– Эта бестия не обладает нашими уникальными талантами.
– "Бестия" – это сильно сказано, – заметила я.
– Это действительно настоящая бестия. Мне это известно доподлинно. И бестия эта получает удовольствие от творимого ею разрушения.
– Эээп, – сказал Карл, топая ногой, обутой в сапожок, и указывая в сторону динозавра.
– Эй! – возмутилась я. – Остынь немного. Я же разговариваю. А у этой бестии есть имя? – спросила я у Хэтчета.
– Есть. Мой хозяин предупреждал вас.
– Анархия, – догадался Дизель.
– Больше я об этом ничего не знаю, – сказал Хэтчет. – Только то, что она наводит страх.
С этими словами он двинулся дальше, оставляя отпечатки пальцев на каждом экспонате.
– Ты думаешь, и вправду существует некто по имени Анархия? – спросила я у Дизеля.
– Ты имеешь в виду, думаю ли я, что существует некий огнедышащий дракон, которого зовут Анархия? Нет. Или думаю ли я, что существует какой-то опасный лунатик, который называет себя Анархией? Вот это вполне возможно. – Дизель повел Карла к трицератопсу. – Хотя лично я полагаю, что называть себя Анархией как-то уж слишком театрально.
– И это говорит человек, которого зовут Дизель!
– Я себе имя не выбирал.
– А какое бы ты для себя выбрал?
– Гус.
– Потому что оно короткое?
– Потому что оно звучит нормально, и от человека с таким именем ожидают тоже чего-то нормального. Это давало бы мне определенное преимущество, – пояснил Дизель. – Потому что на самом деле я не совсем нормальный.
– Так ты думаешь, что Хэтчет заработал этот ожог на шее от Анархии?
– Возможно. Кто-то же сделал с ним такое, и это был не Вульф.
– Есть одна идея. Отпечаток руки на шее Хэтчета маленький. Так что, возможно, рука эта женская, и Анархия может оказаться женщиной. Если бы я хотела развить эту мысль дальше, то рискнула бы предположить, что таинственная подруга Риди, Анна, и есть эта самая Анархия.
– Я подумал то же самое, – согласился Дизель. – Она же могла и убить Риди. Хотя отпечатка руки на его шее я не видел.
– Большинство женщин не настолько порочны и не обладают такой физической силой, – возразила я.
– Но это должна быть очень необычная женщина.
– Тогда это может быть твоя тетка!
– Мать Вульфа? – Дизель расхохотался. – Не могу представить, чтобы она превозносила анархию. Она как Вульф: любит, чтобы все было аккуратно и под контролем.
Музейный гид стоял рядом с какой-то громадной двухэтажной конструкцией. В этом хитроумном разноцветном механизме катящиеся по рельсам шары звонили в колокола, падали, закручиваясь волчком в воронке, поднимались наверх крошечными подъемными устройствами и устремлялись в веселое путешествие вниз, грохоча и звеня на все лады. Все это крепилось на массивной металлической раме и работало от электрического привода. На висевшей рядом табличке было написано, что это сооружение называется "аудиокинетическая скульптура".
Гид стоял, раскачиваясь на каблуках, и скучал. Посетители рассматривали диковинную скульптуру, но вопросов никто не задавал. Я оставила Карла на Дизеля и, пройдя через весь зал, подошла к нему.
– Мне очень понравилась эта машина с шариками и колокольчиками, – сказала я. – Она новая? Я в вашем музее в первый раз.
– Официально эта штука называется "Выдумка Архимеда", – ответил гид. – Она была спроектирована и построена Джорджем Роадсом, а в тысяча девятьсот восемьдесят седьмом году ее поставили сюда.
– Я надеялась увидеть здесь что-нибудь из того, что сохранилось со времен старого музея, который был на углу Беркли и Бойлстон.
– В дальнем конце этого зала на специальном пьедестале стоит небольшая кинетическая скульптура, одна из того немногого, что было перевезено сюда из старого помещения музея.
