Дизель направился прямо к холодильнику и взял себе пиво.
– На этом и мой рабочий день можно считать законченным, – сказал он.
Я дала Карлу пирог с мясом, остальные придвинула к Дизелю.
– Что, так и не можешь найти этого плохого парня?
– Восемьдесят шесть лет, и так водить меня за нос! Причем, я думаю, сам он об этом даже не подозревает. Он такой старый и не оставляет никаких следов за собой. Я не могу его выследить. Он действует не по схеме. Мне кажется, он вообще не спит. Просто бродит, оставляя за собой разорение. – Он взял пирог. – А вы чем занимались?
– Мы нашли подсказку, которая ведет к камню Вожделения, – выложила Гло. – И я познакомилась с по-настоящему классным парнем.
Брови Дизеля слегка приподнялись, и он вопросительно посмотрел на меня.
– Выяснилось, что Гло способна увидеть на картине скрытое послание.
– Я особенная, – сказала Гло. – И я не теряю надежды найти истинную любовь.
– В послании этом есть также рисунок девяти пронумерованных колоколов. И имя человека, – сообщила я Дизелю.
– Это Чарльз Дуэйн, – сказала Гло. – Мы его прогуглили и выяснили, что много лет назад он был пастором в Старой северной церкви. Так что мы отправились в эту церковь, там я назначила свидание местному звонарю, и теперь мы в шаге от того, чтобы спасти мир.
Дизель сосредоточенно жевал пирог, облокотившись о кухонную стойку.
– У меня такое чувство, что в своем рассказе вы что-то пропустили.
– На звоннице Старой северной церкви восемь колоколов, – пояснила я. – На картине нарисовано девять колоколов с номерами на них, и мы узнали, что Чарльз Дуэйн завещал похоронить себя с небольшой копией церковного колокола, который иногда называют девятым колоколом.
– Держу пари, что на этом колоколе есть тайное послание, как на картине, – сказала Гло. – Или еще лучше: может быть, вместе с колоколом и беднягой Чарли в могиле спрятан и камень Вожделения.
Дизель покончил с пирогом и перешел к шоколадному кексу.
– Прекрасное завершение прекрасного дня… Теперь мне предстоит переквалифицироваться в осквернителя гробниц. Что может быть привлекательнее?
– Церковь эта запирается на ночь, – сказала я. – И там стоит охранная сигнализация. В прошлый раз нам с такой системой не слишком повезло. Так что, может быть, тебе лучше пойти туда днем, когда сигнализация отключается. А мы с Гло можем отвлекать внимание людей от лестницы, которая ведет к усыпальницам.
– А как я пронесу колокол в машину? – спросил Дизель.
– Возможно, в рюкзаке, если он туда поместится.
Я с трудом могла поверить, что спокойно составляю план кражи колокола, хотя какой-то час назад чуть в кювет не вылетела в припадке слепой паники, охватившей меня при одной только мысли о том, что я украла картину.
– Что ж, мне нравится, – сказал Дизель. – Такая отсрочка мне подходит. К тому же сегодня вечером опять играют "Брюинс".
Дизель заполнил собой дом. Он вел себя удивительно тихо, но его энергия проникала во все, даже в самые укромные уголки. Дом оставлял ощущение мужской силы и безопасности, хотя, честно говоря, Дизель, вероятно, больше притягивал опасность, чем отводил страхи. Я чувствовала необходимость сохранить свою независимость и вытолкать его в его собственную квартиру. Но тревожная суровая реальность была такова, что мне нравилось его присутствие здесь.
Глава 11
По четвергам в нашей булочной обычно спокойно. Был час дня, и запарка, связанная со временем ленча, уже закончилась. Я загрузила посудомоечную машину, а в раковине меня ждали противни, которые предстояло драить. Клара только что сунула в печь последние на сегодня буханки хлеба. Гло была в магазине одна и занималась тем, что пыталась найти в "Книге заклятий Риппла" что-нибудь, что могло бы снять чары, которые она наложила на Хэтчета.
