Волна нахлынувшей радости захлестнула Элен от вида обычного пятиэтажного дома, стоявшего среди других таких же. Оглядевшись вокруг и удивляясь все больше, девушка, улыбка которой делалась все шире, стояла посреди тротуара и осознавала: "Это же мой старый дом! Тот дом, в котором я провела все свое детство с самого рождения и до переезда в теперешний. О, Боже! Я наконец-то попала домой! Я дома! Надо скорее идти домой, родители, наверное, с ума сходят, и я не знаю, сколько времени прошло с моего отсутствия".
В голову не приходило совсем, почему она попала именно сюда, да это было совсем и неважно, так Элен была взволнована. К тому же на ней снова была ее прежняя одежда из ее настоящего мира, а все царапины и ушибы, доставшиеся от голландских поселенцев, исчезли, что добавляло ей бодрости. "Я, как в компьютерной игре: на новом уровне все раны обнуляются, и все потери восстанавливаются" – пронеслось в голове.
Ее дом, в котором она жила с родителями в настоящее время, находился в тринадцати кварталах от этого места, и пешком туда дойти не составляло труда за пару часов, а погода была солнечная, день в самом зените, поэтому Элен решила прогуляться по местам детской памяти. Несколько часов ничего не решили бы, да и смысла торопиться особо не было.
Навстречу ей по тротуару шли две девушки, по возрасту такие же, как и Элен. Такие ли? И шли ли они? Скорее танцевали! Танец был отдаленно похож на польку. Эти прохожие, одетые в длинные и платья свободного покроя с вольно спускающимися на плечи длинными волосами, протанцевали мимо нее, забавно подпрыгивая и весело щебеча, и все бы ничего, если бы не их глаза. Вот тут путница с горечью и падением надежды в душе осознала, что жестоко ошиблась, приняв все вокруг за истинную монету и этот мир за свой родной.
Глаза незнакомок были обычной формы, но зрачки вытянутые, как у змей с моргающими вертикальными веками вызывали содрогание и неприятное впечатление, отталкивающее скорее, нежели устрашающее. От разочарования и неясной обиды, Элен присела на бордюр и уставилась в асфальт. На землю упала пара маленьких капель, расплющившись и оттенив поверхность в двух местах. Сдерживая подступающую истерику, девушка утирала напирающие слезы, но не могла с ними справиться. Слишком сильной оказалась горечь разочарования.
"Почему это случилось именно со мной? За что мне такое? Я хочу домой и всего-то. Почему я брожу из мира в мир и с какой целью? Я устала. Когда же я вернусь домой? Когда?" – мысли вихрем носились в ее голове, сводя с ума и усиливая поток слез. Проплакавшись вдоволь и с трудом приняв суровую действительность, Элен решила приглядеться, как следует к тому месту, куда попала, а посему было задумано идти по намеченному ранее маршруту ни смотря ни на что.
Неторопливым шагом, отмеряя метр за метром, она шагала вперед по знакомой улице, которая представала пред ней совсем с другой, "зеркальной" стороны. Дома, которые изначально показались ей знакомыми, лишь с первого взгляда казались похожими на те, что она помнила в своем мире. У всех зданий напрочь отсутствовали балконы, а окна были искореженной формы и непривычных для глаза, скорее даже неправильных размеров. Тротуар имел некоторые искажения в длине, ширине и направлении. Наблюдения отвлекли Элен от грустных мыслей, и она полностью погрузилась в созерцание антипода своей реальности.
Люди, вот кто ее поразил, в самую первую очередь, даже не столько внешним видом, а скорее странной манерой передвижения в пространстве. Абсолютно все, от мала до велика, вместо обычного шага, выдавали танцевальное па. Это зрелище было забавным и одновременно завораживающим: всё население двигалось в ритме танца, и направления танцевальные были многообразны настолько, что вкупе это выглядело как карнавал или как танцевальное шоу только без музыки. Очень скоро путешественница стала привлекать внимание встречных ей людей, как она вскоре сообразила из-за ее "необычной" для этого мира манеры шагать, а не танцевать. Взгляды, которые она ловила на себе, выражали самый разнообразный диапазон эмоций у людей – от крайнего удивления до прокручивания пальца у виска. Все это вызывало определенную неловкость и замешательство, но танцевать и подстраиваться под прохожих Элен не решилась, ей это казалось глупым и абсурдным.
