Они нашли его с северной стороны. Сюда совсем не заглядывало солнце. Лед прикрыт свисающим карнизом земли.
Брать его из-под карниза было неловко и опасно. Карниз мог обрушиться. Подумав немного, Матвей стал подрубать сверху земляную крышу.
Тяжелый пласт оборвался и грузно скатился в реку, открыв ослепительно белую глыбу льда.
В это время Тарас пригнал лодку.
- Ой, я думал, у вас уже гора льда, - сказал он разочарованно.
- Гора и есть, - ответил Очир.
Тарас, весь потный от напряженной работы веслом и шестом, не принял шутки.
- Такую гору не увезешь. Вы, наверно, думали, что ледяной остров на буксире пойдет за нами.
Через полчаса в сплошной стене льда образовалась пещера. У ее устья клубился пар. Из пещеры ребята выкатывали куски льда и относили в лодку.
Тем, кто рубил, стоять на льду в тапочках было холодно, и они по очереди выходили греться на солнце. Таскать холодные глыбы льда тоже нелегко. Но ребята старались изо всех сил. И Матвей видел, что он управится почти в срок.
Лодку со льдом Матвей приказал накрыть широколистым дудником и тальником. Когда лодка стала похожа на зеленую копну травы, Матвей скомандовал:
- По местам!
Ребята отчалили от берега. Стремительная вода подхватила лодку и быстро понесла вниз, к Байкалу.
Приказ Чимита
На следующий день первый улов оказался самым богатым за все дни. Но Чимит почему-то хмурился, черпая рыбу из мотни. Возле корзины стояли Валя с Дулмой.
Чимит оперся на черпак.
- Знаешь, Валька, дело к тебе!..
- Что еще? - Она поправила тяжелые косы.
- Рыбы у нас - много, хоть ловить отказывайся, - продолжал Чимит.
- Только дело наладили. Зачем отказываться? Глаза у Дулмы удивленно расширились. Даже ей работа теперь не казалась в тягость. Что еще выдумал этот Чимит? В амбаре еще столько места есть, ловить да ловить.
- Не спасти нам рыбу, лед тает, пропадет. Ее перерабатывать надо. На завод послать. Может, ты, Валентина, сбегаешь на комбинат? Сообщишь, что у нас рыбу девать некуда. Они ведь не знают.
Валя надула губы.
- Ничего себе, "сбегаешь" - пятнадцать километров!
- Больше некому поручить. Ребята на неводе. Городские не найдут.
Валя недовольно кусала губы. Ей не хотелось уходить хоть и от трудной, но веселой артельной работы.
- Иди, Валя. Даю тебе пионерское поручение… Приказ!
- Сказал бы с утра…
- Ничего, придешь засветло. Ты шаговитая.
- А если мама не пустит?
- Как не пустит! Рыба погибнет! Наталья Цыреновна велела.
- Так бы и сказал…
- А я? - растерянно спросила Дулма.
- Тебя отпустить, кто же работать будет? Последние слова немного утешили Дулму.
Валя ушла, не сказав больше ни слова. Чимит долго смотрел ей вслед. На душе у него было тревожно. Почему он послал в дальний путь Валю и ни с кем не посоветовался? А ей соврал, что Наталья Цыреновна велела.
"Надо было, вот и послал, - оправдал он сам себя. - Когда тут бегать советоваться? Дело же горит. А если с ней что случится в дороге? Нет, не случится. Валя не такая, она смелая". Но тревога не уменьшалась, а росла.
…Дорога, по которой пошла Валя, из деревни уходила в тайгу, там она подымалась на гору и скатывалась к устью большой реки, где стоял самый крупный на Байкале Усть-Каменский рыбоконсервный комбинат. Дорога проходила через две деревни. Там можно было встретить попутную подводу и доехать до комбината. На это и рассчитывал Чимит, посылая Валю.
Но Валя не пошла по этой дороге. Она выбрала другой, более короткий путь, по берегу Байкала.
Идти здесь было трудней. Не было дороги, а только маленькая тропка. Валя решила, что здесь безопасней. Тайга только справа, слева - Байкал. Если встретится зверь - можно спастись вплавь. Да она не раз ходила этой дорогой в гости к тетке, которая жила на комбинате.
