- Ваша ежемесячная зарплата по пять тысячи экю каждому. Премиальные в зависимости от сложности операции разные, на эту - по сто тысяч. Все ценности с операции, если таковые окажутся, ваши. Есть также фонд операции. Все деньги, оставшиеся в нем после завершения дела, делятся между участниками группы. В данном случае фонд составляет сто пятьдесят тысяч, естественно, предстоят расходы, но не критичные, примерно половина останется. Ну как, обманула я тебя Максим, когда говорила, что условия достойные? - Мари хитро на меня посмотрела.
- Еще не знаю, и вообще, видишь, у меня жены финансовыми директорами работают. Пусть они говорят.
- Мы говорим - терпимо. Нам на шпильки хватит...
Условия меня немножко поразили, конечно, если речь идет о риске быть продырявленным пулями, все деньги мира покажутся небольшими, но цифры впечатляли. Орден не скупился, хотя, что я знал о стандартных ценах по оплате за такую работу в этом мире? Все могло оказаться весьма относительным.
- Не могу ничего пока сказать по поводу оплаты. Все в этом мире относительно. Жены сказали терпимо, пускай будет так, - озвучил я свое мнение.
Из сада, как стемнело, перешли в холл первого этажа, на улице одолевала мошкара. Девы заставили меня отодвинуть мебель и устроили танцы. Я сидел на диване, дымил сигаретой и пил коньяк. Несмотря на устроенные сцены ревности, девушки с Мари ладили, весело щебетали и танцевали как с лучшей подругой. Я немного выпадал из общего веселья. Просто хлебал коньяк и смотрел на извивающиеся в танце женские тела. Очень красивые и сексуальные, как на подбор. И настроение вроде было, но не веселилось.
Дамы натанцевались, Мари пошла в свою комнату, а жены со мной в спальню и принялись доказывать спящей в соседней комнате Мари, что у нас все хорошо в сексуальной жизни. Громко так доказывать. Доказали, и мы наконец легли спать.
Ночью мне первый раз в Новой Земле снились кошмары. Какой-то черный мужик во фраке, цилиндре и с трубкой во рту и женщины, закутанные в белые платья наподобие саванов. Бред страшнейший. Проснулся с рассветом совсем разбитый. Решил больше не ложиться и побрел, поплавать в бассейн. К моему удивлению, там уже плавала Мари.
- Как это по-русски сказать? Ты, Максим, ранняя пташка? - весело сказала Мари, оперевшись на бортик.
- Кто рано встает, тому бог дает... - буркнул я и спустился в бассейн.
- Что-то ты не в духе. Но крепок. После вчерашней любви, которую тебе устроили девочки, многие мужики и вовсе не поднялись бы.
- Я такой... Издеваешься?
- Может, завидую, - Мари рассмеялась.
- Кому? Мне или девочкам?
- Всем. Приходи на кухню, я тебе кофе сделаю. Мне твои жены разрешили похозяйничать. А то ты совсем не в настроении... - француженка одним движением, упруго выскочила из бассейна и на ходу вытираясь, пошла в дом.
Действительно, не в настроении, и сам не знаю почему. Не выспался, наверное. Выпил три чашки кофе, ещё две потащил в постель женам.
Девы, наоборот, выглядели как огурчики, выпили кофе, расцеловали меня и убежали в сад, заниматься утренними физическими упражнениями. Позавтракали, и я всех усадил за работу.
Мари положила на столик фотографии и начала объяснять.
- Нельсон Путе считается третьим по влиянию в Дагомее. Из народности йоруба, до переселения проживал в Конго. Активно практикует культ Вуду в самом древнем его варианте, с человеческими жертвами и другими прелестями вроде зомбирования. Насколько это реально, я не знаю, но некоторые источники утверждают, что у него ближний круг охраны состоит из зомби. Я склонна думать, что это преувеличение.
