Глава 27
Под утро Алика Олисевича разбудил звонок мобильного, доносившийся со стороны двери. Разбудить разбудил, но с дивана не поднял. За окном было еще темно. Едва слышимо шуршал мелкий дождь, и мелодия мобильного на фоне дождя звучала приятно и совсем не раздражающе. Не возникало ни малейшего желания ее отключить. И она продолжалась с перерывами несколько раз. Алик лежал на спине и смотрел в потолок. Вот опять слышен только дождь, но, наверное, сейчас снова заиграет мобильник! И действительно, мобильник звучал еще дважды, прежде чем окончательно замолк. Алик перевернулся на живот и снова задремал.
Часиков около девяти ему захотелось выпить кофе. Поднялся и вспомнил о звонившем ранее мобильнике. Вытащил его из кармана куртки. Пять звонков от Рябцева. Первый - в шесть утра!
"Что с ним стряслось?" - подумал. Перезвонил.
- Ты новости по радио слушал? - взволнованно спросил Рябцев, даже не поздоровавшись.
- Да я только проснулся!
- Так сначала послушай, потом вспомни, что я тебе говорил, а потом снова перезвони мне! - выпалил бывший гэбэшник и отключился.
Озадаченный Алик оглянулся на печку, на заготовленную с вечера джезву, на стеклянную банку с молотым кофе, плотно закрытую капроновой крышкой.
"Новости или кофе? - спросил Алик сам себя. И сам себе ответил - Кофе!"
Минут через двадцать он-таки включил телевизор, но там по единственному нормально показывавшему каналу шел прогноз погоды.
Алик снова набрал номер Рябцева.
- Я ничего не нашел, - сказал ему. - А что там передавали?
- Ночное ограбление рыбного магазина на Липинского, через выбитую витрину вынесли всю живую рыбу. На месте преступления оставлены несколько птичьих перьев. За последние два дня - пять одинаковых нападений на женщин. Ничего не похищено, лица и руки женщин исколоты тонкими острыми предметами, у двух насквозь пробиты щеки, у одной оторвано ухо. Нападения были совершены в одном районе между двенадцатью и двумя часами ночи!
- Я не Шерлок Холмс, - сказал Алик и вздохнул. - И рыбу я, кстати, почти не ем!
- Я не закончил, - снова заговорил Рябцев. - Одна из пострадавших утверждает, что на нее напали две огромные белые птицы.
- Ну и что? - Алик, как ни напрягался, искренне желая понять взволнованность бывшего капитана КГБ, а всё безрезультатно. Ну, ограбление магазина… Ну, ночные маньячные нападения на женщин… Что тут нового? Женщин, конечно, жалко! Но слава богу, что живыми остались! Пускай не бродят по ночному городу, тогда и нападений не будет!
- Все жертвы утверждают, что перед нападениями почувствовали себя плохо, их тошнило, а на языке выступала соль! Я уже попросил моих бывших коллег собрать информацию! Это то, о чем я тебе говорил! Помнишь?
- О море? - спросил Алик, вспоминая недавний разговор с бывшим капитаном. - О Карпатском море?
- Ну да! Ты же дома сейчас?
- Да.
- Не уходи, я скоро приеду!
Озадаченный разговором Алик снова улегся на диван.
И тут его словно подбросило. Он уселся, потер пальцами виски. Ему вспомнилось, как шел он недавно ночью домой от Рябцева, с Сыхова. Вспомнилось, как какая-то непонятная сила не дала ему перейти улицу, как его охватил непонятный страх, как воздух наполнился солью и соль эта еще долго оставалась на языке, не давая ему до утра заснуть и отвлечься от этого непонятного происшествия. Рябцев сказал, что женщины тоже ощущали на языке соль? То есть с ними происходило что-то похожее? Но ведь на них еще и напали!
Алик сходил во двор за водой, поставил на широкую конфорку старой печки чайник, а на вторую - джезву. Заварил одновременно и чай, и кофе. Чай оставил на потом, на ближайшее "потом", когда понадобится глушить чаем разбушевавшийся у него внутри кофеин. А пока налил себе чашку кофе и вышел с ней во двор, под мелкий моросящий дождик.
