- Полечу, - улыбнулся Левченко. - Вы по земле, а мы по воздуху.
- Вот здорово! Я бы тоже полетел с вами. Горы осмотрели бы...
- А как же твой гербарий? - спросил Алексей.
- Да, без гербария мне нельзя возвращаться в школу, - вздохнул Гриша.
Левченко похлопал мальчика по плечу:
- Ничего, завтра мы с вами, хлопцы, полетаем!
Все направились в село.
Вечером Алексей вспомнил о своем обещании отдать ключ Лагутину. В рюкзаке ему пришлось перевернуть все вещи, чтобы найти его. Ключ оказался в белье. "Пожалуй, прав этот Лагутин. У него больше шансов найти Куна", - подумал Алексей, уже в какой раз внимательно рассматривая таинственный ключ.
- Что это за ключ у вас? - спросил Цинченко.
Алексей рассказал историю ключа.
- Хочу вот отдать охотоведу. У него очень богатая коллекция ключей. Лагутин ведет их родословную: когда, у кого и за какую цену куплен ключ, как он попал к прежнему владельцу, от кого, когда. Лагутин показывал мне некоторые записи; есть любопытные.
- Не понимаю этого занятия...
Пришли Гриша и Ваня, они спешили на рыбалку.
- Вы-то мне и нужны, - сказал мальчикам Алексей. - Гриша, отнеси-ка вот этот ключ Лагутину. Знаешь такого?
- Евгения Корнеевича я знаю, - сказал Ваня.
- Вот и передайте ему, - протянул Алексей ключ Грише. - Смотрите, не потеряйте! - крикнул Алексей вдогонку мальчишкам.
Через час в правление пришли Надежда Владимировна, Дьяков, Олонко, Ветлужанин и еще несколько человек. Завязалась беседа о маршруте экспедиции. Максим Николаевич заметил:
- Как быть с Ваней, не знаю. Рвется в горы! Вы бы его взяли, Валентин Васильевич. Хорошим коноводом будет.
- Возьмем обязательно. Вдвоем с Гришей им будет веселей, - сказал Цинченко.
- Вот хорошо! - обрадовался Дьяков. - А мне дорог каждый колхозник.
- У нас прибавился еще один член экспедиции - завхоз Сергей Петрович Ветлужанин.
При словах Цинченко Ветлужанин поднялся и со всеми поздоровался за руку.
Пришел Лагутин. Узнав, что экспедиция завтра уходит в горы, сказал:
- Я вас догоню, Валентин Васильевич, в пути. Отчитаюсь в районе и сразу же в горы.
- Ключ получили, Евгений Корнеевич?
Лагутин живо обернулся к Алексею:
- А я как раз и зашел за ним. У вас столько хлопот сейчас, что и забыть легко о моей просьбе.
- Как же можно забыть! Я послал вам ключ с ребятами два часа назад.
- Не получал, не получал, Алексей Григорьевич, - вдруг забеспокоился Лагутин.
- Ну что вы волнуетесь? Они скоро, наверное, вернутся.
- Я подожду здесь.
В это время дверь открылась, и в помещение ввалились мальчики, за ними взволнованный Кун.
- Где ключ? Где ключ? - набросился Лагутин.
- Ключ мой взял, - выступил вперед старик.
- Так отчего же вы его не отдаете Евгению Корнеевичу? - спросил Алексей.
- Ключ не надо отдавай. Ключ знак имей, - Кун показал на половинку серебряного рубля. - Горы ходи надо, красный командир ящик оставляй. Ай-яй, - закачал головой охотник. - Кун старый стал, все забывай начал... - он поднял глаза на Алексея. - Где твоя ключ взял? Кун знай надо.
Алексей рассказал о завещании Бастырева. Кун внимательно выслушал и, расстегнув ворот, показал вторую половинку знака. Потом, не сказав ни слова, вернул ключ Алексею и торопливо вышел из комнаты.
Ветлужанин взял ключ и внимательно рассмотрел его.
- Пойдемте, Алексей Григорьевич, поговорим со старым охотником, - пригласил он Соснина.
