- Вас зовут Винкельман, вы - эльзасец , как вы сказали, - произнес Шарль, избегая прямого ответа.
- Да, господин. Но когда я слышу свое настоящее имя, мне это как нож острый. Столько горьких воспоминаний! Уже очень давно никто меня так не звал… Для начальства я был просто номер семь, а мои товарищи по несчастью прозвали меня Шоколадом. Если вы ничего не имеете против, называйте меня так до лучших времен.
- Ладно, - ответил молодой человек. - Вот что я надумал: тут недалеко, километрах в десяти, есть местечко, где полно каучуковых деревьев и которое я как раз хотел освоить в ближайшем времени. Будете работать там с вашими товарищами. Вам выдадут еду, одежду. Каждому - гамак, одеяло. И инструменты. Постройте себе хижину, и двое моих лучших рабочих обучат вас, как надо собирать каучук. Через три месяца принесете в усадьбу ваш первый сбор и получите плату. Но только через три месяца, не раньше, ясно? Вы можете покинуть хижину только в случае болезни или грозящей опасности. Только от вас зависит улучшить впоследствии свое положение.
При этих словах, резких, но дающих надежду на возрождение, каторжник побледнел от волнения и прижал руку к груди. Потом с чувством сказал:
- О господин, благодарю вас. Я обязан вам больше чем жизнью - надеждой.
- А теперь что касается остальных, - продолжал Шарль. - Я мог бы, - сказал он каторжникам, притихшим, как звери в клетке, - отдать вас на расправу моим индейцам, они только того и ждут, или же отправить вас одних в Кайенну, других в Белем. Это мое полное право, даже, может быть, долг. Вы хотели убить моих людей, вы разграбили мое добро!.. Никто не может помешать мне совершить по чести и совести акт правосудия. И все же я не могу поверить, что даже такие закоренелые злодеи, как вы, окончательно погрязли в пучине порока. Только поэтому сегодня я щажу вашу жизнь и откладываю ваше возвращение на каторгу.
При этом проявлении неожиданного великодушия бандиты дружно завопили от радости, неискренне и поэтому слишком громко благодаря Шарля.
- Молчать, когда я говорю! - резко прервал их молодой человек. - Сейчас вам представляется последний в жизни случай искупить преступления честным трудом и раскаянием, и я вам в этом помогу.
Завтра с утра две лодки доставят вас туда, где вы будете сравнительно свободны, но откуда не сможете сбежать. Это место достаточно просторно, чтобы там многие годы работали полсотни человек, и оно ждет вас.
Но должен предупредить: это - остров, отрезанный от всего мира. Добраться туда можно только на лодках во время сезона дождей или же по опасным тропам, известным только нам. В сухой сезон вода превращается в болото, даже птицы боятся сесть на его топкий ил. Вы не выберетесь оттуда без моего позволения. Для начала вас снабдят одеждой и едой. А дальше будете работать!.. Получите новую еду и инструменты только в обмен на каучук. Так что лентяи пусть сами о себе позаботятся.
Если же, против всякого вероятия, вы ухитритесь сбежать и я вас застану на моих землях, помните, что второй раз вам нечего ждать пощады. Ослушников ждет смерть!
ГЛАВА 9
Возобновление работ. - Жестокий, но полезный урок. - Место заключения беглецов. - А не поговорить ли нам немного о каучуке. - Каучуковая лихорадка. - Воспоминание о Ла Кондамине .- Специальные сведения по ботанике. - Старые методы эксплуатации. - Новый способ. - Надрезы на деревьях. - Сбор сока. - Испарение. - Заработок серингейро. - Шестьдесят франков в день! Одна Амазонка дает четыре миллиона килограммов каучука. - Состав сока гевеи. - Первое применение. - Вулканизация. - Застывший каучук, или эбонит.
Благодаря быстрому и энергичному вмешательству Шарля Робена в усадьбе на Арагуари снова воцарился мир. Воспоминания о неожиданной опасности, грозившей существованию плантации, мало-помалу таяли. Но из этого нельзя сделать вывод, что пережитые тревоги полностью изгладились из памяти трудолюбивых охотников за каучуком. Отнюдь нет. Урок был жесток, но еще более полезен. К счастью, нанесен был только материальный легко восстановимый ущерб. Состояние двоих раненых, особенно негра бони Куассибы, вызывало серьезную тревогу, - но теперь опасность миновала. Сгоревший серингаль отстроили, и работа вошла в обычный ритм.