Сначала шагала весело. В тайге перекликались птицы. Лесные цветы поднимали к солнцу свои розовые, синие, желтые венчики.
Она вдруг почувствовала себя такой одинокой, брошенной. Ей хотелось увидеть хотя бы парус или силуэт катера.
Но море в этот день было пустынно. Ослепительно сверкала вода под щедрым солнцем.
В середине дня от скал потянуло жаром, как из печки. Замолкли птицы. Валя принялась петь сама и пропела все песни, какие знала. Когда замолкла, то услышала, как гудят злые слепни. Они стали жалить шею, лицо, руки.
Валя надела вязаную синюю кофточку, взятую на случай дождя, высоко подвязала тесемкой на шее, сломила ветку и стала отбиваться от слепней.
Валя сильно устала.
"Дойду вон до того поворота и отдохну", - решила она.
За поворотом оказался широкий густой лесок. Валя решила пройти его и отдохнуть на той стороне.
Неожиданно впереди раздалось злобное рычание.
Девочка оторопело остановилась. Испуганно забилось сердце. В ту же минуту прямо перед ней из-за куста поднялась медвежья голова с маленькими ушами и свирепо открытой пастью.
Валя хотела крикнуть. Из онемевшего горла не вырвалось ни одного звука.
"Надо бежать, - мелькнула мысль. - К берегу…"
Ноги не слушались, будто приросли к месту. По спине побежал мороз.
Медведь лязгнул зубами, свирепо рявкнул. Валя левой рукой сжала ворот кофточки, но не двинулась с места. Медведь продолжал рычать, но тоже не сделал ни одного шага вперед.
Так они стояли несколько минут, неотрывно глядя друг на друга.
Валя постепенно приходила в себя. Она осторожно сделала шаг назад. Медведь будто не заметил этого. Она подалась еще на три шага. Зверь оставался неподвижным.
Девочка осмелела и начала отступать еще дальше, настороженно наблюдая за зверем. Тот все стоял на одном месте, продолжая рычать. Ей показалось, что рычит он теперь тише.
Она уперлась спиной в лиственницу. Повернулась к дереву и по-мальчишески проворно стала забираться по стволу.
Ветви начинались очень высоко, но Валя быстро добралась до них и, как по лестнице, поднялась до самой вершины.
Высокое дерево тихонько раскачивалось. Но Валю это не беспокоило. Ей приходилось лазать по деревьям и в большой ветер. Ее занимал сейчас только медведь, что он делает там, внизу.
"Ушел он или остался? - думала девочка. - Что, если он сядет под деревом и будет сидеть? Или возьмет да и заберется на лиственницу. Что тогда?"
Она снимет кофточку и бросит ее в пасть медведя. Он схватит ее передними лапами, потеряет равновесие и упадет. Рассказывали, что такой случай был с одним рыбаком. Он спасся от медведя на дереве. Зверь полез за ним. Тогда рыбак бросил ему в морду свою фуфайку. Медведь схватил ее передними лапами. Задние не удержали его. Он упал и разбился.
Если не поможет кофточка, то она сломает длинный сук. Когда он полезет к ней на дерево, она выколет ему глаза. Слепой зверь на дереве не удержится и тоже упадет. И она сломила сук и при этом чуть сама не упала с дерева.
Где-то вдали, на Байкале, застучала моторная лодка. Валя прислушалась. Стук нарастал, моторка подходила ближе. Девочка стала звать на помощь. Моторка затихла.
Валя поняла, что ее не услышали, пригорюнилась. Переждала еще несколько минут, звук мотора не повторялся. Она снова начала звать на помощь.
Передохнув, она вдруг услышала лай собаки и начала кричать еще сильней.
Лай раздался где-то совсем близко, лаяли уже две собаки. Через несколько минут собаки залились во весь голос, послышалось рычание медведя.
"Значит, не ушел, - подумала Валя. - Ждал там".
У нее закружилась голова, и она, боясь свалиться, обняла ствол дерева, прижалась к нему.
Загрохотали один за другим два выстрела.
Она закричала отчаянно, изо всей силы.
- Ну, что так кричишь? - донеслось снизу. - Слезай, девочка, убили мы его.