Дверь в кухню мы открыли, чтобы дать доступ свежему воздуху. Погода стояла чудная, шестнадцать градусов, на ясном синем небе ни облачка, плюс слабый намек на легкий ветерок. Я слышала, как к заднему входу подъехала машина, открылись и закрылись две двери, и Дизель ввел в кухню какого-то старика.
Старик был худым, ростом пять футов десять дюймов. У него были полностью седые волосы, напоминающие крупные бусины глаза с орлиным взглядом и большие стариковские уши.
– Не понимаю, с какой стати меня таскают таким вот образом, – сказал он. – Я уже в том возрасте, когда человек может делать то, что ему хочется, а не то, что ему говорят делать, или то, что ему говорят не делать. Вам еще повезло, что у меня легкий характер, а то я мог бы пожаловаться на вас куда следует. У меня, знаете ли, есть свои права. К тому же я не бездельник какой-нибудь. Могу делать разные штуки. Я уже говорил вам, что мог бы согнуть ложку? И для этого мне всего-то и нужно, что хорошенько подумать об этом. Много человек могут сделать такое, а? Я и вилку согнуть могу, но вот монтировка для меня уже жестковата. Чтобы согнуть монтировку, мне нужно накануне хорошенько выспаться.
– Это Мортимер Сэндман, – пояснил Дизель. – Таскаюсь вот с ним, пока вечером его не заберет сын.
– Он за мной типа присматривает, как за маленьким, – сказал Мортимер. – Глаз с меня не сводит. Как будто я развалина дряхлая или еще что! Я вообще думал, что он предложит задницу мою подтереть в туалете. Кормит меня супом, чтобы я не забрызгался. Может, ты еще сэндвич за меня жевать станешь?
– Вы пытались от меня смыться, причем дважды, – напомнил Дизель.
– Ну да, я же настоящая угроза для такого спеца, как ты, со всеми твоими сверхспособностями! А я рассказывал тебе, что был случай, когда я согнул три ложки за один присест? Это было на вечеринке, я сильно сконцентрировался, и вдруг у всех дам ложки согнулись. Нужно было слышать, как они заохали. Я ничего не сказал, потому что у нас есть свои правила. Мы никогда не говорим о том, что делаем. В тот вечер я вообще был в ударе. Я мог бы согнуть что угодно. Господи, были же времена! Я по-прежнему могу сгибать разные предметы, но теперь нужно делать это с осторожностью из-за моего давления. Не хочу, чтобы там что-то лопнуло из-за какой-то ложки. Раньше, когда ложки были серебряные, было полегче. Они были мягче, легче сгибались, если вы понимаете, о чем я говорю. А сейчас сплошная нержавейка. Пытаясь согнуть что-то из этих нержавеющих железок, я вообще грыжу заработать могу.
– А что с ним, собственно, такое? – спросила Гло у Дизеля.
– Он усыпляет людей, а потом обворовывает, – пояснил тот.
– А не фиг спать, нужно следить за своими вещами, если они вам дороги! – заявил Мортимер. – Откуда мне знать, нужны они им или нет? Да сегодня вообще ни с кем нельзя поговорить, чтобы он при этом не спал. Иногда они спят с открытыми глазами. Не понимаю, как они на ногах еще держатся. На их месте я бы давно уже свалился, но у меня не было бы никаких проблем. Я же не сплю. Сохраняю внимание. Я всегда способен сохранять внимание. Чтобы сгибать ложки, нужна концентрация. – Он взглянул на Клару. – Вот вы, например. Держу пари, что вы ложки гнуть не умеете.
Клара ничего на это не ответила. Глаза у нее были стеклянные, а челюсть отвисла.
– Эй, детка, я с тобой разговариваю, – сказал Мортимер, обращаясь к Кларе. – Просни-и-ись.
Клара сделала над собой усилие, чтобы собраться.
– Простите, мне показалось, что я на минутку задремала.
– Как он это делает? – спросила я у Дизеля. – Магия?
– Зубы заговаривает, – ответил тот. – Говорит и говорит монотонно, пока мозги не размякают до консистенции манной каши. Он живет в Ньютоне с сыном, но три недели назад сбежал из дому.