По воле хозяина каторжников поместили в такое место, откуда невозможно было сбежать. Этот импровизированный острог находился посреди болот, между извилистым устьем реки Тартаругал и илистым озером Лаго-Реаль, которое соединялось с Арагуари каналом, судоходным только при наибольшем подъеме воды.
Остров этот необыкновенно подходил для места ссылки. Он порос каучуковыми деревьями, группы которых возвышались над целым морем жидкой грязи. В течение полугода эту естественную преграду невозможно было преодолеть. Сама природа возвела здесь тюрьму, около трех лье в окружности, гораздо более надежную, чем все государственные остроги.
Через полгода бегство, может быть, и удалось бы, но не так-то просто специально построить лодки для такого тяжелого плавания. Само собой разумеется, Шарль позаботился о том, чтобы у его опасных пленников не осталось ни одной лодки, так же как и инструмента для ее изготовления. Даже при самом худшем стечении обстоятельств он мог рассчитывать на шесть месяцев спокойной жизни.
А за это время молодой человек мог не торопясь обдумать, что же делать дальше с непрошенными гостями. Но пока что бандиты довольно терпеливо переносили свое положение. Хорошо снабженные едой, одеждой и инструментом для работы, они обещали заняться как следует добычей каучука. И только будущее могло показать, насколько надежны эти обещания. Шоколад и два его товарища поселились в месте, указанном Шарлем, и усердно принялись за труд серингейро. Выносливые, сильные, ловкие, они за короткое время стали прекрасными рабочими. Научиться ведь можно легко, было бы на то желание.
Что касается добычи драгоценного сока, столь широко применяемого в нашей современной промышленности, будет нелишним обрисовать, по возможности кратко, связанные с этим проблемы. Увлеченные драматическими приключениями наших героев, мы не имели времени, чтобы бросить хотя бы беглый взгляд на практические стороны добычи каучука.
Подчас это ремесло прибыльнее, нежели добыча золота, во всяком случае, гораздо более легкое и не требующее особых предварительных затрат. Искатели каучука, так же как золотоискатели, имеют свои радости и восторги и свои огорчения. Если золотоискатель радуется, как азартный игрок, обнаружив руду с крупицами золота, если руки его дрожат, промывая лоток с рудой, где заключены золотой песок и самородки, то не менее счастлив и искатель каучука, которого чутье выводит на каучуконосную делянку. И то и другое занятие требует немалых усилий. Ведь золотые крупицы чаще всего перепадают в ничтожных количествах, самородки же - редкость, страстная мечта, и кто не пытался их найти, не останавливаясь ни перед какими затратами и препятствиями! Подобным же образом, хотя отдельные каучуковые деревья встречаются почти повсеместно по всей тропической зоне Америки, настоящий искатель каучука приложит все силы, чтобы найти место, особо благоприятное для их роста. Лучше всего такое, где деревья располагаются целыми группами. Огромные рощи каучуковых деревьев - те же залежи золота, мечта каждого серингейро! Встретить их - такая же удача, как наткнуться на богатейшую жилу.
Если в свое время, особенно в Калифорнии и Австралии, рассказы о чудесных находках, о мгновенно нажитых несметных состояниях породили психологический феномен, так метко названный "золотой лихорадкой", то поиски и добыча каучука, а также небывалые барыши, заработанные на этом, породили точно такую же "каучуковую лихорадку". И можно представить, учитывая все растущие потребности современной индустрии, что в самом скором времени места эти станут пристанищем для нового потока эмигрантов - искателей каучука. Здесь открывается прекрасное поприще для энтузиастов.
__________
Уже с давних пор амазонские индейцы надумали применять загустевший сок каучука для изготовления различной домашней утвари. Но прежние путешественники никогда об этом не сообщали или не придавали этому особого значения. И только в 1736 году знаменитый Ла Кондамин, посланный в Южную Америку для измерения дуги меридиана, упомянул в своем докладе Академии наук об этом обычае, подмеченном им у индейцев маина, на реке Амазонке к юго-востоку от Кито.
Вещество, имеющее любопытное свойство принимать любую форму и твердость после погружения в кипящую воду, издавна добывали из дерева гевеи и называли каучуком. Это название за ним так и осталось, а дерево стали именовать "hevea quyainensis".