- Зомбирование не преувеличение, - серьезно заявила Герда. - Я зомби в Африке видела своими глазами. То есть он не выглядел так, как в кино показывают, но мертвый. Душевно мертвый. Его душа, по словам местных, была похищена "мамбо" - это жрица Вуду из соседней провинции, за то, что он отверг ее любовь. Так местные говорили. И еще он не чувствовал боль. У нас один придурок ткнул его ножом в ногу, так зомби даже не обратил внимания. Все это я своими глазами видела.
- А на людей он кидался? - с любопытством поинтересовалась Инга.
- Нет. Ему было все равно. Местные приводили его на поле, давали мотыгу, и он ею махал без остановки, без отдыха, без воды, пока его не останавливали и не начинали кормить.
- Жуть какая... - Инга зябко повела плечами.
- Может, так и есть, оспаривать не буду. В поместье, а это небольшой комплекс зданий, есть собственная охрана. Четверо мужчин, вооружены автоматами Калашникова и мачете. Бронежилетов и шлемов нет. Физически развитые. Вот они, - Мари предъявила очередную фотографию. - Ночью просто рассаживаются на стульях перед главным входом. Собак тоже нет. Местных жителей в это место на цепи не затащишь, да и не местных тоже. Белым, сами понимаете, даже в этом районе находиться смерти подобно. Вот схема поместья и панорамные фотографии.
Я взял в руки фото. Поместье окружал глинобитный забор в человеческий рост. Несколько круглых небольших домов, крытых соломой, и большая, в форме вытянутого овала, усадьба в центре. Овальная деревянная крыша спускается по бокам почти до самой земли. Деревянная входная дверь.
- Вот схемы и фотографии внутренних помещений. В центральный зал, где, собственно, и будет Путе, у нас доступа не было. Четыре охранника Путе сидят вот здесь на стульях. Всю ночь без движения, в ритуале не участвуют. Охрана в разгрузочных жилетах, вооружена ручными пулеметами Калашникова. В разгрузках по пять дисков с патронами. По сути, вся грудь завешана. У них еще есть гранаты, тоже на разгрузках, и большие мачете.
- Как вы получили эти фото? - спросил я, разглядывая запечатленных громил с пулеметами в руках.
- Был наш человек в обслуге. У него получилось сделать фотографии.
- Почему был?
- Исчез, около месяца назад. Без следов. Дальше наблюдение велось только со стороны, и данные нашего агента подтвердились. Путе и его заместитель Альфонс Бемба приезжают каждый месяц шестнадцатого числа, в 28:00, и уезжают с рассветом. Число охранников постоянно. По словам агента, Путе и Бемба закрываются в большом зале с женщинами, и всю ночь продолжается оргия или ритуал Вуду, мы точно не знаем. Во всяком случае, утром их выводят под руки.
- Освещение поместья какое?
- Ночью над входом два масляных светильника, освещают только охранников. И в доме тоже светильники, но больше, вот на этой фотографии видно. Электричества нет.
- Его раньше пытались убрать? - поинтересовалась Герда. - Странно, что мало охраны.
- Два раза организовывал покушения нынешний президент. Первый раз из толпы выпустили очередь из автомата, когда он проезжал по городу. В Путе ни одна пуля не попала, убили только водителя и охранника. Стрелка разорвала толпа. Путе в Биафре - это небольшой городишко на юге - очень популярен. Второй раз группа президентских гвардейцев организовала засаду на дороге и расстреляла колонну из гранатометов. Ни одна граната в машину Путе не попала. Гвардейцев уничтожили. Это было год назад. После этого местные не покушались, поверив в неуязвимость Путе.
- А не местные? - спросил я. Неуязвимость впечатляла, но не сильно. Куча подобных случаев в мире происходит постоянно.
- Британцы. Он у них во врагах номер один ходит. Три вертолета с морскими пехотинцами вылетели из Кейптауна и должны были высадить десант на его резиденцию. Один упал в джунгли на подлете. Все погибли. Второй совершил успешную аварийную посадку, тоже в джунглях, но экипаж и десант пропали, связь с ними тоже. Во всяком случае, после этого они никак и нигде не проявились. Третий вертолет, несмотря на приказ возвращаться, решил продолжить операцию, но на подлете был сбит из РПГ. Несколько человек выжили и приняли бой, но, сами понимаете, шансов у них не было.