Кун сидел на берегу Индигирки. В двух шагах от него бежали волны, как будто хотели рассказать важную тайну, им одним известную и принесенную с далеких белых гор. Внезапно налетал ветер и, пошарив в траве, так же внезапно исчезал. День был ясный. Лишь изредка на солнце набегало облачко, и тогда по земле плыла легкая тень. Старый Кун ничего этого не замечал: ни редких облаков, ни далеких гор, сахарно-белыми головами упирающихся в небо. Старый охотник весь ушел в себя и думал.
- Рядом с вами можно посидеть, товарищ Кун? - прервал размышления Куна Ветлужанин.
Кун поднял голову и взглянул на пришедших.
- Сиди, однако, - кивнул он головой.
Ветлужанин и Алексей опустились на землю рядом с Куном. В молчании прошло несколько минут. Но вот наконец охотник повернул свое морщинистое лицо и спросил:
- Однако, скучно, а?
- Мы подождем, пусть Кун думает, - великодушно сказал Ветлужанин.
- Кун много думай, много...
- Расскажи, о чем думаешь.
- Однако, длинная сказка.
Старик снова замолчал, набил трубку, не спеша зажег ее и, сделав несколько глубоких затяжек, заговорил. Это был скорее речитатив, чем рассказ. Слова текли плавно, медленно и торжественно. Ветлужанин знал язык и тут же вполголоса переводил Алексею.
- Лето приходило, лето уходило. Много раз так было. Давно было. Куны жили в юрте на берегу реки. Старший Кун добывал рыбу и зверя. Младший Кун помогал ему. Однажды война была. Худые люди, как волки, ночью напали на отряд красных, командир был ранен, в тайге жил.
Князец Старков искал русских людей. Деньги давал. Никто не взял. Старший Кун ушел с русскими командирами в горы. На олешках высокого русского везли, ящик везли. Пришли в Голубую долину. Высокий командир умер. Бородатый плакал. Старший Кун плакал. Бородатый сказал: "Наш друг Кун, береги ящик. Никому не отдавай. Если я не приду, - вот ключ. Хорошо посмотри. Ящик покажешь человеку, который принесет ключ". Старший. Кун ключ глядел, знак привязал, слово давал никому не говорить, где ящик лежит. Никому не сказал, где спит высокий русский. Бородатый попрощался, далеко ушел.
Старший Кун остался один. Старший Кун думал: высокий русский спит один, ему нужен ящик, ему нужно ружье. Старший Кун хорошо поступил: положил спящему командиру ружье и порох. Старший Кун взял ящик из пещеры. Туда прятал его бородатый. Он говорил: худой человек унесет ящик, нельзя его положить, где спит командир. Старший Кун не послушался: ящик положил спящему русскому. Еще положил большой камень. Старший Кун сказал русскому: "Спи, ружье у тебя есть, ящик есть, большой камень есть, на нем можно сидеть и отдыхать". Еще сказал старший Кун: "Прощай!" и ушел в стойбище.
Пять раз пришла зима, пять раз ушло лето, а бородатый не возвращался. К старшему Куну пришел князец Старков, говорил: "Показывай ящик!" Деньги давал. Старший Кун не показывал, деньги не брал. Много раз приходил князец, много раз приходил шаман. Старшему Куну совсем худо стало. Старший Кун далеко к морю убежал, чтобы не нашел его князец, чтобы не нашел его шаман.
Старший Кун совсем старик стал. Старший Кун слово держал, ящик князцу не показывал. А бородатый не пришел. В Голубой долине спит высокий русский, ружье у него есть, ящик есть, камень есть большой.
Кун умолк.
Алексей некоторое время сидел молча. Это же об отце его рассказал старый охотник. Отец! Большое и теплое чувство подступило к сердцу Соснина.
- Покажи могилу отца, Кун. - Алексей сжал локоть охотника.
Старый Кун долго всматривался в лицо молодого ученого, очевидно стараясь припомнить черты того, кого он схоронил в горах, под большим камнем. Потом глубоко вздохнул и сказал:
- Моя покажет.
- А ящик оттуда надо вывезти, товарищ Кун, - предложил Ветлужанин.
Охотник посмотрел на Алексея, даст ли на это разрешение сын высокого русского? Алексей, заметив, как дрогнуло лицо Куна, утвердительно кивнул головой.
