- А почему вы спрашиваете? - шепотом спросил он. - Почему вы возвращаетесь? Вы должны сейчас быть в Хараре.
- Послушайте, Ваше Превосходительство, мне нужно знать, не случилось ли чего в Чивеве.
- Случилось? Что случилось? Почему там что-то должно случиться? - Посол вытащил носовой платок из кармана. - Что вы этим хотите сказать?
- Я ничего не хочу сказать, - досадливо бросил Дэниел, с трудом сдерживая раздражение. - Я наткнулся на следы большой группы людей. Они пересекли дорогу, направляясь в сторону Чивеве. Я боюсь, не вооруженные ли это браконьеры, и возвращаюсь, чтобы предупредить смотрителя парка.
- Там ничего не случилось, - заверил Чжэн. Однако Дэниел заметил, что на лбу китайца выступили бисеринки пота. - Там все нормально. Я покинул Чивеве час назад. Смотритель Нзоу прекрасно себя чувствует. Перед самым отъездом я разговаривал с ним, все было абсолютно спокойно.
Он вытер лицо платком.
- Час назад? - переспросил Дэниел, взглянув на свой "ролекс" в корпусе из нержавеющей стали. Он почувствовал огромное облегчение, услышав заверения посла; - Значит, вы уехали оттуда примерно в пять тридцать?
- Да, да. - Голос Чжэна оскорбленно зазвенел. - Вы что, мне не верите? Вы сомневаетесь во мне?
Дэниел здорово удивился его тону и той решительности, с которой он отметал все его, Дэниела, сомнения.
- Вы неправильно меня поняли, Ваше Превосходительство. Я нисколько не сомневаюсь в том, что вы говорите.
Дипломатический статус посла был основной причиной, по которой Четти Сингх настаивал на личном присутствии Чжэна в Чивеве. Внутренний голос настоятельно советовал Чжэну избегать присутствия на месте преступления и даже улететь в Тайбэй на время его подготовки, чтобы обеспечить себе стопроцентное алиби. Однако Четти Сингх пригрозил, что отменит операцию, если Чжэн не согласится лично присутствовать в Чивеве, чтобы затем засвидетельствовать, что рефрижераторы ушли до того, как было совершено нападение. На этом строилось предположение относительно успеха всей операции. Показания Чжэна, аккредитованного посла, имели бы бесспорный вес в последующем после налета полицейском дознании. Показания чернокожих егерей вряд ли вызовут безоговорочное доверие. Полиция, пожалуй, даже решит допросить их с пристрастием в камере тюрьмы Чикуруби, и Четти Сингх сомневался, что егеря его выдержат.
Нет, полицию необходимо убедить, что, когда конвой со слоновой костью покидал парк в сопровождении Чжэна, там все было нормально. Тогда они подумают, что нападавшие унесли кость с собой или же та сгорела на складе во время пожара.
- Извините, если у вас сложилось впечатление, что я сомневаюсь в ваших словах, Ваше Превосходительство, - успокоил Чжэна Дэниел. - Просто я очень беспокоюсь, как там Джонни.
- Итак, я заверил вас, что для беспокойства нет причин, - сказал Чжэн, засовывая платок в карман брюк и доставая пачку сигарет из кармана летней рубашки. Он хотел лихим щелчком выбить сигарету из пачки, но рука дрогнула, и, выскочив, сигарета упала на пыльную дорогу.
Дэниел инстинктивно посмотрел вниз, а Чжэн, быстро наклонившись, подобрал сигарету. На нем оказались легкие полотняные туфли типа спортивных, и Дэниел заметил на одной из них сбоку - как и на манжете голубых хлопчатобумажных брюк - пятна, на первый взгляд кажущиеся запекшейся кровью.
Дэниел насторожился, но потом вспомнил, что вчера утром Чжэн подходил к складу, когда там разгружали свежие бивни. Вот отсюда и пятна на одежде дипломата: должно быть, он наступил в лужу свернувшейся слоновьей крови около груды бивней.
Чжэн проследил за взглядом Дэниела и торопливо, почти виновато отступив, забрался в кабину "мерседеса" и захлопнул за собой дверь. Дэниел машинально запомнил, что спортивные туфли посла оставили в придорожной пыли какие-то странные следы: рисунок подошв напоминал рыбью чешую.
