2
- Вы бывали у нас в стране? - спросил у Степана Аритомо Ямада.
- Да, - ответил Бакшеев, - мне довелось трижды приезжать в Японию.
- И, конечно, приезжали в Киото?
- Разумеется. Посетить Киото считает своим долгом каждый гость вашей страны, ведь это настоящий музей древнеяпонской архитектуры!..
- А не довелось ли вам увидеть Философский сад?
- Я слышал о нем, но видеть не доводилось.
- Жаль… Философский сад существует более шестисот лет. Расположен он при одном из буддийских храмов и предназначался для тех, кто хотел бы погрузиться в медитацию, уйти в себя, в самоуглубление. Пожелавший этого проходил на деревянный помост, который служил одновременно одной из четырех стен сада. С других трех сторон Философский сад обнесен стеной. Замкнутая поверхность представляет площадку, покрытую ровным слоем песка, среди которого в порядке размещены камни. Их шестнадцать, разной формы и высоты, шестнадцать серых камней среди желтого песка. И вы, сидящий на черном помосте и созерцающий перед собой пятнадцать камней…
Аритомо Ямада замолк.
- Но вы сказали "шестнадцать", - осторожно заметил Бакшеев.
- Нет, я не оговорился. Камней действительно шестнадцать, и в этом легко убедиться, стоит лишь пройти вдоль помоста и пересчитать камни. Но если вы остановитесь, то в какой бы точке помоста ни находились, вы будете видеть лишь пятнадцать камней. Где бы вы ни стояли, где бы вы ни сидели - вы не увидите все камни одновременно. И вот, чем больше вы остаетесь в этом саду, с тем большей силой охватывает вас желание увидеть все камни сразу, хотя вы уже убедились, что это невозможно. Наверно, создатели сада хотели показать всем тем, кто приходил в него, что никому недоступно до конца узнать свою и чужую жизнь: то, что уже было, и то, что еще будет, - познание не может исчерпать себя без остатка, и для каждого человека существует шестнадцатый, скрытый от него, камень Неведомого.
- Да, - сказал Степан, - вам следует добавить еще, что мир познаваем в бесконечной цепи человеческих поколений, и я с радостью констатирую вашу принадлежность к материалистам.
- А я и не протестую против зачисления в эту категорию, хотя формально считаюсь буддистом, по семейной традиции все Ямада - буддисты. Кроме моего отца, разумеется.
- Странно… Я уже думал об этом. Ведь в Японии много буддистов, а неотъемлемой частью той религии является протест против любых войн. Как это сочетать с японским милитаризмом, духом военщины, экспансионистскими тенденциями? Извините меня, Аритомо Ямада…
- Вы вправе задать мне этот вопрос, Степан, хотя мне и не просто на него ответить. Я ведь сказал уже, что большинство японцев исповедуют определенную религию по традиции. Кстати, в Японии достаточно и христиан с их десятью заповедями, которые они, как и их европейские братья по Дзэсусу Кирисито - по-вашему, Иисусу Христу - успешно нарушают, и в первую очередь заповедь "Не убий!". Кроме того, надо учитывать нашу национальную психологию, исторические условия развития страны. Японцам всегда было тесно на дрожащих от подземных толчков островах. В то же время японские власти всеми средствами сдерживали проникновение западной цивилизации на острова, отгораживались от внешнего мира. А затем сработал эффект пружины… Кроме того, большое значение в поддержании такого духа, о котором вы говорили, Степан, имело "бусидо".
- Свод моральных устоев, которыми должно руководствоваться японское рыцарство? - спросил Бакшеев.
- Да, - ответил Аритомо Ямада, - вы довольно точно охарактеризовали суть "бусидо". С незапамятных времен "бусидо" искусственно культивировалось в нашей стране, его пытались представить как концентрированное выражение японского национального духа.
- Понимаю, - сказал Бакшеев. - Мне думается, японский народ прежде всего надо воспитывать в духе миролюбия и добрососедского отношения к остальным.
- Так будет! Должно быть, я верю в это! - воскликнул Аритомо Ямада.
Степан молча положил руку на плечо своего нового друга.