Повернувшись в указанную им сторону, я увидела, что Хэтчет уже прошел через всю комнату к этой скульптуре и теперь стоит, прижавшись носом к стеклу музейного стенда, явно напряженно соображая, как пробраться к экспонату вплотную.
– Господи! – воскликнул экскурсовод. – Сэр, – обратился он к Хэтчету, – отойдите от стекла, пожалуйста.
Хэтчет сделал шаг назад, после чего молча устремился к следующему экспонату.
– Иногда сюда приходят странноватые посетители, – заметил гид. – Как вы думаете, кого он должен изображать в этом костюме?
– Средневекового вассала, – сказала я.
– Со мной такое впервые, а я-то думал, что уже всякое повидал.
– Похоже, его по-настоящему заинтересовала эта небольшая штуковина.
– Поэтому-то мы и вынуждены были поместить этот экспонат под стекло. Он запускается вручную, и люди хотят увидеть его в действии.
– А сами вы когда-нибудь видели, как он работает?
– Да. И это не настолько интересно. Раскачивается шарик, который, теряя свой импульс, бьет по разным колокольчикам. Вот и все дела. Но один из колокольчиков, по-видимому, сломан. Поэтому он не звенит, а просто издает глухой такой звук – бум.
– Тем не менее мне все равно интересно, потому что это часть того, первого музея.
– А вот это правильно. На нем есть небольшая табличка. Большинство зрителей ее даже не видят, потому что она находится за стеклом.
Я подошла к витрине и взглянула на табличку. "Двигательная машина, изготовлена Монро Тичи, 1890". Прикоснувшись к стеклянному футляру, я ощутила слабые вибрации и еле уловимое тепло. Я была уверена, что Хэтчет это тоже почувствовал.
Подошедшие Дизель с Карлом тоже смотрели на машину Монро.
– Я чувствую вибрации, – сказала я Дизелю, – а еще гид сказал, что там есть один колокольчик, который не звенит. Это может быть связано с первой частью нашей загадки, где говорится, что тишина может звучать громче, чем слова.
– Но вся эта штуковина запечатана внутри стеклянного ящика, – задумчиво сказал Дизель. – Ну хоть что-нибудь в этом деле может быть просто, без выкрутасов?
– Возможно, послание откроется, когда мы приведем в движение шарик, – предположила я. – Ты можешь сдвинуть его с места? Ну, подумать как-то, чтобы он сдвинулся, или еще что-нибудь в этом роде?
– Это в набор моих способностей не входит. Как и заставить корову летать. Этого я тоже не умею.
Мы еще какое-то время стояли перед стендом, молча глядя через стекло. Двигательная машина выглядела так, что вполне могла бы продаваться в "Шарпер имидж" – сети магазинов своеобразных хитромудрых подарков, предназначенных для людей, у которых и так уже все есть.
– Но ведь открывать запертые вещи входит в набор твоих талантов, – сказала я. – Можешь открыть этот ящик?
– Да. У основания, где этот прозрачный колпак крепится к пьедесталу, есть небольшой замочек. Он похож на замки, которые ставятся на витрины с драгоценностями в универмагах. Главный вопрос в том, что делать, когда я его открою.
– Думаю, ты должен это украсть.
– У тебя и для этого тоже есть какой-то план?
– Мы с Карлом отвлекаем внимание, ты кладешь машину в свой рюкзак и спокойно уходишь с ней.
– А что будет, если меня поймают?
– Я буду клясться и божиться, что вижу тебя впервые в жизни.
– Думаю, это может сработать, – сказал Дизель.
– А если не сработает, ты всегда можешь сбежать из тюрьмы.
– Там холодно, – сказал Дизель.
Я мило улыбнулась ему.
– Но зато если тебя все-таки не поймают, я сегодня вечером буду ласкова с тобой.
Брови его удивленно дрогнули и приподнялись.