- Что ж, я рад, что смог рассеять ваши страхи, доктор, - улыбнулся посол. К нему вернулось самообладание, улыбка снова стала учтивой и обворожительной. - Я рад, что вам теперь не надо предпринимать эту бесполезную поездку обратно в Чивеве. Не вызывает сомнения, что вы захотите присоединиться к нашему конвою и выбраться из парка до того, как возобновятся сезонные дожди, - продолжал Чжэн, заводя двигатель. - Может быть, вам даже стоит возглавить нашу колонну, встав перед рефрижераторами.
- Благодарю, Ваше Превосходительство, - ответил Дэниел, качая головой. - Вы поезжайте с машинами. Я все-таки вернусь. Кто-то же должен предупредить Джонни.
Улыбка слетела с лица Чжэна.
- Вы причиняете себе непомерные и совершенно ненужные беспокойства, заверяю вас. Позвоните в Чивеве из Мана-Пулз или Кароя.
- Разве я вам не сказал? Телефонный провод перерезан.
- Доктор Армстронг, это абсурд! Уверен, что вы ошибаетесь. Я полагаю, вы преувеличиваете серьезность…
- Думайте, как вам заблагорассудится, - перебил его Дэниел, ставя точку в разговоре. - Я возвращаюсь в Чивеве.
Он повернулся и пошел прочь.
- Взгляните на эти тучи, доктор. Вы же застрянете здесь на несколько недель! - крикнул вдогонку Чжэн.
- Бог даст - не застряну, - беспечно откликнулся Дэниел, но про себя подумал: "Почему это посол столь настойчив? Да, определенно дело нечисто".
Он быстро зашагал к своей "тойоте". Проходя мимо грузовиков, он заметил, что ни один из егерей не вылез из кабин. Они угрюмо смотрели на него, когда он проходил мимо, но никто из них не проронил ни слова.
- Ну-ка, Гомо, - крикнул Дэниел водителю первого рефрижератора, - подай вперед, чтобы я мог выехать.
Егерь молча подчинился. Затем мимо Дэниела проехал, тяжело гремя, второй рефрижератор, и, наконец, с ним поравнялся "мерседес". Дэниел помахал рукой, приветствуя посла. Тот, едва глянув в его сторону, небрежно ответил. Следуя за рефрижераторами, "мерседес" скрылся за поворотом.
- Ну что поведал узкоглазый? - спросил Джок, когда Дэниел, развернувшись, свернул в сторону крутого подъема.
- Говорит, когда уезжал из Чивеве час назад, все было тихо, - ответил Дэниел.
- Вот видишь, - наставительно сказал Джок и, засунув руку в холодильник-ящик, наполненный льдом, вытащил оттуда банку пива и предложил ее Дэниелу. Однако тот отказался, сосредоточенно вглядываясь в дорогу, стремительно исчезающую под колесами машины. Джок открыл банку, сделал большой глоток и довольно рыгнул.
Начинало смеркаться. По ветровому стеклу застучали тяжелые капли дождя. Но Дэниел не собирался снижать скорость. К тому времени, как они поднялись, окончательно стемнело. В темноте ярко блеснула молния, освещая деревья стремительным голубоватым светом, прокатился гром, отдаваясь эхом от гранитных скал по обе стороны дороги.
В свете фар капли дождя напоминали серебряные стрелы. Некоторые белым мутным пятном взрывались на ветровом стекле, затем ручьями стекали на капот. Дворники уже не успевали стирать воду. Скоро в закрытой кабине машины стало нестерпимо влажно и ветровое стекло запотело. Дэниел наклонился, чтобы вытереть стекло рукой, но рука тут же намокла Дэниел сдался и приоткрыл боковое стекло, дабы впустить немного свежего ночного воздуха, но тут же, поморщившись, стал принюхиваться.
Почти одновременно стал принюхиваться и Джок.
- Гарь! - воскликнул он. - Далеко еще до лагеря?
- Почти приехали, - отозвался Дэниел. - Как раз за следующим перевалом.