3
…Они сидели на краю бассейна и смотрели, как резвится в воде пара молодых дельфинов: Фката-си и Фтирис. По указанию профессора Накамура, Степан Бакшеев и Аритомо Ямада только что провели с дельфинами сеанс обучения их человеческому языку.
- Какой интерес преследует профессор Накамура, заставляя нас учить их этому? - спросил Степан. - Ведь с помощью его аппарата, - кстати, как он его называет? - можно беседовать с дельфинами совершенно свободно…
- Не знаю, - ответил Аритомо Ямада, - но цель тут какая-то есть. Может быть, где-то там, куда отправляют дельфинов, с ними тоже приходится объясняться. А аппарат, его называют "Голос Нихона", всего один. Тамики Уэда создал его в одном экземпляре.
- Но ведь можно, изучив его устройство, построить новые?
- Нет, это невозможно. "Голос Нихона" - типичный "черный ящик". Он действует, но никто, кроме Тамика Уэда, не может объяснить, почему он действует. А инженер Уэда никогда больше ничего не объяснит.
- Странно, что профессор Накамура убрал его, не постигнув тайны аппарата…
- Я уже думая об этом, - сказал Аритомо Ямада. - Очевидно, Тамики Уэда проник в тайну исчезновения дельфинов из океанариума. Когда-нибудь мы узнаем об этом.
Он поднялся, подошел к лесенке, уходящей в воду бассейна, сел на ступеньку и хлопнул ладонями. Фтирис и Фката-си мгновенно перестали носиться и подплыли к Аритомо Ямада.
- Фтирис, сейчас очередь Фката-си, - сказал Аритомо Ямада, - подожди в стороне.
Фтирис крякнул, перевернулся и отплыл к стене бассейна, Фката-си терпеливо ждала, когда человек начнет обучать ее своему языку.
- Направления "вправо" и "влево" мы разучили, - сказал Аритомо Ямада. - Сейчас разучим "вниз" и "вверх".
Фката-си внимательно посматривала на него. Аритомо Ямада поднял руку и резко опустил ее.
- Вниз!
Фката-си не шевельнулась. Казалось, что осознавала сказанное ей и сопоставляла с жестом человека. Аритомо Ямада вновь поднял руку.
- Вниз!
Стремительно нырнув, Фката-си вновь заняла прежнее положение.
- Вверх!
И эта команда была быстро усвоена.
- Молодец, - сказал Аритомо Ямада. - Дайте ей рыбину!
Бакшеев сунул руку в корзину с рыбой и протянул Фката-си. Она издала звук, напоминающий скрип ржавых дверных петель, в воздухе мелькнуло стремительное тело, и челюсти, усеянные острыми зубами, аккуратно приняли рыбу из рук Степана.
Фката-си подплыла к Фтирису, наблюдавшему за всем со стороны, передала ему рыбу и, высунув голову из воды, прокрякала:
- Хор-р-р-рошо!
У Фтириса дело пошло еще быстрее. Ведь он видел предыдущий урок и сразу понял, что хотят от него люди.
- Какая быстрота усвоения! - сказал Степан.
- Это и понятно. Ведь и Фката-си, и Фтирис прошли беседу с Накамура. Они знают о контакте, их восприимчивость обострилась оттого, что теперь они осведомлены относительно намерений людей.
- Конечно, все это так, я понимаю, и все же зрелище бесподобное. Вы-то к этому уже привыкли, а у нас с профессором Ветровым, к сожалению, не было "черного ящика" инженера Уэда.
После усвоения дельфинами команд "вперед" и "назад" Аритомо Ямада решил закончить урок.
- Хотите сигарету? - предложил он Бакшееву.
- Давайте, - сказал Степан.
Они закурили, наблюдая, как служители открывают ворота, соединяющие бассейны. Едва они были открыты, Фката-си и Фтирис выскользнули в общий бассейн.
На площадке, повисшей над одним из бассейнов и соединенной переходным мостиком с внутренними помещениями лаборатории, вдруг возникла фигура Косаку Хироси.
Патологоанатом неизменно улыбался.
- Господин профессор просит вас проследовать к нему, Ямада-сан, - сообщил он.
Аритомо Ямада отшвырнул окурок сигареты.