Но драгоценный сок содержится не только в дереве hevea quyainensis, или siphonia elastica. Кстати сказать, и растут такие деревья не только в Южной Америке. Каучуконосы разделяются на три различных семейства: euphorbiaceae - им принадлежит первое место по качеству и количеству вырабатываемого ими каучука, затем urticeae и apocyneae - эти встречаются чаще euphorbiaceae, но сок их ниже по качеству.
Из первого семейства мы выделяем только hevea guyainensis, или siphonia elastica, прекрасное дерево, ствол которого достигает порой пяти метров в обхвате. К семейству urticeae принадлежат: ulaea elastica, которое растет в Центральной и Южной Америке, ficus elastica - в Индии, ficus radula и elliptica и urastigma elasticum - на Яве. К семейству apocyneae принадлежат: vahea gummifera, растущее на Мадагаскаре и Реюньоне, landolpha - в Габоне, urseola elastica и willougbeia edulis - в Ост-Индии, и collofora utilis, hancornia speciosa и cameraria latifolia - в Южной Америке.
Способы добычи каучука, имеющие столь важное значение для качества этого вещества, еще очень несовершенны. Отдельные улучшения, правда, есть, но дело движется пока очень медленно.
Прежде охотники за каучуком наискось перевязывали ствол толстой лианой на высоте 5–6 футов от земли. Затем делали надрез, "пускали кровь", оставляя насечки в коре повыше перевязанного места. Сок начинал изобильно выделяться, попадал на лиану и стекал по ней вниз в глиняный или деревянный сосуд у подножия. Но сока при этом терялось очень много.
Предварительно серингейро изготовлял множество глиняных сосудов в форме бутылок, откуда и пошло название промысла серинга - бутылка. Он погружал эти бутыли одну за другой в клейкий сок, из которого под действием солнца или огня испарялась вода и образовывался слой каучука на бутыли. Операция эта повторялась до тех пор, пока слой каучука не достигал желаемой толщины. Тогда в дне бутылки пробивали отверстие и погружали ее в воду, чтобы глина размягчилась и вытекла, затем посуду несли на продажу.
При таком методе добычи каучук содержал много примесей земли и воды, что плохо влияло на его качество. Этот примитивный способ был вскоре заменен другим, похожим, но более экономичным. Добытый таким образом материал несравненно чище.
В Бразилии второй способ был известен под названием тигельхинас - маленькие чашки, или скорее, маленькие стаканчики. Вот в чем он состоял. Лиана не применялась. Серингейро делал на всю глубину коры надрезы длиной 3–4 сантиметра. К каждому надрезу при помощи комка мокрой глины прикреплялся стаканчик из белой жести. Операция эта проделывалась очень быстро, с утра, от восьми до одиннадцати часов. В полдень все стаканчики уже наполнялись молочно-белой немного маслянистой жидкостью.
Рабочий обходил деревья с ведром, куда сливал сок, и снова прикреплял стаканчики на место. Затем он возвращался в свою хижину. Перед ней на открытой поляне была устроена "fumeiro", или коптильня. Это нечто вроде грубо сделанной печи, снабженной на конце трубой для выхода дыма. Топилась такая печь обычно плодами пальмы attalea excelsa или manicaria saxifraga. Глиняная бутыль заменялась деревянной лопаткой, похожей на валек, каким пользуются прачки, но с острыми краями. Серингейро окунал эту лопатку в сок и на несколько секунд подвергал действию дыма. Водянистая часть сока немедленно испарялась, и образовывалась тонкая пленка каучука. Операция многократно повторялась, в результате чего получался ряд слоев каучука, ровных, чистых и эластичных.
Когда слой каучука достигал достаточной толщины, его снимали, ударяя по нему лопаточкой. Острые края лопатки разрезали слой, и получалось две прекрасные пластины отличного качества, которые тут же выставляли на солнце.
При этом особенно важно было, чтобы влага максимально испарилась, так как вода вызывала брожение и приводила к полной порче всего материала. Копчение в дыму способствовало сохранности каучука, но, впрочем, не всегда.
Короче говоря, брожение оставалось главным врагом серингейро. В последнее время были сделаны попытки усовершенствовать этот процесс, но способ, описанный нами, оставался наиболее употребительным.