После этого была еще попытка. Три штурмовика "Тукано" обстреляли НУРСами его базу возле границ Британской Индии, но за десять минут до того он с базы уехал. Планировалась также высадка с вертолетов большим отрядом в джунглях, с последующим пешим броском до базы, но операция осталась на уровне разговоров. У Путе большая армия, а бросить на него полк с тяжелой техникой у британцев нет возможности. Да её ни у кого здесь нет, даже у Ордена.
- Орден решал уже вопрос с его ликвидацией? - спросила Инга.
- Раз пробовали собрать группу независимых специалистов, но они, узнав подробности, оказались. Тогда еще не было информации об этой усадьбе.
- Ну, что я могу сказать... собирайтесь. Поедем на природу. Мари, пожалуйста, возьми с собой все данные.
Мы быстро собрались, заехали в столярную мастерскую, купили кучу деревянных реек, фанеры, на рынке обзавелись несколькими мотками бечевок. Потом выехали за город на пустынный пляж и устроили игры в войну.
Воссоздали по контурам поместье, обтянули рейки веревкой, расставили фанерные листы на месте охраны и до самого вечера отрабатывали штурм. Мари прохлаждалась под зонтиком, а когда ей это надоело, встала к нам четвертой. Я сразу же ее прогнал назад. Мы слаживались, как группа из трех человек, и четвертому в наших наработанных схемах места не было. Тогда она повтыкала в песок веток и принялась палить по ним из своего Глока. Метко стреляла, следует отметить.
Практически, судя по данным, проблем у нас не должно было возникнуть. Весь маршрут мы проходили вместе, разделяться необходимости не возникало. Охрана на входе убиралась элементарно. По территории они не ходили, а просто компактно сидели у входа. Я не понимал такую беспечность, но Герда сказала, что ни один африканец без разрешения в храм Вуду не зайдет, хоть его режь. К тому же этот культ, по словам Мари, превратился в Дагомее из довольно безобидного театрализованного представления в жуткий языческий ритуал с человеческими жертвоприношениями.
Охрана внутри тоже убиралась просто, даже одним человеком. Мужики они, конечно, здоровенные, но экспансивная пуля сорок пятого калибра на габариты цели внимания не обращает. К тому же в храме всю ночь громко бьют барабаны, и как умрет охрана, там не услышат. Проблему могло составить только внутреннее помещение, где и происходил ритуал. Мы знали, что там может находиться до пятнадцати человек. Бросать туда гранаты или палить из подствольников особо не рекомендовалось, в километре от храма начинались пригороды столицы, где были расквартированы отряды Путе. Конечно, мы успевали уйти, но погоня до аэродрома нам была не к чему.
Общий план операции выглядел так: мы вылетаем из Кейптауна вечером, три часа в полете, садимся на аэродроме в 30:00. По пути переодеваемся в орденскую военную форму. Нас уже ждет машина, и мы в составе колонны выезжаем в представительство в Манделу. Но, проехав два блокпоста местных революционеров, за два километра от усадьбы уходим из колонны и направляемся к заброшенной ферме недалеко от нее. Там опять переодеваемся и пешим порядком выдвигаемся к усадьбе. У усадьбы мы должны быть в 01:30. Мари остается в близлежащих развалинах и с ночным биноклем контролирует ситуацию. Мы делаем своё дело и вместе с ней несёмся назад к машине. Снова меняем шмотки, подаем сигнал, и в 03:00 вливаемся в колонну Ордена, уже возвращающуюся на аэродром. Там в самолет - и домой. Мари гостит у нас еще сутки и вылетает на Нью-Хэвен. Вроде все просто, но ничего простого, как известно, не бывает.
