- Я получила ваш багаж и уладила вопросы с таможней, в том числе касательно огнестрельного оружия и патронов. Вот ваше временное разрешение. Находясь в Эфиопии, вы должны все время иметь его при себе. Вот паспорта - на визах поставили штампы, все в полном порядке. Наш рейс к озеру Тана вылетает через час, так что мы прекрасно успеем зарегистрироваться.
- Если вам когда-нибудь понадобится работа, просто обратитесь ко мне, - восхитился ее организаторскими способностями Николас.
Джеффри Теннант проводил их до входа в зал отлета и на прощание снова пожал Николасу руку.
- Если я смогу чем-нибудь помочь, не стесняйтесь обращаться. "Служи и победишь", Ники.
- "Служи и победишь"? - спросила Ройан, когда они побрели к самолету.
- Девиз Сандхерста, - пояснил ее спутник.
- Как мило - Ники, - пробормотала она.
- Я всегда считал, что Николас звучит солиднее и благороднее, - заметил он.
- Да, но Ники - очень милое имя.
Самолет поднял их в горный, разреженный воздух для последнего перелета на север. Маленький воздушный кораблик сильно трясли и раскачивали ветра, дующие с гор.
Хотя они находились на высоте пятнадцать тысяч футов над уровнем моря, земля проплывала под крылом достаточно близко, чтобы разглядеть деревни и редкие очаги земледелия. Много столетий почву здесь обрабатывали примитивными способами и постоянно пасли скот, поэтому она выглядела бедной и истощенной. Из красной плоти земли то и дело выглядывали каменные кости скал.
Неожиданно перед путешественниками открылась гигантская трещина в плато, над которым они летели. Казалось, землю рассекли могучим ударом меча до самой середины.
- Река Аббай!
Тессэ наклонилась вперед и дотронулась до плеча Ройан.
Сначала край ущелья уходил вниз почти вертикально, постепенно превращаясь в склон крутизной градусов тридцать. Пустынные земли плато уступали место густым лесам. С высоты можно было различить похожие на канделябры гигантские евфорбии, поднимающиеся из густых джунглей. Местами склоны обвалились, и были видны лишь голые каменистые осыпи; кое-где выступали отдельные утесы самой причудливой формы - ветер, словно искусный скульптор, превратил их в людей и разных сказочных существ.
Обрыв шел вниз и вниз, и они долго летели над пустотой, пока не увидели на глубине мили, а то и больше, блестящую змею реки на дне сужающегося ущелья. В пятистах футах над водами Нила начинался второй обрыв. Внизу, между страшных, пугающе острых скал, река образовала темные заводи и длинные извилистые потеки на красном песчанике. В некоторых местах ширина ущелья достигала сорока миль, в других - только десять, но по всей длине великолепие и первозданная дикость оставались теми же. Человек не смог оставить здесь след.
- Скоро вы окажетесь там, внизу, - проговорила Тессэ с таким благоговением, что ее можно было с трудом расслышать.
Все молчали. Слова казались лишними перед лицом могущественных и беспощадных сил природы.
Почти с облегчением путники увидели, как стены ущелья постепенно сближаются, а - впереди растет высокая горная цепь на фоне голубого африканского неба, выше, чем летел их хрупкий самолетик.
Начали снижаться, и Тессэ указала направо:
- Озеро Тана.
Внизу простиралась водная гладь, усыпанная островами, на каждом из которых стоял монастырь или древняя церковь. Пролетая над водой в одном из последних разворотов при заходе на посадку, они видели священников, плывущих от острова к острову на традиционных лодочках из папируса.
"Оттер" коснулся грунтовой взлетно-посадочной полосы рядом с озером и покатился в огромном облаке пыли. Самолет остановился и выключил двигатели возле жалкого здания аэропорта из тростника и глины.
Солнце светило так ярко, что Николас, ступив на трап, выудил из нагрудного кармана защитного цвета жилетки солнечные очки и надел их. Он внимательно посмотрел на оспины пуль на грязно-белой стене аэропорта и обгоревший остов русского танка "Т-55" в траве неподалеку от взлетной полосы. Дуло пушки смотрело в землю, между заржавевшими гусеницами выросла трава.