- Хорошо. Сейчас иду, - сказал.
Косаку Хироси приветливо помахал Степану рукой а стал спускаться вниз.
- Как ваши успехи? - спросил он Бакшеева. Степан пожал плечами.
- Работаем по программе профессора Накамура, - сказал он.
- Аритомо Ямада - талантливый ученый, - заметил Хироси. Мы учились с ним вместе в университете. Уже студентом он поражал профессоров своей эрудицией а оригинальностью мышления.
- Вы учились вместе? - спросил Степан.
- Конечно, Аритомо Ямада ничего не говорил вам обо мне. Скрытность - особенность его характера. Вы заметили, что он, мягко говоря, недолюбливает меня?
- Видите ли… - начал Степан Бакшеев.
- Нет, нет, я не жду ответа. Ваше положение весьма сложное, и мне не хотелось бы усложнять его еще больше. Дело в том, что еще в университете нам с Аритомо Ямада нравилась одна девушка. Нас было двое, и она предпочла меня. Я хотел жениться на ней, но вдруг выяснилось, что невеста тяжело больна. Это меня не остановило, но она не захотела выйти за меня замуж и покончила с собой. С той поры Аритомо Ямада стал считать меня своим врагом.
"Если он не врет, то Аритомо Ямада напрасно так бросается на Косаку Хироси, - подумал Бакшеев. - Возможно, его стоит привлечь на свою сторону".
- У меня в Японии старая, больная мать, - продолжал Косаку Хироси. - Ради нее я поехал сюда, на Остров… Ведь здесь хорошо платят, и работа в лаборатории профессора Накамура освобождает от военной службы…
- А мне казалось, что каждый японец считает честью для себя воевать за Божественного императора, - усмехнулся Степан.
- Вы глубоко ошибаетесь. Многим моим соотечественникам не по душе эта война, - сказал Косаку Хироси. - Вы человек с другого берега, и я могу прямо сказать вам об этом.
"Уж не провокатор ли?" - подумал Бакшеев.
- И вот попадаешь в такое место…
Косаку Хироси обвел рукою вокруг.
- В такое место, и рядом никого, с кем можно было бы поделиться своими сомнениями.
- Вы ведь приехали сюда с Тиэми Тода? - перебил его Бакшеев, уловив странное выражение его глаз.
- Да, с нею я работал в клинике, в Иокогаме. Тиэми Тода хорошая девушка. Чем-то похожа она на покойную мою невесту. Но в последнее время она изменилась. Не понимаю, что с нею творится…
"Может быть, он действительно просто одинокий человек… Тогда ему по-настоящему плохо. Кажется, Косаку Хироси стоящий парень", - подумал Степан.
- Знаете, - оживился вдруг Косаку Хироси, - мне пришла в голову мысль устроить подводную прогулку. Вы, Тиэми Тода, ну и я. Может быть, удастся уговорить Аритомо Ямада? Хотя вряд ли, со мною вместе он не пойдет. Вот если только вы его пригласите…
- А почему бы и нет? - сказал Бакшеев.
"Прогулки по дну бухты - это совсем неплохо, - подумал он. - Глядишь - и наткнусь на выход из этой вулканической западни. Ведь попала же сюда каким-то образом рыба-меч…"
- Давайте организуем прогулку завтра, - предложил Косаку Хироси. - Я возьму на себя получение пропусков у майора Масаси Кэндо.
- Хорошо, - согласился Степан Бакшеев, - давайте на завтра. С Аритомо Ямада я переговорю.
Бакшеев протянул Косаку Хироси руку, повернулся и медленно побрел в сторону выхода из океанариума на берег бухты.
4
Еще тогда, во время прогулки по бухте с Аритомо Ямада, тот показал Степану Бакшееву направление на выход из бухты в океан.
- Сейчас выход перекрыт и тщательно охраняется людьми майора Масаси Кэндо, - сказал он Степану.
И теперь Бакшеев решил обследовать берег бухты и подойти по возможности поближе к выходу из нее.
