…Они стояли молча, даже не целовались - просто он обнимал ее своими худыми руками, а она, сложив ладони на его груди, прижималась к нему. Красивая пара. Кто-то мягко тронул 1-с за плечо, он резко обернулся. Рядом стоял Смотрящий: "Ребят, простите. Пора расходиться. Игра…" - "Сейчас, сейчас идем", - говорил 1-с, продолжая обнимать девушку и не двигаясь с места. Когда наконец он разжал свои объятия, это выглядело так, будто он преодолевает при этом какое-то невидимое, но сильное сопротивление. На секунду эта сила победила - он снова обнял 2-а, прошептал ей что-то на ухо. И они разошлись в разные стороны.
Первое из межплеменных испытаний. СБ, стоя в небольшой палатке, разбитой в кустах, курил последнюю перед началом сигарету, в небольшое оконце глядя на Игроков. Он попытался поставить себя на их место. "Вот стоят они и знают, что уже завтра их станет на одного меньше. Интересно, а они уже решили хотя бы не вместе, хотя бы каждый для себя? Кто против кого? И тот, кто уйдет завтра, - он знает, что это будет он? Или она?.." Он заметил, как 1-с и 4-с начали шумно вдыхать воздух, оглядываясь по сторонам, - они почувствовали сладкий запах курева. "Интересно, каково им сейчас, курилкам, - три дня стресса, без еды. За сигарету, поди, душу заложат…" - и СБ почувствовал то, о чем думал до этого сам, о чем Боги предупреждали Смотрящих: ему захотелось передать им сигарету. "Ну, кину я им сигарету. А прикуривать они от чего будут, интересно?" - СБ затоптал окурок и вышел к Игрокам.
- Сегодня у вас первое испытание, испытание огнем и водой. - СБ начал объяснять Игрокам суть предстоящего. На плотах будет гореть огонь. От огня на плоту надо поджечь все факелы на воде, затем, вытащив плот и неся его на руках, сделать то же самое с факелами на берегу. И наконец, зажечь огонь в чашах, которые держал в руках идол.
- Готовы? Пошли!!! - СБ резко взмахнул рукой.
Игроки бросились в воду и поплыли к плоту. Первыми до плотов доплыли 4-с у синих и 2-а с 11-и у оранжевых. Но одно из правил состязания требовало, чтобы у плота было все Племя. Держась в воде на одном месте, лучшие пловцы смотрели, как подплывают, один за другим, остальные. От нетерпения их лица исказили гримасы, они громко кричали, торопя своих.
Дольше всех до своего плота добирался 5-с. "Хана… или еще не хана? Не, держусь вроде. До плота, главное, доплыть". Он размеренно работал руками, изо всех сил сдерживая себя, чтобы не перескочить на хаотичное бултыхание и шлепки по воде. Когда он доплыл, Племя синих уже толкало плот по своей дорожке. Длиннорукий 1-с держал факел и, поджигая его от огня в чаше на плоту, передавал пламя на поплавки. Из воды они тоже выскочили первые. До старта 4-с предупредил остальных: плот надо брать на плечи еще в воде и выходить с ним на плечах - это легче, чем взваливать его на себя уже на суше. У оранжевых никто о таком не догадался, и синие выиграли еще несколько метров. Сейчас они уже шли вдоль факелов, ведущих к идолу, поджигая их один за другим. Игроки громко орали, уже бессвязно, просто от выброса адреналина.
"Успеваем, неужели успеваем?!! Мы - первые!" - 1-с закричал от радости. Хотя они прошли только половину пути по суше, он понимал, что его Племя вырвалось вперед. Крики оранжевых, раздающиеся за спиной, на секунду сменились общим "О-о-ох!", потом закричали еще громче. "Навернулись, упали", - подумал 1-с. Вечером того же дня, вспоминая эти секунды, 1-с сильно удивился. Тогда, на состязании, ему даже в голову не пришло, что плот мог упасть на 2-а. Мозг был заполнен одним: "Вперед, вперед (биип!)"!
Еще до начала состязания 10-и понял, что на том отрезке, который предстоит преодолеть на суше, ему будет тяжелее всех. Плот, обманчиво легкий на воде, обрел пугающую массивность мокрого дерева, как только его вытащили из моря. И когда 10-и, прокричав своим командирским голосом: "Взяли!" (и Племя стало взваливать плот на плечи), почувствовал, что сейчас надорвется.