Валя не помнила, как очутилась на земле. Здесь она уткнулась головой в колени высокого мужчины и разрыдалась.
Он дал ей выплакаться и только тихо гладил русые волосы.
- Однако, здорово перепугалась, - сказал другой охотник, маленький седенький старичок, - просто не в себе девчонка. Ну, ну, хватит, чего там!..
- Будешь не в себе, - ответил первый. - Не теленка встретила.
Наконец Валя успокоилась. Они отвели ее к убитому медведю.
Он лежал, поджав под себя передние лапы. Заднюю ногу медведя крепко сжимал тяжелый капкан. От капкана шла цепь к толстой двухметровой кедровой чурке.
Эта чурка, и без того тяжелая, к тому же попала между двумя лиственницами. Не зацепись чурка за корни, огромный медведь, конечно, утащил бы капкан вместе с ней далеко в лес, и Валя на этой тропе не встретила бы его.
В стороне злобно рычали собаки. Их привязали, чтобы они в ярости не испортили шкуру.
Охотники начали расспрашивать, откуда она и как попала в такое глухое место.
Валя стала рассказывать.
- Какую же вы наловили рыбу? Сорожка, наверно? - смеясь, спросил высокий охотник.
- Зачем сорожка? - носик Вали покраснел от обиды. - Хороший омуль. Настоящий, мерный.
- А откуда ты знаешь, что мерный? - старичок подмигнул высокому охотнику.
- Вот и знаю. Я же рыбачка, да и Чимит говорил.
- А много ли вы наловили? Может, и катер звать незачем?
- Как незачем? Целый амбар рыбой завалили. А рыба все идет и идет, прямо измучились.
- А не прокисла она у вас в амбаре?
- Что вы! Она же у нас на льду, и сверху льдом засыпали.
- Смотри-ка ты! - удивился старый охотник. - Серьезно дело поставлено. Значит, самый главный у вас Чимит?
- Зачем? Главные у нас Наталья Цыреновна, и Авдотья Петровна, да бабушка Дарима.
- Дарима Дамбаева?
- Ну конечно!
- Ну, тогда надо скорей в управление ехать. Дарима Дамбаева старая рыбачка. Она из-за пустяков людей беспокоить не станет.
С большим трудом охотники стащили медведя к воде и погрузили в лодку.
- Садись, дочка! - пригласил старичок. - Отвезем тебя на комбинат…
Валя вернулась вечером на катере. Но ни тогда, ни после почему-то никому, даже Дулме, не рассказала о встрече с медведем.
Тревога
Сколько дел у Чимита! Ему надо везде поспеть, обо всем подумать, самому разбудить ребят, первому пойти на замет невода, выбрав невод, позаботиться об укладке рыбы на лед. Да только ли это? Надо присмотреть за малышами, чтобы не отлынивали от дела, и вовремя был обед для городских пионеров.
Последние два дня он вставал поздно. Вот и сегодня уже пять часов, а он все еще лежит в постели. Начало работы в шесть. Чимит смотрит на часы и высчитывает, сколько ему можно еще поспать, чтобы успеть собрать ребят и не опоздать с первым заметом.
Но уснуть не удается.
Громко хлопнув дверью, в комнату вкатился Тарас. Он чем-то рассержен, трясет головой, и на ней суетливо пляшут светлые кольца волос.
- Там! Там! - только и может сказать он, переступив порог.
- Что там? - Чимит поспешно сбросил с себя легкое байковое одеяло.
- Я первый встал сегодня и вижу… чайки… Тарас взволнованно замахал руками и затряс головой.
- Что чайки, какие чайки?
- Чайки рыбу угнали, вот что… - выпалил Тарас и огорченно вздохнул.
- Да что ты дуришь? Как могли чайки угнать рыбу?
- Да, угнали! Совсем угнали!
- Не чайки угнали рыбу, чудак! Рыба уходит, а чайки за ней летят. Подымай ребят!
Сам Чимит бегом направился к дому, где ночевали городские пионеры. Уставшие за день, ребята крепко спали. Он рывком сорвал одеяло с Сени и крикнул:
- Все на берег! Тревога!
