- Преступление отца… даже если оно доказано… не должно касаться его невиновного сына! Гарри, я ни о чем не жалею!
- У вас доброе сердце, Джон.
Американец на мгновение замолк, глубоко вздохнул и с усилием добавил:
- Если и есть на свете что-то ужасное, способное разбить сердце сына… так это - подозревать отца. Я всей душой верю, что он невиновен! Тем не менее во имя чести… во имя истины… я увижу… я буду искать… и узнаю! Да простит меня Бог за такое кощунство!.. Если мой отец окажется виновным… ну что ж! Я исполню свой долг… да, Джон, я исполню свой долг! Вы все еще отказываетесь пожать эту руку, протянутую вам в знак бесконечной признательности?
Жан, ужасно взволнованный, тихо ответил:
- Гарри, я не знаю, что нас ожидает… Ваши помыслы чисты и благородны, и я запомню ваше обещание. Вы ведь поможете мне, не так ли, и чем быстрее это будет сделано, тем лучше. Жизнь для меня бессмысленна, пока мое имя обесчещено… и ничто на свете не помешает мне выполнить свой долг. Вот моя рука!
- Спасибо еще раз, мой друг и спаситель!
Потрясенная мамита не верила своим глазам. Этой простой женщине были доступны только два чувства: беззаветная преданность, имеющая источником страстную любовь, и неодолимая жажда мщения, рожденная страшной ненавистью. И потому происходящее показалось ей чудовищным. Мамита печально прошептала:
- О! Тоньо, мой Тоньо, как ты можешь пожимать эту руку… ведь он сын убийцы твоего отца!
Джо в глубине души разделял неудержимое отвращение своей матери и удивленно смотрел на молочного брата, великодушие которого было выше его понимания.
Возникла мучительная пауза, заполненная немыми упреками. И только любовь мамиты и Джо к Жану мешала произнести их вслух.
Из приличия шахтеры отошли в сторону. Двадцать человек, в основном молодые сильные люди с открытыми и суровыми лицами, облаченные в мексиканские одежды. Шахтеры - а в том, что это они, сомневаться не приходилось - везли с собой багаж, инструменты, продовольствие, легкие палатки и две небольшие повозки, запряженные мулами. Крепкие, хорошо вооруженные мужчины держали под уздцы лошадей, с хрустом поедающих большие порции кукурузы.
Тихо беседуя, они курили тонкие сигареты, с любопытством и симпатией взирая на троих молодых людей в намокших одеждах и мамиту, подвижное лицо которой выражало одновременно радость, удивление и ненависть.
Железный Жан посмотрел, в свою очередь, на эту живописную группу искателей приключений, благодарно помахал им рукой, кивнул головой и поднялся.
Подойдя к индианке, он обнял ее за плечи и, глядя в глаза, бесконечно нежно произнес:
- Мамита… любимая мама… во имя моей любви к тебе… во имя священной памяти тех, кого мы оплакиваем, поверь мне… так надо!
Побежденная, она тихо склонила голову, не пытаясь больше ни бороться, ни возражать. "Жан сказал о своей любви… Жан сказал, что так надо… он не может ошибаться".
Ее взгляд померк, голос дрогнул. Мамита растроганно произнесла:
- Пусть будет так, как ты хочешь, Тоньо… Он пообещал тебе помочь… и наша ненависть потерпит… не так ли, мой Хосе?
- Да, мама, - серьезно ответил метис, - если Гарри не сдержит свое слово, то ничто не спасет его от нашей мести.
Продолжая обнимать мамиту, Жан промолвил:
- А теперь, мама, позволь мне немного прийти в себя, посмотреть на тебя, поговорить, поцеловать, выразить свою любовь… Подумать только! Я был без сознания, умирал, чуть не утонул, прыгнув вниз с высоты сорока футов…
- Да, - прервал его Джо, - сцена не для слабонервных… и хотя я знал, на что ты способен, тем не менее, кажется, испугался!
- Ты уже понял, благодаря чему я спасся?
- Догадался… тебя спасла связка бамбука… она служила нам мостиком, потом я сбросил ее в реку.
