- Вы, вероятно, думаете, что я стою на мостике военного корабля… - говорил в объектив Эфраим Таффари. - Уверяю вас, это не так. На самом деле я нахожусь на центральной платформе передвижного комплекса по разработке природных ресурсов, сокращенно ПКППР.
Снимали только Таффари. Но главный инженер и геологи стояли тут же, на платформе. Перед самой съемкой Таффари ознакомили с основными техническими характеристиками и возможностями машины, но останавливать эту махину никто не собирался даже ради такого важного гостя, как президент.
Руководил съемкой Дэниел. Четти Сингх и Нинг внимательно наблюдали, однако сниматься в фильме отказались. Бонни загримировала президента, и, надо сказать, довольно профессионально.
- Я нахожусь примерно в двадцати метрах над землей, - продолжал Таффари, - и продвигаюсь вперед с ошеломляющей быстротой - сто метров в час. Таффари улыбнулся собственной остроте. Дэниел вынужден был признать, что Таффари прирожденный актер и совершенно не теряется перед камерой. С такой внешностью и голосом он покорил бы миллионы телезрительниц в любых уголках земли.
- Машина, на которой я стою, весит примерно тысячу тонн …
Пока Таффари говорил, Дэниел делал кое-какие пометки в своем рабочем блокноте. Вот в этом месте надо будет дать крупный план гигантского ПКППР, передвигавшегося на двенадцати стальных треках метра три шириной, что позволяло металлическому монстру при любых условиях стабильно удерживать равновесие. Гидравлические рамы были оснащены автоматическими устройствами, которые, отслеживая любые неровности, не давали гигантскому механизму упасть.
По своим размерам ПКППР действительно больше смахивал на военный корабль, как об этом упомянул Таффари в самом начале. Длина установки достигала ста пятидесяти метров, ширина - сорока.
Таффари повернулся, простирая руку вдаль.
- Вон там, внизу, - сказал он, - видны клыки этого металлического зверя. Давайте спустимся и посмотрим вместе. Легко сказать - "посмотрим вместе". Для этого надо перенести видеокамеру и другое оборудование, отрепетировать, где и как стоять Таффари, выявить наилучшую точку съемки.
И Дэниел вновь должен был признать, что работать с Эфраимом - одно удовольствие. Они делали всего один прогон, и он сразу же запоминал все, что требуется. Причем он нутром чувствовал, сколько времени держать тот или иной кадр, и в подсказках не нуждался. Единственное неудобство - Таффари приходилось напрягаться, чтобы перекричать рев машин.
Однако здесь, внизу, их поджидали потрясающие кадры. Длинные стрелы экскаваторов на порталах ПКППР двигались вверх и вниз, удивительно смахивая на металлических жирафов во время водопоя. Огромные ковши зачерпывали землю и переносили ее на ленты конвейеров.
- Эти экскаваторы вырывают траншею шириной шестьдесят и глубиной тридцать метров и вычерпывают десять тысяч тонн руды всего за час. Эти чудесные машины работают безостановочно - днем и ночью.
Дэниел посмотрел вниз. Ковши экскаваторов беспрестанно вгрызались в рыжую глину, и котлован увеличивался буквально на глазах. "Отличное место для того, чтобы упрятать труп. Например, мой собственный", - хмыкнул Дэниел, внезапно взглянув вверх, на платформу, где стояли Четти Сингх и Нинг Чжэн Гон. Оба внимательно следили за ним, о чем-то переговариваясь под рев механизмов и шум конвейеров. Дэниел их голосов не слышал, но, когда он неожиданно перехватил взгляд Чжэн Гона, они вместе с Сингхом быстро отошли от края платформы, и не надо обладать богатым воображением, чтобы понять, что речь шла о нем, Дэниеле. С трудом собравшись с мыслями, Дэниел продолжал работать. Вряд ли ему еще когда-нибудь представится случай снять Эфраима Таффари.
Через несколько минут им вновь пришлось подниматься по металлической лестнице на центральную платформу ПКППР. Четти Сингх и Чжэн Гон куда-то исчезли, и Дэниел забеспокоился еще сильнее.