Запах дыма слабел. Дэниел подумал, что это дымили очаги служащих парка. Прямо перед ними в лучах фар словно выпрыгнули из темноты главные ворота парка. Оба столба, выкрашенные известкой, увенчивал побелевший на солнце череп слона. Вывеска гласила:
ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ
В НАЦИОНАЛЬНЫЙ ПАРК ЧИВЕВЕ - ОБИТЕЛЬ СЛОНОВ
Ниже буквами помельче было добавлено:
"Все приезжающие в парк гости должны немедленно пройти в дирекцию к смотрителю".
Длинная дорожка, обсаженная с обеих сторон темными акациями, оказалась практически затоплена дождевой водой. Дэниел направил машину к основному административному зданию, и колеса машины подняли плотный веер водяной пыли. Внезапно в ноздри ударил сильный запах гари. Это был запах горящей травы, покрывающей крыши, и дерева, из которого сложены стены, но к нему примешивался и другой - смрад горящего мяса, кости - возможно, слоновой, - хотя Дэниел никогда и не видел, чтобы она горела.
- Никаких огней, - буркнул Дэниел, разглядев наконец сквозь дождь темное пятно административного здания.
Генератор не работал, городок утопал в темноте. Внезапно Дэниел заметил темно-красное зарево, отбрасывающее тусклые блики на стены зданий над мокрыми от дождя акациями.
- Горит какая-то постройка.
- Вон откуда идет дым, - указал, привставая, Джок.
Описав широкую дугу, лучи фар уперлись в огромную бесформенную темную кучу прямо перед машиной. Видимость через запотевшее стекло оставляла желать лучшего, и Дэниел не мог разглядеть, что это. Странное свечение исходило, видимо, отсюда. Только подъехав поближе, они смогли разглядеть черные, тлеющие обломки - то, что раньше было складом слоновой кости. Дэниела охватил ужас. Проехав еще немного, "тойота" остановилась. Дэниел выскочил прямо в жидкую грязь и, словно лишившись дара речи, уставился на пожарище.
От огромной температуры стены потрескались, а кое-где и обвалились, и Дэниел представил, какой ад здесь был во время пожара. Несмотря на продолжавшийся ливень, остатки склада кое-где еще тлели и даже горели. В лучах света проплывали узкие длинные ленты жирного дыма. То тут, то там вверх вырывались языки пламени, но под струями дождя тут же умирали.
Мокрая рубашка прилипла к телу Дэниела. Его густые кудрявые волосы намокли и спадали на лоб, лезли в глаза. Он отбросил их назад и полез на обвалившуюся кирпичную стену. От рухнувшей крыши остались лишь толстый слой черного пепла да остатки обугленных балок, завалившие все внутреннее пространство сгоревшего склада. Дождь не стихал, но над пожарищем все еще вился густой дым. Жар оказался таким нестерпимым, что подойти поближе и посмотреть, сколько слоновой кости осталось под обгорелыми обломками крыши, пока было нельзя.
Дэниел спрыгнул со стены и побежал к машине. Забравшись в кабину, он прежде всего отер лицо. - Ты просто прекрасен, - заметил Джок. - Да, похоже, эти сволочи и правда здесь побывали.
Дэниел не ответил. Он завел двигатель и на полной скорости поехал по склону к дому Джонни.
- Достань из сундука фонарь, - приказал он Джоку.
Тот послушно повернулся и, встав коленями на сиденье, стал шарить внутри тяжелого инструментального ящика, болтами прикрепленного к полу кабины; наконец он вытащил оттуда большой электрический фонарь, работающий на аккумуляторе.
Как и весь поселок, дом смотрителя утопал во мраке. Веранду закрывала сплошная стена серебристой воды, стекающей с крыши, - через нее не мог пробиться даже свет фар. Дэниел выхватил фонарь из рук Джока и выскочил прямо под дождь.
- Джонни! - закричал он. - Мэвис!
Он рванулся к приоткрытой входной двери. Ее выломали, и теперь она еле держалась на петлях. Перешагнув через порог, Дэниел бросился на веранду.
Мебель во всех комнатах переломали вдребезги, куски ее были в беспорядке разбросаны по всему дому. Луч фонаря выхватил из темноты картину разгрома. Вот книги, которые страстно собирал Джонни, - их выкинули с полок, и теперь они валялись раскрытые, со смятыми страницами и поврежденными переплетами.