- Точно! Бамбук застрял, зацепившись за какой-то камень… Я одной рукой держал Гарри за воротник его куртки… Мы словно перья неслись вниз по течению… Еще немного - и мы либо утонули бы, либо разбились о скалы. И тут я заметил спасительный бамбук… вцепился в него свободной рукой и больше уже ничего не помнил… пришел в себя только здесь. Ты держала, мамита, мою голову у себя на коленях! Мне чудилось, что я вижу прекрасный сон… а на самом деле этот сон оказался чудесной явью. Это ты, мамита!.. Моя мама!.. Мой добрый ангел! Мы оставили тебя в Жаралито, чтобы вновь встретиться здесь, в пустыне, где появление женщины до сих пор казалось невозможным!
- Ах, мой дорогой, о чем ты говоришь? Это была всего лишь прогулка в сравнении с борьбой, нищетой, страданиями, которым подверглись в свое время твои родители, мой бедный Бенито и я. Да, я пришла, подгоняемая каким-то предчувствием. Это было нечто непреодолимое… Ведь подумайте только… Вы пришли и тут же уехали, оставив меня одну в моем домике, где я должна была умереть, не видя вас… А я даже не успела насмотреться на вас, о мои дети! Вы для меня - вся жизнь… И наступила длинная ночь… страх, отчаяние, ужас овладели мной… Что-то мне подсказало: твой сын в опасности, ты им нужна… Хосе! Тоньо! Я слышала ваши голоса, они звали меня.
Ничто на свете уже не могло удержать вашу мамиту на месте… я должна была пойти… даже одна… в сторону этого хребта дель-Пало, одно название которого внушало мне ужас. Я купила двух мулов, продукты и отправилась в путь. При выезде из Жаралито встретила этих парней. О, счастье! Они как раз направлялись к горе дель-Пало, где собирались искать золото.
Я напросилась сопровождать их, заявив, что не буду им обузой. Эти мужественные кабальеро великодушно согласились, и мы стали друзьями. Двигаясь без остановок, вчера наконец добрались до проклятого хребта!
И мои опасения, дорогие дети, оказались не напрасными, потому что, когда я вас нашла, вам угрожала смертельная опасность.
Наконец-то мы вместе! Благодаря Всевышнему, охранявшему меня, усталость и трудности позади. Хосе… Тоньо… мои дорогие! Я с вами… и никогда больше не оставлю вас!
Женщина страстно, долго, не отпуская обнимала молодых людей. Те, смущенные столь бурным проявлением материнской любви, растерянно лепетали:
- О! Нет, мама… мы больше никогда не покинем тебя!
Эти яркие, волнующие, незабываемые мгновения сторицей окупили долгие страдания мамиты.
Еще продолжая наслаждаться радостью от неожиданной встречи, Железный Жан уже думал о том, что обстоятельства, при которых она произошла, не внушали оптимизма.
Слишком много в сложившейся ситуации предстояло выяснить.
Из-за мамиты молодой человек не успел даже выслушать Гарри. Что за темная и непонятная история произошла с ним? Что привело сюда миллиардера - и в таком состоянии? Ведь даже самые бедные из числа тех, кто решается двинуться в пустыню, имеют при себе, по крайней мере, лошадь, карабин и лассо. У Гарри же не было ничего! Абсолютно ничего!
Тут же мысли Жана перекинулись на имение дона Бласа, где он оставил свою любовь. Перед взором молодого человека в лазурном и золотом обрамлении появился божественный лик Хуаны.
Разумеется, Гарри не ведал о самом сокровенном и дорогом, что было у Жана. Дон Блас ничего ему не сказал, а сам американец и не подозревал об этой трагической и страстной любви.
Инстинктивное целомудрие помешало Жану даже упомянуть имя девушки, так он боялся выдать свою тайну!
Тем не менее встреча с Гарри в подобных обстоятельствах не предвещала ничего хорошего. Дрожащим голосом Жан обратился к американцу:
- Гарри, скоро мы разойдемся в разные стороны, каждый по своим делам.
- Да, вы правы, Джон! Нелегкая миссия, которую мне предстоит выполнить, не терпит никакого отлагательства.
