- Ничего особенного. О Джули или миссис Вормингтон никаких сведений. Наверное, они ниже по склону, и это к лучшему.
- А где мы находимся по отношению к точке, которую тот парень показал на карте?
- Мы от нее примерно в миле.
- Что ж, придется сидеть в этой дыре, - сказал Доусон, запахивая поплотнее пиджак и прижимаясь к скале.
Пока Уайетта не было, он многое передумал в одиночестве и строил планы на будущее. После урагана он решил сразу же лететь в Нью-Йорк и привести в порядок свои дела. Затем он вернется на Сан-Фернандес, купит себе здесь домик, лодку и займется рыбной ловлей. Время от времени будет писать. Три его последние книги были неважными. Их, правда, раскупили благодаря неистовым усилиям Вайсмана, его секретаря, и критики были к ним снисходительны, но он сам в глубине души знал, что они никуда не годились. Он чувствовал, что потерял легкость пера и живость воображения, и это тревожило его. Но теперь он твердо верил в то, что сможет писать не хуже, а, может быть, лучше, чем прежде.
Наверное, он напишет книгу об этих днях. Ему всегда хотелось написать что-нибудь публицистическое, и вот тема была рядом. Он расскажет читателям о Бруксе, о Серрюрье и Фавеле, о Джули Марлоу и Папегайкосе и тысячах людей, очутившихся в горниле войны и урагана. И, конечно, это будет рассказ о Уайетте. О себе он напишет совсем немного или ничего не напишет. Что, собственно, он сделал, кроме того, что способствовал аресту Уайетта и причинил неприятности другим? Это тоже войдет в книгу, но никакой фальшивой риторики, никакого восхваления в духе Вайсмана в ней не будет. Книга должна быть по-настоящему хорошей.
Он поворочался, укладываясь поудобнее, чтобы лучше противостоять усиливающемуся ветру.
Прошло некоторое время, и Сан-Фернандес снова подвергся налету стихии. Снова могучие ветры терзали остров, вздымаясь со стороны моря, словно ангелы мщения, и яростно набрасывались даже на горную твердыню в попытке сокрушить ее и свалить в океан, откуда она вознеслась. Ураган, конечно, вносил свою лепту в длительный процесс уничтожения этой части суши - оползнем в одном месте, руслом потока в другом, отколотым от горы камнем в третьем, но чтобы совсем стереть ее с лица земли, потребовалось бы еще множество ураганов.
Живой природе досталось от урагана гораздо больше, чем твердым неодушевленным скалам. Травы и кусты были вырваны из почвы и ветер унес их прочь, деревья ломались, как спички, и даже жесткие колючки, жадно цеплявшиеся корнями за каменную землю, держались из последних сил. Животные и птицы в горах погибали сотнями.
А каково было людям?
На склонах долины Негрито лицом к лицу с ураганом оказались почти шестьдесят тысяч мужчин, женщин и детей. Многие из них умирали, не выдержав напряжения, другие умирали от холода, от ударов о камни, от болезней. Некоторые из-за нелепых случайностей. Но все же число умерших не могло бы сравниться с числом погибших, останься они в Сен-Пьере.
В течение десяти часов ураган бушевал над островом. И каждая минута была наполнена бесконечным оглушительным шумом и яростными атаками ветра. Людям ничего не оставалось делать, как теснее прижаться к земле в надежде остаться в живых. Так и Уайетт с Доусоном скрючились в своей неглубокой норе за скалой, чтобы, как выразился Доусон, "пересидеть" ненастье.
Ураган достиг своей наивысшей точки в одиннадцать часов утра, и после этого ветер постепенно стал стихать. Уайетт понял, что внезапного падения ветра, как это случалось в зрачке урагана, на этот раз не будет, и процесс его успокоения займет несколько часов. До тех пор ветер будет сильным.
Только в три часа дня ветер стих настолько, что можно было хоть и с трудом стать во весь рост. Уайетт не мог дольше лежать. Он сказал Доусону:
- Я спускаюсь в долину.
- Думаете, уже можно? - спросил Доусон.
- Ничего, сейчас уже достаточно безопасно.