По Замарстиновской громче обычного из-за мокрой дороги проезжали машины. Низкое небо обещало продолжение дождя и, возможно, превращение мороси в ливень.
"Хорошо, что он не попросил меня к нему на Сыхов приехать", - подумал Алик о Рябцеве.
В такую погоду приятно оставаться дома, даже если дом такой маленький, как у Алика. Такая погода только подчеркивает уютность любого пространства, накрытого крышей и отгороженного от остального мира собственными стенами.
Появлению Рябцева во дворе предшествовало веселое бурчание мотора его "piaggio". Бывший капитан, однако, был не весел лицом. Зайдя в жилище Алика, он стащил с ног осенние ботинки, снял синюю клеенчатую плащ-накидку. Прошел и молча уселся в кресло у печки. Печка, будучи единственным источником тепла в этом жилище, уже успела нагреть воздух.
- Ну, здравствуй! - Рябцев уставился в глаза Алику, сидевшему на вечно разложенном диване. - Что будем делать?
- А что мы можем делать? - Алик пожал плечами.
- Надо спасать город! Это же наш город?! Надо бить во все колокола! Сообщить в "желтые" газеты - они наверняка поднимут шум! Вон, из-за какого-то негодяя "Доктора Пи" сколько шума! А тут дела посерьезнее! Может, хоть тогда милиция и контора задумаются о происходящем и его возможных последствиях?
Алик молча закивал. То, что эта тема должна быть намного ближе "желтой прессе", чем ему, серьезному человеку, работающему осветителем сцены в оперном театре, не вызывало у него сомнений. Но только почему тогда капитан приехал сюда, к нему, на Замарстиновскую, а не отправился сразу в редакцию газеты "Экспрес"?!
- Ну что? - нарушил паузу голос Рябцева. - Давай думать вместе!
- Я готов, - Алик посмотрел на бывшего капитана вполне серьезно. - Только я не знаю, как и о чем думать!
- Нет, ты не беспокойся! - Рябцев, получив положительный сигнал от Алика, расслабился. - Я буду говорить, а ты слушай и реагируй! Так мы быстро составим план действий и начнем эти действия! Так у нас было принято в конторе - всегда работало. Один говорит, двое-трое слушают и корректируют. Итак, что мы имеем? Аномальные природные явления. - Рябцев уставился в глаза Алику.
Алик понял, чего от него хочет его давний знакомый, и кивнул. Рябцев деловито улыбнулся и тоже кивнул. И продолжал.
- Аномальные природные явления, которые мы уже зафиксировали: выход наружу соленого морского воздуха с явным присутствием йода в различных районах города.
Алик кивнул.
- В местах выхода этого воздуха происходят нарушения атмосферы и, должно быть, магнитних полей, что приводит человека, оказавшегося в данном месте, в замешательство и в панику.
Алик снова кивнул в ответ на пристальный взгляд бывшего капитана. Ему вдруг понравилось, как четко и ясно Рябцев излагает свои мысли. Совсем не так, как он же пытался объяснить сонному Алику свое волнение этим утром по телефону. Алик вдруг понял, почему Рябцев так сумбурно изъяснялся по телефону - перед ним никого не было, перед ним не было внимающих ему глаз! Алик улыбнулся.
- Эти же локальные аномальные изменения в атмосфере приводят в панику не только человека, но и птиц, запрограмированных природой на жизнь возле моря, - то есть на чаек! - Рябцев приподнял правую руку, показывая указательным пальцем в потолок и очевидно имея в виду небо. - Значит, морской воздух пробуждает в чайках какой-то инстинкт… Скорее всего - инстинкт охоты! Чайки живут в стаях. Вероятно, одна из таких стай и разбила витрины рыбного магазина на Липинского, и они же выкрали оттуда всю имевшуюся в магазине живую рыбу…
Рябцев замер, словно сам был поражен собственными высказанными вслух мыслями. Его рот приоткрылся, он посмотрел на печку с пустой джезвой на конфорочных кругах, поднял взгляд на окошко.
- Слушай, а откуда во Львове чайки? - спросил он внезапно, возвратив взгляд на хозяина жилища.