Но ничего не произошло, и он, с отстраненным удивлением осознал, что тяжесть, разложенная на восемь человек, уже не страшна, что он, 10-и, резво перебирает ногами вместе со всеми, неся плот к факелам. "Нормально, вынесла нелегкая…" - скакануло в голове у 10-и, но допрыгать до конца мысль не успела. Ноги 10-и помимо его воли и сознания подкосились, он споткнулся. Плот, лежащий на плечах, тут же обрел свой вес, всей тяжестью надавив на 10-и сверху. И он упал. 2-а, идущая сзади, налетела на него и чуть не упала. Из-за резкого перекоса оранжевые выронили плот. Возникла краткая неразбериха. Но они все-таки сумели быстро снять плот с упавших, и 10-и смог подняться. Он снова поставил плечо под общий груз, но знал, что донести прежнюю ношу до идола не сможет, и чуть просел, согнув ноги в коленях. Тогда его "порция" распределилась между двумя Игроками, 2-а и 11-и, стоящими спереди и сзади 10-и. Одиннадцатый был парень, но как смогла удержать плот такая хрупкая с виду 2-а, было непонятно.
Раздался краткий досадливый мат (кажется, 5-с). Они отставали, проигрывали синим настолько явно, что бороться не имело смысла. В экстремальных ситуациях у людей, бывает, появляются паранормальные способности. И сейчас 10-и почувствовал, о чем остальные Игроки подумали почти синхронно: "Бросаем эту дрянь. Все равно проиграли!"
Снова раздался мат, кто-то кричал: "Вперед, пошли! Не останавливаться!" И они побежали. Это кричали 12-б и 11-и, держащие плот спереди. Они увидели, что у синих происходит непонятная заминка. Противники остановились на середине пути и не двигались с места.
"Пошли, пошли!" - снова кричал 10-и. Они уже вышли на факельную дорожку, 16-о начала поджигать факелы. Разрыв между отстающими и лидерами стал стремительно сокращаться. А синие все стояли на месте.
"Мать твою! Мать твою!!! Он (биип!) не горит!!!" - Глаза 1-с налились кровью, он продолжал держать огонь около одного факела. Девушки скулили, 4-с, стоящий впереди, бешено орал: "Давай, давай. Вперед! (биип!)" Но у 1-с метался в голове голос Бога Игры: "Если хоть один факел останется незажженным, вы проиграли". И 1-с продолжал держать плот одной рукой: "Стоим!!!" Племя оранжевых тем временем сравнялось с ними и вышло вперед.
Еще несколько секунд факел по-прежнему не горел, заколдованный факел. И в горящем мозгу 1-с проскочило: "Они специально намочили факел. Мокрая пенька никогда не загорится. Они специально…" Только тогда он крикнул Племени: "Вперед!!" И увидел сразу, как в высоких руках идола (вернее, в одной руке) загорелось пламя. Оранжевые победили.
Они бросили плот (бревна глухо стукнули о песок). 1-с, еще не окончательно поверивший в эту подлость Богов, оглядел Племя. Лица 3-а и 8-а ничего не выражали, на них были только маски саркастических усмешек. У девушек, 6-е, 14-с, 15-и, были лица бесконечно уставших людей, на лбах повисли капли пота. Только сейчас 1-с подумал о том, каково было девчонкам тащить эту тяжеленную дуру, и, неожиданно для себя: "А молодцы девчонки. И эта, 6-е, тоже молодец. Хотя какая теперь разница… Продули…" Потом он посмотрел на 4-с и увидел, что глаза у того (один зрачок был залит кровью - лопнул сосуд) бешено вращаются, как у какой-то дьявольской куклы. 1-с был не из пугливых, но сейчас он почти испугался - такой дикостью и бешенством светился взгляд 4-с.
Потом… потом он оглянулся и увидел, что СБ уже вручает приз победившим - коробок со спичками. На секунду 1-с почувствовал прилив радости - он представил себе 2-а, зябко протягивающую руки к ночному огню. Но эту картинку заволокло кровавой пеленой перешедшего от 4-с бешенства - он встретился глазами с СБ, тот как ни в чем не бывало улыбался. 1-с рефлекторно шагнул в его сторону, СБ улыбаться перестал, но не отвел взгляда. После короткого поединка глазами 1-с почувствовал, что бесконтрольная злоба проходит. Но на ее место заползает чернильное пятно депрессии. "За что нас так?"