Прочие пассажиры нетерпеливо подтолкнули его в спину, радостно залопотав при виде друзей и родственников, встречающих их под сенью эвкалиптов, бросающих тень на здание. Там стоял только один автомобиль - "тойота-лендкрузер". В центре эмблемы на двери водителя была изображена горная винторогая ньяла, а внизу красовалась надпись - "Сафари". За рулем сидел белый человек.
Когда Николас спустился по лестнице следом за двумя женщинами, водитель вылез из машины и пружинистой походкой направился к ним. Он был высокого роста и одет в выцветший камуфляж.
Около сорока - оценил его возраст Николас по седеющим волосам и бороде. Наверняка непростой человек. Волосы организатора сафари оказались коротко острижены, из-под бровей поблескивали холодные бледно-голубые глаза. По щеке змеился белый длинный шрам, уродующий часть носа.
Тессэ представила ему Ройан; тот коротко поклонился и пожал ей руку.
- Аншанте, - сказал он по-французски с ужасным акцентом и перевел взгляд на Николаса.
- Это мой муж, алто Борис, - произнесла Тессэ. - Борис, это алто Николас.
- Я плохо говорю по-английски. По-французски лучше, - заявил охотник.
Да, но не очень, подумал Николас. Однако он улыбнулся и промолвил:
- Значит, будем общаться по-французски. Бонжур, мсье Брусилов. Я рад нашему знакомству.
Он протянул русскому руку.
Борис ответил крепким рукопожатием - слишком крепким. Он превратил знакомство в соревнование, но Николас ждал этого. Ему был знаком такой тип людей, поэтому он напряг мышцы, чтобы Борис не смог раздавить пальцы. На лице англичанина не отразились прилагаемые усилия, он продолжал улыбаться. Борис первым отнял руку, в его бледных глазах мелькнула тень уважения.
- Итак, приехали охотиться на дик-дика? - спросил он едва ли не презрительно. - Большая часть моих клиентов хочет добыть слона или по меньшей мере горную ньялу.
- Для меня это чересчур, - ухмыльнулся Николас. - Дик-дик вполне устроит.
- Вы когда-нибудь были в ущелье? - требовательно спросил Борис.
Из-за сильного русского акцента было трудно понять французские слова.
- Сэр Николас был одним из организаторов экспедиции 1976 года, - вмешалась Ройан, и ее спутника это позабавило.
Она почувствовала напряжение, возникшее между мужчинами, и пришла на помощь другу.
Борис что-то проворчал и повернулся к жене:
- Ты привезла припасы, которые я велел?
- Да, - кротко ответила она. - Они все находятся на борту самолета.
Николас решил, что Тессэ боится мужа, и, вероятно, не без причины.
- Тогда будем перегружаться. Нас ждет долгий путь.
Мужчины сели на передние сиденья "тойоты", а женщины на задние, среди многих тюков с припасами. Старая добрая африканская традиция, улыбнулся Николас сам себе - мужчины впереди, а женщины устраиваются как знают.
- Вы не хотите проехать по туристскому маршруту? - В устах Бориса это прозвучало подобно угрозе.
- Туристскому маршруту?
- Озеро и электростанция, португальский мост над ущельем и место, где начинается Голубой Нил. - Не успели они согласиться, как он предупредил: - Если мы поедем все это смотреть, в лагерь прибудем после наступления темноты.
- Спасибо за предложение, - вежливо проговорил Николас, - но я здесь не в первый раз.
- Хорошо, - одобрил Борис. - Тогда лучше выбраться отсюда поскорее.
Дорога забирала на запад, в обход высоких пиков гор. Путешественники находились в Годжаме, стране высокомерных горцев. Местность была густо населена, и им пришлось увидеть многих людей, в большинстве своем высоких и худых. Они гнали стада овец или коз, положив длинные посохи на плечо. И мужчины, и женщины ходили в шерстяных платках, мешковатых белых штанах и открытых сандалиях.