На этом труд искателя каучука заканчивался. Полученные им пластины отправлялись в Европу или Соединенные Штаты, где использовались для многочисленных нужд промышленности.
Вполне естественно возникал важный вопрос: сколько же сока может дать одно дерево? Сколько мог заработать в день усердный рабочий, выполнявший эту несложную работу? Ответ может поразить воображение. Это просто фантастика! Из трех литров сока гевеи получали килограмм сгущенного каучука, за который рабочему платили на месте четыре франка. Дерево около пятидесяти сантиметров в диаметре могло дать в среднем пятьдесят четыре литра сока, из него получали восемнадцать килограммов каучука, а это чистыми деньгами - семьдесят два франка в день. Если же деревья росли целыми группами, как в районе между Арагуари и Яри, и серингейро оказывался человеком усердным и работящим, то он мог получать пятнадцать килограммов каучука за день, то есть - шестьдесят франков в день!
Рабочий сезон охотников за каучуком длился с апреля по декабрь. За двести дней работы человек мог получить три тысяч франков. Более десяти тысяч индейцев тапуйя и параепсов были заняты ежегодно этим промыслом, и один город Пара продавал пятнадцать миллионов килограммов каучука каждый год. В три раза больше, чем Французская Гвиана продавала золота!
Посредники между производителями и покупателями также находили свои способы нажить барыши. Они скупали продукт на месте и собирали его в большие партии перед отправкой - об этом свидетельствовала средняя цена на рынке в Гавре: от десяти до двенадцати франков за килограмм каучука, смотря по качеству. Добавим еще, что этот промысел оказался настолько выгоден в некоторых областях Бразилии, что одна провинция Амазонка экспортировала каучука до сорока миллионов килограммов в год, на сумму примерно сорок миллионов франков. И эти сорок миллионов извлекались из маленьких стаканчиков, прикрепленных к дереву гевее!
Как красноречиво описывал в своей замечательной книге "Страна амазонок" известный писатель Санта-Анна Нери, этот экономический феномен тем более поразителен, что не использовался рабский труд, как на кофейных плантациях юга страны или на сахарных и хлопковых в ее центре. Эмигранты из других стран также не участвовали в этом промысле. Им были заняты только коренные бразильцы, местные или пришлые из других провинций - именно этим серингейро удалось достичь столь впечатляющих результатов.
Теперь закончим вкратце этот необходимый научный экскурс, без которого наш роман "Охотники за каучуком" был бы во многом непонятен. Но прежде чем возобновить рассказ о приключениях наших героев - еще немного физики и химии.
Каучук в чистом виде бесцветен и прозрачен, но тот, что поступает в продажу, всегда бывает коричневого цвета разной интенсивности. Цвет этот получается при окуривании дымом. В итоге мы имеем мягкое, гибкое вещество, эластичное при температуре десять градусов. Оно не подвержено воздействию воздуха и совершенно непромокаемо. При горении каучук дает яркое пламя с неприятным запахом и сразу же сплавляется, если соединить два разрезанных куска. В кипятке он размягчается, но не растворяется, как и в спирте.
Растворителями каучука являются: очищенный керосин, эфир, скипидар, бензин и в особенности сероуглерод.
Сок, вытекающий из дерева, согласно анализу Фарадея , содержит в 100 граммах следующие элементы: каучука - 31,70 г, растительного альбумина - 1,90 г, воска - следы азотистых веществ, растворимых в воде и не растворимых в алкоголе - 7,13 г, веществ, растворимых в воде и растворимых в алкоголе - 2,90 г, воды - 56,37 г. Что же касается каучука в чистом виде, без посторонних примесей, он состоит из углеводородов и содержит 87,2 части углерода и 12,8 водорода. Известно также, что каучук плохо проводит тепло и не проводит электричество.
Сперва каучук применялся для самых скромных целей - как ластик для очистки бумаги и обоев - и ничто не предвещало его столь широкого употребления.
Физик Шарль одним из первых использовал непроницаемость для воды и эластичность каучука, растворив его в скипидаре и покрыв этой смесью воздушный шар (в 1785 году). Спустя пять лет каучуком стали пропитывать ткани и изготовлять рессоры. В 1820 году Надлер ввел нити каучука в основу ткани. Но только Макинтош добился получения непромокаемой одежды, поместив слой каучука между двумя слоями шерсти.