- У вас ничего нет. Чтобы отправиться в путь, нужно обзавестись самым необходимым.
- Слушаю вас.
- Я попрошу этих кабальеро, может быть, они согласятся уступить вам лошадь, оружие, патроны и дадут немного провизии.
- Хорошая мысль…
- А пока мы отдохнем после всего, что пережили… Я был бы счастлив узнать, как вы оказались здесь… один, спасаясь, несмотря на все ваше мужество, бегством? Мне ничего не известно, но я чувствую, что с вами случилось нечто ужасное.
- Да, Джон… Вы правы: нечто ужасное! Я буду краток. Поскольку спокойная нормальная жизнь в имении так и не наладилась, дон Блас был вынужден оставить свой дом и отправиться в путь, унося с собой самое ценное. Я со своими людьми взялся сопровождать его. Мы собирались обосноваться недалеко от лагуны Тлалмалила. Когда почти добрались до цели, разразился ураган, и последовавшее за ним наводнение поглотило все имущество дона Бласа… Много людей погибло. Дон Блас, его жена, я и еще пятнадцать мужчин чудом остались живы.
Не выдержав, задыхаясь, Жан выкрикнул:
- Дальше?.. Что было дальше?
- Когда мы, умирая от холода и голода, все-таки собрались вместе, нас атаковали десперадос… Мы дрались как львы! Но, несмотря на это, дон Блас и донна Лаура оказались в плену.
Все! Больше Жан не мог сдержать смертельный страх, разрывавший сердце. Его прорвало. Сжав кулаки, звенящим голосом он воскликнул:
- А Хуана! Что случилось с ней?
- Она исчезла ночью! В самый разгар наводнения…
- Ах!.. Исчезла… Если б там был я!
- Но она чудом спаслась… Позже, я не знаю как, ее также взяли в плен.
- В плен! Но кто это сделал?.. Черт побери! О! Если б только негодяи, которые подняли на нее руку, знали, что их ждет! Гарри, расскажите все, я умоляю вас!
- Тщательно осмотрев побережье лагуны, я в конце концов обнаружил следы мисс Хуаны… рядом находилась отметина маленькой ноги, несомненно принадлежавшей какой-то индианке! Затем следы борьбы, отпечатки конских копыт. Девушек, видимо, схватили и посадили на лошадей.
Нас было десять человек, и мы, не задумываясь, отправились в погоню. Следы привели в лагерь бандитов, которые ранее пленили дона Бласа и его супругу. Мы насчитали не менее сотни негодяев. Но, несмотря на это, бросились в атаку! Прекрасная была схватка, и такой бесстрашный человек, как вы, Жан, составил бы нам отличную компанию.
Однако численный перевес решил исход борьбы в пользу разбойников. Все мои товарищи погибли! Вы видели, как умирали последние из них! Я остался один и пытался спастись бегством, чтобы потом отомстить за гибель своих друзей… однако, не рассчитав, рухнул в пропасть!
- Вы знаете, по крайней мере, имя негодяя? Говорите же, Гарри!
- Он вам известен!
- Андрес?
- Да, Андрес! Для всех нас он стал злым гением и пока торжествует победу!
- Ух! Не долго это будет длиться! - Страшный голос Железного Жана заставил вздрогнуть стоявших поодаль старателей.
- Проклятье! - зарычал и Джо, которого имя Андреса привело прямо-таки в бешенство. - Мы найдем его, и это будет борьба не на жизнь, а на смерть!
- Да, братец! Нам бы только найти наших лошадей, оружие, и потом мы зададим жару этим негодяям!
- Как!.. Одни? - удивленно произнес Гарри.
- Конечно! И не постесняемся! Вы уже видели при обороне имения дона Бласа, на что мы способны.
- Вы - самые смелые люди на этой земле. Я был бы счастлив и горд, если б вы согласились принять меня в свою компанию. Только скажите!
Жан с достоинством ответил:
- Я бы не хотел лишать этих многострадальных пленников вашей помощи. Присоединяйтесь к нам, Гарри!