– Насколько ласкова?
– Очень ласкова.
– И ты уляжешься в постель голой?
– Нет, но зато я испеку тебе печенье.
Он ухмыльнулся.
– Не пойдет. Если я сопру эту штуку, ты должна прийти и лечь в нашу постель голой.
– Это может спровоцировать меня содействовать тому, чтобы тебя поймали.
Он покачал головой:
– Ты не можешь сделать этого. На нас с тобой лежит ответственность.
– А ты не боишься, что это тебя разочарует, если я действительно приду в постель голой?
– С собой я как-нибудь справлюсь.
"Ага, – подумала я, – а как насчет меня?" Я-то не могу с собой справиться, даже когда одета по полной программе.
– Посмотрим, – уклончиво сказала я. – Но все же попытайся сделать так, чтобы тебя не поймали.
Дизель положил ладонь на нижний край стеклянного ящика и провел пальцами по маленькому серебристому замку.
– Готово. Теперь твой выход.
Я посмотрела вниз на Карла.
– Ты должен поднять суматоху, – сказала я ему. – Нужно, чтобы никто не смотрел на Дизеля. А еще я хочу, чтобы, когда я тебе свистну, ты вышел из здания и отправился к машине на автостоянке.
– Чии, – ответил на это Карл и поднял вверх два больших пальца.
Всего в помещении находилось человек двадцать плюс экскурсовод. Карл резво пробежал через зал, выхватил у какой-то женщины сумочку и рванул с ней к выходу.
– Моя сумочка! – взвизгнула дама. – Этот волосатый мальчишка забрал мою сумочку!
Все дружно посмотрели на кричавшую женщину, потом на Карла. А он поднял сумочку над головой и звонко застрекотал:
– Чии, чии, чии!
– Это не мальчишка, это обезьяна! – воскликнул кто-то. – Хватайте ее!
Гид принялся звонить по телефону, пытаясь вызвать охрану, а все остальные в зале кинулись ловить Карла: матери, отцы, их дети, а также пожилая дама в электрической инвалидной коляске.
Карл прыгнул на Выдумку Архимеда, взобрался на верхушку и вытряхнул вниз содержимое сумочки. Металлические шары катились по рельсам, звонили колокольчиками, закручивались по кругу в воронках, а сверху на все это падал дождь из салфеток, тюбиков губной помады, мелочи и всяких женских пустячков.
Обуздать это создание могла только я. Но в этот момент и я тоже – вместе со всеми остальными – замерла на месте и молча следила за тем, как на тридцатифутовой высоте скульптуры резвится Карл, словно обезьяна, вырвавшаяся наконец на свободу.
Затем я оглянулась на Двигательную машину Монро и обнаружила, что она пропала – вместе с Дизелем. Стеклянный колпак был цел и невредим, но пуст, и я подумала, что в таком виде отсутствие этого устройства может быть замечено не сразу. Быстрым шагом я подошла к лифту и свистнула Карлу. Он тут же прыгнул с Выдумки на спиральную лестницу, стремглав оббежал двух охранников, увернулся от Хэтчета и пулей влетел в лифт за мгновение до того, как двери начали закрываться. Однако закрыться им не дал Хэтчет. Лицо у него было красное и сердитое.
– Она пропала, – заявил он. – Стеклянный ящик пуст. Я первый нашел эту штуку, вы ее украли, и я хочу получить ее обратно.
Он протянул руки, чтобы схватить меня. Инстинкты сработали мгновенно, и я с размаху врезала ногой по его средневековым яйцам. Отлетев на несколько шагов назад, он шумно выдохнул и согнулся пополам, после чего двери лифта все-таки закрылись.
– Эээк, – сказал Карл.
– Просто он плохой человек, – объяснила я ему.
Мы вышли из лифта на подземной парковке и побежали к нашему джипу. Дизель уже ждал нас с заведенным двигателем. Мы быстро запрыгнули внутрь, и Дизель выехал из гаража.