Даже дневной свет был не таким, он имел густую окраску зеленого налета повсюду: зелень просто сочилась ультра салатовыми и изумрудными мазками; желтого в чистом виде не было, а его место занял желток выпачканный в бледной зелени, и остальные привычные глазу краски были разбавлены или отравлены вездесущим Зеленым Светом, даже воздух на языке был совсем иного привкуса и пах иначе.
Проходя мимо игровой площадки около одного дома, девушка обратила внимание на одиноко игравшего мальчика лет восьми – десяти. Совсем рядом группа его сверстников играла в какую-то странную игру с мячом, отдаленно чем-то напоминавшую футбол, и одиночка сразу привлек Элен своей вычурностью. Мальчик стоял рядом с баскетбольным кольцом, но мяч он не бросал в высоко закрепленную корзину, а, наоборот, с силой ударял об землю так, чтобы отскочив, тот снизу вверх влетал в нее. "Ну, ничего себе! Нет, ну надо же! Ну, что ж, это ж перевернутый мир и удивляться не приходиться, хотя, что еще меня ждет дальше?!".
Впрочем, мальчуган ее тоже заметил, и не прошла она несколько метров, как он ее догнал, но подходить совсем близко не стал. Она повернулась в его сторону и не успела что-либо сказать, как он первым задал вопрос:
– А что у вас с глазами? И почему вы так странно ходите, будто вам ноги перебили?
Элен опешила от такой бестактности, но вовремя сообразив, что она для местных жителей необычна и непонятна, и это было вполне естественно, совладала со смущением, окрасившим ее щеки и шею в спелый томат.
Тщательно продумывая ответ, она внимательно разглядывала мальчика, открыто и без смущения, пялившегося на нее с явным интересом. Обычный загорелый мальчуган невысокого росточка с непослушными темными волосами, лезущими в глаза; руки в ссадинах, видимо от игры в "баскетбол"; одет в простую одежду – потертую футболку, шорты и кроссовки, одним словом, обычный ребенок. Но глаза…. Да, парнишку выделяли глаза, и тот факт, что они были непривычной формы, как и у всех жителей этого мира, не отталкивали, а наоборот, притягивали. Выразительные миндалевидные глаза с тонкими вертикальными зрачками горели изумрудным таинственным сиянием, в котором перемешивались любопытство, недоверие, простота и еще что-то, что с трудом Элен смогла определить, как одиночество, и вместе с тем, глаза принадлежали доброму и приятному ребенку.
– Как тебя зовут, приятель? – Элен решила еще немного потянуть с ответом, а заодно и узнать имя мальчика.
– Кайлас. А вас? Вы так и не ответили на мои вопросы. – С непосредственной прямотой ответил мальчик.
– Мое имя Элен. А не похожа я на тебя и других, потому что я не из твоего мира, приятель. Я тут проездом, можно сказать, турист. Вот осмотрю у вас тут все самое интересное и уеду домой.
– Так вы Ушелец! – Радостно воскликнул Кайлас.
– Кто? Может правильнее – пришелец?
– Нет, какой еще там пришелец? Ушелец! Все, кто не из нашего мира – все ушельцы! Вот здорово! Я всегда верил, что вы существуете! Мне никто не поверит! Ушелец гуляет по моей улице!
– А в моем мире верят в пришельцев с других планет…
– Кого?
– Это не столь важно сейчас. Лучше будет, если обо мне никто не будет знать. Хорошо, малыш?
– Договорились. А где ваш дом?
– Он очень далеко.
– А у вас все люди так странно ходят и у всех "такие" глаза?
– Да, Кайлас, в моем мире все люди с такими глазами и все ходят, а не танцуют. Скажи мне, как ты меня видишь своими глазками? Мне очень интересно. Вот я тебя вижу, как приятного молодого человека, который любит спорт и очень любопытный. Скажи, как видишь ты меня своими глазами?