От ребят побежал на край поселка. Ожесточенно забарабанил в резной наличник окна дома Вали, где жили приезжие девочки.
- Валька! Всех девчонок к лодкам! Беда! Не задерживаясь, кинулся на берег, к неводу.
В розовом свете раннего утра далеко от берега табунились чайки.
Подбежал Бадма. С пригорка с визгом бежали девочки, за ними показались городские пионеры во главе с Сеней.
Чимит крикнул:
- Быстрей! По местам!
Это была решительная и властная команда. Так, наверное, командует капитан, когда кораблю грозит самая серьезная опасность. Да и сам Чимит сейчас похож на такого капитана. Всегда покорный чубик, лежавший на лбу, воинственно поднялся, черные густые брови плотно сдвинулись к широкой переносице.
- Рыба уходит! Торопись!
Трудно ребятам заниматься чем-нибудь без громкого разговора, веселого смеха. Но сейчас на берегу тишина. Без лишних слов снят с вешал невод и уложен в баркас. Гребцы заняли свои места, разобрали весла.
При выжидательном общем молчании баркас быстро пошел в море, оставляя на зеркальной глади два усика разбегающихся волн. Равномерно поскрипывали весла в уключинах, две молчаливые фигуры сбрасывали невод.
На берег пришли колхозницы. Бабушка Дарима подошла к Наталье Цыреновне.
- Видишь, что с чайками?
- Вижу. Провожают рыбу.
- Стало быть, много было. Вот и не прокормилась положенного срока. - Она тяжело вздохнула.
Подошел баркас с бечевой.
- А ну, потянем! - сказала Наталья Цыреновна. Вытянули невод быстро, легко.
Чимит, стоя над неводом, вспомнил, как так же вот стоял Гомбо Цыдыпович и безнадежно разводил руками.
И, подражая председателю, Чимит показал Сене на невод и степенно сказал:
- Да, дела…
Сеня тоже видел, что рыбы обидно мало. Но, желая утешить Чимита, он бодро ответил:
- Ничего. Сейчас еще повторим.
- Хватит с вас, - сказала подошедшая Наталья Цыреновна. - Вы и так много сделали. Теперь отдыхайте.
Бабушка Дарима взяла ее под руку.
- У них рыбацкое дело в крови. В нас удались, - сказала она. - Рыба ушла, а они горюют. Такие от дела не побегут.
Друзья
Прошло лето. В воскресенье Валя сидела на крутом берегу, под березой, и смотрела в светлую даль Байкала.
Когда ветер с моря прочесывал крону березы, с нее роем падали желтые листья. Листья были холодные и влажные.
Вале стало жаль ушедшего лета. Оно казалось таким коротким, прошло незаметно.
Сегодня она видела во сне, будто уже зима. На Байкале ровный, засыпанный снегом лед. Чимит запряг собак, лег грудью на санки и крикнул что-то. Собаки рванулись и понеслись. Откуда-то взялся серый туман и закрыл упряжку. Из тумана все тише и тише слышался голос Чимита, пока не умолк совсем. И у нее так тревожно стало в груди. Ведь на Байкале туман зимой опасен так же, как шторм летом.
А вчера в классе случилось событие, которое тоже трудно забыть. Учитель взял у нее учебник ботаники, чтобы обратить внимание учеников на красочную таблицу семейства крестоцветных.
Из учебника выпала маленькая зеленая книжечка. Учитель поднял ее, закрыл и торопливо положил на парту учебник, с маленькой книжечкой отошел к своему столу.
- Ребята! У кого есть еще такие книжки?
За партами встали Бадма и Матвей. Тарас занимался рядом, за стеной, в пятом классе, Чимит - в седьмом.
- Очень хорошо! Садитесь, - сказал учитель. Еще раз раскрыл книжечку и прочитал вслух.
- "Антонова Валентина Васильевна, шестьдесят трудодней". - И тут же пояснил: -Это трудовая книжка колхозника. Самая дорогая книжка. Ее ни в каком магазине и ни за какие деньги не купишь. Ее заработать нужно.
Да, она этого разговора не забудет. Не забудет потому, что у нее есть самая дорогая книжка. И еще потому, что ее первый раз в жизни назвали Валентиной Васильевной. Это очень приятно.