СБ услышал рычащие крики еще на улице. Зайдя в дом, в котором были расположены "третий глаз", хранилище аппаратуры и монтажная, он оказался в группе Смотрящих. Они все были здесь, стояли в коридоре, ведшем в смотровую, и молча курили. Из смотровой раздавалось рычание раненого льва. "СК бушует", - прокомментировал один из Смотрящих.
- Здравствуйте… - несмотря на многолетнюю дружбу, СБ продолжал обращаться к нему с уважительным "вы".
- (Бииип!). - СК не дал ему договорить, раздался только новый взрыв эмоций. СБ резко дернул головой - мимо пролетела пепельница.
- Нет, ты представляешь (бииип!)!
- Да знаю, я ведь сам там был.
- Да, был! И не проверил?
- Да что там проверять-то было? Или мне к каждому факелу со спичками нужно подходить? Ну кто мог знать, что какой-то (биип!), - СБ не употреблял в разговоре мата, обходясь чуть старомодными интеллигентными оборотами, но сейчас и он тоже завелся, - что какой-то местный обкуренный факел в воду уронит, а потом его вместе со всеми положит?!!
- Да? А что, так было? - СК по-прежнему тяжело дышал, но, кажется, самое страшное было позади.
- А как еще он мог намокнуть?
- Хм, наверно, действительно… Ох, знал же я, своих надо привозить! А то на билетах сэкономили, а теперь такая лажа… - СК болезненно поморщился: - Ты хоть можешь представить, что они сейчас чувствуют?
- Могу. - Голос СК сразу стал похоронным.
- Хочешь, сейчас микрофоны включу, послушаешь, как они нас называют?!!
- Да я представляю…
- Нет, такого ты себе представить не можешь! Елы-палы, что же делать теперь?!
- Что теперь убиваться? Мы же сами это все затеяли. По-любому, один должен сегодня уйти…
- Но я не могу, понимаешь, не могу, чтобы человек выходил из Игры, из моей Игры, с такими мыслями!
СК тяжело плюхнулся в кресло и замолчал, хлопая себя по карманам. СБ протянул ему пачку и зажигалку.
- Много курите, СК.
- Да иди ты… - Голос СК, по-прежнему мрачный, уже звучал мирно. - Что с местным пареньком-то этим сделали?
- А что ему, укурку, сделаешь? Ну, уволили. По ушам пару раз врезали…
- Кто врезал-то?
- Я.
- Игроки видели?
- Нет.
- Ну и ладно. Игра должна продолжаться. Слушай, СБ, пожалуйста. - Голос СК зазвучал просительно, почти униженно: - Ты же знаешь, как я тут зашиваюсь… Не в службу, а в… В общем, можешь впредь все еще и сам проверять? Что я не успею?
- Ну, конечно. О чем разговор…
- Ох… Жалко их…
- Жалко. - СБ тоже закурил.
Оранжевые сидели у костра в круг, одинаково выставив вперед руки, ладони открыты. Они провели без тепла всего три полных дня, и это были три дня на тропических широтах, но сейчас, всем телом впитывая живое тепло костра, они уже не представляли, как у них получалось прожить эти дни без огня.
Племя тихо переговаривалось, кажется, первый раз с момента высадки все были вместе и разговаривали не о том, где лучше поставить дом и как добыть еду. Три дня без еды - для некоторых это был нереально страшный срок, но теперь все чувствовали себя вполне сносно. В тепле огня им всем было хорошо и уютно. Даже разговор, текший по кругу, был каким-то тихим и пушистым - Игроки стали рассказывать о своих последних днях перед Игрой. Молчал только один Игрок.
2-а стояла чуть поодаль, выпадая в темноту из общего круга. Ее лица не было видно, а ей этого больше всего сейчас и хотелось. Она уже поняла, что единственный способ побыть наедине с самой собой на этом чертовски маленьком островке - только опустить голову, позволив волосам закрыть лицо.