Вдоль берега тянулась вымощенная обломками камней и присыпанная песком пешеходная дорожка. Степан Бакшеев медленно брел по ней, изредка останавливался, поднимал камешек и бросал его в фиолетовую воду бухты. Постепенно он обошел треть всей окружности, замкнувшей скалами поверхность бухты. Основной конус вулкана с океанариумом, причалом для стоянки подводных лодок и лабораторией оставался у Бакшеева за спиной, впереди он увидел, сразу за поворотом, большой, в три человеческих роста, камень, камень напоминал присевшего у воды медведя. Степан остановился, рассматривая его. Ему вдруг захотелось повернуться, и Степан не мог понять, почему этого ему захотелось. Степан повернулся и вздрогнул.
Позади, метрах в пяти, держа автоматы у пояса, стояли два охранника в форме канареечного цвета.
До выхода из бухты оставалось метров сто пятьдесят, ну, может быть, двести.
- Нельзя, - сказал тот, что стоял справа. Он шевельнул автоматом.
- Пожалуйста, назад.
"М-да, - сказал про себя Бакшеев. - Но откуда они так неожиданно появились?"
Он шагнул к ним навстречу, огромный, светлые волосы, отросшие за последние недели, копной громоздились ра голове и спадали к плечам. Охранники едва достигала ему до груди. Степан шагнул к ним навстречу, они не дрогнули, и только один из охранников приподнял ствол автомата.
Степан сделал второй шаг, и желтые охранники отступили в сторону, пропуская его.
Он неторопливо прошел мимо них и через полсотни метров повернулся.
Позади никого не было.
"Чудеса, - подумал Бакшеев, - может быть, их и не было вовсе? Нет, мне не померещилось. Видно, этот Масаси Кэндо действительно знает свое дело".
Когда он расстался с Косаку Хироси, было уже далеко за полдень. Часов у Бакшеева не было, его старые "кировские" отобрали при аресте, а новых ему никто не догадался презентовать, и Степан не знал, сколько времени провел он, бродя среди скал, заполнивших берег. Сейчас солнце уже цеплялось диском за причудливые выступы утесов, и Степан прибавил шагу, не решаясь задержаться здесь до наступления темноты.
Он прыгал с камня на камень, торопливо шагал там, где направление дорожки совпадало с прямой линией на вход во внутреннюю часть бухты, и сворачивал с нее, снова прыгая по камням там, где дорожка уходила в сторону.
Неожиданно один из камней, на него Степан едва успел встать ногой, подломился, и, потеряв равновесие, Бакшеев упал, сильно ушибив правую руку.
Ругая себя за неосторожность, он поднялся на ноги и вдруг увидел, что камень, который подвел его, скрывает собою какой-то предмет.
Видно, спрятан он был надежно, но камень повернулся под ногой Бакшеева, невольно открыв то, что скрывалось под ним.
Степан наклонился и увидел небольшую резиновую сумку. Он оглянулся по сторонам и осторожно взял ее в руки.
"Странная находка, - подумал он. - Это спрятано здесь неспроста…"
Он внимательно осмотрел ее, снова огляделся, присел на корточки и попробовал открыть сумку. Сначала это ему не удавалось, потом Степан разгадал секрет запора сумки и открыл ее. Там был портативный радиопередатчик.
"Дела, - подумал Бакшеев. - Вот это находка. Но чей он, кто спрятал здесь радиопередатчик? Разумеется, это не филиал официальной островной радиостанции. А что же тогда? Кто его хозяин? Кто-нибудь из обитателей острова? Он связывается с внешним миром без ведома профессора Накамура и майора Масаси Кэндо? Но кто он? Кто?".
Последнее слово он произнес вслух и испуганно по смотрел по сторонам. Но вокруг были одни камни.
"Надо что-нибудь предпринять, - лихорадочно думал он, осматривая аппарат. - Забрать с собой? Перепрятать? Тогда я спугну хозяина рации. А если это друг? Обнаружив исчезновение рации, неизвестный затаится, и я буду ходить возле, не зная о нем и даже считая своим врагом. Нет, придется восстановить все в прежнем виде и наблюдать за этим местом, чтобы выяснить, кому принадлежит радиопередатчик".
Бакшеев аккуратно закрыл резиновую сумку, уложил ее на прежнее место и прикрыл камнем.