Эти люди обладали красивыми гордыми лицами, а их пронзительные, темные глаза напоминали орлиные. Некоторые девушки отличались необыкновенной красотой. Почти все мужчины были вооружены до зубов. В серебряных ножнах поблескивали мечи, в руках эфиопы держали автоматы "АК-47".
- Чувствуют себя крутыми мужчинами, настоящими мачо, - указал на них Борис.
Домики в деревнях представляли собой круглые тукулы, окруженные плантациями эвкалипта и агавы.
Над высокими пиками гор собирались лилово-сизые облака, из которых обрушился ливень. Огромные капли серебряными монетками падали на ветровое стекло "лендкрузера", а дорога под колесами превратилась в сплошной грязевой поток.
Грунтовка была в ужасном состоянии - местами она превратилась в каменистый овраг, по которому не могла проехать даже полноприводная "тойота". Поэтому Борис был вынужден прокладывать собственную колею на склоне холма. Порой они ехали со скоростью пешехода, но их все равно швыряло на колдобинах из стороны в сторону.
- Проклятые черномазые даже и не думают чинить дороги, - проворчал Борис. - Живут как животные и нисколько не огорчаются.
Никто не ответил, но Николас бросил взгляд в зеркало заднего вида на лица двух женщин. Те не выразили обиды, которую, вероятно, почувствовали.
Какой бы плохой дорога ни казалась в начале, дальше она становилась только хуже. Тяжелые грузовики оставили на мягкой земле глубокие колеи.
- Здесь проходят военные машины? - спросил Николас, перекрикивая рев двигателя и стук дождя по ветровому стеклу.
- Отчасти да. В ущелье орудует шуфта - бандиты и опальные военачальники. Но по большей части грузовики принадлежат горнодобывающей промышленности. Какая-то большая компания получила концессию на ведение разработок в Годжаме, и с тех пор они все здесь иссверлили.
- Мы не видели никаких следов гражданского транспорта, - заметила Ройан. - Даже автобусов.
- В нашей долгой и печальной истории только что завершился страшный период, - объяснила Тессэ. - У нас экономика аграрного типа. Когда-то Эфиопию называли закромами Африки, но с тех пор как к власти пришел Менгисту, он довел нас до крайней нищеты. Он использовал голод как оружие. Мы до сих пор страшно страдаем. Очень немногие могут позволить себе такую роскошь, как собственная машина. Большинство по-прежнему беспокоится о хлебе насущном для своих детей.
- Тессэ окончила факультет экономики в Аддис-Абебе, - фыркнул Борис. - Она очень умная. Знает про все на свете. Спросите ее, и она даст ответ. История, религия, экономика - на выбор.
Ближе к полудню дождь закончился и сквозь пелену облаков робко выглянуло солнце. Борис остановил "тойоту" посреди пустынной равнины.
- Технический привал, - объявил он. - Время сделать пи-пи.
Обе женщины вышли из машины и скрылись за большими камнями. Вернулись они в совершенно другой одежде. На обеих были шаммы и принятые в этой местности штаны.
- Тессэ подарила мне национальный костюм, - сообщила Ройан, красуясь перед Николасом.
- Хорошо смотрится, - одобрил он. - Да и в штанах куда удобнее.
Солнце уже садилось, когда дорога спустилась в очередную долину, по которой бежала река с крутыми, обрывистыми берегами. Над рекой высилась округлая белостенная коптская церковь с деревянным крестом на крытой тростником крыше. Вокруг раскинулась деревенька.
- Дэбрэ-Мариам, - объявил Борис с удовлетворением. - Гора Девы Марии. Река называется Дандера. Я выслал вперед своих людей на большом грузовике. Они уже поставили для нас лагерь. Сегодня переночуем здесь, а завтра двинемся вниз по течению, пока не доберемся до края ущелья.
Лагерь был разбит в эвкалиптовой роще за деревней.
- Вторая палатка - ваша, - сообщил Борис.
- Она подойдет для Ройан, - согласился Николас. - Но нужна еще одна. Для меня.
- Дик-дик и отдельные палатки? - Борис посмотрел на него светлыми глазами. - Отважный человек. Поразительно.