- Хорошо. Как мы пойдем?
- Лучше всего, я думаю, спускаться прямо вниз. - Он посмотрел в сторону окопа Делорма. - Я хочу еще раз поговорить с командиром.
Они, ковыляя, прошли по склону, и Уайетт, наклонившись над окопом, крикнул Делорму:
- Я советую вам и вашим людям еще час посидеть в укрытии.
Делорм выглянул наружу.
- Вы спускаетесь вниз? - Его голос был усталым и осипшим.
- Да.
- Тогда мы тоже. - Он приподнялся в своем окопе и начал шарить в кармане. - Людям трудно будет сидеть еще один час. - Он сунул в рот свисток и резко засвистел. Тут же местность вокруг стала оживать, солдаты показались из своих дыр и окопов. Подошел сержант, и Делорм отдал ему серию быстрых распоряжений.
- Будьте осторожны, когда будете спускаться, - сказал Уайетт. - Сейчас нетрудно ногу сломать. Если встретите любого белого человека, дайте мне знать.
Делорм улыбнулся.
- Фавель говорил мне, что мы должны найти некую мисс Марлоу. Кажется, вы ею интересуетесь.
- Говорил? - воскликнул Уайетт в удивлении. - Откуда ему об этом известно?
- Фавелю известно все, - произнес Делорм с гордостью. - Он ничего не пропускает. Я думаю, что он узнал об этой женщине из разговоров с англичанином - Костоном.
- Я должен буду его поблагодарить.
Делорм покачал головой.
- Это мы должны вас благодарить, мистер Уайетт. Мы многим вам обязаны. Если я увижу мисс Марлоу, я вас извещу.
- Благодарю. - Уайетт посмотрел на Делорма. - Я обязательно приеду навестить вас на вашей плантации. Где, вы сказали, она находится?
- Вверх по Негрито - у Ла-Карьера. - Делорм улыбнулся. - Только подождите, пока я приведу ее в порядок. Сейчас, я думаю, от нее мало что осталось.
- Подожду, подожду, - заверил его Уайетт и отошел.
Спускаться вниз оказалось трудным делом. Порывы ветра били все еще очень сильно, почва под ногами раскисла и ползла. По дороге было много упавших деревьев и ям, которые надо было обходить. Лишь спустя четверть часа они наткнулись на первого человека. Рядом с ним в небольшом углублении неподвижно лежало еще несколько тел. Доусон посмотрел на них, и выражение ужаса появилось на его лице.
- Они мертвы, - сказал он. - Это все мертвецы. Уайетт подошел к ним, наклонился над одним из тел и потряс за плечо. Человек медленно поднял голову и тупо уставился на Уайетта. Уайетт отнял руку, и голова упала назад.
- Ничего, они очухаются, - сказал Уайетт. - Пошли. Солдаты присмотрят за ними.
Доусон посмотрел вверх.
- Вон они уже спускаются. Пошли дальше.
Они продолжили путь вниз по склону и теперь на каждом шагу натыкались на людей - лежавшие вокруг тела больше походили на комки старой, небрежно брошенной одежды. Никто из них не двигался, и Уайетт время от времени подходил к ним ближе, чтобы посмотреть, что с ними.
- Они все, к счастью, живы, - сказал он Доусону. - Но они сами еще не знают, выжили они или нет.
- Они, наверное, в шоке?
- Ну да, - сказал Уайетт. - Я читал об этом, но сам никогда не видел. Вообще, чтобы пережить все это, нужно нечто большее, чем просто желание выжить, нужна цель - вот как у этих. - Он показал рукой на спускавшихся по склону солдат. - Пошли. Здесь нам делать нечего. Фавелевские солдаты сами займутся людьми. Мы спустимся до воды и потом пойдем вверх по долине.
У воды они впервые увидели трупы - прибитые к берегу новоявленного озера тела утонувших, и в первый раз им попались люди, действовавшие хоть как-то осмысленно. Несколько мужчин и женщин медленно шли, оглядываясь по сторонам, видимо, в поисках родных. Они были подобны заводным автоматам и на вопросы Уайетта не хотели или не могли отвечать. Уайетт махнул на них рукой и сказал Доусону:
- Пошли вверх по долине, где-то там, кажется, видели белую женщину.