Сверху были хорошо видны четыре массивные камнедробилки, установленные на одной из нижних платформ ПКППР. Эти огромные стальные барабаны походили на барабан обычной стиральной машины, с той лишь разницей, что они вытянуты в трубы длиной метров сорок и в каждую из них загружается до ста тонн руды. Вся руда, попадая в барабаны с лент конвейеров, перемалывалась в порошок. Из барабанов этот коричневый порошок высыпался в специальные сепараторы.
Съемки шли полным ходом, и Таффари все рассказывал о том, как ведутся разработки полезных ископаемых в Сенги-Сенги.
- Из добываемой руды мы извлекаем два чрезвычайно ценных минерала, обладающих свойствами как тяжелых металлов, так и магнитов. Это редкоземельные моноциты, которые выделяются мощными электромагнитами.
Голос Таффари почти утонул в реве машин. Однако это ничуть не смущало Дэниела. Речь президента он потом запишет отдельно и в студии заново перепишет ее на видеопленку.
- После сортировки размолотая в барабанах руда высыпается в специальные сепараторы, где тяжелая платина оседает на дно, а более легкие вещества всплывают на поверхность, - объяснял Таффари. - Вообще говоря, процесс этот весьма тонкий. Если бы мы использовали для выделения нужных нам элементов химические реагенты и катализаторы, то уровень добычи платины подскочил бы до девяноста пяти процентов. Однако химические отходы чрезвычайно ядовиты. Ими мы отравили бы почвы, а затем - в результате дождей - и водоемы. Погибли бы животные, рыбы, птицы, растения - словом, все живое. Как президент Народной Демократической Республики Убомо я отдал совершенно однозначный приказ: не применять никаких химических реагентов при добыче платины. - Таффари сделал маленькую паузу, пристально глядя в объектив. - Без применения реагентов количество добываемых редких металлов падает до шестидесяти пяти процентов. А это значит - миллионы долларов убытков. Однако я лично и мое правительство идем на то, чтобы нести эти колоссальные убытки, лишь бы не загрязнять окружающую среду. Мы решительно настроены не допускать этого и впредь, ибо хотим сохранить родную землю для наших детей, внуков, и правнуков.
Речь Таффари звучала чрезвычайно убедительно. Слушая его проникновенный голос и глядя на красивое, благородное лицо, невозможно было усомниться в искренности этого человека. Выступление Таффари тронуло даже Дэниела, и на какое-то мгновение он забыл, для чего вообще сюда прибыл.
"Этот мерзавец с легкостью сумел бы выдать свинину за дичь каким-нибудь доверчивым мусульманам", - подумал он, словно встряхиваясь ото сна.
- Стоп - громко проговорил он. - Сняли. Потрясающе, господин президент. Благодарю вас. Мы доснимем еще кое-что на установке, а вас не смеем больше задерживать. Спасибо еще раз.
Внезапно словно из-под земли вырос Четти Сингх и увел Таффари с собой. Их ждет восхитительный ленч, подумал Дэниел. И вся еда и выпивка доставлены сюда из Кагали тем же вертолетом, что привез в Сенги-Сенги и самого Эфраима Таффари.
В три часа пополудни Дэниел и Бонни завершили съемки на ПКППР. Когда они вернулись в поселок, президент еще не отобедал.
Ленч проходил в конторе, в середине которой установили огромный макет местности. На макете специалистами БЭДСК в Лондоне были выделены будущие минеральные разработки в Убомо. Даже мельчайшие детали были выполнены с необыкновенной тщательностью, что, конечно же, производило соответствующее впечатление.
Дэниел собирался монтировать ленту, включая и кадры, снятые на макете. Он знал, что на экране разницу между действующей установкой и макетом заметит лишь специалист.