– Вы не такая как все, кого я знаю. Совсем не такая.
– Ну, какая же я, Кайлас? Скажи мне.
– Хоть у вас и странные глаза, вы очень красивая. – Мальчик сказал это почти шепотом и покраснел от смущения.
– Спасибо. Мне очень приятно слышать комплимент от такого хорошего парнишки, как ты, Кайлас. Но в каких красках ты меня видишь? Какого цвета мое лицо и волосы, например?
– Лицо темное, а волосы светлые.
– Неужели?! А глаза, тогда какие?
– Мне трудно сказать, но они темные. И странной формы. Круглые.
– А блузка на мне какого цвета?
– Зеленая. А зачем вам это?
– Мне просто интересно. Я же в некотором роде, исследую твой мир, хотя недолго, но все-таки. Значит, и видение здесь противоположно нашему миру. Блузка то красная.
– Что это значит?
– Не обращай внимание. Это я так, сама с собой. Мысли вслух.
– Вам нужно замаскироваться, иначе вы привлечете внимание, и за вами приедут и заберут туда, откуда вы уже не сможете вернуться. – Мальчик вытащил из кармашка футболки свои детские очки от солнечного света и протянул девушке.
– И здесь от Солнца глаза прячут. – С улыбкой она приняла очки и натянула их на лицо. – Ну как? Мне идут?
– Малы они вам, но это ничего, зато теперь вы сойдете за любого из нас, если еще будете нормально идти.
– Я постараюсь, Кайлас, я не собираюсь попадаться в руки невесть кого-либо, мне еще домой нужно вернуться. А почему ты не играешь вместе с ребятами? Я видела, как недалеко от тебя в футбол играли другие мальчики?
– Я им не нужен. Они не хотят играть со мной и дружить. А что такое футбол?
– Так называют у нас ту игру с мячом, в которую мальчики другие играли. Но почему? Ты вроде нормальный и умный парень. И спорт любишь, как я погляжу.
– Не знаю… – мальчик замолчал, и в воздухе повисло тяжелое и давящее молчание.
Они шли, молча по улице, он, вяло подпрыгивая и шаркая ногами по асфальту и она, пытавшаяся соответствовать своему новому знакомому и чувствовавшая себя полной дурой оттого, что не могла нарушить эту гнетущую паузу в их общении.
– Кайлас, а у тебя есть брат или сестра?
– Нет, я у папы с мамой один. – Тихо проговорил мальчик, глядя в сторону.
– А хотел бы быть не один?
– Глупый вопрос для ушельца. Конечно, хотел бы! Было бы с кем играть. А вы не одна?
– В смысле не одна? – Элен растерялась и не сразу сообразила. – Ах, ты об этом! Не одна! У меня есть старшая сестра Олиф, по которой я очень соскучилась.
– Везет вам! Вы очень счастливый ушелец.
– Кайлас, не грусти, рано или поздно у тебя обязательно будет с кем играть.
– А вы поиграете со мной? – Неожиданно предложил мальчик.
– Ну, знаешь, я уже большая для игр и ты сам знаешь, что мне легко себя чем-нибудь выдать в твоем мире. Лучше давай так, я буду идти, а ты станешь моим проводником, будешь подсказывать. Идет?
– Идет. – Разочарованно раздалось сбоку.
– Эй, может статься, что наша прогулка не будет короткой. – Элен подмигнула парнишке, а он лишь сдержанно кивнул.
Молчаливую прогулку нарушила машина. Мимо них, сигналя и призывая к вниманию, пролетел автомобиль вполне обычной конструкции… задом наперед! Да-да, именно таким образом ехала машина, без проблем несясь мимо встречных, ехавших абсолютно таким же образом машин. Теперь приглядевшись внимательно, Элен хорошо видела недалеко поток авто, несущихся по трассе, сигналящих, обгоняющих друг друга и летящих во весь опор задом наперед.
– Вот так машины! Идеальный мир для Тэда. Он до жути обожает лихачить и такая езда – его коронка. Определенно, ему бы здесь очень понравилось.
– Кто такой Тэд? Ваш друг? – Спросил мальчик.