В начале апреля Щеголя скрутила цинга, и он целых две недели пролежал в постели. Если бы не Старков, и вовсе не поднялся бы. Но тот упорно выхаживал его: поил отваром стланика. Хвою Якут собирал на кручах гор. В его годы делать это было нелегко, но у Старкова были особые виды на Щеголя, и поэтому он не жалел сил, чтобы вырыть ветки стланика из-под снега и принести их в землянку. Здесь Якут общипывал хвою и, засыпав ее в котелок с водой, ставил на печку кипятить. Получался зеленоватый навар. Жидкость процеживалась через тряпку и ставилась остывать. Концентрат хвои застывал густой, как автол, массой.
Щеголь, глядя на хлопоты Старкова, с раздражением спрашивал его: зачем тот так старается? Якут три раза в день поил больного настоем. В первые дни Щеголь отплевывался, но постепенно привык и наконец стал тянуть горькую жидкость даже с некоторой охотой. Когда Щеголь поднялся на ноги, Старков сказал ему: "Помни, я второй раз спасаю тебя от смерти".
С наступлением лета Старков чаще стал отлучаться из землянки. Куда и зачем он ходил, Щеголю не рассказывал, на вопросы не отвечал. Однажды он десять дней не появлялся. Щеголь встревожился. У него кончились продукты, а главное - он с помощью Якута мечтал пробраться на Алдан.
Неожиданно приехал Ошлыков. Он привез продукты и белье и, как всегда, запросил баснословную сумму. Щеголь заплатил.
- А паспорт?
- Есть паспорт, - подтвердил Ошлыков.
Щеголь заволновался. Глаза его заблестели.
- Ну так давай, чего тянешь!
- Не кипятись, беглый, - оборвал Ошлыков. - Плати пять тысяч и получай свой паспорт.
- Это за фальшивку-то! - воскликнул Щеголь.
- Паспорт настоящий. Теперь будешь Иван Тихонович Колпаков.
- Дорого, Кузьма Федорович!
- Дорого? Не бери.
Щеголю ничего не оставалось делать, как отсчитать деньги.
- На, последние забирай.
- Так-то лучше, Иван Тихонович, - алданский старовер. - И, помолчав, Ошлыков сказал: - Теперь слушай. Приведи себя в порядок, чтобы на человека был похож, а не на зверя. Дело есть, через пять дней навещу.
Якут вернулся ночью и сразу же повалился спать. Во сне он стонал и ругался. Щеголь толкал его в бок. Якут ненадолго успокаивался, и потом все начиналось заново.
Проснулся Якут в полдень. Плотно поел.
- Щеголь, - прохрипел он, - поговорить нам надо.
- Ну, говори.
- Паспорт привез Старовер?
- Мне привез, а не тебе. Ты мне лучше скажи, когда мы на Алдан двинемся?
- Вот чудак, - усмехнулся Якут и подумал: "Он в самом деле думает, что я его вылечил от цинги, чтобы вывести на Алдан. Ну, нет, беглый! Ты еще отслужи князцу Старкову".
- Зачем нам тут сидеть? - продолжал настаивать Щеголь. - Паспорт у меня есть, прописка есть. Вполне оформленный гражданин.
- А деньги у тебя есть? - с усмешкой спросил Якут.
- Мало.
- Плати пять тысяч, так и быть, поведу на Алдан.
- И ты хватаешь меня за глотку?
- Почему же не хватать, дорогой беглец? Пять тысяч за паспорт, пять - за дорогу.
Щеголь выхватил кольт и несколько раз нажал на курок. Якут сидел в том же положении и сосал трубку.
- Спрячь! - небрежно бросил он. - Я его давно разрядил.
Щеголь бросил кольт на топчан и выругался.
- А теперь слушай, - сказал Якут и, наклонившись к Щеголю, продолжал: - Исполнение нашего плана откладывается на некоторое время. Дело оборачивается так, что Старовер сам может показать нам свое жилье... Мы ему сейчас очень нужны. Провернем одно дельце - и подадимся на Алдан.
- А что же мы должны делать?
- Тут в горы выходит экспедиция, - понизил голос Якут. - Старовер боится, как бы она не наткнулась на Голубую долину. Тогда конец гнезду Старовера. Ошлыков говорит, надо помешать работе экспедиции. На днях обещал быть здесь.
- Плата какая?