Мы решили экипироваться автоматами UМР с открытыми коллиматорами, глушителями, инфракрасными целеуказателями, с боезапасом в восемь магазинов к каждому. Как дополнительное оружие - пистолеты Мк-23 с тем же набором оборудования, только без коллиматора, и дополнительных четыре магазина. Брали еще по дымовой гранате М-18 и по две осколочных М-67 на каждого. Шлемы с ПНВ и плейт-карриеры, черный камуфляж. Я подумал и решил прихватить ГМ-94 с восемью осколочно-фугасными гранатами. Он с боезапасом отлично размещался в легком ранце за спиной. Еще подумали и решили, что снайперская винтовка G-28 с боекомплектом и еще один ГМ-94 будут не лишними, но оставим их с Мари на наблюдательном пункте. То есть фактически использовать их не планировалось, но я не ожидал, что все пойдет гладко. Осложнений, конечно, не хотелось, но встречать неожиданности следовало во всеоружии. Если успеем, конечно, до того оружия добежать. Со всеми дополнительными нужными мелочами в карманах и ранцах мы оставались довольно подвижными, да и два километра передвижения в пешем порядке - дело не чересчур трудное.
К концу дня проложили маршруты выдвижения к охранникам, очередность действий и роли внутри помещения. Всё, в принципе, получалось довольно слаженно даже с первого раза, но мы все равно продолжали работать, пока не попадали с ног. На завтра я запланировал тренировки со стрельбой, и мы укатили домой.
Вечер, как водится, мы проводили в шезлонгах у бассейна, с бокалами местного вина в руках. Горничная до отвала накормила нас очень вкусным блюдом с непроизносимым названием, где удивительно гармонично соседствовали креветки, свинина, ананасы и картошка, и, выслушав похвалы, ушла домой. Садовник тоже нас дожидался для похвал за работу, которой его нагрузили мои женушки. Получил свою долю благодарности и тоже ушел. Вообще, мне кажется, мы им, как хозяева, нравились. Земфиру только не устраивало, что я ее не употребляю, как мужчина женщину. Руди, оказывается, естественно, втайне от Ольги, периодически горничную пользовал, и как мужчина был еще хоть куда. Земфира это все считала само собой разумеющимся дополнением к ее прямым обязанностям горничной. Она мне об этом так прямо и заявила, улучив момент, когда женушки были подальше.
- Хозяин... Хозяин, я вам не нравлюсь? - неожиданно прижалась она ко мне на кухне.
- Нравишься... - я от неожиданности чуть не упал в холодильник, и на всякий случай отошел подальше.
- Почему тогда хозяин меня не трахает?
- Гм... действительно почему... - я сильно озадачился. - Жена у меня есть... ревнивая. Меня убьет, тебя с работы выгонит.
- Она никогда не узнает. Мне работа нужна и прибавка к зарплате тоже. А хозяину очень понравится. Очень... я могу показать как, прямо сейчас...
- Спокойно... тебе денег мало?
- Много. Чуть больше будет лучше. И я хочу трахаться с вами, хозяин. К тому же это моя обязанность, как горничной. Хозяин Рудольф меня драл постоянно, и госпожа Ольга не узнала. Мисс Герда и мисс Инга тоже никогда ничего не узнают. Вы будете довольны. Я не обрезанная и все чувствую. Я умею...
- Спокойно... Все, говоришь, умеешь... Это хорошо. Мы вернемся к этому разговору позже. Какая прибавка к зарплате тебя устроит?
- Сто экю, хозяин. Я смогу снимать маленькую комнатку в городе и съеду из общежития. Пойду учиться в вечернем колледже на медсестру. Хотя вы мне и так нравитесь, хозяин.
- Да... хорошо, ты получишь прибавку.
Трахать я ее не собирался... ну, может, разок... в познавательных целях, негритянок у меня еще не было. К тому же у девочки цели достойные, надо помочь. Нельзя же вот так взять и порушить здоровый карьеризм милой девочки с очень красивой выпуклой попкой.
Так вот, сидели мы в саду и попивали вино и разговаривали.
- Мари, а откуда в Дагомее оружие? Да еще так много? Не проще ли было бы им его не продавать? - действительно, снабжать проблемный регион оружием - только себе яму рыть.
