Син аккуратно сложил его и убрал во внутренний карман. Потом он позволил себе, ни о чем не думая, развалиться в седле. Мили коричневой травы оставались за спиной. Он так много потерял, и у него было так много людей, за которых болела душа, - Дирк и Ада, Рут и Соул, Гарри и Майкл. От этих мыслей ему стало грустно.
Вдруг, посмотрев на Соула, он выпрямился. Не время предаваться меланхолии, так как они уже добрались до долины, ведущей к заснеженным вершинам Дракенберга, и проезжали мимо реки глубиной в десять футов.
- Далеко еще, Нонга? - крикнул командир.
- Теперь близко, хозяин.
Отделенный от отряда Сина двумя гребнями разрушенных скал, тот же вопрос задал молодой бур:
- Далеко еще, Умник Поль?
Но перед тем как ответить, главнокомандующий Лероукс поудобней устроился в седле и оглянулся назад на своих коммандос, которых было человек сто. Он вел их к месту встречи - в горный лагерь. Буры ехали единой группой - бородатые мужчины в разноцветных домотканых одеждах. Их лошади были укрыты зимними попонами. Жан-Поль, глядя на них, испытывал гордость. Здесь преобладали ветераны, закаленные в полусотне битв, отточившие военные навыки, как бритву, гибкие, как лучший клинок. Посмотрев на мальчика, ехавшего рядом с ним, он в очередной раз обратил внимание на его глаза, мудрые, как у старика.
- Уже близко, Генни.
- Экклес, мы устроим здесь привал. Воды лошадям. Ослабить подпруги, но не расседлывать их. Не разводить огней, но люди могут поесть и отдохнуть.
- Есть, сэр.
- Я поеду вперед и посмотрю лагерь. Пока я буду в отъезде, прошу проверить амуницию и "максимы". Вернусь часа через два.
- Когда мы выступаем, сэр?
- Мы поедем вперед в сумерках. Я хочу, чтобы мы добрались до позиции, когда взойдет луна. Можете сообщить об этом людям.
Когда Син и Нонга оставили колонну у подножия горы, двое мужчин наблюдали за ними с гряды. Они лежали на животах среди камней. Разведчики были бородаты. Один из них, британский офицер Сэн Браун, подстелил заплатанный кожаный жакет, рядом с ним на скале отдыхал маузер.
- Они послали шпионов в лагерь, - прошептал он, а его напарник ответил по-голландски:
- Ага, они нашли его.
- Быстро скачи к Умнику Полю и скажи, что у нас есть триста свежих людей в форме цвета хаки, готовых к активным действиям.
Другой бур ухмыльнулся, побежал к лошади и завел ее на траву, заглушающую цокот копыт. Через час Син вернулся из разведки.
- Мы нашли их. - Он ухмыльнулся Соулу и Экклесу. - Они в двух милях в скрытом месте в горах. - Он сел на корточки и сдул грязь с ладоней. - Теперь мы поступим так. - Он стал быстро рисовать веточкой на земле. - Это наша равнина. Мы здесь. Это наш лагерь, горы здесь, здесь и здесь. Это - подход к тому месту; где они спрятались. Мы разместим два "максима" и по сотне человек здесь, напротив, и здесь, ниже. Я хотел бы…
Неожиданно нарисованная на земле карта взорвалась, грязь попала ему в глаза и рот.
- Что за черт… - только и смог произнести он с забитым ртом. Остальных слов никто не расслышал из-за свиста пуль.
Утирая слезы, он посмотрел вверх на холмы.
- О Боже!
Легкий туман от оружейного огня приближался к ним, гонимый ветром. Син вскочил на ноги.
- В реку, отведите коней в реку! - Он перекрикивал ужасную канонаду, пронзительный, свистящий и жалобный вой снарядов и непрерывный свист пуль.
- В реку! Немедленно всем в реку!
Он побежал вдоль колонны, поторапливая мужчин, собирающих оружие и хватающих испуганных лошадей.
Огонь буров стегал их, как кнут. Люди и кони со стонами падали в траву. Отвязавшиеся скакуны как очумелые метались по равнине, а уздечки и стремена хлестали их по крупам.
- Оставьте их! Пускай убегают!
