кого-то разыскивает, быстро и часто потряхивая крыльями, увенчанными на вершине черными пятнышками. Пробежит, остановится, замрет на секунду, молниеносными движениями ног выкопает маленькую ямку и дальше мчится. Участок бархана площадью примерно около десяти квадратных метров пестрит оставленными ею ямочками-копанками.
Оса очень занята, до крайности деловита, необыкновенно тороплива. Откуда у нее, такой крошечной, неистощимый запас энергии? Вокруг никаких цветов, все голо, давно выгорело. Она же, не зная усталости, продолжает носиться по горячему песку.
Моя собака давно прекратила поиски живности. Проскачет по горячему бархану, упадет в тень саксаула, высматривая очередной кусочек тени до следующей перебежки.
С интересом я наблюдаю за осой - этим совершенным творением пустыни и думаю о том, откуда она черпает столько энергии. Наверное, организм, работающий в столь быстром темпе, должен вскоре истощить свои запасы. А осе - все нипочем. Не могут ли насекомые для своей деятельности каким-то не известным современной физиологии способом использовать энергию солнечных лучей, превращая ее в движение? Это предположение кажется фантастическим, но кто знает!
На кого же охотится маленькая хищница, зачем выкапывает крошечные ямки? Наверное, ее добыча - личинки какого-либо насекомого - находится в песке, возможно, на большой глубине. Поверхностные слои песка сыпучие, сухие, без корней растений. Глубже песок - плотнее, влажнее, там и корни, и жизнь. Если так, то почему оса копает ямки? Вероятно, она снимает поверхностный слой песка не напрасно. Он мешает ее изумительному локатору разыскивать добычу. Быть может, этот слой, облученный солнцем, слишком горяч или еще чем-то мешает работать точно настроенному органу. Геологи, разыскивающие уран, прокапывают в поверхностном слое холмов длинные траншеи, чтобы "прощупать" землю.
Течение мыслей идет по проторенному руслу. Часто оно оказывает плохую услугу, ведет к заблуждению. Вот и сейчас я, наверное, заблудился, не туда, куда нужно, ушла моя догадка. Но мне невольно вспоминается маленькая пчела, с которой я повстречался много лет назад во время путешествия по реке Или на складной байдарке. Пчела устроила свои ячейки с медом, пергой и детками почти на голом бархане на глубине полуметра и добиралась до них через совершенно сухой песок, к тому же еще и сыпучий и истоптанный нашими ногами, точно угадывая дорогу к своему сооружению.
Пока я вспоминаю этот случай, миниатюрная оса по-прежнему, беспрерывно размахивая крыльями, продолжает свои безудержные поиски, а я, не спуская с нее глаз, медленно хожу за нею.
Становится очень жарко. Песок уже раскалился, хочется пить. Но больше всего угнетает то, что меня ждут спутники, и эта задержка им основательно надоела. Я готов все бросить, но жажда разгадать секрет маленькой осы держит в плену, нет сил оторваться от начатого наблюдения, и знаю, что, если его прерву, буду жалеть, быть может, больше, чем стоит разгадка.
Наконец терпение истощено, я готов отступить, бросить преследование очаровательной незнакомки, но судьба будто сжалилась надо мною, оса внезапно резким рывком выбрасывает из песка что-то серенькое, потом несколько секунд комочек тел трепещет на поверхности бархана.
С напряжением я всматриваюсь, пытаюсь разгадать, что произошло. Наконец разглядел. На песке вверх ногами лежит недвижимый серый паучок. Теперь все понятно. Оса-помпила, оказывается, охотница за пауками. По принятому у ос обычаю, свою добычу, которую она так долго и упорно искала, оса парализовала точным ударом жала в мозг.
В то время как я рассматриваю паука, оса в беспокойстве бегает вокруг меня, ее смущает мое неожиданное появление. Она то начинает рыть норку, то бросит ее, наведается к добыче. Теперь ей предстоит зарыть паучка и отложить на него яичко. Дела ее просты и ясны для меня.
Так вот кто ты, изящная охотница! Ее добыча удивительна. Паук-скакун, бродяжка, ночной охотник и днем в страшную жару закапывается в песок, рассчитывая там обрести надежную защиту от всяческих напастей. Чтобы его найти, осе надо как можно больше бегать и рыть пробные ямки.
Жителям песчаной пустыни хорошо известен этот прием. Песчаный удавчик моментально закапывается в песок в случае опасности, да и охотится, забравшись в песок и выставив из него только кончик головы. При опасности прячутся в песок ящерицы-круглоголовки, буквально тонут в нем, почти не оставляя следов погружения. Прячется в песок, зарываясь наполовину и скрывая свою предательскую тень, кобылочка-песчаночка. И вот еще нашелся паучок, спасающийся в песке. Для его собратьев такая манера поведения совсем не известна.
Не буду я мешать финалу охоты моей чудесной помпилы. Пусть закапывает паучка-скакунчика и кладет на него яичко, повинуясь могучему инстинкту заботы о потомстве, без которого была бы немыслима жизнь на нашей планете. Потом в Петербурге специалист по паукам классифицировал маленькую хищницу. Она впервые была заколлекционирована знаменитым путешественником по Монголии и Китаю Г. Н. Потаниным. В 1895 году пауковед Е. Симон описал ее как новый вид, назвав его Yllenus hamifer.