- Благодарю вас, мои друзья… Не сомневайтесь, я буду достоин вашего доверия.
Пока молодые люди говорили, к ним подошли старатели. Взяв слово от имени всей группы, один из них обратился к Жану и, недолго думая, спросил:
- Вы ведь хорошо знаете эти места, не так ли, кабальеро?
- Думаю, да, мой друг!
- В таком случае вам известно, что помимо негодяев здесь встречаются и честные люди, которых возмущает несправедливость и у коих несчастье вызывает сострадание. Мы знаем Андреса Ромеро! Это настоящее чудовище, и его новые преступления вовсе не удивляют нас… Пора, черт побери, положить этому конец. Нас здесь двенадцать парней. Прекрасных, ловких всадников. Мы не трусы, отлично владеем карабином и лассо… Вы поведете нас против Андреса и его бандитов? С таким командиром, как вы, мы будем непобедимы.
Взволнованный и восхищенный, Жан слушал эти полные решимости и честности слова. Он не сомневался, что стоящий перед ним человек искренен и надежен. Взяв руку старателя, молодой человек сильно сжал ее и воскликнул:
- Боже мой! Вы еще спрашиваете, соглашусь ли я? Ну конечно, и с удовольствием! Только давайте договоримся… вы золотоискатели, не так ли?
- Совершенно верно! И в каждом старателе дремлет отличный парень, всегда готовый подраться…
- Это мне хорошо известно, друзья… но я про другое. Ваше время в буквальном смысле слова ценится на вес золота. Я с признательностью принимаю вашу помощь, но знайте: потерянные вами в этой компании дни будут оплачены. Каждый из вас после завершения экспедиции получит двадцать пять тысяч долларов.
- Ух ты! Это целое состояние! - воскликнул восхищенный золотоискатель. - Но мы не продаем свою помощь.
- Я знаю! Однако командир имеет право, это его долг, оплачивать ратные подвиги своих воинов! Для начала вы получите задаток.
С этими словами Жан засунул руку в карман и вытащил пригоршню драгоценных камней. Затем добавил:
- Подставьте, пожалуйста, вашу шляпу.
Старатель снял свое сомбреро. Ковбой высыпал туда блеснувшие на солнце камни и продолжил:
- Они все отменного качества. Впрочем, каждый золотоискатель знает толк в этих вещах… и может сам оценить… разделите камни между собой. Они ваши!
Взволнованные услышанным и этим королевским жестом, старатели вскинули оружие и громко закричали:
- Да здравствует Железный Жан! Да здравствует наш бесстрашный и великодушный командир!
А озадаченный и растерянный Гарри, пытаясь, однако, сохранить внешнее спокойствие, подумал про себя: "Что это за человек! Он роздал целое состояние, вызвал такой энтузиазм и теперь намеревается исполнить невозможное, то, что мне оказалось не по силам".
Между тем Жан, энергично шагая взад и вперед, время от времени останавливался и вновь возобновлял движение. Судя по всему, наш герой разрабатывал план операции.
Чтобы поддержать его репутацию настоящего сорвиголовы, этот план должен был быть отчаянно смелым как по замыслу, так и по исполнению.
Наконец, топнув ногой, молодой человек произнес:
- Отлично! Все ясно! Поступим именно так!
Жан подошел к мамите и, понизив голос, ставший звонким и властным, сказал:
- Дорогая, ты помогла мне… а теперь тебе надо немедленно уходить!
- Сын мой, я готова. И ты это знаешь.
- От всего сердца спасибо! Поцелуй меня! Так, Джо, найди наших лошадей и оружие! Сколько тебе для этого понадобится времени?
- Два часа!
- Отлично! Вперед, и успехов тебе!
- Друзья, за работу!
ГЛАВА 3
Бегство. - Отступление отрезано. - В бревенчатом доме. - Осажденные. - Отпор. - Выстрелы из карабина. - Баррикада. - Амбразура. - Столпотворение. - Прибытие повозок. - Пьянка. - Напрасные надежды. - Непрерывный огонь. - Трагическая тишина. - Взрыв. - Снова в плену!