Он приказал своим людям поставить палатку для Николаса совсем рядом, так что их стены почти соприкасались.
- Как знать, может, ночью наберешься мужества, - ухмыльнулся русский. - Чтобы не слишком далеко было идти в случае чего.
Для них соорудили душ из бочки, подвешенной на нижние ветви дерева, и окружили его ширмой. Ройан отправилась туда первая и вышла освежившаяся и довольная, обернув мокрые волосы полотенцем.
- Твой черед, Ники! - сказала она, проходя мимо его палатки. - Вода восхитительно горячая.
Когда Николас закончил мыться и бриться, уже стемнело. Он отправился в палатку-столовую, где вокруг огня собрались остальные. Обе женщины сидели в сторонке, тихо беседуя, а Борис откинулся на спинку стула со стаканом в руке, положив ноги на низенький стол.
Когда Николас вошел в круг света, русский кивком указал на бутылку водки.
- Налейте себе. Лед в ведре.
- Лучше я выпью пива, - отозвался англичанин. - Долгая езда вызывает жажду.
Борис пожал плечами и велел принести коричневую бутылку из походного холодильника.
- Хочу открыть вам секрет, - ухмыльнулся он, наливая себе еще стакан водки. - В наши дни не существует полосатого дик-дика, даже если когда-то он и был. Вы теряете время и деньги.
- Отлично, - спокойно согласился Николас. - Это мое время и мои деньги.
- Из того, что какой-то старый дед в допотопные времена подстрелил такого зверя, не следует, что нам удастся отыскать его сейчас. Можно отправиться на чайные плантации за слоном. Не более десяти дней назад я видел здоровых самцов. Бивни у них весили не меньше сотни фунтов каждый.
Пока они спорили, бутылка Бориса мелела, как Нил в засуху. Когда Тессэ объявила, что еда готова, русский прихватил водку с собой, а по пути к столу пару раз споткнулся.
За весь ужин он поучаствовал в беседе только раз, рявкнув на жену:
- Барашек плохо прожарен. Почему ты не следишь, чтобы повар готовил как следует? Проклятые обезьяны, надо за каждым шагом наблюдать!
- Ваше мясо тоже плохо прожарили, алто Николас? - спросила Тессэ, не глядя на мужа. - Могу приказать подержать его на огне подольше.
- Все прекрасно, - заверил англичанин. - Я люблю бифштекс чуть-чуть с кровью.
К концу обеда бутылка Бориса опустела, а лицо покраснело и опухло. Он без лишних слов поднялся из-за стола и исчез в темноте, то и дело покачиваясь и едва не падая.
- Прошу прощения, - тихо проговорила Тессэ. - Он такой только по вечерам. А днем все в порядке. Это русская традиция - пить водку.
Она улыбнулась, но в глазах светилась печаль.
- Сегодня чудесный вечер, и еще рано ложиться спать. Не хотите пройтись до церкви? Она очень древняя и знаменитая. Я прикажу одному из слуг взять фонарь, и вы посмотрите на фрески.
Слуга шел впереди, освещая путь, а старый священник ждал их на крыльце. Он был худ, а кожа такая темная, что только зубы блестели во мраке. В руках священник держал массивный серебряный коптский крест, украшенный сердоликом и другими полудрагоценными камнями.
Ройан и Тессэ немедленно опустились на колени, ожидая благословения. Священник легонько коснулся их щек крестом, пробормотал старинную формулу на амхарском, а потом провел внутрь церкви.
Стены покрывали удивительные яркие картины, сверкающие в свете фонаря как драгоценные камни. В стиле угадывалось сильное византийское влияние - у святых были большие, слегка раскосые глаза, а вокруг голов огромные золотые нимбы. Возле алтаря, закрытого блестящим покровом и украшенного медью, Святая Дева баюкала младенца, а трое волхвов и легионы ангелов склоняли колена в почтении. Николас вытащил из кармана фотоаппарат "Полароид" и прикрепил к нему вспышку. Пока Тессэ и Ройан бок о бок стояли на коленях возле алтаря, он прошелся по церкви, фотографируя фрески.