Когда они прошли примерно полмили, им попалась женщина, прижимавшая к груди ребенка. Ребенок был мертв, и его голова неестественно болталась, как у сломанной куклы. Но женщина, казалось, не замечала этого.
- Какой ужас! - проговорил Доусон. - Какой безнадежный ужас! Ну что тут сделаешь?
- Ничего, - согласился Уайетт. - Да нам и не надо ничего делать, пусть ею займутся соотечественники.
Доусон бросил взгляд на склон.
- Да тут же тысячи людей. Что может сделать один отряд? Нет ни лекарств, ни докторов, ни госпиталей в Сен-Пьере, готовых принять людей. Многие из этих людей, видимо, умрут.
- Посмотрите сколько народу на другой стороне долины, - сказал Уайетт показывая на другой берег. - Так по всему течению Негрито. Да, найти среди них одного человека - невыполнимая задача.
- Но Джули белая, - заметил Доусон. - Ее легко заметить.
- Здесь много белых, таких же, как мы, - мрачно отозвался Уайетт. - Пошли.
Они продолжали свой путь, и Уайетт то и дело останавливал кого-нибудь из более или менее пришедших в себя людей и спрашивал их о белой женщине. Некоторые не отвечали, некоторые грубо ругались, некоторые бормотали что-то невразумительное, но о белой женщине они, было видно, ничего не знали. Раз Уайетт с криком "Вот она!" одним прыжком настиг какую-то женскую фигуру и схватил ее за руку. Женщина в испуге обернулась, и они увидели кремового цвета лицо окторонки.
Наконец, они дошли до места и начали поиски более методично, переходя от одной группы людей к другой. Но в течение часа они не нашли ни Джули, ни какого-либо другого белого. Доусон был в ужасе от того, что он видел, и предположил, что только на одной стороне Негрито было больше тысячи погибших и бессчетное количество раненых и покалеченных.
Люди в основном пребывали в состоянии шока, они либо сидели, тупо глядя перед собой, либо бесцельно бродили вокруг. Воздух был наполнен стонами и криками. Лишь немногие пришли в себя и начали участвовать в спасательных операциях.
Джули не было.
- Но этот человек не мог ошибиться, - настойчиво повторял Уайетт.
- Нам остается продолжать поиски, - сказал Доусон. - Больше ничего.
- Мы могли бы пройти к прибрежной дороге. По крайней мере, нам известно, что они направлялись по ней.
- Нет, сначала надо до конца проверить здесь, - возразил Доусон, - смотрите, сюда направляется один из фавелевских парней. Такое впечатление, что он идет к нам.
Уайетт резко повернулся в сторону, куда показывал Доусон. Солдат подбежал к ним.
- Вы ищете белого?
- Женщина? - спросил Уайетт сдавленным голосом.
- Да, она вон там, за склоном.
- Пошли, - почти закричал Уайетт и побежал. Доусон устремился за ним. Они поднялись на вершину небольшого склона, за которым обнаружилась небольшая низина, заполненная людьми. Их было человек двести. Ближайшие, увидев их внезапное появление, встрепенулись и подняли головы, уставившись на них.
- Вон она, - сказал Доусон и тут же остановился. - Это Вормингтон.
- Она должна знать, где Джули, - взволнованно сказал Уайетт и быстро пошел через толпу, лавируя среди людей. Он схватил миссис Вормингтон за руку и выпалил:
- Вы живы. А где Джули? Мисс Марлоу?
Миссис Вормингтон посмотрела на него и разразилась рыданиями.
- О, наконец-то, наконец-то я вижу белое лицо. Как я рада.
- Что случилось с Джули? С остальными?
Ее лицо сморщилось.
- Они убили его, - истерически проговорила она. - Они его застрелили и воткнули в него штык… потом еще… еще… Боже мой… кровь…
Уайетт похолодел.
- Кого его? Росторна? Папегайкоса?
Миссис Вормингтон смотрела на тыльные стороны своих рук.
- Было много крови, - сказала он с неестественным спокойствием. - Она была очень красная.
