Секрет ловцов жемчуга
Наконец Эдди нашел то, что искал, - две половинки ракушки. Эта жемчужница - единственный сувенир, сохранившийся с былых времен, поскольку Эдди не мог себе позволить оставлять жемчужины. Это ракушка мидий вида Margaritifera margaritifera, или жемчужница европейская. Собственно, в названии вида просто дважды повторяется слово "жемчужница". По одной из версий, слово "Маргарита", которое тоже обозначает "жемчужина", пришло через Грецию из санскрита, где созвучное слово обозначало почку растения. Другие исследователи считают, что оно происходит от латинского marinus ("морской"), так как жемчуг достают из воды. Существует и третья теория, которая мне нравится больше всех: якобы этимология этого слова восходит к персидскому murwari, что означает "дитя света". Во многих европейских языках есть имя Маргарита со всевозможными уменьшительноласкательными формами. Королева Испании Маргарита в конце XIX века носила столько нитей жемчуга, что они "начинались под подбородком, а заканчивались у колен". Любящий супруг король Умберто дарил ей новую нить на каждый день рождения, и Маргарита, видимо, считала своим долгом одновременно надевать их все.
Англичане вплоть до XVIII века использовали для жемчуга название "Маргарита", а затем стали именовать жемчужины перлами. У этого нового названия очень странная этимология: оно якобы происходит от латинского слова регпа, что значит "свиной окорок". Я не понимала связи, пока не увидела в гостиной Эдди ракушки, из которых получают жемчуг. Они раз в пять больше, чем обычные мидии, которые вы можете купить в рыбном магазине, широкие и слегка изогнутые, словно свиная ножка. Однако меня удивил не только их размер. Створки ракушки, которые показал мне Эдди, все сплошь покрыты бороздками и полосками, они слегка изогнуты и толком не закрываются, словно после несчастного случая. Словом, эти ракушки отнюдь не показались мне симпатичными - в этом и заключался секрет, о котором говорил Эдди: чем уродливее ракушка, чем больше на ней отметин, тем вероятнее. что внутри жемчужина.
Красивая легенда о песчинке, попавшей в раковину и превратившейся в жемчужину, скорее всего, появилась благодаря продавцам, которые хотели создать вокруг своего товара ореол романтики, но на самом деле, причем неважно, говорим ли мы о речном жемчуге или о морском, чаще всего жемчуг рождается, когда внутри ракушки умирает крошечный паразит. В реках процесс начинается с того, что паразит втискивается через трещину между деформированными створками ракушки в надежде поживиться мясом мидии.
- Мидия понимает, что внутрь что-то попало, и пытается избавиться от чужака. Паразит в панике начинает кататься туда-сюда… - С этими словами Эдди покатал ракушку, а я представила, что внутри нее что-то пинается и кувыркается, словно ребенок-непоседа. - Когда паразит устает, то мидия начинает покрывать его слоями перламутра, чтобы он не мешался так сильно. И так до конца жизни…
В конце XIX века французский натуралист Рафаэль Дюбуа, выступая в Академии наук, заявил, что наша любовь к жемчугу обусловлена недостатком знаний о его происхождении, ведь "самая прекрасная жемчужина - это всего лишь перламутровый саркофаг для червяка".
- Другие мидии презирают своих уродливых собратьев, словно люди - тех несчастных, кто болен проказой, - сказал Эдди, - и тем приходится прятаться под большими камнями, что облегчает задачу ловцов жемчуга.
Напрашивается метафора. Как драконы, гномы и прочие сказочные существа, жемчужницы уродливы, их презирают и вынуждают прятаться, они страдают и ощущают на себе весь груз ответственности за то, что охраняют сокровище. Кроме того, можно провести еще одну параллель: с самими ловцами жемчуга, которые всегда были изгоями, потому что отличались от других.
- Нас прозвали "перламутровыми пуговицами", но это еще не обидно, доводилось мне слышать прозвища и похлеще.
Раньше у кочевников существовали свои традиции, и окружающие относились к ним с подозрением. Они жили под открытым небом в кибитках, говорили на своем языке и редко отправляли детей в школу, даже чтобы те просто научились читать. Среди них бытовало множество суеверий, причем некоторые даже мешали заниматься ловлей жемчуга. Приходилось поворачивать домой, если кто-то при них упоминал крысу, свинью, куницу или какую-нибудь ползучую тварь, а также если они забывали что-то, спотыкались о камень на дороге, или кто-то при них произносил имя Макпи, конкурирующего семейства ловцов жемчуга.
- А толку идти дальше? Все равно вернешься с пустыми руками.
На языке ловцов жемчуга, который является диалектом гаэльского, жемчужины называются дословно "большие водные штуки". Скорее всего, такое словосочетание ввели в обиход оптимисты, которые, приходя домой, с гордостью демонстрировали родным размер улова с помощью большого и указательного пальцев: "А сегодня я выловил вотта-а-а-а-акую жемчужину". Все жили надеждой найти пару жемчужине Абернети, но самая большая из выловленных семейством моего хозяина оказалась вдвое меньше ее, хотя и была идеально круглой и белой. Один из дядьев Эдди увидел ее, когда его кобыла вошла в реку, с тех пор кобыле было присвоено звание счастливой.
- Та жемчужина стоила несколько сотен фунтов, а дядя ее продал за шестьдесят, - вспоминает Алек. - Вот поэтому никто из нас и не разбогател.
Я восприняла это как сигнал и предложила деньги, которые заблаговременно приготовила; мои собеседники смутились, но деньги взяли. В этот момент я попыталась было встать и уйти, но хозяева посмотрели на меня с удивлением и велели сесть обратно, ведь до конца рассказа еще далеко. Ангус сварил кофе, Эдди включил электрический камин, и начались истории о привидениях. Одна из них произошла у реки Орнер много лет назад.