Алик пожал плечами.
- Со свалки, наверное, с Грибовичей…
- Но до свалки они же где-то у воды жили?
- Не знаю, - выдохнул Алик.
- Ладно, вернемся к нашему анализу. Значит, мы с тобой согласились, что соленый воздух просачивается где-то из-под земли. Да?
Алик задумался. Это предположение всё-таки вызывало сомнения, но ведь всё остальное Рябцев изложил так складно и логично! Может, действительно из-под земли?!
Алик нерешительно кивнул.
- Видишь, нам надо действовать самим и провоцировать на действия других. А значит, сначала мы должны подбросить сенсацию газетам! Как ты думаешь?
- Согласен, - твердо произнес Алик.
- Если ты придешь в редакцию и расскажешь им обо всем, они подумают, что ты обкурился! - Голос Рябцева утратил уверенную интонацию. - Если приду я, они подумают, что их хотят использовать в какой-нибудь спецоперации… Надо, чтобы пришел кто-то третий…
- Кто? - спросил Алик.
- Это должен быть человек, вызывающий доверие, желательно, известный в городе…
- Писатель? - вырвалось у Алика.
Глаза Рябцева оживились.
- Почему писатель?
- А кому еще поверят? Политику, что ли?
- Нет, - согласился бывший капитан. - Политику не поверят. Но, например, какому-нибудь профессору университета поверят!
- Есть такой, - обрадовался Алик и ощутил, как его охватывает необычный азарт, будто он теперь стал причастным к неким великим событиям. - Он и писатель, и в университете преподает!
- Кто это? - Рябцев подался всем телом вперед.
- Юрко Винничук! Моего возраста…
- Что, тоже такой волосатый, из хиппи?
- Нет, наоборот, лысоватый, не хипповал, просто пил…
- То-то я подумал, что не слышал раньше о таком… А он, думаешь, согласится?
- Надо поговорить. У меня есть его телефон. Он в Винниках живет! - сказал Алик, и упомянутое им самим название львовского пригорода переключило его мысли на бесплатный душ и бесплатную стирку одежду, которые ему предлагали там же, в Винниках.
Рябцев выжидательно смотрел на задумавшегося Алика. За окном продолжался дождь. Алик вспоминал круглолицую Оксану. И думал о горячем душе. Ему действительно вдруг захотелось в горячий душ. Нет, не для того, чтобы намылиться и пройтись по своему телу мочалкой. Это он мог сделать в любой день после окончания спектакля в душе за актерскими уборными. Нет, захотелось просто стоять и "слушать" всем телом льющуюся по коже горячую воду. И чтобы на улице шел сплошной, беспрерывный холодный дождь. Он представил себе это ощущение, эту картину. Представил себя под горячим душем. Стало жарко. На лбу выступила испарина.
- Ну что? - нетерпеливо спросил Рябцев. - Придумал что-нибудь еще?
- Нет, - Алик отвлекся от своего горячего воображения. - Сейчас позвоню Винничуку…
Он достал мобильник, "залез" в список контактов.
Через десять минут под проливным дождем на желтом "piaggio" они уже ехали на встречу с Юрком Винничуком. Снова Алик сидел сзади, неловко обхватив бывшего капитана руками, сомкнув их на его животе. Ему было бы удобнее дотянуться руками до руля, но вести мотороллер вдвоем, да и еще по мокрой дороге, было чревато аварией.
Широкополая кожаная шляпа Алика явно мешала их более быстрому продвижению по дороге, но зато частично спасала от дождя. Сдуть ее мог встречный ветер только вместе с головой - натянутая лямка шляпы резала подбородок. Но ведь за всякое удобство надо платить каким-либо неудобством. Волосы, однако, были уже совершенно мокрые, с них вода ручьями спускалась вниз и слетала на дорогу уже раздерганными ветром гроздьями крупных капель. Макушка Рябцева, в которую при сильном торможении Алик обязательно бы ударился своим подбородком, блестела мокрой лысиной, почти не заметной в сухую погоду.