– Почему вы говорите так, будто меня здесь нет? – возмущенно спросил Мортимер. – Я что, похож на глухого? Вы даже не представляете, каково это – жить с моим сыном. Это просто убийственно! Сам не пойму, как до сих пор не застрелился, не прыгнул с моста или не выпил крысиного яда. Он никогда ничего не делает. Только телевизор смотрит. Ну что это за жизнь?! Мне необходимо действие. Мне нужны горячие тетки.
– Когда я вас нашел, вы жили в парке, – напомнил Дизель.
– Я люблю этот парк. Много свежего воздуха. Дважды в день приезжает фургончик, который торгует бутербродами с докторской колбасой. Обожаю бутерброды с докторской колбасой. Когда я был маленьким, я всегда ел бутерброды с докторской колбасой. Каждый день брал один такой с собой в школу. А мой сын докторскую колбасу никогда не ест. Он говорит, что то, из чего она сделана, жутко вредно, это меня убьет. А я говорю ему – убьет когда? У меня катаракта, высокое давление, аденома простаты, рак кожи, геморрой, искусственный сустав шейки бедра, вставные зубы и метеоризм. Каждый день я принимаю одиннадцать разных таблеток и слабительное. А теперь я должен еще переживать из-за докторской колбасы!
– Я думала, что после обеда мы отправляемся спасать человечество, – сказала я.
– План не поменялся, – ответил Дизель. – Только нам придется взять Морти с собой.
В сумке на моем рабочем столе лежала очередная партия забракованных пирожков с мясом.
– Ты ел? Пирожки будешь? – спросила я.
– Я в норме, – сказал Дизель. – Съел в парке бутерброд с докторской колбасой.
– Буду готова через несколько минут, – заверила я.
– А как же я? – встрепенулась Гло. – Я ведь вам пригожусь, верно? Без меня спасти мир вы не сможете. Подождать, пока я закончу, никак нельзя? Это будет в три часа.
– Не знаю, что мы собираемся делать, но, думаю, обязательно должны ее подождать, – заявил Мортимер. – Она такая классная! Смотрю на нее, и просто ложку согнуть хочется. Я уже рассказывал вам про тот случай, когда согнул три ложки сразу? Это было на званом обеде, и я…
Клара громко застонала.
– Можете не ждать до трех часов. Проваливайте прямо сейчас. Причем вы все. Если он еще немного тут задержится, меня кондрашка хватит.
Через час мы уже стояли перед Старой северной церковью.
– Я пойду первым, – сказал Дизель. – Даете мне пять минут, чтобы осмотреться, потом втроем заходите. Когда увидите, что я направился вниз, убедитесь, что за мной никто не пошел.
– Ох, черт! – воскликнул Мортимер. – Так мы будем что-то воровать, верно? Ну конечно, что же еще! Можешь не беспокоиться. По этим лестницам за тобой не спустится ни одна живая душа. Можешь на меня рассчитывать.
– Приглядывай за ним, – велел мне Дизель. – Он хитрый.
– В этом можете не сомневаться, – согласился Морти. – Я изворотливый старый мошенник. Только повернулись ко мне спиной, и – опа! – меня уже нет. Могу остаться, только если я в компании таких горячих штучек, как вы, девочки. Да, я стар как мир, но все еще мужик. А в прошлом месяце у меня даже почти встал.
– Золотые годы! – вздохнул Дизель. – Я бы с удовольствием послушал, но мне нужно обворовывать могилу. Пропу́стите меня вперед, а потом войдете и прикроете меня.
Я смотрела ему в спину, пока он подходил к церкви и входил в нее через большие красные двери. Отметив по часам пять минут, я повернулась к Гло.
– Мы с Морти будем держаться ближе к лестнице, ведущей в подвал к гробницам. Ты устроишься где-нибудь в центре церкви. Если мы видим кого-то, кто выглядит официально или похож на местный персонал, то подходим к нему и начинаем задавать вопросы, чтобы он не подошел к лестнице.
– Ясно, – сказала Гло. – Так и сделаем.