"Господи, какие у него были глаза.. Как же страшно… - Искаженное бешеной злобой лицо любимого человека стояло у нее перед взглядом, не исчезая. - Совсем звериное… Одна ненависть. А к кому? Неужели к нам? Из-за победы… Но… значит, он в тот момент и меня тоже ненавидел… Меня? - Ей впервые за много лет захотелось заплакать. - Так не бывает, так не может быть!" Много лет назад она видела такие же глаза у 1-с, но с тех пор сумела почти совсем вытравить их из памяти. К тому же тогда этот взгляд был направлен не на нее, а на… (…он пинал его ногами, пинал уже неподвижное тело, крупно дергающееся при каждом новом ударе. Ей было страшно, страшно и больно, она никогда не могла относиться к людям, как к врагам. А он - мог. И этот звериный оскал любимого человека ранил ее сильнее, чем того, кого он сейчас бил ногами в тяжелых ботинках…) "…Как страшно… И как плохо без него…" Торопливые минутные объятия сегодня перед испытанием лишь усилили ее тоску, как одна конфета может только усилить голод. К тому же у нее адски болел живот, а по спине словно долго били молотком - она надорвалась, выдержав двойную тяжесть на испытании. Ей до слез хотелось почувствовать сейчас его руки - они были волшебными, и боль всегда проходила, когда он ее гладил. "Если бы сейчас он меня обнял, погладил спину - все бы прошло сразу…"
"Милая, милая моя… Сильная, ты такая сильная у меня. Ты так старалась сегодня…" - 1-с сидел на песке, глядя на далекий огонь костра на далеком соседнем Острове. Он опять и опять прокручивал в голове этот день, проигранное испытание. Когда тот же индеец привез их обратно на Остров, неожиданно начал кипятиться 3-а. Он говорил очень много слов, склоняя всех к бунту. На необитаемом Острове не было того, против кого можно было бунтовать, и у 1-с скоро разболелась голова от въедливой сатиры 3-а, которая казалась ему кастрированной. "Пар в свисток!" - подумал 1-с. Впрочем, голова могла болеть еще и от голода. А сейчас он почти успокоился, хотя в душе у него было чернее здешних ночей. Но он переживал не из-за пакостной перспективы. 1-с снова и снова думал про испытание, точнее, про несколько минут до него. Он пару раз выругался сквозь зубы. Мало кому могло прийти в голову, что 1-с материт себя: "(биип!)… почему я к ней после испытания не подошел, идиот! Ведь можно же было! Нет, тебе, придурок, надо было обязательно разозлиться. Бык (бип!)ев!" - ругательство "бык" в свой адрес от тощего 1-с было смешным. Правда, он не знал, что в песке прячется электрожучок и что его тихий шепот может слышать кто-то, кроме него самого. "Как же я позволил такое? Ушел, даже не посмотрел на нее… Тоска-а-а-а…" Он по-собачьи закинул голову вверх. Яркое даже ночью небо с непривычно перевернутыми созвездиями затягивали черные тени. Снова будет дождь.
Он сидел тихо, и два силуэта, закрывших часть неба, прошли мимо него, негромко переговариваясь. Он догадался по голосам, что это 6-е и 4-с. "Интересно, о чем это они секретничали? Утром 6-е не станет, тут уж не попишешь ничего…", - так он уже давно решил, все взвесив. Может, поэтому (а может, из-за того, что он видел, как выложилась 6-е на испытании) он не испытывал к ней прежней раздраженной злости. Да она и сама притихла, ее голос не пищал больше над лагерем.
Вместо него вещал 3-а. Послушав, что он говорит, 1-с поднялся, отряхнув песок, и пошел к хижине. "Хм, а ведь не самая плохая мысль", - подумал он. Он вообще всегда любил неповиновение.
6
Буркнув в конце разговора: "Я перезвоню", - СК выключил мобильник. СБ встретился глазами с его взглядом исподлобья - в глазах СК бегущей строкой светилось желание снова начать швыряться предметами. Но была и какая-то радость.
- Слушай, ты сегодня в "третьем глазе" был?
- Нет еще.
- И вчера не был?
- М-м.
- Понимаешь, я вчера ночью сидел, их треп слушал, я не представлял себе, что они обо всем этом серьезно говорят! Вот гады! Ведь Игра ломается. - Голос СК был под стать взгляду, злобно-радостный.
- ??
- Синие отказываются на Совет ехать!
- ?!!?
- А вот так! Смотри! - СК вскочил, схватил СБ за рукав и, протащив его по коридору, втолкнул в смотровую. Ткнул пальцем в экран. - Ты смотри, что делают!