- Можете как хотите к Ордену относиться, но закон равных возможностей в начале жизни в Новой Земле он соблюдает свято. Каждый переселенец вправе получить на базе переселения любое легкое стрелковое оружие, какое может оплатить. И привезти с собой с Земли тоже. К тому же не могли же мы выкинуть этих несчастных с пустыми руками в джунгли?
- А гранатометы и броневики?
- Правительство и ополчение городов в Дагомее имеет равные с остальными государствами возможности по закупке техники для защиты от бандитов, - менторским тоном сообщила мне Мари. - Этот закон тоже незыблем. Орден не вмешивается и дает возможность всем строить свою жизнь, как им самим угодно. Конечно, ограничения для них есть, и немаленькие, но никто не мешает другим государствам продавать им оружие. Халифаты вооружают своих сторонников, Британия пытается своих. Все как на Земле, ничего не поменялось. Я не идеализирую Орден, далеко он не пушистый и белый, но свою роль он выполняет. Не всегда умело, но все-таки. Конечно, проще было бы загонять сюда людей, держать за колючей проволокой и охранять, но этого никто не делает, пусть живут как могут.
- Нет, действительно, Ордену надо памятники по всей Новой Земле расставить за шанс, что он дал людям. Я в Кейптауне ни разу еще не слышала, чтобы кто-нибудь захотел обратно, - подключилась к разговору Герда.
- А уж как мы не жалеем! Правда, милый? - Инга перебралась с кресла мне на колени. - Я знаю, что всегда хотела для себя такой жизни, и Герда тоже, и ты, Макс.
- Да, милая. А чего наш муж молчит? - Герда притворно грозно нахмурилась.
- Всю жизнь мечтал. И если бы вас не встретил, так и сидел бы холостым, - ответил я чистую правду. - Вы что, не видите, что я совершенно счастлив? Завтра с утра поедем на рынок двумя машинами и купим много дынь или арбузов. Идея появилась. Девочки, пойдем со мной, я Мари покажу оружие в кабинете.
- А мы зачем? - совершенно невинно спросила Инга. Хотя прекрасно понимала зачем.
Девочки похихикали, но пошли с нами.
Коллекция привела Мари в бурный восторг. Кроме моего дриллинга, в стойке стояли два штуцера под патрон 600 нитро - один фирмы Перде и второй Холанд-Холанд, бокфлинт и болтовая винтовка знаменитой фирмы Франкотт. Они сами по себе считались оружием высшего разбора, а уж эти фирмы поставляли свои изделия королевским домам. К тому же оружие было раритетным, выпуска не позже сорокового года, в отличном состоянии.
Мари находилась немного в подпитии и под впечатлением заявила, что за обладание любым из стволов, она отдалась бы незамедлительно и со всей страстью. Я пожалел, что с нами Герда и Инга, но оружие подарить не смог. Не мое оно, не могу раздавать память об очень хорошем человеке, поэтому вручил ей Вальтер ППК в подарочном исполнении. Подарок достойный.
- Возьми. Мне этот пистолет по-своему дорог. От нашей семьи тебе. Правда, девочки?
- Правда, - заявили девочки в один голос. - Для нас слова мужа закон. Бери Мари, мы от чистого сердца.
- Я даже не знаю... Спасибо большое. Это очень дорогой подарок. Может, мне все-таки вам отдаться...
Мы посмеялись и отказались. Мари отлично с нами ладила, в нашу группу влилась легко и естественно, оказалась очень веселой и компанейской женщиной. По сути, она являлась руководителем нашей группы, но мы этого не чувствовали. Даже мои женушки мне сказали, что не ревнуют к своей подруге Мари, но на всякий случай предупредили, что застрелят меня, если заподозрят в каких-либо симпатиях к ней, кроме дружеских. Мари веселилась, но мне все равно казалось, что она грустит. Что-то очень глубоко в себе скрывает и не хочет показывать. Меня это не сильно беспокоило, у каждого человека есть своя тайна, и скоро я перестал обращать внимание на такие нюансы.