– Можно и так сказать. Он самый бесшабашный и взбалмошный парень из всех кого я знаю, просто сорвиголова, и к тому же он мой разлюбезный кузен. – Произнесла Элен с особым теплом в голосе.
– Вы его любите?
– Его трудно не любить. Он душа компании и очень добрый парнишка.
– Но он же ваш кузен! И старше вас! – Возмутился и смутился одновременно Кайлас.
– Во-первых, я его люблю, как брата, и он старше меня всего лишь на два года, а, во-вторых, чего это ты так разошелся, парень?
– Извините. Но ведь кузены обычно, как родители взрослые.
– Это ж почему они должны быть именно такими? Они могут быть и младше своих кузин. – Усмехнулась девушка.
– Младше кузин могут, но не младше своих теть и дядь.
– Постой, но ведь все правильно – тети и дяди всегда старше кузенов и кузин, своих детей и двоюродной родни. Или у вас не так?
– Вы что-то путаете. Племянник моего папы – это его родной брат, а его отец мой дядя.
– Что?! Ну и чума у вас! Мой мозг сейчас взорвется! – Ошалела Элен.
– А это опасно? – Испугался мальчик.
– Я пошутила, малыш. Ничего у меня не взорвется, просто я запуталась в вашей иерархии родни.
– Тут нечего путаться, все просто.
Парнишка вынул из кармашка шорт небольшой желтый кругляш, который оказался истертым мелком и старательно вывел схему, из которой стало понятно, кто кому и кем приходится. Оказалось, что даже родственники поменялись в этом мире своими старшинствами, при этом сохраняя свои истинные семейные статусы:
В её мире: дед – отец – сын – внук – дядя – племянник.
В его мире: внук – сын – отец – дед – племянник – дядя.
Получалось, что отец Кайласа в этом мире имел статус сына, но по-прежнему мог называться "папой", а родной дядя назывался племянником и, следовательно, был кузеном мальчику! Та же чехарда была и с остальным; неизменными понятиями в обоих мирах оставались лишь братья и сестры в одинаковых значениях, что немного порадовало запутавшуюся во всем этом Элен.
***
Сверху неожиданно донесся странный звук, напомнивший Элен гудок, и она резко задрала голову в небо, пытаясь определить источник сигнала. У девушки просто рот открылся от представшей картины: прямо над ней плыл или вернее парил корабль, да не простой, а морской с опущенными парусами и свисающим якорем. Раздался еще один затяжной гудок, и Элен смогла рассмотреть, как через борт судна перевалился человек и, ухватив якорную веревку, стал тащить ее, пока якорь не был подтянут и закреплен. Тут же заработали мощные лопасти винтов, раздался еще один сигнал с корабля и, набирая обороты, судно с наполненными ветром парусами быстро стало удаляться в заданном направлении.
– Вот ни фига себе! – вырвалось у Элен. – Еще не хватает для полной картины, чтобы самолеты вместо кораблей по воде летали! А вот черт! Черт! Черт!
Рядом с трассой, что пролегала в метрах двухстах от дворика, по которому брели мальчик с девушкой, протекала река и просматривалась довольно хорошо, так что, когда из воды вынырнул небольшой пассажирский самолет на манер дельфина и тут же скрылся под водной гладью, оставляя после себя расползающиеся круги, а вслед за ним пронеслась еще парочка таких же авиалайнеров, Элен аж присела на ближайшую лавочку из-за пережитого потрясения.
"Интересно, в этом мире все нелепые фантазии воплощаются в реальность или мне просто так повезло? В этом мире на Ньютона, наверное, упало не одно яблоко, а вся яблоня. Ха. А вот что упало на Эйнштейна, даже трудно представить".
Она пребывала в смятении и одновременно в восхищении: когда еще можно будет такое увидеть? Преодолевая волнение, девушка встала со скамьи и решилась-таки продолжить намеченный курс, параллельно изучая все вокруг, мальчик терпеливо ожидал поблизости.