На макете экскаваторы ПКППР рыли котлован на участке, очищенном бригадой лесопилыциков и бульдозерами от вырубленных деревьев. Как работает ПКППР, Дэниел уже видел. Но он задумал также снять и то, как рабочие валят гигантские стволы, а огромные желтые бульдозеры волокут их из джунглей, чтобы затем погрузить на лесовозы. Получится здорово. Такие кадры всегда производят на зрителей неизгладимое впечатление. Но пока следует использовать каждую минуту общения с Таффари и снимать только его, ибо больше такой возможности не представится. Дэниел с усмешкой наблюдал, как Бонни суетится возле Эфраима, припудривая ему лицо. Она то и дело наклонялась и что-то шептала ему на ухо, всем своим видом подчеркивая, что ее отношения с президентом Убомо носят весьма интимный характер. За ленчем Таффари, выпив несколько рюмок ликера, не стесняясь, при всех обнял Бонни, не сводя глаз с ее выдающегося бюста.
"Боже мой, эта рыжеволосая дурочка, похоже, действительно мнит себя первой леди Убомо! - усмехнулся Дэниел. - Она и представления не имеет, как жутко обращаются со своими женами гита. Впрочем, каждый, в конце концов, получает по заслугам".
Поднявшись, Дэниел деловым тоном произнес: - Если вы готовы, господин президент, то можно продолжать. Я бы хотел, чтобы вы встали у стола с макетом. Бонни, снимай крупным планом сбоку…
Таффари подошел к столу и встал, как его просили. Дэниел улыбнулся: - Отлично, сэр. Снимаем. Бонни, ты готова?
Таффари держал тонкую генеральскую тросточку слоновой кости, с ручкой в виде слона. "Тросточка больше смахивает на маршальский жезл, - подумалось вдруг Дэниелу. - Хотя, как знать, возможно, в один прекрасный день Таффари и провозгласит себя маршалом".
А пока он пользовался тросточкой, чтобы показывать ту или иную деталь на макете.
- Как видите, карьер - всего лишь узкая просека в лесу, ширина которой едва достигает шестидесяти метров. Действительно, на этой просеке мы вырубаем весь лес и всю молодую поросль, создавая таким образом условия для работы ПКППР. - Таффари снова сделал паузу, а затем внушительно продолжил: - Но это вовсе не означает, что мы бездумно уничтожаем живую природу, никак не восполняя нанесенный урон. Совсем наоборот. В данном случае мы действуем, как крестьяне, с тщанием возделывающие свои поля. Занимаясь разработкой недр, мы вырубаем менее одного процента тропических лесов. Но учтите и то, что вслед за ПКППР движутся бульдозеры, которые закапывают карьеры и утрамбовывают землю. Впрочем, эрозия почве в этих местах и без того не грозит: ПКППР продвигается вперед, учитывая контур местности. Ну, а за бульдозерами идет бригада растениеводов, которая вновь засевает землю молодыми крепкими саженцами. Некоторые быстрорастущие деревья сажают специально для укрепления почвы. Остальные растут долго, но не надо быть математиком для того, чтобы понять чрезвычайно простую вещь. Ежегодные вырубки не превышают одного процента, и в 2090 году, то есть ровно через сто лет, саженцы превратятся в мощных исполинов и весь цикл можно будет повторить. Я до этого момента не доживу, но доживут мои внуки, и это меня вдохновляет. - Таффари тепло улыбнулся в объектив. Потрясающе красив и обаятелен! - И через тысячи лет тропические леса Убомо будут стоять на земле Африки и щедро делиться с будущими поколениями неисчерпаемыми богатствами так же, как и сейчас, - завершил он свою речь.
Все сказанное Эфраимом Таффари звучало весьма убедительно. Кроме того, Дэниел собственными глазами видел, как ведутся разработки. То, о чем говорил Таффари, соответствовало действительности. Узкая просека не могла грозить уничтожением всему живому. Получается, что Таффари придерживался той же точки зрения, что и сам Дэниел, исходя из теории устойчивого развития, согласно которой природные ресурсы следует использовать разумно, не позволяя им истощаться.
Вся враждебность Дэниела по отношению к Эфраиму Таффари улетучивалась, как дым. Он едва не захлопал в ладоши, когда президент Убомо умолк.