– Это было просто, – сказал он.
Для него, может, и просто. Но только не для меня. Сердце мое колотилось в совершенно бешеном ритме, а адреналина в крови было столько, что меня в буквальном смысле трясло.
– Ты видел Карла? – спросила я. – Он был бесподобен. Все это очень напоминало представление "Сирк дю солей", только в помещении Музея науки. Мы могли бы пристроить его на работу в качестве румынского акробата.
А Карл тем временем нашел в шерсти у себя на груди крошку утреннего кекса, извлек ее оттуда и тут же съел.
Глава 16
Дизель остановил машину перед моим домом, и мы сразу же направились в кухню. Кот 7143 и Карл уселись на кухонной стойке перед своими мисками, а я стояла рядом с Дизелем и смотрела, как он извлекает из рюкзака Двигательную машину и устанавливает ее на рабочем островке посреди комнаты.
– Я должен был частично разобрать ее, чтобы она поместилась в мой рюкзак, – сказал Дизель, – но тут все было просто. Монро специально сконструировал все так, чтобы машину было легко разбирать и складывать обратно.
Это действительно была простая конструкция, состоявшая из четырех деревянных штырей, вставленных в прямоугольное основание из красного дерева. По два штыря на противоположных краях основания были соединены между собой поперечинами. Между этими поперечинами был установлен еще один длинный штырь, на котором на рояльной струне были подвешены серебряный шарик и четыре серебряных колокольчика.
Пока Дизель собирал машину, мы внимательно изучили каждую деталь, но послания найти не смогли.
– Теперь все на своих местах, – сказал Дизель, устанавливая последний деревянный штырь. – Давай посмотрим, как она работает.
Он качнул серебряный шарик, который с прелестным звуком динг ударил первый колокольчик, тот ударил второй колокольчик уже с более низким донг, а второй колокольчик ударил третий с глухим канк. При ударе третьего колокольчика о четвертый вновь послышался чистый и мелодичный звук.
– Третий не звенит, – сказала я.
Дизель вытащил из холодильника бутылку газировки.
– Попробуй ты.
Я качнула шарик и получила тот же результат. Третий колокольчик не зазвонил, и никакого волшебного послания не появилось. Я попробовала рукой все колокольчики, но только от третьего исходили тепло и вибрации.
– Третий колокольчик определенно заряжен другой энергией, – сказала я. – Нам просто надо сообразить, как ее оттуда высвободить.
– Возможно, для этого нам нужна Гло, – сказал Дизель.
Я позвонила Гло и попросила ее приехать, а сама тем временем поджарила сэндвичи с сыром. Дожидаясь ее, мы стояли в кухне, жевали бутерброды и по очереди запускали Двигательную машину Монро.
– Она такая умная, – сказала я.
– Была бы еще умнее, если бы выдала нам следующую подсказку.
– Кто-то – вероятно, Лавей – обладал совершенно уникальным талантом.
Дизель дожевал бутерброд и сунул тарелку в посудомоечную машину.
– Я не знаю ни одного человека, который в настоящее время мог бы это повторить. Эти предметы запрограммированы откликаться на такие базовые характеристики отдельной личности, как вера в истинную любовь. Или же, как в случае с церковными колоколами, реагировать на звуки определенного тона, воспроизводимые в заранее установленном порядке. Это принципиально отличается от выдавливания из себя некоторого количества энергии, достаточного для того, чтобы согнуть ложку.
– Это магия.
– Магия – это нечто такое, чего ты не понимаешь и не можешь объяснить. Так что вот это… да, это магия, – согласился Дизель.
Коту, который слопал половину сэндвича с сыром, машина эта уже надоела, и он отправился искать местечко, где вздремнуть. Но Карл был буквально зачарован и продолжал внимательно следить за ее работой, когда в кухню вошла Гло.