Два мула упали рядом с шотландской повозкой. Син откинул брезентовое покрытие и взял один из пулеметов. Просвистевшая пуля расщепила дерево, и Коуртни поранил руку.
- Эй, ты! - крикнул он одному из матросов. - Держи это! - Он передал ему "максим", и мужчина, схватив его, бросился к реке. С комплектом боеприпасов в каждой руке Син следовал за ним. Он бежал по пояс в воде, каждый шаг давался ему с трудом, и им овладел страх. Пуля сбила ему шляпу на глаза, груз тянул вниз, но он, спотыкаясь, рвался в укрытие. Неожиданно земля ушла у него из-под ног, и он в шоке шлепнулся прямо в ледяную воду.
Но тут же поднялся. Сжимая ленты от "максима", стал выбираться на крутой берег. Над ним свистели пули буров. В русле барахталось множество людей, остальные все прыгали и прыгали в реку, увеличивая свалку.
Вода стекала с одежды Сина, когда он выбрался на берег. Паника прекратилась. Смолк и огонь буров. Относительная тишина повисла над долиной. Ее нарушали лишь стоны и крики раненых.
Первым делом Син подумал о Соуле. Тот выводил на берег двух груженых мулов. Рядом с ним Нонга и Мбеджан вели еще двух. Коуртни послал друга командовать дальним флангом.
- Майор! - крикнул Син и с радостью услышал ответ Экклеса:
- Здесь, сэр.
- Распределите людей вдоль берега и прикажите им срезать траву, чтобы не было пожара.
- Есть, сэр. - И он тут же начал действовать: - Эй, болваны! Разве вы не слышали приказания майора? Оторвите свои задницы!
Через десять минут две сотни ружей готовы были стрелять, а "максим" установили за земляной насыпью. Те же, кто потерял ружья, занимались ранеными. Маленькую группу несчастных поместили в центре. Они сидели по пояс в воде, и кровь окрашивала ее в розовато-коричневый цвет.
Син встал рядом с Экклесом и, подняв голову, всматривался в даль. Смотреть на противоположный берег было страшно. Мертвые люди и животные, раскиданная поклажа валялись в траве вперемешку с одеялами и провизией. Раненые беспомощно стояли вдоль берега, обреченно опустив головы.
- Есть там кто живой? - крикнул Син, но мертвые не умеют разговаривать. Его услышал лишь снайпер-неприятель, и тут же над его головой просвистела пуля. Син быстро пригнулся.
- Большинство из них пытались переправиться, сэр. А для тех, кто не смог, лучше там, чем на дне в иле.
- Каковы наши потери, Экклес?
- Около дюжины убитых и в два раза больше раненых. Но мы еще легко отделались.
Син кивнул:
- Они высоко метили. Впрочем, даже лучшие стрелки допускают эту ошибку, когда стреляют вниз с горы.
- Их огонь застал нас врасплох, - задумчиво произнес Экклес, и Син обратил внимание на его серьезный тон.
- Знаю. Я должен был поставить наблюдателей, - согласился он и про себя добавил: "Ты не Наполеон, и потери подтверждают это". - А сколько людей осталось без оружия? - спросил он.
- У нас двести десять ружей и один "максим", сэр, я приказал выдать каждому по сотне патронов.
- Должно хватить, - решил Син. - Придется попотеть, пока разведчики не приведут подкрепления.
Целых полчаса ничего не происходило. Син ходил по позиции и разговаривая с людьми.
- Как дела, моряк?
- Мою старую маму хватил бы удар. "Сынок, - сказала бы она, - от сидения в грязи мало толку". - Мужчина был ранен в живот.
- Попробуй покурить. Мне это всегда помогает.
Син достал отсыревшую сигару, протянул раненому и пошел дальше. Очень молодой человек тихо плакал, прижимая к груди окровавленные бинты.
- Сильно болит? - заботливо спросил Син. Мальчик поднял глаза, посмотрел на него, а по щекам потекли слезы.
- Уходите, - прошептал он. - Пожалуйста, уходите.
Син выполнил его просьбу. "Я должен был поставить людей наблюдать за гребнем горы, - подумал он. - Я должен был…"
- Сэр, на гребне - белый флаг, - возбужденно сообщил ему один из воинов.