Посреди центрального прохода стояла семья каких-то туристов, которые, задрав головы, разглядывали орга́н на балконе. Приятного вида женщина лет пятидесяти, видимо экскурсовод, что-то объясняла им, показывая в сторону органа. На ней были удобные туфли, коричневая юбка и рыжевато-коричневый комплект из джемпера с кардиганом. На кардигане висел бейдж с именем, но издалека мне было не разглядеть.
Мы с Морти двинулись в сторону лестницы в подвал, заслоняя собой Дизеля, который быстро переступил шнур, отделявший запретную зону. В считаные секунды он скрылся из виду, а мы с Морти остались стоять на стреме.
– За чем это он туда пошел? – спросил Морти. – Должно быть, что-то ценное. Вроде разных там драгоценностей, или мешка с деньгами, или карты с сокровищами.
– Он ищет один колокол.
– Он украшен драгоценными камнями?
– Нет, но мы надеемся, что он содержит секретное послание.
– Мне нравятся такие вещи. Это как в фильме про Индиану Джонса, где он лезет в гробницу за какой-то подсказкой. Не помню всех подробностей, но там было полно пауков и громадный валун, который должен был его раздавить, но так и не раздавил. Может, все происходило и не в таком порядке, но было чертовски интересно. Я смотрел все фильмы про Индиану Джонса. И про Джеймса Бонда тоже все. Но Бонд – крутой перец. Знает, как обращаться с дамами.
В церковь вошли мужчина и женщина и присоединились к семейной группе, слушавшей рассказ экскурсовода. Мы с Морти сделали вид, что читаем табличку на стене. Гло по-прежнему околачивалась в центре. Прошло несколько минут, и в церковь вошли еще две женщины, которые сразу направились к экскурсоводу.
Гло небрежной походкой подошла ко мне и, сделав вид, что читает через мое плечо ту же табличку, что и мы с Морти, шепнула:
– Похоже, у нас проблемы. Я подслушала, что тут запланирована экскурсия в подземную усыпальницу. Они все ждут приезда еще одного участника.
Я глянула в сторону лестницы, Дизеля видно не было. Видимо, даже со всеми его талантами попасть в тайник Чарльза Дуэйна оказалось непросто. Потом я увидела, как в церковь вошел пожилой мужчина, и сердце мое оборвалось. Теперь группа для экскурсии была в сборе. Девять человек собрались вокруг гида, а она, произнеся короткое вступительное слово, жестом пригласила их за собой.
Дизеля по-прежнему не было.
Гло скорчила испуганную гримасу и паническим жестом показала, будто, набросив на шею петлю, вешается.
– Они там натолкнутся на Дизеля, – сказала я Морти. – Нужно срочно что-то сделать, чтобы отвлечь их!
– И что же?
– У вас должен случиться инфаркт.
– Ну, был у меня один в прошлом году… Но потом мне вставили стент, и теперь я как новенький.
– Не по-настоящему, притворитесь!
– Хррр… – тут же прохрипел Морти, выступив вперед и ринувшись в сторону экскурсантов. – Дышать не могу. Больно! – Одной рукой он беспомощно цеплялся за воздух, а второй схватился за грудь. – Сердце, инфаркт, наверное, – прошептал он, и глаза его закатились, язык свесился изо рта. – И серьезный.
Первой реакцией группы была напряженная тишина, а потом все сразу засуетились.
– Звоните в девять-один-один!
– Кто знает, как звонить в "скорую"?
– Дайте ему аспирин.
– Да сделайте же хоть что-нибудь!
Морти рухнул на скамью, а затем опустился на колени.
– Инфаркт! – прохрипел он, уползая к середине зала. – Умираю… Помогите кто-нибудь! Вижу темный туннель и в конце его свет…
Все присутствующие, включая Гло, столпились вокруг Морти.
– Расстегните на нем одежду, – посоветовал кто-то.
– Пусть это сделает вон та красотка, – тут же сказал Морти.
Я, открыв рот, наблюдала за сценой посреди церкви, когда почувствовала, как сзади меня обняла рука Дизеля.
– У него ведь не настоящий инфаркт? – спросил он.
– Нет. Просто группа собралась на экскурсию в усыпальницу. И в условиях жесткого дефицита времени это было единственным, что пришло нам в голову.