- Джонни! - крикнул Дэниел. - Ты где?
Через распахнутые двойные двери он вбежал в гостиную. Здесь царил полный разгром. В луче фонаря блеснули осколки; безделушки, которыми Мэвис украшала комнату, ее вазы грубо свалили в камин из простого камня. Из дивана и кресел выдрали набивку. Смрад в комнате стоял, как в зверинце, виднелись человеческие испражнения на коврах и мокрые пятна мочи на стенах.
Переступив через зловонные кучи, он бросился по коридору в спальню, - Джонни! - крикнул Дэниел со злостью и отчаянием, осветив лучом фонаря коридор.
В дальнем конце коридора, на белой стене, что-то было - вроде какого-то украшения, которого он раньше не видел. Вглядевшись, он с изумлением увидел темное пятно в форме звезды неправильной формы. Через несколько секунд он опустил фонарь ниже и увидел в круге луча маленькую фигурку, свернувшуюся на полу.
Своего единственного сына Джонни и Мэвис назвали в честь Дэниела - Дэниелом Робертом Нзоу. После двух дочерей Мэвис родила наконец сына, и радости родителей не было предела. Дэниелу Нзоу уже исполнилось четыре года, и сейчас он лежал с открытыми глазами, слепо глядя навстречу лучу фонаря.
Его убили древним, варварским способом - так воины чака и мзиликази поступали со всеми мальчиками покоренных племен. Они схватили Дэниела за щиколотки и, размахнувшись, разбили ему голову о кирпичную стену в коридоре - с такой силой, что разлетелись мозги. Брызнувшая на белую стену кровь застыла грубо намалеванной фреской.
Дэниел склонился над мальчиком. Даже с разбитой головой тот сохранял удивительное сходство с отцом. У Дэниела защипало от слез глаза, он медленно встал и направился в спальню.
Дверь оказалась полуоткрыта. Дэниелу стало страшно, наконец, собравшись с духом, он распахнул ее. Дверные петли тихо заскрипели.
В течение нескольких секунд он не мог разглядеть, что делается в спальне, хотя водил лучом фонаря по сторонам. Затем выскочил обратно в коридор и привалился к стене, хватая ртом воздух.
Ему приходилось видеть и не такое во время войны с партизанами, но за прошедшие годы закалка исчезла - размягчился защитный панцирь, которым он себя окружил. Сейчас он уже не мог равнодушно взирать на зверства, которые люди творят с себе подобными.
Дочери в семье Джонни были старше сына. Мириэм исполнилось десять, Сузи - почти восемь. Сейчас они лежали обнаженные, раскинув руки и ноги, на полу у кровати. Их насиловали, и неоднократно - детские гениталии представляли собой кровавое месиво.
Мэвис лежала на кровати. Они не стали возиться, полностью ее раздевать, а просто задрали юбку до пояса, а руки привязали к спинке деревянной кровати. Девочки, видимо, умерли во время продолжительного насилия - от шока и потери крови. Мэвис же оставалась живой до самого конца, и ее убили потом, выстрелив в голову.
Дэниел заставил себя войти в комнату. Он нашел в одном из стенных шкафов постельное белье, заботливо сложенное Мэвис, и накрыл трупы простынями. Он не смог заставить себя дотронуться до них, не смог даже закрыть их широко открытые глаза, в которых навсегда отразился неописуемый ужас.
- О Боже! - прошептал потрясенный Джок, показавшись в дверях. - Неужели это сделали люди? Да это же просто звери какие-то, кровожадные скоты!
Пятясь, Дэниел вышел из комнаты и прикрыл дверь. Захватив простыню, он накрыл крохотное тело мальчика в коридоре.
- Ты нашел Джонни? - спросил Дэниел Джока хриплым голосом - от охвативших его ужаса и горя у него першило в горле, будто его ободрали наждаком.
- Нет, - покачал головой Джок и, натыкаясь на предметы, словно слепой, побежал по коридору, оказался на веранде и выскочил под дождь.
Дэниел услышал, как Джока вырвало у веранды - прямо на клумбы с цветами. Эти звуки - свидетельство отчаяния, охватившего другого человека, - отрезвили самого Дэниела. Он сумел подавить отвращение, злость и скорбь, охватившие его в доме, взял себя в руки.