Незамедлительно гул голосов пронесся по позиции.
- Они решили просушить свои мокрые шмотки.
- Эти ублюдки хотят попасть в окружение.
Син подошел к берегу и замахал шляпой в ответ на белый флаг, развевающийся на гребне. К нему подъехал всадник. Коуртни приветствовал его по-голландски. Бур, едва кивнув, протянул ему послание.
"Сэр, с минуты на минуту я ожидаю прибытия пушки "хочкисс". Ваша позиция небезопасна. Я предлагаю вам сложить ружья во избежание дальнейшего кровопролития.
Жан-Поль Лероукс, главнокомандующий винбергских войск".
Послание было написано на клочке коричневой бумаги.
- Мои наилучшие пожелания генералу, сэр, но мы побудем здесь еще немного.
- Как вам будет угодно, - ответил бур. - Но сначала… - он указал на фигуры людей в форме цвета хаки, лежащие среди мертвых лошадей и мулов, - сначала вы должны посмотреть, есть ли среди них живые. А еще мы просим вас добить раненых животных.
- Вы так добры, сэр,
- Хотя, конечно, вы не должны брать ружья и снаряды.
- Конечно.
Бур следил за тем, как Экклес с полудюжиной солдат рыскал по полю, добивая раненых животных и осматривая людей. Один молодой парень был все еще жив. Воздух с тихим шипением выходил из дыхательных путей, он истекал кровью, Через реку его перенесли на одеяле.
- Одиннадцать убитых, сэр, - доложил Экклес.
- Как только закончится перемирие, мы должны перетащить еще один "максим" и два ящика снарядов.
Они стояли рядом с шотландской повозкой, и Син склонил голову, изучая большое орудие из голубого металла, накрытое брезентом.
- Есть, сэр.
- Мне надо четыре человека. Убедитесь, что у них есть ножи. Понадобится перерезать веревки.
- Есть, сэр. - Экклес ухмыльнулся и отправился обратно к реке.
Син подошел к сидящему на коне буру:
- Мы закончили, сэр.
- Хорошо, когда я скроюсь за горизонтом, вы начнете снова.
- К вашим услугам. - Син побрел обратно к реке, обходя мертвых. Над ними уже кружились мухи, поднимаясь с трупов, когда он проходил мимо.
Син дошел до берега и увидел Соула во главе безоружных людей. Рядом с ним сидел рассерженный Экклес. Его усы висели от огорчения. Син понял, что произошло. Соул вызвался командовать добровольцами, забыв о своем высоком звании.
- Какого черта ты это делаешь? - строго спросил Коуртни.
Соул пристально посмотрел на него.
- Стой, где стоишь. Это приказ. - Он повернулся к Экклесу. - Перебирайтесь на другой берег, майор.
Экклес усмехнулся.
Времени спорить не было. Гонец буров находился бы уже на полпути к вершине. Син повысил голос, обращаясь к мужчинам на позициях у берега:
- Слушайте все. Никто не должен стрелять, пока враг не откроет огонь. Таким образом мы сэкономим снаряды. - Потом, понизив голос, вновь обратился к Экклесу: - Не бегите, а просто идите небрежной походкой.
Син прыгнул в воду и оказался между Соулом и Экклесом. Они втроем смотрели на вершину и заметили, как всадник, помахав им шляпой, пропал.
- Пошли, - приказал Син.
Люди направлялись к шотландской повозке. Маленький упрямец, подумал он и пошел за ними.
В полной тишине, напоминающей о грозящей буре, он проворчал, обращаясь к Соулу:
- Я еще тебе покажу!
Фридман ухмыльнулся с видом победителя. Хотя с вершины холма еще не стреляли, долго это продолжаться не могло.
Соул с Экклесом перерезали веревки, стягивающие брезент. Син скинул его и нагнулся за пулеметом.
- Возьми его! - приказал он мужчине, стоящему рядом. - Хватаем снаряды и бежим.
С вершины горы начали стрелять. Залпы напоминали барабанный бой. Петляя, добровольцы приближались к реке.
