Оксане вдруг показалось, что в комнате запахло морем. Неприятный запах гниющих на берегу водорослей защекотал у нее в носу, и она зачихала.
Потом, привычно прижав левой рукой чайку ко дну коробки, она попыталась правой одновременно закрыть птице клюв и замотать его скотчем. Но чайка словно с ума сошла. Она попробовала клюнуть левую кисть хозяйки, а Оксана, у которой кусочек скотча свисал с указательного пальца, старалась ухватить клюв птицы большим и средним пальцами правой руки. Но клюв, как ножницы парикмахера, открывался и закрывался с какой-то невероятной скоростью, и в какой-то момент ощутила Оксана резкую боль и увидела на руке кровь - чайка таки клюнула ее в тыльную сторону ладони правой руки. Оксана была в шоке. Она подняла руку к лицу и ощутила, как горячая кровь полилась вниз к запястью. Еще немного, и она испачкает рукав пижамы!
Вскочила и бросилась через кухню в ванную. Пустила холодную воду, подставила кисть и увидела, как вода тут же стала розовой. В носу снова защекотал неприятный морской запах. Оксана мотнула головой, настроение у нее рушилось, портилось. Она присмотрелась к ране, очищенной струей воды. Кровь по-прежнему шла, но теперь Оксана видела, что чайка просто содрала кожу. Девушка оглянулась на шкафчик, в котором лежала аптечка. И тут же представила себя вечером, в артистическом костюме и с перебинтованной рукой. "Только этого не хватало!" - подумала.
И снова отвлек ее запах моря. Теперь показалось, что он стал сильнее и насыщеннее и что исходил от холодной воды, струей падающей на подставленную раненую руку. Она наклонилась к воде - запах стал еще сильнее. Левой ладошкой зачерпнула ее, поднесла ко рту, опустила в нее губы. И, пораженная, замерла. Вода действительно была соленой, морской. И снова закричала в комнате чайка - противно, громко и резко.
Оксана зажмурилась, попробовала несколько раз глубоко вдохнуть и выдохнуть, как советовали в одной статье, посвященной достижению внутренней гармонии. Не помогло. Тогда она достала аптечку. Ватой закрыла рану, потом накапала на рану зеленку и снова прижала ватой. После этого забинтовала кисть и уселась на табуретке за свой маленький кухонный столик, где только она одна и могла разместиться.
Голова болела, птица кричала, рана щемила. Худшего с ней сегодня произойти просто не могло. Она опять сделала дыхательную гимнастику, и показалось ей, что гимнастика чуть-чуть помогла. Во всяком случае появилась вполне рациональная мысль: позвонить в ЖЭК и пожаловаться на качество воды.
Она набрала номер диспетчерской ЖЭКа. Рассказала о воде, попросила прислать сантехника и вообще разобраться, почему в кране соленая вода. Женщина-диспетчер проявила чудеса вежливости. Она несколько раз мягким голосом уверила Оксану, что заявку приняла и сразу передаст ее дальше. А Оксане хотелось жаловаться, и она никак не заканчивала уже не имеющий никакого смысла телефонный разговор. Наконец диспетчер спокойным голосом произнесла: "Спасибо за звонок!" - и положила трубку.
Оксана снова сделала дыхательную гимнастику, но в этот раз никаких изменений к лучшему в своем состоянии не ощутила. И она позвонила Тарасу.
- Тарас, миленький! Меня чайка укусила! - пожаловалась она.
- Господи! Она еще у тебя?! Да выпусти ты ее! Что ты себе проблемы коллекционируешь!
- Надо сначала ветеринара вызвать, чтобы проверил, зажили ли у нее крылья!
- Ну так вызови! Заодно пускай ветеринар и твою рану обработает! Сильно укусила?
- До крови!
- Хочешь, чтобы я приехал?
- Нет, не надо…
И тут снова чайка закричала громко, и Оксана левой рукой прикрыла ухо.
Поднялась, зашла в комнату с мобильником, прижатым к уху, включила свет. Посмотрела на подпрыгивающую и мечущуюся по картонной коробке чайку, опять ощутила во рту и в носу соленый морской воздух. Подошла к окну. По внешнему стеклу бежали капли дождя, и вода размывала неясное изображение двора ее дома. Она перевела взгляд на рыбок и к своему ужасу увидела, что те мечутся, как сумасшедшие, поднимая на поверхности маленького аквариума волны.
- Ой, - сказала она. - Я, кажется, всё поняла! Собирай самое ценное и выбегай из дома!
- Ты чего? - удивился Тарас. - Куда выбегать?
- Будет землетрясение! Животные его приближение лучше чувствуют, чем люди. Наверное, поэтому и чайка сошла с ума! И рыбки мечутся, как бешеные! Посмотри на своих!
- Да я возле них стою, - ответил Тарас спокойным голосом. - Они тут у меня на одном месте, лениво плавничками машут, никакой суеты…
- Странно, - выдохнула Оксана. - Тогда я не знаю, что делать…
- Первое, - голос Тараса стал учительским, - позвони и вызови ветеринара. Второе - сделай себе травяного чая и успокойся. Третье - открой окна и проветри квартиру - свежий воздух прекрасно действует на голову! Поняла?
- Да, - ответила Оксана.
- Тогда делай то, что я тебе сказал, а я тебе через часик перезвоню!
Разговор с Тарасом немного успокоил Оксану и помог ей собраться с мыслями. Она тут же позвонила ветеринару, и, к счастью, знакомая женщина-ветеринар была свободна и пообещала тотчас прийти. После этого Оксана набрала в чайник воды и поставила его на плиту и только потом открыла окна. В комнату ворвался сырой, прохладный воздух.
В двери позвонили. Оксана, открывая, удивилась, что ветеринар пришла так быстро. Но это была другая женщина.
- Я из санстанции, - сказала она. - Вы жаловались на качество воды, нам из ЖЭКа звонили.
Оксана кивнула и пропустила ее в коридор.
- Я не хочу тут у вас пол пачкать. - Женщина в синей форменной куртке и в черной длинной юбке достала из сумки большую пробирку, вытащила из нее пробочку и протянула хозяйке квартиры.
- Наберите сюда холодной воды! - попросила она.
Оксана выполнила просьбу. При этом она снова ощутила явственное присутствие запаха моря.
- Это первый раз у вас такое? - спросила женщина, пряча пробирку в сумку.
- Да, - Оксана кивнула.
- В последние недели у нас уже с десяток таких случаев, но все прежние - на Грушевского и на Черновола. Тоже ни с того ни с сего из крана начинает течь соленая вода. Где-то, видимо, поднялись грунтовые соленые воды и попали в разъеденную ржавчиной водопроводную трубу. У вас на улице такого еще не было! Всё, спасибо!
- А что мне делать теперь? - спросила Оксана, увидев, что женщина собирается уходить.
- Ничего не делайте! - сказала она, обернувшись. - На Грушевского и Черновола соленая вода сама исчезла и после этого пошла обычная. Думаю, что и у вас такое будет!
Озадаченная Оксана уселась в кресло и удивилась тому, что продолжавшая всё это время кричать чайка перестала ее раздражать. Но как только она об этом задумалась, как раздражение от резких и невыносимых для ее нежного слуха криков вернулось.
Через час пришла ветеринар. Она ловко заклеила чайке скотчем клюв, потом так же ловко перемотала ей скотчем лапы и только после этого разрезала бинты, освободив птице крылья. Чайка словно поняла, что сопротивляться не стоит, и терпеливо ждала, пока ветеринар осматривала ее зажившие раны.
- Всё в порядке, - сказала она наконец. - Можете ее выпускать, если, конечно, не хотите оставить дома в качестве домашнего питомца.
Оксана тут же отрицательно замотала головой.
- Да, - согласно закивала врач, - это не самые приятные птицы, да и запах от них… - И она отвернула голову.
- Вы тоже чувствуете запах моря? - спросила Оксана.
- Нет, рыбой пахнет, - ответила ветеринар. - И холодно у вас!
- Это я квартиру проветриваю.
Ветеринар ушла, спрятав в своем кошельке сто гривен, полученных за вызов на дом. Оксана стояла над коробкой, в которой на боку лежала птица со свободными крыльями, но со связанными лапами и клювом.
- Ну всё, будем прощаться! - решительно произнесла Оксана и, подняв коробку, вышла в коридор, где захватила с подоконника ножницы.
Во дворе, не обращая внимания на дождь, она стащила скотч с клюва птицы и ножницами срезала его с лап. Ей показалось, что чайка посмотрела на нее подозрительно и агрессивно.
Оксана испугалась: а вдруг чайка опять ее клюнет?! Ведь теперь она - совершенно свободная птица.
Но чайка, задрав голову, уставилась на прямоугольник неба над длинным двором-колодцем. И тут же подпрыгнула и, снова крикнув, взмыла вверх, громко хлопая крыльями.
Оксана проводила ее взглядом и, оставив коробку на дворе, вернулась домой.
В квартире было холодно. Запаха моря больше она не ощущала. Закрыла окна, посмотрела на чайник, который давно закипел. Заварила себе травяного карпатского чая, сыпанула ложечку сахара и с чашкой прошла в комнату. Уселась в кресло. Перевела дух и поднесла чашку ко рту.
Чай был соленым.
Глава 39
Оставив чай на столе, возмущенная Оксана поднялась. Подошла к окну, выглянула во двор, и огорченный ее взгляд немного оттаял, остановившись на родной "Чебурашке". Машина стояла во дворе мокрая из-за дождя, и Оксана привычно ее пожалела. "Бедненькая, - подумала она. - Ей там и холодно, и одиноко!.." Мысли плавно перешли на себя, и Оксана с той же нежностью и легкостью пожалела и себя, не сводя глаз с "Таврии". Но унывать она не любила, а потому взяла себя в руки и решительно оглянулась на вешалку. Переодевшись, вышла из квартиры и, открыв деревянные ворота брамы, всегда запертые на ключ, выехала на машине со двора на улицу.
Две лапки "дворников" старательно сбрасывали воду с лобового стекла. Дорога блестела. "Чебурашка" ехала бодро, как верная лошадка.
До вечернего выступления оставалось еще почти четыре часа, а этого времени больше чем достаточно, чтобы съездить в Винники поболтать с подругой Лесей, женщиной, всегда вызывавшей в ней восхищение своей заботой о совершенно чужих и несчастных людях. Именно она, Леся, основала приют для бездомных, который назвала "Оселя", и теперь этот приют не только был наполнен жизнью, но и даже в определенном смысле - переполнен ею, переполнен неукладывающимися в голову несведущего об этой стороне жизни человека многократно переломленными людскими судьбами. Мастерская по ремонту мебели, где работали жившие в приюте бездомные, два магазинчика, мастерская, в которой еще двое занимались расписыванием тарелок. Это был особый, свой мирок. Но он был открыт для всех, попавших в безвыходное положение и желающих найти из него выход. По четвергам они выезжали к Пороховой башне, чтобы кормить голодных и несчастных, в обычные дни любой из львовских бездомных мог приехать сюда, чтобы помыться под душем или постирать свою одежду. Здесь даже в хмурую погоду светило свое маленькое солнце, светило и согревало. И звали это солнце - Леся.
Оксана миновала спуск к озеру, повернула минут через пять направо и по извивающейся дороге стала спускаться вниз, в ложбинку, где раскинулся этот большой и разнородный по своей застройке львовский пригород.
Выйдя из "Чебурашки" уже во дворе "Осели", Оксана поспешила в дом. Вошла и тут же, удивленная, остановилась. В обычно пустом и просторном коридоре, из которого через дверь слева можно было сразу пройти в офис приюта, под окнами и по другую сторону, у стенки, на стульях расположились обитатели "Осели", отмытые, чисто одетые, но всё еще несущие на лицах печать уличной, тяжкой жизни. По центру коридора стоял Ежи Астровский. Точнее, не стоял, а двигался в каком-то своем танце, щелкая парикмахерскими ножницами вокруг женщины, сидевшей на стуле. На ее лице блаженствовала улыбка, а глаза были закрыты. Одежда, руки были спрятаны под простыней, накинутой на плечи и достигавшей своими краями пола.
Пораженная увиденным, Оксана пару минут не могла сдвинуться с места. Ежи Астровский вдруг остановил свой танец, заметив ее. Обрадовался.
- Ой, здравствуйте! - воскликнул он. - Я не ожидал!!!
- Я тоже! - очнулась Оксана и быстрым шагом прошла в офис.
Закрыв за собой дверь, она кивнула девушке-бухгалтеру и сразу обернулась к столу, за которым обычно сидела Леся.
- Она вышла, на пять минут, - сказала девушка-бухгалтер.
Оксана кивнула и уселась на стул возле тумбочки, на которой стояли кружки, сахарница и электрочайник.
Леся появилась через пару минут. В ней что-то изменилось. Оксане вдруг показалось, что ее подруга помолодела, и в мыслях возникло крамольное предположение, что Леся ходила к косметологу.
- Ну, как тебе? - спросила Леся, приветливо кивнув.
- Что - как? - не поняла Оксана.
Подруга показала жестом на свои волосы, и тут Оксана всё поняла. У Леси была новая прическа. Ее волосы теперь были короче, и лицо из-за этого выглядело лет на пять-семь свежее.
- Чай будешь? - спросила Леся, не дождавшись от подруги оценки своей новой прически.
Оксана кивнула. Ее мысли начинали путаться, теряться среди обилия сегодняшних впечатлений.
- Ой, а что это у тебя с рукой? - испуганно поинтересовалась Леся.
- Чайка клюнула, - ответила Оксана.
- Сильно?
Оксана огорченно поджала нижнюю губу и утвердительно кивнула. Но взгляд ее вновь поднялся на новую прическу подруги. И она только сейчас обратила внимание, как изменились черты ее лица. Раньше, когда волосы Леси были до плеч и причесаны без всяких там выкрутасов, лицо ее выражало мягкость и нежность, и даже когда Леся сердилась, с трудом в ее сердитость верилось. Теперь ее привычно мягкие черты лица словно обострились и носик казался чуть острее из-за возникшей под воздействием ножниц геометрии новой прически.
- Это тебя тот болтун подстриг? - спросила Оксана.
Леся улыбнулась.
- Тебе нравится?
- Прическа да, а он - нет, - совершенно откровенно выдала Оксана.
И тут, словно почувствовав, что речь идет о нем, в офис заглянул Ежи. Заглянул и тут же стукнул по приоткрытой двери, привлекая к себе внимание.
- Можно? - спросил, приветливо глядя на Лесю. - Я тут решил перерывчик сделать, минут пять.
- Присаживайтесь, отдохните! - Леся указала ему на свободный стул. - Может, чаю?
- Нет, спасибо. - Ежи оглянулся на стул, но садиться не стал. Вместо этого подошел к двум подругам.
Теперь его взгляд поднялся на кудри Оксаны. Ей сразу стало некомфортно.
- Помните, вы обещали отдаться в хорошие руки, - неожиданно смело заговорил Ежи, опустив взгляд и глядя в глаза Оксане.
От возмущенного удивления у Оксаны самопроизвольно открылся рот.
- Что вы себе позволяете! - Она бросила взгляд на Лесю и тут же вернула его на парикмахера. - Что это за грязные разговоры?! Когда это и что я вам обещала?!
- Ой, извините, вы неправильно меня поняли! - Ежи сделал шаг назад, словно боялся получить оплеуху. - Но вы же говорили, что я смогу сделать вам прическу, когда подстригу бомжей.
- Ну и много вы бомжей подстригли? - ехидно и недоверчиво спросила Оксана.
Ежи вытащил из кармана клетчатого пиджака сложенный вчетверо лист бумаги, развернул и показал Оксане.
- Сорок семь, вот их имена и фамилии, можете проверить! И совершенно бесплатно! Там, - он кивнул на двери, ведущие в широкий коридор, - еще девять сидят и ждут! Будет пятьдесят шесть!
Оксана почувствовала себя неудобно из-за того, что накричала на парикмахера. Ведь он действительно старался, это было уже понятно.
- Ладно, - пробурчала она уже мягче. - Подстрижете! Но у вас там очередь!
- А вы сюда надолго? - поинтересовался Ежи Астровский.
- Нет, сюда и сразу обратно, - ответила она. - У меня вечером работа.
Ежи с сожалением посмотрел на волосы Оксаны, из-за чего она опять занервничала, взялся правой рукой за свой острый подбородок, покачал головой.
- Вы же артистка, а так мало себе уделяете внимания…
Эти слова Оксану не рассердили, но явно огорчили, и Ежи почувствовал, что попал в точку.
- Давайте я их попрошу! Вас наверняка пропустят без очереди! Тем более, что они никуда не спешат, а у вас вечером работа! А я завтра сюда снова приеду и достригу, кого не успею. Обещаю!
Оксана тяжело вздохнула.
- Ладно, - махнула она рукой.
Выйдя в коридор, она уселась на стул. Ежи набросил ей на плечи простыню.
Ножницы защелкали, расческа побежала зубьями по кучерявым волосам Оксаны. Вниз посыпались первые отрезанные локоны.
От Ежи шел устойчивый запах одеколона. Обитатели приюта, ожидавшие своей стрижки, с интересом наблюдали за худым и грациозным мужчиной, сосредоточившимся до забвения на кудрях знакомой им женщины.
А сама Оксана вдруг расслабилась, погрузилась в себя. Ей показалось, что история с агрессивной чайкой произошла не сегодня, а несколько дней назад. Время как бы отошло от нее в сторону и спряталось за углом. Она жила ощущением этого момента, и пряный алкогольный аромат одеколона выбил из ее памяти запах моря и гнилых водорослей. А от рук Ежи, как от радиатора отопления, исходило тепло. Показалось, что от этого тепла у нее покраснели уши. Ей захотелось вдруг их потрогать, проверить: не "горят" ли они. И тут же смутилась Оксана, не будучи в состоянии легко вытащить руки из-под накинутой поверх одежды простыни. Поняла, что уши у нее "горят" от внезапно возникшего подросткового стыда. Что-то казалось ей в этом парикмахерском "акте" неправильным, нескромным. Словно не должна она была позволять этому мужчине делать себя красивой! Да ведь и вправду, настойчивость Ежи, уже порядком надоевшая ей, доказывала, что для себя хотел он сделать ее красавицей! Из чисто эгоистических побуждений. Но она всё равно не пойдет с ним пить кофе! Не нравится он ей как мужчина. Хотя в своем стремлении понравиться или угодить ей он добрался аж сюда, до Винников, до "Осели", зная, как беспокоится Оксана и о Лесе и ее верной команде помощниц и помощников, и об этих потерянных женщинах и мужчинах, для которых вернуться в новую жизнь так же тяжело, как в одиночку человеку тяжело построить с нуля новый дом.
Глава 40
Этим же вечером по странному стечению обстоятельств в Винниках оказался Алик Олисевич. Оказался после телефонного звонка Юрка Винничука, который очень хотел рассказать Алику что-то важное, но одновременно сообщил, что в ближайшую неделю во Львов не собирается. Винничук не был тем человеком, который бы звонил из-за пустяка и интриговал бы товарищей загадками. Поэтому Алик и решил к нему сюда заехать. И вот теперь сидели они в новом, недавно достроенном кирпичном доме писателя за большим столом, пили вино, обсуждали последнюю книжную ярмарку, на которой, правда, Алик не побывал. Хотя Юрко очень живо рассказывал о дружных писательских попойках на Коперника шесть, во дворе, где книжный человек Михайло Ватуляк накрыл на внутренней террасе, возле входа в свою квартиру, шикарный стол. Алик сначала слушал с интересом, потом с интересом пил домашнее красное вино, слушая уже в пол-уха и ожидая, когда же наконец Винничук расскажет ему "что-то важное". Ведь это "что-то важное" должно было каким-то краем касаться лично его, Алика. Иначе зачем бы Винничук ему звонил?
- Ты мне хотел рассказать… - наконец, не вытерпев, перебил Юрка Алик.