В целом, всё окружавшее Элен, мало чем отличалось от её мира: дети также играли в знакомые ей игры небольшими группками, только приёмы этих игр имели обратные действия; взрослые также спешили по своим делам в бешеном ритме танца, не замечая почти ничего вокруг; влюбленные парочки также медленно прогуливались, интимно обнявшись, вальсируя и не обращая ни на кого внимания. В этом перевёрнутом мире даже было своё определённое очарование, и она находила весьма удачным своё пребывание тут.
– Кайлас, а сколько тебе лет? – поинтересовалась она у молчаливого спутника.
– Минус восемь лет.
– То есть как это минус восемь?! У вас исчисление возраста идет в отрицательной градации? Вот это да! – не удержалась и хлопнула себя по лбу Элен.
Мальчик недоуменно смотрел на свою взрослую спутницу, но молчал, а она вдруг почувствовала себя неразумной школьницей под слишком уж недетским взглядом.
– Понимаешь, Кайлас, у нас с минусом бывает только погода, когда мороз и снег, стужа и лед, иней и град. Но обычно минус у нас зимой. А года у людей исчисляются положительно. – Видя полное непонимание на детском лице, она сдалась. – Забудь, у вас и зима, наверное – это наше лето. Кстати, а как тебя родители зовут? Ну, не Кайласом ведь, верно? У тебя должно быть сокращенное домашнее имя.
– Мама зовет меня Лас, а папа – Кайлом. – Серьезно ответил он.
– А как я могу тебя звать? – Осторожно спросила она.
– Вы можете звать меня, как мама. – Мальчуган покраснел, явно застеснявшись. – Мне больше так нравится.
– Договорились, Лас.
Беседа возобновилась снова, сама собой, когда зашла речь о детстве Элен. Мальчуган хоть и оказался несловоохотлив, но был на редкость настырный и любопытный малый.
– И вы жили точь-в-точь в таком же районе на такой же улице, и дом был такой же?
– Ну, да. Мы покинули наш домик, как мама любила называть, и переехали в другую часть города, когда мне было столько же сколько и тебе лет.
– А вы скучали по тому старому дому?
– Очень. Там осталась незабываемая часть моего детства, столько ярких моментов и событий…и друзья, в том дворе жили две девочки Марта и Майя, одна так забавно и степенно ковыляла и важничала, а другая была юркая и вертлявая пигалица, но я их обожала. Мы вместе столько дел натворили, нас еще называли дворовой троицей, а меня их атаманом. – Элен захихикала при воспоминании о детских проделках.
– А с мальчиками вы дружили? – Прозвучал неожиданный вопрос.
– О да! В нашем дворике жили двое мальчишек, сорвиголовы, имена плохо помню, вроде Эван и Ян. Задиры такие были, это что-то! Но нас не трогали, а наоборот, уважали в какой-то мере, защищали от других задир. Не знаю, чем мы завоевали их расположение? Может причина в возрасте, мы все были ровесниками, а может случай нас свел, я никогда не задумывалась, для меня было все просто и ясно. Веселое время было, беззаботное. Детство, оно и должно быть таким, и не каким иначе.
– Здорово вам было…. А у меня никогда не было таких друзей.
– Почему, Лас? Ты такой замечательный парнишка.
– Не знаю. Но ребята со мной не хотят дружить, а из-за постоянных переездов очень трудно подружиться по-настоящему. Понимаете о чем я?
– Понимаю, дружок. Очень хорошо понимаю. Но, как я тебе уже говорила и еще раз повторю, у тебя все впереди. И кто знает, может, уже завтра ты повстречаешь на пути своего будущего настоящего друга, и вы с ним будете дружить всю жизнь. Ничего невозможного нет в жизни, а все невозможное лишь наши страхи перед неизвестностью. Не вешай нос, парень, это тебе говорит атаман! – Мальчик улыбнулся в ответ на хитрый прищур спутницы.
– Лас, а у вас, наверное, и день с ночью напутаны. Сейчас, по-моему предположению, ночь?
– Да. А днем мы спим. Мама говорит, что ложиться надо поздно утром, чтобы вечером пораньше встать.
– Слушай, я просто балдею от твоего мира, нет, честно, у меня такая путаница в голове, ты просто себе представить не можешь.
– А это хорошо или плохо?