Правда, сдержался и с улыбкой произнес: - Потрясающе, господин президент. Ваши слова по-настоящему обнадеживают. Большое спасибо.
Присев на откидной борт "лендровера", Четти Сингх разглаживал документ на коленях. Он проделывал это левой рукой, и, надо заметить, довольно ловко.
- Из-за этой бумажонки все удовольствие от риска пропадает, - заметил он.
- При чем здесь удовольствие? - холодно бросил Чжэн Гон. - Я хочу преподнести подарок своему достопочтенному отцу. И хочу, чтобы все было как надо.
На лице Четти Сингха застыла глупая, неискренняя улыбка. Ему совсем не нравилось то, каким Чжэн Гон вернулся из Тайбэя. Нинг держал себя самоуверенно и решительно, как абсолютный хозяин положения. Впервые за все годы их знакомства Сингх вдруг почувствовал, что боится его. И это ему тоже не понравилось.
- Работать с удовольствием всегда приятнее, - возразил он, не осмеливаясь поднять глаза на Чжэн Гона.
Он сделал вид, что внимательно изучает документ, который лежал у него на коленях.
"НАРОДНАЯ ДЕМОКРАТИЧЕСКАЯ РЕСПУБЛИКА УБОМО
Специальная Президентская Лицензия на отстрел дичи Предъявитель данного документа, господин Нинг Чжэн Гон, или уполномоченное им лицо по специальному президентскому Указу имеет право охотиться, ставить ловушки и отстреливать в любом месте Республики Убомо некоторые виды диких животных, находящихся под охраной государства, а именно пять представителей вида слонов - Loxodonta Africana.
Кроме того, владелец данной лицензии имеет право в научных целях распоряжаться по своему усмотрению, продавать или вывозить из страны любую часть вышеуказанных видов животных, как то: шкуры, кости скелета, туши или бивни вышеуказанных видов слонов.
Эфраим Таффари, Президент Республики Убомо."
Эту лицензию Нинг Чжэн Гон получил без особых трудностей. Ранее прецедентов по выдаче такого рода документов не было. По просьбе Чжэн Гона президент Убомо набросал черновик, в правительственной канцелярии его отпечатали на гербовой бумаге, после чего двенадцать часов спустя Таффари поставил свою подпись.
- Я считался лучшим браконьером Африки, - тяжело вздохнул Четти Сингх. - А с этой бумагой на руках я превращаюсь в обычного агента сподручного мясника…
Чжэн Гон ничего не ответил. Сингх с недавнего времени раздражал его все сильнее и сильнее. Некоторые вещи не на шутку встревожили Нинга. Задумавшись, он взад и вперед шагал по вырубке, почти не слушая индийца. Грязь хлюпала у Чжена под ногами, и от непомерной влажности в лесу у него запотели солнечные очки. Он снял их и сунул в нагрудный карман рубашки. Плотная стена гигантских деревьев вдоль вырубки пугала его. За мощными стволами таилась угроза, и хотелось побыстрее уйти отсюда, избавиться от необъяснимого страха. Он взглянул на часы.
- И когда появится этот пигмей? - проговорил Чжэн, заметно нервничая. - Что-то опаздывает.
Четти Сингх пожал плечами.
- Они понимают время совсем не так, как мы, - ответил он. - Пигмей придет, когда посчитает, что настал подходящий момент. Вполне возможно, что он уже здесь и наблюдает за нами из-за деревьев. Но возможно, он придет завтра или на следующей неделе.
- Но не могу же я попусту тратить время, - вспылил Чжэн Гон. - У меня полно других важных дел.
- Более важных, чем подарок для вашего достопочтенного отца? - иронично поинтересовался Четти Сингх.
- Черт бы побрал этих черномазых! - выругался Чжэн Гон. - На них ни в чем нельзя положиться.
- Потому что они не люди, а обезьяны, - снисходительно произнес Сингх. - Но обезьяны, от которых есть хоть какая-то польза.
Чжэн снова прошелся вдоль вырубки, шлепая ногами по красноватой грязи, а затем вдруг спросил: - А как насчет Армстронга? С ним надо что-то решать.