- Не знаю. Придет - обо всем договоримся...
Через несколько дней, возвращаясь с охоты, Якут остановился передохнуть в двухстах метрах от землянки.
Положив убитого барана на землю, он прислонился к огромному валуну и глубоко вздохнул: разве дело князца таскать такие тяжести? Якут плюнул от злости. Надо уходить отсюда. Денег вот маловато. Старков вытащил из-за пазухи сверток в грязной тряпке и пересчитал свое состояние. Потом завернул деньги в тряпку и сунул обратно за пазуху. Старовер обещал заплатить, если удастся расстроить экспедицию. Да это что - гроши. Вот если бы прибрать к рукам все богатства Старовера, то на первое время ему хватило бы. И тогда он рассчитался бы за все с комкуровцами и ушел на Алдан... Для этих целей держал он при себе Щеголя, кормил и ухаживал за ним.
Якут хотел было подняться, чтобы идти, как чьи-то голоса заставили его плотнее прижаться к валуну. Он прислушался. Разговаривали Старовер и Щеголь.
- Выгорит дело - озолочу!
- Гони деньги вперед, Старовер. Я тебе не верю. Сладко поёшь.
- Где это видано, чтобы за невыполненную работу деньги платили? Мы договоримся так: ты достанешь ключ, пойдешь с ним к Куну и скажешь, что ты послан Бастыревым. Кун тебе покажет место, где запрятан ящик. Все это ты должен сделать, и получишь тогда кучу денег...
Слова Старовера привели Якута в такое смятение, что он чуть не выдал своего присутствия. Откуда Ошлыков знает о ключе? Откуда? Неужели Логут действует через Ошлыкова?
- А если не я, а ты достанешь ключ, тогда как? - услыхал Старков вопрос Щеголя.
- Все равно заплачу.
- Не пойдет дело.
- Ну, хорошо, я тебе отдам половину суммы сейчас.
- Давай.
Голоса умолкли. Старков мысленно представил картину: Ошлыков отсчитывает деньги, а Щеголь жадно смотрит на толстую кучу сторублевок,
- Смотри, Якуту ни слова. Узнаю - дух вышибу.
- Будь спокоен, Кузьма Федорович.
Якут, услыхав удаляющиеся шаги, свободно вздохнул. "Значит, Логут решил перехитрить меня", - подумал он и, взвалив барана на плечи, направился к землянке. Старовер испытующе посмотрел на него. Но тот выдержал пристальный взгляд и прошел с тушей мимо.
Глава десятая
ЭКСПЕДИЦИЯ УХОДИТ В ГОРЫ
Все были в сборе.
Гриша и Ваня чувствовали себя на седьмом небе. Возле них толпились ребята. Гриша показал им дневник, куда он будет записывать свои впечатления, банки для сбора насекомых. У Вани тоже было чем похвастаться: отец купил ему фотоаппарат "Любитель". Ваня еще накануне сделал несколько снимков. Сейчас он на фоне навьюченных лошадей сфотографировал Гришу. У Вани в рюкзаке, помимо разных дорожных вещей, лежали пленка, фотобумага и маленький сверток с химикалиями.
- А что вы еще будете делать там? - спросил маленький юркий паренек.
- Смотреть за лошадьми и вообще все будем делать, - снисходительно ответил Гриша.
- И ночью будете караулить?
Гриша не знал этого. Но гордость не позволила сказать "нет".
- Волки нападут - вы и испугаетесь, - сказала девочка лет двенадцати.
- Мы-то испугаемся?! - воскликнул Ваня.
- А нет? - опять высунулась из толпы та же девочка. - Ночью у них глаза светятся, зубы щелкают и во рту огонь. Бр-р-р!
- Уж и огонь, - возразил Ваня. - Ты видела когда-нибудь живого волка? Нет? А я видел. Огня они боятся, волки.
- У меня фонарь есть, - сказал Гриша. - Как наведу свет на волков, так они все врассыпную. Свет, знаешь, какой яркий!
Гриша включил фонарик.
- Долго будешь смотреть - ослепнешь. Моряк подарил, - похвастался Гриша.
Пока шла эта перепалка, взрослые не на шутку нервничали. Вот уже полчаса они ждали старого Куна - проводника экспедиции, а он не приходил.