– Я знаю эту машинку, – сказала она. – Точно такая же стоит в большом стеклянном ящике в Музее науки. – Внезапно глаза ее ошарашенно округлились. – Господи, так это она и есть, верно? Вы утащили ее из музея?
– Она совершенно случайно оказалась в рюкзаке у Дизеля, – сказала я. – Я думаю, что третий колокольчик содержит в себе подсказку, но мы не можем заставить ее проявиться. Вот и решили, что, возможно, это работа для тебя.
Гло качнула серебряный шарик, и три колокольчика отозвались на это веселым звоном. Только один, третий, издал мягкое канк и затих. Мы во все глаза смотрели на колокольчики в поисках какого-то знака, но ничего не произошло.
– История Тичи убеждает, когда торжествует невинность, – напомнил Дизель.
Гло хихикнула.
– Думаю, этот тест я провалила. Трудно, знаете ли, сохранять невинность, когда охотишься за истинной любовью.
– Не думаю, что в этом контексте невинность приравнивается к половому воздержанию, – сказал Дизель.
Я поджарила сыр для Гло, а она тем временем еще несколько раз попробовала запустить машину Монро, однако с неизменным результатом.
– Мне пора идти, – сказала Гло. – Иду со звонарем пить кофе сегодня, а не завтра.
– Спасибо, что пришла. Жаль, что без толку выдернули тебя из дома.
– Да нет проблем, – ответила Гло. – Я все равно поехала бы в Бостон, а тут еще получила за это поджаренный сыр.
Я проводила ее до дверей, помахала на прощание рукой и вернулась в гостиную смотреть телевизор. Только я устроилась на диване рядом с Дизелем, как услышала из кухни колокольный звон.
– Карл! – рявкнул Дизель. – Немедленно прекрати баловаться с машиной. Это собственность музея.
– Я слышала четыре разных колокольчика, – тихо сказала я.
Он выключил у телевизора звук.
Динг, донг, донг, динг.
– Никогда он меня не слушается, – пожаловался Дизель. – Убеждать его – все равно что пи́сать против ветра.
Я была уже на ногах.
– Колокольчиков было четыре.
Зайдя в кухню, мы увидели там Карла. Он был полностью захвачен игрой и аккуратно раскачивал серебряный шарик в полном восторге от того, что тот заставляет звенеть колокольчики.
– Так вот оно, воплощение невинности? – удивился Дизель. – Обезьяна? Они что, издеваются? Причем не какая-нибудь там любая обезьяна. А именно моя, порочная обезьяна.
Не отрывая глаз от Двигательной машины, Карл молча показал Дизелю средний палец.
– Ну, он все-таки не совсем уж порочный, – сказала я.
Дизель внимательно смотрел на Карла.
– Но в общем и целом – именно так.
Динг, донг, донг, динг.
– На третьем колокольчике появилась надпись, – сказала я Дизелю. – Посмотри поближе. Плохо видно, колокольчик все время крутится.
Дизель оперся руками о стойку и, наклонившись к машине, прочел:
– "Те, чьи умы захвачены бескорыстными мыслями, дарят Радость, когда говорят или действуют. Радость следует за ними по пятам, как тень".
Надпись исчезла. Карл снова ударил серебряным шариком по первому колокольчику, остальные колокольчики дружно зазвенели в ответ, и вокруг третьего колокольчика опять проявилась та же фраза. Дизель еще раз прочел ее вслух, и я все записала.
– "Радость" написана с большой буквы, – сказал Дизель. – Полагаю, это важно.
– Значит, Радость может указывать на место.
– Да, и я думаю, что речь идет об окрестностях Бостона. Все подсказки до сих пор выводили нас на следующие подсказки, связанные с Бостоном или Кембриджем. – Он подошел к моему компьютеру и ввел в Гугл "Радость Бостон". – Выскочила юридическая контора, туристическая экскурсия на дикой природе, какие-то дамские сумочки и выставленный на продажу дом на Джой-стрит, – сказал Дизель.