- О да, - ухмыльнулся Сингх, дотрагиваясь до своей культи. - Вот уж повеселимся. Почти год я мечтал снова встретиться с доктором. Но никогда не думал, что мне так сильно повезет и он собственной персоной объявится прямо в Сенги-Сенги. Попал как кур в ощип, ничего не поделаешь.
- Необходимо разделаться с ним здесь, - зло заметил Чжэн Гон. - Нельзя выпустить его отсюда живым.
- Выбросьте эту мысль из головы, - рассмеялся Сингх. - Я продумал все до мельчайших деталей. Доктор умрет мучительной и ужасной смертью, но выглядеть это будет как трагический несчастный случай.
- Хорошо, хорошо, - кивнул Чжэн Гон. - Главное, не слишком затягивайте.
- У меня в запасе пять дней, - спокойно сказал Сингх. - Я видел их план. Армстронг не уедет отсюда, пока…
Чжэн Гон нетерпеливо перебил его.
- А что будем делать с помощником? С этой рыжеволосой мадам?
- Вообще-то ее трахает президент Таффари. Но, видимо, было бы неплохо отправить ее туда же, куда очень скоро последует сам доктор Армстронг…
Четти Сингх внезапно замолчал. Он прислушался, вглядываясь в зеленые заросли, и когда Чжэн Гон открыл было рот, чтобы о чем-то спросить его, Сингх жестом велел ему молчать. Еще с минуту он постоял, задрав голову, прежде чем снова заговорил.
- Похоже, он пришел, - выдохнул он наконец.
- Откуда ты знаешь? - шепотом спросил Чжэн Гон, с тревогой посматривая вокруг.
- Слышите? - в свою очередь повернулся к нему Сингх. - Вы слышите пение птиц?
- Я вообще ничего не слышу, - так же шепотом ответил Нинг.
- Вот именно, - кивнул Сингх. - Перестали петь птицы.
Он сделал шаг к зарослям, выкрикнув на суахили: - Мир тебе, сын леса. Выходи, и я буду рад приветствовать своего старого друга.
Пигмей явился словно по волшебству. Его силуэт четко вырисовывался на фоне зеленых зарослей. Он играл крепкими мускулами своего маленького тела, блестевшего в лучах пробивавшегося сквозь густую листву света. Пигмей словно пританцовывал на месте, привлекая внимание своей своеобразной красотой. Правильной формы маленькая голова и широкий, приплюснутый нос странным образом гармонировали с курчавой бородкой, серебрившейся сединой.
- Приветствую тебя, Пири, великий охотник, - воскликнул Четти Сингх.
И маленький пигмей неслышно выступил вперед, отделившись от зеленой стены.
- Ты принес табак? - спросил он на суахили с прямотой, свойственной лишь детям.
И Четти Сингх, улыбнувшись, вручил ему железную баночку, наполненную отличным родезийским "Апхиллом".
Пигмей осторожно открутил крышку и понюхал содержимое. Затем кончиками пальцев захватил крошечную горсть желтого табака, с видимым наслаждением запихнул ее под верхнюю губу и стал жевать, громко причмокивая.
- Он вовсе не такой маленький, как я думал, - сказал Чжэн Гон, с любопытством поглядывая на пришельца. - И кожа у него не очень темная.
- Потому что Пири - не чистокровный бамбути, - пояснил Сингх. - Его отцом был гита. По крайней мере, так говорят.
- И он умеет охотиться? - с сомнением спросил Чжэн. - Сумеет убить слона?
Вопрос Чжэн Гона просто рассмешил Сингха.
- Пири - лучший охотник племени, - ответил он. - Но это еще не все. Благодаря своей смешанной крови он обладает достоинствами, которых начисто лишены другие пигмеи.
- Что это за достоинства, хотел бы я знать, - удивился Чжэн Гон.
- Он знает цену деньгам, - объяснил Четти Сингх. - Для остальных бамбути богатство и личная собственность ничего не значат. Но Пири более цивилизован и жаден до денег.