Закончив, Николас опустился на одну из деревянных скамей и невольно залюбовался вдохновенными лицами своих спутниц, на которые ложились золотые блики свечей. Сцена не оставила его равнодушным.
"Жаль, что я лишен такой веры, - невольно подумал он, и не в первый раз. - Должно быть, это очень поддерживает в трудные времена. Хотелось бы мне научиться так молиться за Розалинду и моих девочек".
Николас почувствовал, что не в силах оставаться здесь дольше, вышел, сел на крыльцо и поднял лицо к ночному небу.
На такой высоте в чистом воздухе звезды сияли так ярко, что трудно было различить отдельные созвездия. Спустя некоторое время грусть оставила его. Хорошо все-таки снова оказаться в Африке.
Когда женщины вышли наконец из церкви, Николас дал священнику несколько монет и мгновенную фотографию, которую тот оценил больше денег. Трое спутников вернулись в лагерь в дружеском молчании.
- Ники! - Ройан трясла его за плечо. Поднявшись и включив фонарь, Николас увидел, что, перед тем как отправиться к нему в палатку, поверх полосатой мужской пижамы она накинула шерстяную шаль.
- Что такое?
Не успев дождаться ответа, он услышал хриплый яростный голос, выкрикивающий бранные слова, и несомненный звук удара кулаков по человеческой плоти.
- Он бьет ее! - яростно воскликнула Ройан. - Ты должен остановить его.
Послышался стон, затем всхлипы.
Николас заколебался. Только дурак вмешивается в ссору мужа и жены, потому что обычно они объединяются и набрасываются на чужака.
- Сделай что-нибудь, Ники. Пожалуйста.
Он неохотно свесил ноги с кровати и поднялся. Англичанин спал в коротких шортах и обуваться не стал. Ройан последовала за ним к столовой, за которой находилась палатка Бориса.
Внутри горел фонарь, и на стены ложились огромные тени. Брусилов схватил жену за волосы и тащил по полу, выкрикивая проклятия на русском.
- Борис!
Николасу пришлось трижды позвать его по имени, чтобы привлечь к себе внимание. Наконец тот бросил Тессэ и открыл дверь палатки.
На поджаром, хорошо сложенном, мускулистом теле русского были только трусы. На груди вились рыжие волосы. На полу за его спиной лежала лицом вниз Тессэ и плакала, закрыв голову руками. Она была обнажена и своим прекрасным телом напоминала сильную и красивую пантеру.
- Что здесь происходит? - резко спросил Николас, начиная приходить в ярость при виде унижения такой прекрасной и гордой женщины.
- Я учу черную шлюху хорошим манерам! - проревел Борис. Его лицо, все еще опухшее от выпивки, исказилось от ярости. - Это не твое дело, англичанин. Если только не хочешь заплатить и присоединиться ко мне. - Он отвратительно расхохотался.
- С вами все в порядке, возеро Тессэ? - спросил Николас, глядя в глаза ее мужу.
Та поднялась, прижала колени к груди и попыталась прикрыться.
- Все в порядке, алто Николас. Пожалуйста, уходите, пока не стало хуже.
Из ноздри струилась кровь, окрашивая зубы женщины в розовый цвет.
- Ты слышал мою жену, английский ублюдок? Убирайся! Занимайся своим делом. Убирайся, пока я и тебя не научил хорошим манерам.
Борис шагнул вперед и попытался толкнуть Николаса в грудь. Тот легко увернулся, словно матадор, отходящий с пути разъяренного быка. Отшатнувшись, Харпер использовал силу удара, чтобы швырнуть Бориса вперед. Потеряв равновесие, русский вылетел из палатки, врезался в стул и рухнул на землю.
- Ройан, отведи Тессэ в свою палатку! - тихо велел Николас.
Ройан бросилась внутрь, схватила с постели простыню, накинула ее на плечи эфиопке и помогла встать на ноги.
- Пожалуйста, не делайте этого, - всхлипывала та. - Вы не знаете, что может случиться, когда он в таком состоянии. Он кого-нибудь поранит.