- Он же аккуратный человек, - сказал Дьяков, - и чего так замешкался?
- Надо бы послать кого-нибудь за ним, - заметил Алексей.
- Никогда с Куном этого не бывало, - с досадой сказала Надя и крикнула: - А ну-ка, ребята, слетайте к Куну, пусть поторапливается!
Юные друзья сложили рюкзаки и помчались по улице. За ними ринулась вся ватага ребят. Скоро они прибежали назад.
- Дедушки Куна дома нет, - выпалили Гриша и Ваня залпом.
К старому охотнику пошел Дьяков.
- Жена Куна говорит, что еще ночью старик ушел из дому, - сообщил он, вернувшись.
Цинченко задумался.
- Пожалуй, пока обойдемся и без него, - сказал он. - Олонко проведет нас. Ты можешь, Николай? А Кун нас догонит.
Все повернулись к молодому охотнику.
- Проведу, - ответил юноша.
Экспедиция вышла в путь.
Впереди, возглавляя колонну, легко шагал Олонко, за ним Соснин, Надя, Цинченко, Гриша с Ваней. Замыкал колонну Ветлужанин. Гриша и Ваня рассказывали Ветлужанину о пожаре, о том, как ловили рыбу и как познакомились с пастухом из колхоза "Заря", посвятили Сергея Петровича во все свои планы.
День стоял безоблачный, но идти было совсем не жарко. Навстречу людям, как из громадного вентилятора, по долине шел прохладный воздух. Экспедиция двигалась вдоль подножия отлогой сопки. Под ногами шелестела молодая ярко-зеленая трава, буйно цвели луговые цветы. Узкая тропка вывела людей на седловину сопки. Под вечер экспедиция опять спустилась в долину и вышла к берегу стремительной горной реки.
- Домик, домик, Сергей Петрович! - воскликнул Гриша, увидев в ольховой роще бревенчатый дом. Над крышей висела антенна.
- Это метеостанция, - сказал Сергей Петрович, поправляя рюкзак.
Прибывших встретили рослый широкоплечий мужчина с небольшим шрамом на лице и невысокая женщина в спортивном костюме. То были заведующий гидрометеорологическим участком Плащеев и его жена. Они предложили членам экспедиции расположиться в доме станции. Цинченко поблагодарил за внимание и, посоветовавшись с участниками экспедиции, распорядился поставить палатки.
Вечером у костра Плащеев рассказал о работе станции.
- Район Полюса холода - интересное место для наблюдений. Зимой здесь морозы страшные, а летом - жара.
- А чем это объяснить? - спросил Алексей.
Ему еще раз хотелось услышать все, что он уже знал о Полюсе холода. Может, у Плащеева какие-нибудь новые интересные наблюдения?
- Район наш изолирован горами от ветров, - сказал Плащеев. - Климат здесь резко континентальный. Обильные осадки бывают только в конце лета. С начала весны, например, я еще не видел ни одной капли дождя. Тучи упорно обходят наш район. Если хотите, я вас могу познакомить с картой осадков за последние три года. Интересно, очень интересно...
- Простите... - перебил синоптика Ветлужанин.
- Пожалуйста.
- Разве у нас нет других изолированных от ветров районов? Возьмите Памир или Тянь-Шань.
- Совершенно верно, - заметил Плащеев, - районы те высокогорные. Там даже от человеческого голоса обвалы бывают, настолько воздух неподвижен. Но самые низкие температуры отмечены здесь. Оймякон и его окрестности не только изолированы от теплых ветров высокими горами, но и примыкают к полярной шапке.
- Александр Васильевич, - вступила в беседу Надя, - вы знаете цель нашей экспедиции. Скажите, что можно сделать с ледниковой водой, чтобы она не затопляла луга?
Плащеев задумался.
- Нелегко ответить на ваш вопрос, Надежда Владимировна. Через луга колхоза "Рассвет" протекает Агаякан. Так, кажется?
Надя кивнула головой.
- Значит, нужно ее обуздать, - продолжал Плащеев. - Как это сделать? На вопрос можно ответить, только побывав на месте. Одно ясно: надо тщательно исследовать притоки Агаякана, выяснить, откуда она собирает свои воды.
Допоздна затянулась беседа. И только к полуночи все разошлись по палаткам.