Один мужчина упал. Син отбросил ящик с патронами, с трудом заставил себя остановиться, поднял "максим", продолжая путь. Впереди двигался Экклес, за ним Соул, а Син с тремя добровольцами замыкал шествие.
Все кончилось, Син сидел в ледяной воде, прижимая пулемет к груди. Он безумно злился на Фридмана, наблюдая за тем, как Соул с Экклесом, стоя на коленях лицом друг к другу, хохочут как безумные.
Син, отдав пулемет соседу, направился к этой веселой компании и положил руку на плечо лучшему другу.
- Ты… - Он не мог найти достаточно громких и резких слов. Если Соула убьют то Рут никогда не поверит, что это произошло не по его приказу. - Ты дурак, - произнес он и с трудом сдержался, чтобы не ударить Фридмана, но его отвлекли крики.
- Чертов ублюдок!
- Он наверху!
- Ложись, ради Бога, ложись!
Син, забыв про Соула, посмотрел на гребень через бойницу и увидел бойца, идущего с "максимом". Он двигался вдоль берега, с трудом волоча ноги. Буры стреляли по нему с вершины.
Всех сковал ужас, никто не осмеливался подойти к нему.
Он был ранен, шатался, но продолжал идти вперед. Бурам удалось подстрелить героя, и он упал лицом вниз.
Огонь смолк, и в наступившей тишине зашевелились люди, продолжая прерванные разговоры о повседневных делах. Но они не могли смотреть в глаза друг другу, так как им пришлось присутствовать при интимном акте - человеческой смерти.
Гнев Сина остыл, и он стал благодарить Бога за то, что на том месте оказался не Соул.
Глава 45
Во время длительного затишья Син с Соулом сидели рядом на берегу. И хотя они говорили мало, былая дружба сплачивала их.
Первое ядро с шумом и треском пролетело у них над головами, и они, как и все остальные, инстинктивно пригнулись. От разорвавшегося снаряда поднялся столб желто-коричневой пыли. Ужас сковал сердце.
- Черт, да у них пушка!
- Закажите мне билет на следующий поезд, парни!
- Не стоит волноваться, мальчики. Оттуда им нас не достать! - неуверенно крикнул Син.
Следующий снаряд оставил след около воды, забросав их землей и галькой. Целую долгую секунду они стояли, ошеломленные, и кашляли от дыма, потом, как опытная бригада могильщиков, бросились на землю и стали окапываться. Пыль стояла столбом, напоминая бледно-коричневый туман над рекой. Когда прозвучал следующий выстрел, они уже вырыли себе в земле окопы размером со шкаф.
Артиллеристы-буры стреляли с перерывами. Два-три снаряда, пролетев над головами бойцов, разорвались далеко в степи. Следующий попал в реку, подняв столб воды и ила. С вершины горы послышались радостные крики, за которыми последовало затишье. Возможно, артиллеристы принимали поздравления от своих товарищей. Потом огонь усилился, стрелять стали чаще. И опять тишина.
В одну из таких пауз Син посмотрел в бойницу:
- Там пьют кофе, Экклес.
- Если дела пойдут и дальше так, я не удивлюсь тому, что они выбросят еще один белый флаг и принесут нам кофе.
- Сомневаюсь. - Син усмехнулся. - Наверное, они спустятся. - Он вынул часы. - Половина пятого. Два часа до заката. Лероукс должен принять решение до темноты.
- Если они придут, то только сзади, - весело заметил Соул и указал на холм, откуда исходила угроза тылу. - Чтобы отбить атаку, мы должны занять линию обороны вдоль дальнего берега и подставить спины выстрелам с холма.
Син с минуту обдумывал ситуацию:
- Дым! Вон там!
- Простите, сэр?
- Экклес, прикажите людям соорудить очаг и натаскать сухой травы и веток, - велел Син. - Если они придут сзади, мы спрячемся в дыму.
Через пятнадцать минут работа, стоившая невероятных усилий, была закончена. С интервалами в десять шагов были сооружены каменные очаги вдоль реки. Рядом с каждым лежала куча травы и веток.
Незадолго перед закатом, в час теней и обманчивого света, окутанный туманом в застывшем холодном воздухе Лероукс вел своих всадников к реке.