На экране была хижина синих. На фоне стена дождя: "Природа совсем чего-то сегодня раскапризничалась, мало, что ли, ночного ливня?.." На экране она походила на обои, наклеенные на стену хижины. С краю сидели двое Смотрящих в блестящих плащах. (СБ удивился - должен быть один, двое - уже против Правил.) Они что-то старательно доказывали синим. (Микрофон под хижиной залило водой, звук не транслировался.) Племя сидело рядком, одинаково подтянув колени к подбородкам, обхватив ноги руками.
- Ну и что там?
- Они. Отказываются. Ехать. На Совет. - СК проговорил эти слова раздельно, и СБ стало понятно выражение его лица. СК бесился от того, что Игра, его детище, выходит из-под контроля. Но при этом он никуда не мог деться от врожденной романтичности: его радовало, что Племя не хочет "съедать" своего.
- А чего… Молодцы, - СБ засмеялся, - мне нравится!
Глядя на Смотрящего, в глазах которого все явственней проступало отчаяние, 1-с неожиданно испытал приступ совершенно идиотского веселья. "Ага! - улыбаясь, сказал он. - Анарки ин зе Юкей*, та самая!"
…Вчера 3-а предложил совершенно, на взгляд 1-с, гениальную штуку. Не ехать на Совет. Устроить забастовку ("Хорошо бы еще массовые беспорядки!" - добавил тогда 1-с). Предложение идеально легло на общую подавленность. Никто не мог понять, зачем Боги устроили такую гадость (а в том, что это сделано специально, никто не сомневался), и от этого было еще хуже. Слова 3-а упали в благодатную почву и за ночь проросли пышным цветом. Наверно, подсознательно Игрокам еще и хотелось остаться в доме, которым стала для них хижина. В такую погоду никому нет никакого желания выползать на свет Божий. С середины ночи лило не переставая. Так что сейчас Племя уперлось с силой волов и упрямством ослов. "Мы. Не будем. "Съедать". Своих".
Смотрящие все больше и больше отчаивались. Игра вышла из-под контроля. Или вот-вот выйдет. "Мы. Не будем. "Съедать". Своих".
Раздались шлепающие звуки шагов, и в хижину, заняв последний объем свободного пространства, зашла, пригнувшись, молодая женщина, невысокого роста, с живыми темными глазами. Она тоже была Смотрящей. Игроки поприветствовали ее, и по их голосам стало ясно, что они знают новоприбывшую давно и она им симпатична. (Так и было. Она начала работать Смотрящей еще на отборах.) Девушка улыбнулась всем сразу и каждому отдельно. И начала первой:
- Ребят, я еще не видела отсъем. Что произошло, расскажите?
- Что… Нам факел подсунули… мокрый! (Биип!)
- Как? Кто подсунул? И что?
- Кто? В пальто! Боги.. А может, вы, Смотрящие! - Племя отвечало в несколько голосов и добавляло непечатное.
- Ребят, вы что говорите-то? - она выглядела неподдельно обиженной.
- А что нам думать-то еще?! Что, не нарочно?
- Синие, ну, конечно, не нарочно! Кому надо вас сдавать?
- Да мы вот тоже думаем, кому…
- Послушайте… Я вам клянусь, я даю слово - никто из Смотрящих, из Богов тем более не мог такого сделать специально!
- Да (биип!), если и не специально, - при этих словах все одновременно иронично хмыкнули, - все равно нечестно!
- Ну… - она не сразу нашлась, что ответить.
- Ну… ну если бы выиграли, то кто-то из оранжевых бы исчез, - она сказала это всем, но смотрела только на одного.
- Но это хотя бы честно было! - ответил он с вызовом в глазах. Мол, "не сломаете!".
- Аа! - голос Смотрящей поменялся. - Вы о честности заговорили? А о чем вы думали, когда сюда ехали? Когда вам контракт показали?
- Эм-м.. - теперь безответно замычало Племя.
- Вы же изначально знали, что здесь Правила бесчестные. Какая честь в этой Игре?! - Казалось, что крыша исчезла и на их головы обрушилась стена холодной воды. Такие, во всяком случае, у них сделались лица.
…В этот момент двое Богов, сидящих у "третьего глаза", поняли, что Правила победили. Игра продолжается…