На плече у Дизеля висел оттопыривающийся рюкзак.
– Колокол у меня. Теперь надо как-то спасать Морти, пока не приехала "скорая" и не забрала его с собой.
Я протиснулась сквозь толпу и пристально посмотрела на Морти сверху вниз.
– Вы выглядите намного лучше. И цвет лица почти нормальный. Думаю, с сердцем у вас уже лучше. Я привела доктора Дизеля. Он ждет, чтобы осмотреть вас.
– Доктор Дизель уже здесь? – спросил Морти.
– Да.
Морти поднялся на ноги.
– Туннеля больше не вижу. Должно быть, я поправился. На самом деле, я думаю, это были просто газы.
– Мы благодарны вам за заботу, – сказала я, обращаясь к группе и подхватывая Морти под руку. – И большое спасибо за помощь. Я уведу его отсюда.
– Я помогу вам довести его до доктора Дизеля, – вызвалась Гло, беря Морти под другую руку. – Спасибо всей группе, – бросила она через плечо. – Желаю вам интересной экскурсии!
Когда мы вывели Морти из дверей церкви, Дизель уже стоял на тротуаре. На улицу, мигая огнями, свернула патрульная машина полиции Бостона, и мы, опустив головы, дружно двинулись в противоположную сторону.
– Мне "Оскара" должны были бы дать за этот спектакль, – сказал Морти. – Жалко, что мы не засняли его на видео. Мне следовало бы участвовать в телевизионном шоу с докторами, где каждую неделю показывают, как умирают люди. О чем я только думал? Сорок пять лет проработал бухгалтером, а нужно было идти в кинозвезды.
Мы прошли по Салем-стрит, свернули на боковую улочку и, оказавшись в небольшом безлюдном парке, присели там на лавочку и осмотрелись по сторонам. Полиции не было. Никто на нас внимания не обращал.
– Как оно было там, внизу? – спросила я Дизеля.
– Тесно. Ничего примечательного. В основном кирпичные стены с погребальными камерами, которые забетонированы или закрыты металлическими дверьми. Цементный пол недавно покрашен. К счастью, усыпальница Дуэйна не была забетонирована полностью, а колокол находился прямо за дверью.
– На колоколе что-нибудь написано?
– Когда забирал, я ничего такого не заметил.
Дизель вытащил колокол из рюкзака и протянул нам, чтобы мы на него посмотрели.
– Ты уверен, что этот колокол можно так открыто доставать? – спросила я.
– Ни у кого нет оснований заподозрить, что это колокол из церкви. Дверь я поставил обратно, и там все будет в порядке, пока кто-нибудь еще не пожелает попасть внутрь. Если не считать немного пыли на полу, нет никаких видимых причин подумать, что там произошло что-то подозрительное.
Вместе мы внимательно осмотрели колокол снаружи и внутри, но никакого послания не обнаружили. Дизель покачал колокол из стороны в сторону. Бум, бум, бум. И никаких посланий.
– Прикоснись к нему, – попросил Дизель. – Посмотри, содержит ли он энергию.
Я положила ладонь на поверхность колокола.
– Он теплый, – сказала я. – И вибрирует при моем прикосновении. Не могу точно сказать, заряжен ли он каким-то посланием, но я уверена, что в нем содержится необычно большая энергия.
– Возможно, чтобы послание всплыло на поверхность, нужно сыграть на всех девяти колоколах, – предположила Гло.
Эта идея полностью захватила ее. Но скоро нужно было отправлять Морти домой. Трудно сказать, о чем думал в этот момент Дизель. С одной стороны, мне трудно было представить, что одновременное звучание всех девяти колоколов может каким-то образом проявить волшебное послание. С другой стороны, это по своей сути недалеко ушло от телевидения, Интернета и приготовления пищи в микроволновке. В моей голове современные технологии и волшебство находились где-то очень близко друг к другу.
– О’кей, – наконец сказал Дизель. – Давайте вернемся в церковь. Я мозги наизнанку вывернул, пытаясь сообразить, как на колоколе может волшебным образом появиться послание, но ничего лучшего пока предложить не могу.