Ретивая охотница
На твердой корочке, покрывающей сухую землю такыра, мои ноги, одетые в кеды, не оставляют следов. Зато копыта джейранов хорошо отпечатались четкими сердечками, продавив твердое покрытие. Иду по следам джейрана, рассеянно посматриваю на них просто так: направления наших путей случайно совпали. И вдруг из одного следика вылетает оса-помпила. В черном бархате она хорошо заметна на ослепительно-светлом такыре.
Оса, оказывается, воспользовалась следом от копытца, вырыла норку. Сейчас она, наверное, собирается занести туда парализованного паука. Он должен быть где-то здесь поблизости, наверное, лежит без движения.
Испуганная моим появлением, оса заметалась, ритмично вздрагивая крыльями. Мне недосуг ждать конца осиных дел. Машина уже остыла от жары, пора продолжать путь дальше. У осы же неистощимое терпение, носится по земле, размахивает крыльями и усиками. Глупая! Несколько раз пробежала почти рядом со своей норкой и не заметила. Но, наконец, наткнулась, сразу узнала, забралась в норку, и полетели из нее струйки выбрасываемой наружу земли. Потом выскочила наружу, отбежала в сторону, из-под кустика вытащила большого безжизненного паука и, не мешкая, затащила в норку. Там сейчас она отложит на него яичко, потом закроет дверку убежища детки землею и на этом закончит заботу о потомстве.
- Желаю тебе успехов, черная помпила! - говорю я вслух и отправляюсь продолжать прерванный путь.
На плотной земле осу выручили джейраны. Где ей, бедняжке, восстановить силы. Цветков нет и негде подкрепиться нектаром. В пустыне все растения давно засохли. Недолгой будет жизнь ретивой охотницы за пауками!
Охотник за сверчками
У края люцернового поля в небольшом понижении во время поливов скапливалась вода. На увлажненной земле разросся высокий бурьян, и рядом с выжженными солнечным зноем холмами это место заросло дремучими зарослями. Летом в этих зарослях жило множество черных степных сверчков, а вечерами отсюда неслись громкие песни шестиногих музыкантов. Сейчас в начале осени я увидел здесь черную дорожную осу-помпилу. Она тащила за усик совсем еще маленького черного сверчка. Видимо, в понижении с буйными зарослями сейчас появилось многочисленное поколение молодых сверчков, пришедших на смену взрослым, отпевшим свои песни и закончившим жизненные дела.
Оса, пятясь, энергично тащила добычу, ловко виляя между травинками, сухими палочками и камешками. Сверчок казался мертвым. На пути осы оказалась приготовленная заранее аккуратно вырытая норка. Добыча была оставлена на минуту, и хозяйка норы отправилась проведать в порядке ли жилище для будущей детки. Затем она выскочила, схватила добычу и исчезла вместе с нею. Жаль, что не удалось повидать самое интересное, как оса парализовала сверчка.
Следовало раскопать норку, посмотреть, как устроила свое потомство оса, заодно поймать самого охотника. Но в это время меня позвали и я, наспех заметив кусочком белой ваты место, прервал наблюдение. Возвратиться к норе удалось только часа через два. Вот и комочек белой ваты на сухом татарнике, а рядом куст пахучей полыни. Здесь должна быть норка. Найду ли ее закопанную? Но норка еще не закрыта, хорошо виден ее черный вход, и вокруг него в величайшей спешке бегает суетливая черная оса. Нашла маленький камешек, юркнула с ним в норку, тотчас же показалась из нее, схватила короткую палочку и тоже туда утащила. Камешек поменьше не стала тащить по земле: на крыльях по воздуху быстрее. По-видимому, норку полагается обязательно заложить пористым материалом, чтобы через него проходил воздух, да и будущей осе будет легче выбраться наружу.
Захотелось помочь неуемной труженице, я воткнул в отверстие норки маленький камешек. Заботливая мать сразу замешкалась, заметалась, схватила челюстями камешек, попробовала его вытащить, не смогла, вновь забегала, закрутилась.
В это время произошло то, что меня глубоко поразило. К обеспокоенной осе случайно подбежал небольшой черный муравей-бегунок, остановился, замер на секунду, высоко приподняв переднюю часть туловища. Потом сам стал метаться, как и оса, из стороны в сторону, поспешно и безудержно на том же самом месте. Иногда оса и муравей сталкивались, но как будто не замечали друг друга.
Поспешная беготня продолжалась около пяти минут. Но вот муравей утомился, стал медленнее бегать, потом остановился, долго размахивал усиками и, отдохнув, побежал по своим делам. Оса же продолжала все с той же поспешностью метаться.
Чем объяснить странное поведение муравья-бегунка? Муравьи легко умеют подражать окружающим, и в муравейнике какое-либо ответственное дело одного из них мгновенно перенимается остальными. Особенно, когда необходима помощь при ответственном деле. Неужели беспокойное поведение осы передалось муравью?
Бывает так, что, перетаскивая добычу, оса отлучается от нее, чтобы проведать норку, и ненадолго теряет свою парализованную добычу. В это время муравьи-бегунки, величайшие проныры, воспользовавшись отсутствием хозяйки, утаскивают ее охотничий трофей. Опытный муравей-бегунок сообразил, в чем дело и бросился разыскивать добычу осы. Конечно, для себя…