Уайетт с трудом сдерживал себя.
- Кто был убит?
Она вскинула голову.
- Грек. Они меня обвинили в этом. Но это не я, не я. Я не нарочно. Я должна была сделать это. А они обвинили меня.
- Кто и в чем вас обвинил? - спросил Доусон.
- Эта девчонка, эта паршивка. Она сказала, что я убила его, но это не я. Его убил солдат с винтовкой и штыком.
- Где сейчас Джули? - настойчиво спросил Уайетт.
- Не знаю, - визгливо ответила миссис Вормингтон. - И не хочу знать. Она меня все время била, и я убежала. Я боялась, что она убьет меня, она сама так сказала.
Уайетт в изумлении посмотрел на Доусона, затем тихо но с затаенной угрозой спросил:
- Откуда вы пришли?
- Мы пришли с той стороны, со стороны моря. Потом я убежала. Там была река, водопад, мы все намокли. - Она содрогнулась. - Я думала, что схвачу воспаление легких.
- Там разве есть река? - спросил Доусон Уайетта.
- Нет.
Миссис Вормингтон явно было в состоянии шока, и ее следовало расспрашивать осторожно, как ребенка, чтобы чего-нибудь от нее добиться.
- Где эта река? - нежно спросил Уайетт.
- Наверху, на вершине горы, - ответила она смутно.
Доусон шумно вздохнул, и она перевела взор на него.
- А почему я должна вам говорить, где они? - вдруг взорвалась она. - Они вам наврут обо мне с три короба, только и всего. - Она сжала пальцы в кулаки так, что ногти впились в ладони. - А она пусть подохнет так же, как желала этого мне.
Доусон похлопал Уайетта по плечу.
- Давайте отойдем.
Уайетт был в ужасе от состояния миссис Вормингтон и легко позволил отвести себя в сторону, Доусон сказал:
- Слушайте, она же сумасшедшая. Что она болтает?
- Да, совсем свихнулась.
- Тем не менее я убежден, что она знает, где Джули. Что-то сильно напугало ее, причем это не ураган, ураган лишь усугубил дело. Вполне возможно, что она-таки убила Эвменидеса, и Джули видела это. Это значит, что она боится быть обвиненной в убийстве. Она, конечно, сумасшедшая, но, я думаю, что она больше притворяется, старая лиса.
- Мы должны извлечь из нее информацию, - сказал Уайетт. - Но как?
- Предоставьте это мне, - кровожадно заявил Доусон. - Вы англичанин, джентльмен, не умеете обращаться с такими типами. А я американский сукин сын чистой воды, я вытряхну ее наизнанку и вправлю ей мозги.
Он вернулся к миссис Вормингтон и заговорил нарочито умиротворенным тоном:
- Ну, миссис Вормингтон. Мне-то вы расскажете, где находится мисс Марлоу и мистер Росторн.
- Ничего подобного. Я не выношу, когда обо мне сплетничают и распространяют слухи.
Голос Доусона приобрел металлический оттенок.
- Вы знаете кто я такой?
- Конечно. Вы Большой Джим Доусон. Вы мне поможете выбраться отсюда, правда? - Она плаксиво заныла. - Я хочу домой, в Америку.
Он сказал сурово:
- Значит, вы знаете, кто я. И знаете мою репутацию. Я человек крутой. У вас есть только один шанс быстро оказаться дома - сказать, где находится Росторн. Иначе я вас привлеку по делу об исчезновении британского консула. Можете быть уверены, что без расследования тут не обойдется, англичане люди консервативные и не любят, когда исчезают их служащие.
- На верху склона, - проговорила миссис Вормингтон тусклым голосом. - Там есть пещера.
- Покажите. - Он проследил взглядом направление ее руки. - А вы неплохо перенесли этот ураган, - сказал он сумрачно, вновь глядя на миссис Вормингтон, - значит, о вас кто-то заботился. Вы должны быть благодарны за это, а не ругаться.
Он вернулся к Уайетту.
- Все в порядке. Там наверху есть пещера или что-то вроде этого. Они там. - Он махнул рукой.