Син услышал цокот копыт, напоминающий пронесшийся вдалеке поезд, и встал.
- Вон они! Ублюдки заходят сзади! - крикнул кто-то.
В свете низкого солнца были видны отбрасываемые бурами большие, искаженные тени. Они приближались с запада.
- Зажечь огни! - приказал Син.
Пятьсот всадников, пригнувшись в седлах и стреляя, мчались на полном скаку.
- "Максимы"! - крикнул Коуртни. - Перетащите "максимы"!
Добровольцы подняли тяжелые орудия и перенесли через поток. После каждого выстрела поднимался голубой дымок. Люди, кашляя и бранясь, занимали новые позиции. С вершины хлестал яростный огонь, снаряды падали в реку и на равнину.
- Стрелять только по приказу! - рявкнул Син. - Покажем этим ублюдкам! Зададим им жару!
Грохот был оглушающим - рвались снаряды, - строчили "максимы", неслись крики ярости и боли, слышался цокот копыт. Все было окутано пылью и дымом.
Оперевшись на локти, Син прицелился и выстрелил. Одна лошадь упала, подбросив вверх всадника и ружье. Не снимая приклада с плеча, командир взвел курок и выстрелил снова. Так ему! Очередной наездник закачался в седле. Падай, ублюдок! Вот так! Мужчина опрокинулся назад и упал. Коуртни стрелял снова и снова, пока магазин не опустел. Плечо очень ломило от отдачи.
Рядом с ним устанавливали "максим" на специальную кованую подставку. Коуртни наблюдал, как пулемет медленно косит врагов по кругу, оставляя лежащих животных и бьющихся в судорогах людей. Вдруг патроны кончились, и артиллерист, привстав, полез в деревянный ящик за новой лентой. Но в этот момент пуля с вершины попала ему в шею, он упал, и кровь через открытый рот стала хлестать прямо на орудие. Черты лица исказила гримаса смерти.
Син бросил ружье и стащил мертвеца. Перезарядив "максим", он положил большой палец на рычаг.
Враги подошли совсем близко. Син занял позицию, целясь лошадям в грудь. Кровь артиллериста засохла на барабане. Трава у дула стала ровной и слегка подрагивала от выстрелов. К нему, выстроившись в ряд, приближались всадники. Раненые кони кидались в воду и, перекатываясь, взбивали копытами ил.
- Слезайте с лошадей! Прячьтесь за животными! - закричал старый бур с белой бородой.
Син решил подстрелить его. Несмотря на дым, старик заметил Сина. Он успел вынуть правую ногу из стремени, но так как сжимал ружье в левой руке, то не мог быстро спешиться. Син посмотрел ему прямо в серые глаза, но не увидел в них страха. Очередь прошила грудь храброго бура, взмахнув руками, он упал назад, левая нога застряла в стремени, и испуганная лошадь потащила его тело.
Атака захлебнулась. Огонь буров стих, лошади развернулись и поскакали к вершине. Старый бюргер, которого подстрелил Син, свешивался с седла и касался головой травы, оставляя за собой длинный след.
- Рядом с Коуртни веселились и ликовали его воины. Лишь некоторым было не до смеха. Вдруг с чувством вины Син заметил, что стоит на трупе артиллериста, убитого из вражеской пушки.
- Неплохо постреляли. - Экклес светился от радости. Как и многие старые вояки, он относился к смерти и мертвым без должного уважения.
- Да, - согласился Син.
На открытом месте с трудом поднялась лошадь. Она стояла, дрожа и покачиваясь на трех ногах. Закашлял в траве раненый бур. Он истекал кровью.
- Да, неплохо постреляли. Вывесите флаг. Они должны спуститься и подобрать раненых.
- Хозяин, там, где река поворачивает, а берега невысокие, он разместил людей, - докладывал Мбеджан, вернувшись из разведки. - Мы не сможем там пройти.
- Я тоже так думаю. - Син протянул ему открытую жестянку с мясом. - Ешь.
- Что он сказал, сэр? - спросил Экклес.
- Ниже по течению их люди. - Командир зажег сигару, которую достал из седельной сумки убитой лошади.
- Чертовски холодно сидеть здесь в иле, - пожаловался Экклес.