Не обращая внимания на крики и выстрелы, Флор и Хуана продолжали бежать вперед.
Пули, со свистом проносясь над их головами, вонзались в землю, вздымая фонтанчики пыли или разбивая камни.
Беглянки пытались приблизиться к лошадям, привязанным у бревенчатого дома. К несчастью, при звуке выстрелов распахнулась дверь, и на пороге появились двое мужчин. Мгновенно вскочив на спины мустангов, они погнались за Флор и Хуаной.
Таким образом, этот маневр девушкам не удался. Сделав крюк, они устремились к изрытой старателями равнине. По крайней мере, здесь лошади будут вынуждены замедлить свой бег.
А впереди в четырехстах метрах замаячили первые скалы песчаной пустыни.
- Быстрей!.. Быстрей!.. Держись правей! - крикнула индианка, показав на обломки горной породы. - Там мы будем в безопасности.
- Да, да, бежим!
Однако отовсюду, разбуженные криками и выстрелами, появлялись какие-то мрачные типы и устремлялись в погоню за беглянками. Повернув голову, Флор увидела, как они вылезали из деревянных хижин, палаток, харчевен и покрытых травой землянок.
Вот их уже не менее ста пятидесяти, может быть, двухсот человек. Стреляя и страшно матерясь, они бежали сломя голову, пытаясь догнать девушек.
Другие, более догадливые, седлали своих лошадей и во весь опор мчались к скалам.
Они на ходу с хохотом, уверенные в легкой победе, разматывали и уже раскручивали свои лассо.
- Мы переоценили наши возможности! - едва сдерживая рыдания, произнесла Хуана.
Впереди показалась цепочка всадников. Таким образом, дорога к скалам была отрезана.
- Назад! - сверкая взором, крикнула индианка.
- Ты что намереваешься делать?
- Защищаться!.. У меня есть идея!
- Да!.. Стоять насмерть! Но где мы возьмем оружие?
- Сейчас у нас все будет… Бежим!
Девушки остановились, повернулись на сто восемьдесят градусов и вернулись к исходной точке. Флор внимательно посмотрела на домики, отметив тот, который находился несколько в стороне от других строений. Приземистый, квадратный, он походил на маленькую крепость. Домик был без пристроек и слегка возвышался над местностью, что являлось большим плюсом. Это делало невозможным любое внезапное нападение.
Показав пальцем на домик, индианка коротко сказала:
- Туда!
И обе со всех ног пустились в указанном направлении. Поскольку подружки побежали к домам, преследователи замедлили шаг и прекратили стрельбу.
Наконец девушки оказались на месте. Дверь дома была открытой, мощная, прочная дверь. Внутри пусто.
Бандиты гарцевали на своих лошадях, дурачились и торжествующе кричали, считая, что беглянки в их руках.
Флор первая вошла в укрытие и радостно воскликнула:
- Фу! Наконец-то мы здесь… Теперь пусть попробуют сунуться!
Быстрым взглядом индианка осмотрела незатейливое внутреннее убранство помещения. Две грубо сколоченные большие кровати, устланные листьями кукурузы. На стенах - рога диких быков, на которых висели два винчестера и пара револьверов, украшенных серебром. Стол и табуретки из неотесанного дерева, ящик с одеждой и патронами, куски тазахо - вяленое мясо, - нанизанные на веревочку, консервы и полная фляга.
- Здесь мы вполне можем выдержать осаду! Оружие… продовольствие… стены, за которыми можно укрыться от пуль и дождя! Прежде всего закроем дверь!
Тяжелый блок удерживался в проеме с помощью закрепляющегося сзади толстого бруса, способного выдержать любой удар.
В мгновение ока брус был поставлен на место. Те, кто построили эту крепость, предусмотрительно оставили четыре отверстия, позволяющие контролировать ситуацию снаружи. Маленькие, со скошенными в целях увеличения угла обзора краями, они могли служить настоящими бойницами - в них легко просовывался ствол карабина.
Одно отверстие находилось в двери, и любопытная Флор тотчас прильнула к нему глазом.
Несмотря на серьезность ситуации, она громко расхохоталась и воскликнула: