- Ну, это я вам могу точно сказать, - улыбнулся я. - Еще до рассвета вас выведут во двор, поставят к глухой стене и расстреляют. Считайте, что я подарил вам лишние сутки жизни.
- Спасибо, - сделал попытку улыбнуться Земелин, но закашлялся и сплюнул кровавый сгусток.
- Не стоит благодарности, - заметил я, повернулся и вышел из камеры.
- Следите за арестованным в оба, - приказал я дежурному. - Если он не доживет до утра, я вас отправлю под трибунал.
- Да, штандартенфюрер! Вам не о чем беспокоиться.
Без четверти шесть я уже стоял во дворе гауптвахты. Флюгель построил расстрельную команду, я дал ему последние указания. Двое солдат вывели Земелина, поставили его к стене и завязали глаза черной повязкой.
- Не надо повязки, - попросил Земелин.
- Таков порядок, а порядок нельзя нарушать, - строго пояснил я.
Земелин замер, судорожно втягивая ноздрями холодный осенний воздух.
Флюгель дал команду, и грянул залп. Пули ударили в стену, выбивая кирпичную крошку. Я знал, что солдаты, выполняя мой приказ, целились выше головы Земелина на метр. Но Земелин упал как подкошенный. Обеспокоенный Флюгель подбежал к нему, сдернул повязку, похлопал по щекам, пощупал пульс.
- Он жив, штандартенфюрер, - с облегчением сообщил мне Флюгель. - Просто обморок.
Я неторопливо подошел к Земелину и склонился над ним. Земелин открыл глаза и недоуменно уставился на меня.
- Где я? - прохрипел он.
- На Небесах! - рассмеялся я. - Как видишь, ты ошибался, Земелин: и на Небесах есть СД!
- Не принимайте это близко к сердцу, Земелин! Я же должен отчитаться перед руководством, почему взял на службу в спецподразделение СД партизанского разведчика. И не переживайте насчет трех выбитых зубов: вам вставят новые за счет СС. У нас в СС отличные стоматологи!
Мы с Земелиным сидели в моем кабинете и завтракали.
- Четыре, - сказал Земелин, осторожно пережевывая вареное яйцо и морщась от боли.
- Что? - не понял я.
- Четыре… четыре зуба мне выбил ваш костолом, - пояснил Земелин.
- Да хоть все! - рассмеялся я. - СС не обеднеет, даже если вставит вам тридцать два золотых зуба! Пейте коньяк, Земелин! Отличный коньяк, французский. И кофе настоящий, бразильский. Пейте!
- Спасибо, штандартенфюрер, - ответил Земелин, залпом выпивая рюмку коньяка.
- Вам очень повезло, Земелин! Вы вовремя выбрали правильную сторону. Рейх силен как никогда, немецкие войска вышли к Волге, и уже никто не остановит победного марша нашей армии. Самое позднее, к следующему лету мы дойдем до Урала и Москву даже не понадобится штурмовать: столица большевистской империи падет сама, как перезрелый плод, а Сталин застрелится в своем кремлевском кабинете, хотя я думаю, что он уже сбежал в Сибирь. И те, кто успел послужить победе рейха, получат свой кусок. Разумеется, сто миллионов украинцев, белорусов и русских - это слишком много для новой объединенной Европы. Фюрер приказал оставить здесь не более тридцати миллионов славян. Но вы и ваши дети, благодаря вашему своевременному переходу на нашу сторону, смогут вкусить плоды победы германского оружия и стать частью великой европейской цивилизации! Сегодня великий день: вы получили право для себя и своих детей стать цивилизованными европейцами и отныне трудиться не для преступного большевистского режима, а на пользу великого рейха. Фюрер блестяще выполняет свою историческую миссию: объединение Европы! И сама История, само Провидение - на его стороне.
Я обычно не произносил пропагандистских речей, но на этот раз остался доволен собой. Похоже, что Земелин не оценил моего ораторского искусства: у него болели корни выбитых не в меру старательным Крюгером зубов.
- Что я теперь буду делать, штандартенфюрер? - спросил Земелин.
- Отдыхать и поправлять здоровье, - ответил я. - Таков ваш план на ближайшее время. К сожалению, в последующие две–три недели вы не сможете покидать пределы базы, но это ограничение распространяется на всех нас: даже я без разрешения руководства не могу покидать территорию базы. Ну что, еще коньяка?
Земелин кивнул, и я щедрой рукой налил ему полную рюмку "мартеля": парню надо снять стресс от "арийского гостеприимства".
В кабинет заглянул Махер.
- Штандартенфюрер! На внутренней линии профессор Фрайтаг.
Я взял трубку.
- Доброе утро, профессор!
- Э-э… Хайль Гитлер! То есть доброе утро, господин Герлиак… Будьте любезны передать в штаб господина фон дем Баха текст следующего содержания: "Ганновер". Это город в Германии.
- Да, я в курсе, - усмехнулся я. Профессор в силу своей основательности любил объяснять вещи, в объяснениях не нуждающиеся. - Что–нибудь еще?
- Нет, это все. Спасибо!
Я положил трубку и вызвал Махера.
- Махер! Возьмите бланк телефонограммы с уведомлением об отправлении и получении. Адресат: штаб высшего руководителя СС и полиции "Руссланд-Митте", СС-обергруппенфюреру фон дем Баху, лично. Запишите следующий текст, постарайтесь без ошибок: "Ганновер". Это город в Германии.
- Я знаю, штандартенфюрер. Я бывал там.
- Тогда я уверен, что вы напишете это слово без ошибок. Сообщите мне немедленно, как только будет подтверждение об отправке и получении.
- Слушаюсь, штандартенфюрер!
Я не знал, что означает это кодовое слово, но догадывался. Для меня оно означало старт новым беспокойствам.
Единственное, что меня обнадеживало: я был к ним готов, я был готов действовать.
В течение ближайшей четверти часа я получил подтверждение об отправке и получении. А спустя два часа пришел приказ от Баха: обеспечить погрузку секретного оборудования и технического персонала (исключая профессора Фрайтага) в специальный поезд, ожидаемый прибытием не позднее девяти утра 1 ноября.
1 ноября пошел снег. Я стоял возле пакгауза и встречал спецпоезд. Спецпоезд состоял из локомотива, двух товарных и одного пассажирского вагона. Сопровождали спецпоезд две бронированные мотодрезины "Панар": одна шла впереди поезда, другая - сзади.
Состав остановился возле платформы пакгауза, и из пассажирского вагона выскочил молодцеватый унтерштурмфюрер.
- Хайль Гитлер! Господин штандартенфюрер! Унтерштурмфюрер Липпе, прибыл для получения спецгруза, - доложил он.
- Хайль! Штандартенфюрер Герлиак, комендант объекта "База-500", - ответил я. - Вот что нам предстоит, ун- тештурмфюрер. Сейчас в товарные вагоны погрузят ящики со спецгрузом. В пассажирском вагоне поедут трое сопровождающих груз. По завершении погрузки и опечатывании вагонов под этим документом вы, я и главный технический специалист поставят свои подписи и время завершения погрузки. С того момента, как поезд пройдет вот эти ворота, вы начинаете нести полную ответственность за груз и сопровождающих. Вам понятно?
- Так точно! Я это знаю, штандартенфюрер.
- Отлично! Напоминаю, что на территории объекта вашим людям запрещено покидать вагон. Итак, приступим!
Через два часа погрузка была закончена, мы подписали документ и поезд, к моему облегчению, скрылся за поворотом.
- Господин Герлиак! А почему я не уехал этим поездом? - с некоторым беспокойством спросил профессор Фрайтаг.
- Я не знаю, - искренне ответил я. - Полагаю, что командование решило: не следует класть все яйца в одну корзину.
- Простите, я не понял…
- Дело в том, что по этой территории бродят партизаны, они могут не отказаться от искушения напасть на поезд, - пояснил я. - Поэтому вас в Германию отправят отдельно. Для вашей же безопасности. Профессор! Я приглашаю вас в свой кабинет на прощальный обед.
Профессор Фрайтаг был непривычно оживлен.
- Господин профессор! - обратился я к нему. - Похоже, что ваши научные изыскания в этих Богом забытых лесах закончились успешно?
- Не могу сказать, что успешно, господин Герлиак, - уклончиво ответил Фрайтаг. - С научной точки зрения, даже отрицательный результат эксперимента - тоже результат.
- Надеюсь, что обороноспособность рейха не пострадает от полученных вами отрицательных результатов? - осведомился я.
- Уверен, что ни в коем случае не пострадает! Скорее, даже выиграет, - заверил Фрайтаг. - В любом случае я рад, что программа закончена, я могу уехать в Германию и заняться, наконец, своими собственными исследованиями.
- В таком случае я предлагаю выпить за успех вашей дальнейшей работы! - с улыбкой провозгласил я, поднимая бокал.
- Не могу не поддержать ваш тост! - искренне улыбнулся Фрайтаг, поднимая свой бокал.
Мы оба были довольны: я избавляюсь от людей, за которых несу ответственность перед самым высоким начальством, а Фрайтаг покидает столь надоевшую ему лесную глушь Вайсрутении.
* * *
Тем же вечером со мной по телефону связался Бах.
- Герлиак! Слушайте меня внимательно. Завтра утром к вам самолетом прибудет Штадле для изучения обстановки на месте и согласования деталей завершения операции "Каменное небо". Этот завершающий этап открывает собой новую операцию под названием "Кольцо Нибелунгов". В суть операции вас посвятит Штадле, с ним же вы согласуете детали. Напоминаю вам о категорическом запрете кому–либо под каким–либо видом без моего личного разрешения покидать территорию базы-500. Нарушитель подлежит расстрелу, невзирая на чин и звание. Хайль Гитлер!
Я положил трубку и ощутил, как волнение подкатывает к горлу.
Итак, момент истины наступит завтра! Завтра я узнаю, какая роль в дальнейшей игре Баха отведена всем нам, невольным узникам базы-500.
Глава 13
От первого лица: Генрих Герлиак, 2 ноября 1942 года,
10 часов утра, Вайсрутения, база-500
Сюрпризы начались прямо с утра. Штадле должен был прилететь в десять часов утра, но его "шторх" появился над базой только в одиннадцать сорок. Я с облегчением вздохнул и, как только самолет остановился, направился к нему.
Дверца кабины открылась, пассажир спрыгнул на пожухлую траву и несколько раз энергично наклонился, разминая затекшую поясницу. Увидев его, я сразу понял: что–то идет не так.
Пассажиром оказался не Штадле. Это был гауптштурм- фюрер Райхель. Я ясно видел, что кроме него в самолете был только летчик. Почему прилетел Райхель? Ведь Бах говорил, что к операции из офицеров штаба допущен только Штадле. Что же случилось?
- Хайль Гитлер! - весело приветствовал меня Райхель.
- Хайль! - отрывисто ответил я на приветствие и тут же спросил:
- Что случилось, Райхель? Где Штадле?
- Он заболел, - объяснил Райхель. - Ничего серьезного, но оберштурмбаннфюрер Штадле абсолютно нетранспортабелен. Поэтому обергруппенфюрер ввел меня в курс дела и отправил сюда вместо Штадле.
- Дело в том, что у вас нет пропуска на объект, - решительно заявил я. - Поэтому я должен оформить вам пропуск, но вначале необходимо получить подтверждение ваших полномочий. Мне жаль, Райхель, но таков порядок. Прошу вас никуда не отходить от самолета, а то могут возникнуть неприятности с охраной.
- Да, я понимаю, штандартенфюрер, - улыбнулся Райхель.
Я прошел к дежурному и связался с Бахом.
- Да, я был вынужден подключить к операции Райхеля, потому что Штадле временно выбыл из строя, - подтвердил Бах.
- Что–то серьезное, обергруппенфюрер? Он ранен?
- Нет, с ним… что–то вроде пищевого отравления. Сейчас он в госпитале, но врачи надеются в ближайшее время поставить его на ноги. Так что пока работайте с Райхелем, у него все полномочия. Он изложит вам в общих чертах план операции, обсудите с ним детали и график.
Я положил трубку и приказал оформить пропуск на Райхеля.
- Штандартенфюрер! Пропуск передать на контрольный пункт аэродрома? - спросил дежурный.
- Да, пропустите гауптштурмфюрера на территорию и проведите в комнату ожидания. Пусть ждет меня. Предложите ему кофе и бутерброды.
- Слушаюсь, штандартенфюрер!
Я прошел в кабинет, налил рюмку коньяка, уселся в кресло, закурил сигару и принялся анализировать ситуацию.
Появление Райхеля на базе явилось для меня полной неожиданностью. А что, если Земелин и Райхель специально подставлены мне? Допустим, по приказу того, кто решил со мной покончить. Разыгрывается сложная многоходовая комбинация, нюансов которой я понять не могу, но очевидно имеющая целью избавиться от меня. Но кто же исполнитель? Кто играет сложную пьесу, написаную таинственным композитором? Штраух или Бах?
Нет, Бах отпадает: ему нет смысла устраивать охоту на своего человека. Если появится недоверие к конкретному офицеру, то он просто отстранит его, а не будет затевать рискованные комбинации.
Штраух? Нет, слишком тонко задумано. Пусть Земелин - человек Штрауха: кто мешал мне сразу расстрелять партизанского разведчика или просто позволить Крюгеру забить его насмерть? Нет, Штраух не способен на тонкую игру.
Предположим, что Райхель действительно агент Коровина, а в этом я практически не сомневался. Знает ли это Бах? Не ведет ли он хитрую игру, в которой мы все только пешки? Нет, если бы он знал, что Райхель - русский шпион, он приказал бы последить за ним, выявить связи, но никогда не допустил бы его на секретный объект и уж в любом случае поставил бы меня в известность.
Итак, самый реальный вариант следующий: Бах действительно не знает, что Райхель - русский шпион. Чтобы проникнуть на базу для рекогносцировки, Райхель незаметно подсыпал какую–то дрянь Штадле и вывел его из строя. Райхель - заместитель Штадле и вполне логично подключить его к операции.
Что же там придумал Бах? Пока у Райхеля преимущество: он знает план Баха, а я - пока нет. Ну, что же! Пора узнать, что придумал Бах, и прикинуть, как может воспрепятствовать осуществлению плана Райхель.
2 ноября 1942 года, полдень, Вайсрутения, база-500
Райхель удобно устроился в кресле, закурил и оглядел комнату рядом с караульным помещением, в которой он разместился в ожидании Герлиака. Комнатка крохотная, примерно три на три метра. В ней находились диван, столик, два кресла и радиоприемник на тумбочке. Похоже, что ее использовали для отдыха свободной смены караула, а также для приема редких на базе гостей.
Райхель стряхнул пепел с сигареты в стеклянную пепельницу. В этот момент дверь открылась и сквозняк поднял пепел в воздух. Райхель недовольно поморщился, стряхивая пепел с мундира. Отряхнув пепел, он взглянул на вошедшего.
Вошедший, - мужчина лет пятидесяти, в мундире СС без знаков различия, - поставил на стол поднос с кофейником, чашкой и сахарницей.
- Позвольте представиться, - произнес мужчина. - Зондерфюрер Майер, работаю в контрразведке штаба бригады "Люблин 500".
- Гауптштурмфюрер Райхель! - представился в свою очередь Райхель и с иронией осведомился:
- Приготовление и доставка кофе тоже входит в ваши обязанности?
- Разумеется, нет, - невозмутимо ответил Майер, закрывая окно и внимательно оглядывая пейзаж за ним. - Просто мне надо поговорить с вами и у меня очень мало времени. Если Герлиак узнает о нашем разговоре, то меня ждут неприятности. Не говорю уже о том, что если он узнает содержание разговора, то меня ждут пытки и виселица.
- В таком случае, может не стоит начинать беседу? - усмехнулся Райхель.
Однако Майер не обратил внимания на шпильку и спросил:
- Вам известен человек по фамилии Земелин?
- Нет, не припоминаю, - ответил после короткой паузы Райхель. - А что, я должен его знать?
- Разумеется, ведь он был разведчиком в диверсионной группе майора госбезопасности Коровина, более известной как отряд "дяди Вовы", - бесстрастно заметил Майер и так же бесстрастно добавил:
- Не стоит подносить руку к кобуре, у меня все равно нет оружия.
Майер повернулся к окну, спиной к Райхелю и быстро заговорил:
- Ваш Земелин смалодушничал. Спасаясь от расстрела, он все рассказал Герлиаку: что вы на самом деле не Райхель, а Сибирцев, офицер Красной Армии. Что вас по удачной случайности внедрили в штаб СД. Так что Герлиак все про вас знает. Думаю, он вас не арестовывает, потому что хочет изящно переиграть… или преследует другие цели. Я когда- то сталкивался по жизни с Герлиаком: про него никогда ничего нельзя сказать наверняка, он всегда сам себе на уме. В любом случае остерегайтесь его.
- А откуда вы это знаете? - поинтересовался Райхель.
- Я имею привычку подслушивать разговоры в смежном кабинете, для чего сделал отверстие в перегородке и вставил туда нехитрое приспособление. Допрос Земелина Герлиак и его помощники проводили именно в том кабинете, поэтому я все знаю, - объяснил Майер. - Земелин также выдал Па- девского и еще нескольких человек, которых знал лично.
- Предположим, что я русский шпион. Зачем вы все это мне говорите?
- Мне нужно, чтобы вы передали на волю мое письмо. Я сейчас не могу выйти за пределы базы, а счет идет буквально на часы. Если бы не уверенность, что вы работаете против немцев, я бы попытался бежать с базы еще сегодня ночью.
Райхель налил кофе в чашку, отхлебнул и спросил:
- А если я откажусь?
- Тогда вывезенное отсюда немцами оборудование мощного радиолокатора используют в системе ПВО Германии и сотни английских и русских летчиков найдут свою смерть благодаря этой адской железке, - пояснил Майер. - Вы ничем не рискуете. Вы просто передадите банкноту, на которой я нанес невидимыми чернилами шифрованную информацию об эшелоне с грузом: состав, номера вагонов, график движения. В Варшаве состав переформируют, на это нужно время. У меня есть люди в варшавском депо: они сделают так, чтобы вагоны бесследно исчезли.
- Они фокусники? - недоверчиво хмыкнул Райхель.
- Они профессионалы, - кратко объяснил Майер. - Еще во времена Пилсудского они успешно "растворяли" вагоны с провиантом и мануфактурой. Время, время, господин Сибирцев! Скоро вернется Герлиак! Итак: вы согласны мне помочь?
От первого лица: 2 ноября 1942 года, 13 часов,
Вайсрутения, база-500
Райхель терпеливо дожидался меня в крохотной комнатке рядом с караульным помещением. Кофе он выпил, к бутербродам не притронулся. Когда я вошел, он в глубокой задумчивости курил, пуская дым сигареты кольцами. В пепельнице на столике валялось с полдюжины окурков. Сколько я его тут мариновал? Минут пятьдесят, максимум час. Однако он нервничает, курит сигареты одна за другой. Впрочем, будь я русским разведчиком Сибирцевым, я бы тоже нервничал в такой ситуации.
- Извините, Райхель, что вынужден был оставить вас в одиночестве, но есть неотложные дела.
- Понимаю, штандартенфюрер. Кофе просто превосходный!
- Давайте перейдем к делу. Итак?
- Эвакуация спецгруза прошла успешно, - начал Райхель. - Он уже в Белостоке, а оттуда направляется в Варшаву. В любом случае мы больше не несем за него ответственности: теперь это головная боль СД Варшавского дистрикта. Теперь осталось эвакуировать профессора Фрайтага.
- Он будет эвакуирован тем же путем?
- Нет, обергруппенфюрер полагает, что это слишком опасно. Есть данные, что русские диверсанты подтянули несколько партизанских отрядов к базе. Поэтому обергруппенфюрер решил, что безопаснее эвакуировать профессора автоколонной, усиленной бронетехникой.