Юрко Винничук ждал их в баре "Волшебный фонарь" на Федорова. Он сидел за барной стойкой с бокалом белого вина. Серые выглаженные брюки, начищенные черные утконосые туфли и бежевый свитер крупной вязки придавали ему необычную солидность. "В таком наряде водку не пьют!" - подумал Алик, одновременно заметив на вешалке мокрый черный плащ и внизу, на деревянном полу, лежащий в небольшой лужице воды свернутый зонтик.
- Юрко, - Алик представил старинного знакомого бывшему капитану.
- Рябцев, - представился тот и протянул руку.
- А имя-отчество? - поинтересовался Юрко Винничук.
Алик хотел было вставить быстро имя-отчество Рябцева в этот словесный момент знакомства, чтобы быстрее перейти к делу, но с удивлением понял, что не знает ни его имени, ни отчества. Ошарашенный, он "прыгнул" в память, но и там наткнулся только на комбинацию "капитан Рябцев".
- Пан Юрий, - заговорил Рябцев удивительно вежливо. - Я не пользуюсь, честно говоря, своим именем уже лет сорок, если не больше. Пока мать была жива, пользовался, а потом перестал… Дело в том, что я служил в КГБ.
- Во Львовском? - уточнил Винничук.
- Да, но мы к вам по другому поводу приехали… Давайте присядем, - предложил Рябцев и оглянулся на свободный столик у витражного окна.
- Вам что-нибудь взять? - спросил Юрко, переставляя свой бокал с барной стойки на выбранный столик.
- Кофе и пятьдесят грамм "Vana Tallin", - заказал Алик, расслабляя лямку и снимая шляпу.
Он повесил шляпу на вешалку рядом с плащом Винничука. Рябцев тоже снял плащ, встряхнул его так, что брызги воды усеяли пол вокруг.
- Мне тоже кофе, - сказал он.
- Тоже с ликером? - спросил Юрко Винничук.
- Нет, я за рулем. Мне лучше пятьдесят коньяка.
- Так что у вас за сенсация? - нетерпеливо проговорил Винничук, аккуратно перенеся на стол и кофе, и ликер с коньяком.
Рябцев, внимательно глядя в глаза писателю, четко и подробно рассказал свою теорию происходящих во Львове аномальных явлений. Юрко Винничук, слушая бывшего капитана, хмурился, иногда едва сдерживал губы от иронической улыбки. Рябцев не мог этого не заметить, и его голос под конец рассказа несколько обмяк. Алик поймал себя на мысли, что переживает за своего бывшего гэбистского "куратора". Ему хотелось, чтобы Винничук серьезнее воспринимал слова Рябцева, но одновременно вспомнились ему давние совместные пьянки, во время которых Юрко любил зло пошутить, всегда иронизировал, ничего никогда не воспринимал на веру и всерьез. "Может, надо было кого-то другого подыскать?" - подумал Алик. И снова "прыгнул" в память. Однако не было у него больше в запасе знакомых писателей.
- Да-а, - дослушав рассказ Рябцева и выдержав двухминутную паузу, выдохнул Винничук. - Однодневную сенсацию из этого можно было бы слепить…
- Пан Юрий, - перебил его Рябцев. - Спросите у Алика, он не даст соврать… Всё это происходит на самом деле!
- Может, у вас во Львове и происходит, а у меня в Винниках всё тихо и спокойно! - неспешно продолжил Винничук. - Ночные выбросы соленого воздуха или газа - это вот может быть интересно… Скорее всего какое-то подпольное производство или лаборатории… - Глаза Винничука постепенно загорались идеей. - Если лаборатория, или нарколаборатория работает, то должен накапливаться какой-нибудь газ… Они могут его задерживать до ночи, а ночью выпускать… Это уже интереснее. Или даже эксперименты с газом? - Винничук совершенно серьезным пытливым взглядом уставился в глаза Рябцеву. - А вы не помните, в советское время на территории города хранилось химическое оружие?
- Да везде оно хранилось, - Рябцев пожал плечами. - Потом его вывезли… Химическое оружие не пахнет, оно, если что не так, просто убивает… И запах у отравляющих газов другой, не йодистый…
- А вы всё про газы знаете? - спросил Винничук, и Алик, уловив в его голосе ехидную интонацию, скривил губы.