- Надо найти Джонни! - приказал он себе.
Он быстро осмотрел еще две спальни и другие помещения дома. Следов друга нигде не оказалось, и у Дэниела затеплилась слабая надежда.
- Может, он уцелел, повторял он себе, - может, спрятался в лесу.
Выйдя из дома, ставшего моргом, Дэниел почувствовал облегчение. В темноте он запрокинул голову навстречу струям дождя. Он открыл рот, и вода смыла горький привкус желчи. Направив луч фонаря под ноги, он увидел, что кровь, запекшаяся у него на ботинках, растворялась, окрашивая дождевую воду в розовый цвет. Он вычистил обувь, потерев ее о гравий, и крикнул Джоку: - Пошли, надо найти Джонни!
Сев в машину, они спустились к подножию холма - туда, где стояли домики обслуживающего персонала. Городок окружали земляной вал и изгородь из колючей проволоки, оставшиеся еще со времен войны. Однако изгородь оказалась разрушена, а ворота вообще сорваны с петель. Въехав на территорию городка, они сразу почувствовали сильный запах дыма. В свете фар Дэниел увидел ряд сгоревших коттеджей: крыши обвалились, зияли пустые глазницы окон. Непрекращающийся дождь успел погасить пламя, хотя кое-где над пожарищем еще поднимались завитки дыма - бледные, бесплотные привидения в лучах света фар.
Пространство вокруг домиков усеивали десятки маленьких предметов, которые в лучах света автомобильных фар поблескивали словно алмазная крошка. Дэниел знал, что это, и тем не менее, вышел из машины и вытащил один такой предмет из грязи. Латунная гильза. Он поднес ее к свету фар и внимательно прочел надпись на донышке, сделанную кириллицей. Так и есть: 7,62 мм, патрон восточноевропейского производства. Калибр вездесущего автомата Калашникова - главного инструмента насилия и революций по всей Африке и во всем мире.
Банда расстреляла городок, но трупов не оставила. Дэниел догадался, что они, видимо, бросили тела в домики перед тем, как поджечь их. В лицо дунул ветерок, и он почувствовал смрад пожарища; подозрения его подтвердились: к запаху дыма примешивался запах горелого мяса, волос и костей.
Ощутив ужасный привкус во рту, он сплюнул и зашагал между сгоревшими домиками.
- Джонни! - кричал он в обступившей его темноте. - Джонни, где ты?
В ответ раздавался лишь треск гаснущего под дождем пламени да шелест листвы манговых деревьев, сбрасывающих на ветру дождевые капли.
Он шел, освещая лучом фонаря домики то справа, то слева, пока не наткнулся на чье-то тело.
- Джонни! - крикнул Дэниел и, подбежав к распростертой на земле фигуре, склонился над ней.
Тело сильно обгорело, форма сотрудника парка цвета хаки обуглилась, кожа и мясо отслаивались даже на лице. Человек, видимо, с огромным трудом выполз из горящего домика. Однако это был не Джонни. Дэниел узнал в нем одного из младших егерей.
Дэниел вскочил на ноги и побежал обратно к дороге.
- Ну что, не нашел? - спросил его Джок.
Дэниел только отрицательно покачал головой.
- Господи, всех убили. Зачем, какой смысл?
- Свидетели! - коротко бросил Дэниел, заводя мотор. - Избавлялись от ненужных свидетелей.
- Но почему? Что им было нужно? У меня в голове не укладывается.
- Слоновая кость им нужна была. Вот что.
- Но они же сожгли склад!
- После того, как обчистили.
Он развернул машину и помчался обратно вверх по холму.
- Кто это, Дэнни? Кто это сделал?
- Откуда я знаю? Может, бандиты, может, браконьеры. Не задавай глупых вопросов.
Однако ярость только еще нарастала в его душе. До сих пор чувства словно были притуплены шоком, охватившим его ужасом. Он снова подъехал к темному бунгало на холме и, миновав его, спустился к основному лагерю.
Здание дирекции парка казалось нетронутым, однако, осветив лучом фонаря тростниковую крышу, Дэниел увидел почерневшее пятно - туда бросили горящий факел. Плотно уложенный тростник горит плохо, и крыша так и не занялась - тем более под таким дождем.