Где-то совсем близко послышались голоса. Валя прислушалась. Разговаривали в кустарнике за березой.
- Ты знаешь, что техник консервного завода про нее рассказывал? - говорил Чимит. - Когда она шла по тайге, ей встретился медведь. Медведь за ней. Она на дерево. Мимо по Байкалу шла моторка, Валя давай звать на помощь. Техник с приятелем услыхали, пришли и убили медведя.
- Струсила она, поди? - сказал Бадма.
- Струсила! Такая не струсит. Слезла с лиственницы и говорит: "Раз у вас есть моторка, поворачивайте и везите меня на комбинат, к директору. У меня очень важное дело". Ну, что тут им делать! Взвалили медведя, посадили ее сверху, завели мотор и поехали.
Валя быстро поднялась на ноги и хотела уйти. Но ребята заметили ее и пошли к ней.
- Валька, постой! - закричал Бадма. - Правда, ты медведя встретила?
Чимит, Бадма, Тарас и Матвей окружили Валю. Ребята за лето загорели, окрепли. Бадма стал еще шире в плечах.
Они сели вокруг Вали на опавшие листья. Но Валя продолжала стоять, и они тоже встали, смущенно одергивая рубашки.
- Медведя я тогда, правда, встретила, - говорила Валя, теребя перекинутые на грудь толстые, порыжевшие за лето косы. - Только Чимит зря говорил, что я не испугалась. Очень страшно было. Я медведя первый раз видела. Счастье мое, что медведь в капкане сидел. А то, наверное, вы не дождались бы ни меня, ни катера.
- Да, досталось нам всем в это лето, - задумчиво сказал Матвей. - А знаете, ребята, хорошо, когда тебе тяжело было, а ты сделал, все трудности одолел.
- С этого года мы к настоящему делу совсем близко стали, - подвел итог сказанному Чимит. - Дальше И жизнь, наверно, другая пойдет…
- Только знаешь, Чимит, этим летом со мной что-то случилось. Ну совсем необыкновенное, - вдруг пожаловалась Валя.
- Что ж ты молчала?
- Я сама только сейчас поняла это. Вот глядела и дивилась: трава нынче выросла невысокая. А с чего бы? Год-то хороший. И солнечный, и дожди в меру. А потом к кустам смородины, малины приглядываться стала. И опять как-то неловко. Кажется, ниже ростом они теперь. Сейчас на лодки смотрю. Беспокойно на душе. Будто меньше все стали. А в прошлом году большие были.
- Ой, Валька, к доктору бы тебя! - встревожился Бадма. - Худо видеть стала. Учиться трудно будет.
Валя растерянно заморгала ресницами. Она сама боялась этого. И вот Бадма подтверждает ее опасения.
Сейчас она ждала, что скажет Чимит. А он смотрел в ее глаза, большие, золотистые. И, как тогда у матери, увидел в них себя, маленький свой, крошечный портретик. Это обрадовало его. Нет, такие ясные глаза не могут плохо видеть. Эта мысль осветила ему все.
- Нет, Валя, глаза у тебя хорошие, - сказал Чимит. - И ты не бойся ничего. Ты просто выросла: что раньше казалось большим, теперь кажется меньше.
И всем сразу стало ясно и весело.
Шурша, падали листья с березы. Еще ниже, под обрывом, нехотя раздевались осинки. Рядом с ними ронял листья тополь.
- Ну вот, - как бы продолжая мысль, вновь заговорил Чимит. - А ты, Бадма, уходить от нас хочешь.
- А, не тревожьте вы меня, - отмахнулся Бадма. - , Ведь уйду же все равно. Не могу я без техники. Знаю, Матвей будет разводить рыбу. Чимит станет электриком. А кто же будет возить вашу рыбу и консервы?
Он хотел сказать еще что-то резкое, но вдруг умолк. Все с удивлением посмотрели на Бадму, не понимая, почему он внезапно замолчал.
- Знаете, ребята, - тихо заговорил Бадма. - Ведь Байкал скоро совсем другим станет. На Ангаре плотину достроили. Вода в Байкале на два метра выше поднимется. Низкие берега зальет.
- Заводы новые построят, - мечтательно сказала Валя. - Людей новых много приедет.