Не говоря ни слова, Уайетт бросился к склону и стал быстро подниматься по нему. Доусон, ухмыльнувшись, последовал за ним, но не столь поспешно. Вдруг вверху раздался рокот мотора. Он поднял голову и увидел, как из-за кромки склона появился, словно большой кузнечик, вертолет.
- Эй! - закричал он. - Морская авиация идет на помощь! Они вернулись.
Но Уайетт был уже далеко впереди, карабкаясь вверх так отчаянно, будто спасал свою жизнь. Может, так оно и было.
II
Костон стоял на бетонной полосе около разрушенной башни аэродрома на мысе Саррат и смотрел, как со стороны моря неровной линией движутся вертолеты. Командующий Брукс действовал стремительно. Авианосец под его началом, должно быть, находился где-нибудь совсем рядом с траекторией урагана, и, как только он прошел, вертолеты поднялись в воздух. Это было только начало. Вскоре на Сан-Фернандес полетят самолеты, неся с собой столь необходимые сейчас людям медикаменты.
Он посмотрел на группу офицеров во главе с Фавелем, стоявшую неподалеку, и улыбнулся. Американцам готовился сюрприз. Фавель выразился недвусмысленно:
- Я займу базу на мысе Саррат. Пусть чисто символическими силами, но я придаю этому большое значение.
Согласно приказу, была послана группа солдат и офицеров, которые совершили опасный путь через затопленное устье Негрито, и теперь были здесь, дожидаясь американцев. Фавель обнаружил уязвимый для них пункт в договоре 1906 года и собирался им воспользоваться.
- Все очень просто, мистер Костон, - объяснил он. - В договоре сказано, что если американские силы добровольно покинут базу и права на нее заявит правительство Сан-Фернандеса, договор прекращает свое действие. Костон поднял брови.
- Это будет довольно неприглядная акция, - заметил он. - Американцы возвращаются, чтобы оказать вам бескорыстную помощь, а вы отплачиваете им тем, что отбираете у них базу.
- Американцы не дадут нам ничего из того, что они уже не должны нам, - сухо возразил Фавель. - Они в течение шестидесяти лет арендовали восемь квадратных миль ценнейшей территории почти за так, при том, что договор на аренду был составлен, когда они оккупировали Сан-Фернандес, словно вражескую страну. - Он помотал головой. - Я не собираюсь отбирать у них базу, мистер Костон. Но я думаю, что нахожусь в положении, когда могу продиктовать новые, более подходящие для нас условия аренды.
Костон вытащил из кармана блокнот и раскрыл его:
- Тысяча шестьсот девяносто три доллара в год, - прочел он, - думаю, что аренда, действительно, стоит большего, и вы этого заслуживаете.
- Вы забыли двенадцать центов, мистер Костон, - улыбнулся Фавель. - Я полагаю, что Международный суд в Гааге назначит правильную цену. Я хочу, чтобы вы были независимым свидетелем того, что правительство Сан-Фернандеса взяло под контроль мыс Саррат.
И вот теперь Костон смотрел, как первый из вертолетов приземлился на суверенной территории Сан-Фернандеса. Из него стали вылезать люди. Золотом блеснула кокарда на головном уборе одного из них.
- Господи, да это, кажется, сам Брукс, - пробормотал Костон. Он увидел, как Фавель вышел вперед, и два солдата встретились.
- Добро пожаловать вновь на мыс Саррат, - сказал Фавель, протягивая руку. - Я - Джулио Фавель.
- Брукс, капитан первого ранга, Военно-морской флот США.
Они пожали друг другу руки. Интересно, подумал Костон, знает ли Брукс о слабом месте договора. Если и да, то он не подал вида и не удивился, бросив взгляд на сохранившуюся на остатках контрольной башни мачту, на которой висел зелено-золотой флаг Сан-Фернандеса.
Брукс сказал:
- В чем вы нуждаетесь прежде всего, мистер Фавель? И где? У нас все есть, вы только скажите.
- Мы нуждаемся во всем, но в первую очередь нужны врачи, медикаменты, продукты, одеяла. Затем нужно подумать о временных жилищах, хотя бы палатках.
Брукс кивнул головой в сторону приземлившихся вертолетов.