"Надо разыскать Аритомо Ямада, посоветоваться с ним", подумал Степан.
5
Постепенно темнело, и когда Степан подошел к входу в океанариум, на небе проклюнулись первые звезды.
Бассейны были ярко освещены электрическими люстрами. Движение дельфинов привлекло внимание Степана, и он подошел поближе.
В углу неподвижно застыла в воде Фист-кых. Рядом держался старый дельфин-отец Фаситор. Группа молодежи шумела - свистела, верещала, ухала, повизгивала - в центре бассейна.
Степан различил среди других дельфинов Фката-си и Фтириса. Вот Фтирис высунулся на половину корпуса из воды и крякнул:
- Внимание! Начали!
Конечно, голос его лишь отдаленно напоминал человеческий, но эти два слова, произнесенные по-японски, Бакшеев отчетливо различил.
Группа молодых дельфинов отплыла к стенке бассейна, освободив его среднюю часть. Это место заняла Фката-си, а Фтирис отодвинулся к противоположной стене.
Изумленный Степан, забыв обо всем на свете, следил за этими приготовлениями.
Вот Фтирис вновь высунулся из воды, и Степан услышал команду:
- Вправо!
Фката-си тут же бросилась в правую от Фтириса сторону.
- Назад!
И Фката-си вернулась на место.
- Вниз!
И, изогнувшись, веретенообразное тело Фката-си шло на дно бассейна.
"Вот уж этого я не ожидал, - подумал Степан. - Ведь они обучают друг друга человеческому языку!"
Вдруг он увидел Фист-кых. Сопровождаемая Фаситором, она медленно направилась к нему.
Старшая Мать и Фаситор остановились в метре от стенки бассейна, у самых ног Бакшеева, и разом подняли головы, пытливо разглядывая его маленькими умными глазами.
"Чего они хотят? - подумал Степан. - Будто вот-вот заговорят со мной…"
Фаситор открыл пасть, заскрипел, дважды свистнул, заскрежетал, словно водил напильником по бруску железа.
Степан видел, как двигалось у Фаситора дыхало, вот Фаситор смолк, но дыхало продолжало вибрировать, и Бакшеев понял, что дельфин издает звуки, неразличимые для человеческого уха.
"Черт возьми, - подумал Степан, - сюда бы "ящик" Тамики Уэда".
Он подумал еще, что надо позвать Аритомо Ямада и рассказать о только что увиденном уроке человеческого языка, и Степан решил было идти за ним. В это время Фаситор перестал "говорить" ультразвуком. Фист-кых тоже молчала, молодежь сгрудилась, прекратив занятия, Фтирис подталкивал боком Фката-си. Бакшеев собрался идти и вдруг почувствовал, как чья-то рука сжала его локоть.
- Пытаетесь разговаривать с Фаситором? - услышал он голос Аритомо Ямада.
- К сожалению, это пока невозможно, - сказал Степан. - А ведь они явно хотят сообщить нам что-то важное.
- Мне это тоже приходило в голову. И Фист-кых, и Фаситор в последнее время ведут себя довольно странно.
- А вы знаете, что я видел сейчас?
И Степан рассказал Аритомо Ямада о том, как Фтирис и Фката-си обучали молодых дельфинов человеческому языку. О радиопередатчике, найденном на берегу, он попросту забыл в ту минуту.
- Очень интересно, - сказал Аритомо Ямада. - Жаль, что они прекратили это. Завтра попробуем вызвать их на такое действие. Вообще я давно отметил, что "посвященные" каким-то удивительно быстрым способом передают свой опыт другим, и те обучаются почти мгновенно.
- Да, - согласился Бакшеев, - в лаборатории профессора Ветрова мы всегда отмечали, что в своей страсти к новому и необычному познанию дельфины где-то сходны с человеком, с его жаждой исследований и творчества. Дельфины ведь зачастую сами изобретают оригинальные игры и трюки. И это очень важный фактор, профессор Ветров придавал ему большое значение.
- А не задумывались ли вы тогда, в своем институте, что дельфины воспринимают навязанную им тренировку обучения различным трюкам как своего рода игру, которая поможет добиться взаимопонимания с человеком? - спросил Аритомо Ямада.