- Нет, - по-простецки признался Рябцев. - Я не был специалистом по газу, я был специалистом по хиппи.
Взгляд Винничука мгновенно стал веселым, и он перевел его на Алика.
Алик, в это время допивавший свой кофе, чуть не поперхнулся.
- Так вы что, с того времени вместе? Связанные одной цепью? - нараспев произнес Винничук.
- Нет, пан Юрий. - Рябцев вздохнул, опустил взгляд на бокал с остатками коньяка и снова поднял его на писателя. - Мы с Аликом с 1986 года по этот сентябрь не виделись! Я его всегда уважал и буду уважать! Просто существовала одна важная вещь, которую я должен был рассказать Алику. Поэтому я его в сентябре и нашел.
- И что же это за вещь? - заинтересовался Винничук, округлив глаза.
Алик только было открыл рот, чтобы рассказать, как краешком глаза заметил приподнявшуюся над столом ладонь бывшего капитана.
- Не надо, - произнес Рябцев голосом, в котором неожиданно зазвучал металл. - Если пан писатель не верит тому, что мы ему сейчас рассказали, то он не поверит и во всё остальное!
Алик допил ликер, оглянулся на барную стойку, размышляя: взять ли еще рюмочку?
- Вы, пан Рябцев, не думайте, что я над вами смеюсь, - лицо Винничука стало более приветливым. - Я всё запомнил и буду над этим думать. Я очень люблю думать, но обычно в одиночестве… Такая у меня привычка. Бокал вина, я и мысли. Телефон Алика у меня есть. Если я что-то придумаю или возникнут еще вопросы, я вас найду… Вы, кстати, колонки мои читаете? - Винничук посмотрел на бывшего капитана с обезоруживающей улыбкой на лице.
- Колонки? - переспросил растерянно Рябцев. - Я газеты редко покупаю…
- А Интернетом пользуетесь?
- Нет, у меня другое увлечение, - признался Рябцев. - Голуби. Может, я вас как-нибудь к себе приглашу…
Рябцев тут же покосил в сторону Алика, проверяя его реакцию на собственные слова. Алик, ощутив на себе быстротечный, ищущий поддержки взгляд бывшего капитана, едва заметно кивнул.
Глава 28
Дождливое утро принесло Тарасу e-mail-сюрприз из России. Незнакомый человек по имени Арнольд предлагал себя в качестве эксклюзивного агента Тараса по Рязанской области.
"Откуда он обо мне узнал?!" - удивлялся Тарас, читая длинный и подробный e-mail, больше похожий на бизнес-план.
Арнольд обещал поставлять двадцать-тридцать клиентов в месяц за тридцать процентов комиссионных и долю в бизнесе. "Доля в бизнесе" заставила Тараса напрячь уставшие мозги еще сильнее. Прошедшая ночь не была особенно тяжелой - камни у очередного клиента-поляка оказались мелкими и податливыми. Хоть их и было три, но вышли они относительно легко, точнее - быстро. Уже в три ночи Тарас освободился и полтора часа простоял у ночного обменника, болтая с Даркой и медленно распивая из "венецианских" пепельниц крепкий черный кофе. Кофе и сейчас горчил на языке у Тараса, а в ушах до сих пор звенел встревоженный голос Дарки. Нет, пока они пили кофе, голос у нее был ласковый и веселый. Это потом, когда он уже вернулся домой пару часов назад, Дарка вдруг позвонила и рассказала о странном клиенте, который подошел к окошку в половине шестого и попросил стакан пресной воды.
- Может, он был пьяный. Я ему объяснила, что воды у меня нет. Он ушел, но меня потом полчаса трясло, пока Орест Васильевич за мной не приехал, - говорила она ему всё еще дрожащим голосом.
"Почему она назвала его клиентом?" - удивлялся мысленно Тарас, припоминая дословно их недавний телефонный разговор.
Снова посмотрел на e-mail из Рязани на экране ноутбука.
"Какая еще к черту "доля в бизнесе"? - невнятное раздражение охватило Тараса. - Мне что, старый автобус покупать, чтобы из этих рязанцев камни оптом вытрясать?!"