- Это случилось возле кладбища. Я там стоял в протоке… Ну, мы так называем маленькую речку, приток большой… Дул ветер, и я слышал скрип ветвей. Голуби ворковали. Солнце припекало нещадно, - вспоминает Эдди.
Он искал ракушки с отметинами и так увлекся, что не сразу обратил внимание: что-то не так.
- Внезапно все звуки исчезли. Не слышно ни журчания воды, ни шелеста листьев, ни воркования голубей. Я решил, что оглох, и тут оглянулся на берег.
На берегу стояла какая-то женщина в длинном черном платье и кружевных туфлях.
- Она была очень молодая и бледная как мел. Я хотел было поздороваться, сказать что-нибудь о погоде, 119 но не мог вымолвить ни слова. А потом она отвернулась. Я вышел из воды и посмотрел на тропу. Знаете, по той тропе обычно несут гробы на кладбище. Так вот: там никого не было! Я скатал самокрутку и закурил. И вдруг звуки вернулись! Мир снова наполнился журчанием воды, скрипом ветвей, голосами птиц. Уф! Я там больше жемчуг не ловил. Брату Дики пару лет назад рассказал, да кто ж в такую историю поверит? А жене так и не стал рассказывать…
За окном дома Эдди уже давно горели уличные фонари, и я поняла, что меня ждет еще несколько часов езды по темным проселочным дорогам. Я простилась с Эдди и Ангусом, а потом подбросила Алека до магазинов. Он был единственным из них троих, кто мог поехать в центр и получить сдачу с пятидесяти фунтов, поскольку Ангус и Эдди задолжали в лавках и в пабе столько, что им бы сдачу уже просто не отдали. Когда я высадила Алека, он меня поблагодарил:
- Нам редко удается поговорить о старых добрых временах. Я давненько эти истории не слышал.
Он зашел в винный. Через окно я увидела, как продавец снял с полки две бутылки и поставил на прилавок. Стало ясно, что сегодня вечером разговоры в доме у Эдди затянутся за полночь.
Последний продавец натурального жемчуга
Жемчужину Абернети до сих пор можно увидеть в магазине Кэйрнкросса в Перте. Ее так и не продали и при этом ни разу не носили, - вот уж обидно! Любопытно, что жемчужины, стоит их вытащить из ракушек, нуждаются в людях: если их просто хранить, они вскоре потускнеют и пожелтеют, и блеск вернется только после соприкосновения с человеческой кожей. Поэтому во дворце низама Хайдарабада в Индии слуги часто носили драгоценные жемчужины, чтобы, когда низам наденет их, они хранили тепло человеческого тела и блестели. Английские леди переняли ту же традицию, и в XVIII веке посетитель, зашедший днем на чай, мог увидеть горничных, щеголяющих в более роскошных украшениях, чем хозяйки. В стихотворении "Согревая жемчуг" поэтесса Кэрол Энн Даффи рассказывает о служанке, которая весь день носит нитку жемчуга, чтобы вечером с грустью украсить ею белую холодную шею хозяйки.
Братья Кэйрнкросс продали свой бизнес несколько лет назад, но магазин продолжает носить их имя. Это единственный магазин в Великобритании, у которого имеется лицензия на продажу натурального местного жемчуга, но если не будет новых поступлений, то вскоре придется закрываться. Я позвонила управляющему Джону Лочтаю, чтобы выяснить, сколько может стоить ожерелье из натурального шотландского жемчуга. Он сказал, что ожерелье составить не удастся.
- Даже для сережек подобрать две подходящие жемчужины - ну просто непосильная задача!
Большая часть оставшихся жемчужин идет на броши, которые стоят от ста фунтов и выше. В 1985 году корреспонденты журнала "Нэшнл географик" взяли интервью у нью-йоркского продавца жемчуга по имени Морис Шир. Когда его спросили, что он думает о будущем отрасли, он ответил: "В двадцатые годы только в США было более трех тысяч продавцов, тридцать лет спустя их осталось всего шесть, а теперь нет совсем. Поставки прекратились. Рынка нет. Бизнес мертв".
А ведь с тех пор прошло двадцать лет.
- Может быть, фирма Кэйрнкросса - единственная в мире? - спросила я управляющего.
Джон рассмеялся:
- Вряд ли.
Правда, он понятия не имел, где еще можно купить натуральный жемчуг.
- Может, в Австралии? Увы, я не знаю. Не могу назвать ни одной фирмы.
А в Тоба идет дождь
В том, что мистер Лочтай не смог навскидку вспомнить хоть десяток названий магазинов, отчасти виноват Кокити Микимото, который не только изобрел способ выращивания жемчуга, но и, что еще важнее, убедил мировой рынок принять культивированный жемчуг. Если бы Кокити не существовал в действительности, его бы с легкостью мог выдумать какой-нибудь голливудский сценарист. Он отлично годится на роль главного героя: бедный мальчик, который чудесным образом разбогател: упрямый человек, игнорировавший всех, кто твердил, что его мечта неосуществима.
Микимото родился в 1858 году, когда Япония впервые с 1639 года открыла свои границы для торговли с иностранными государствами. Когда ему исполнилось десять, власть перешла к императору, и начался период реставрации Мэйдзи, положивший конец периоду правления сегуната, длившемуся два с половиной столетия. В том же году Микимото начал работать. Отец заболел, и старшему сыну пришлось помогать матери готовить лапшу. Каждый день, сделав уроки, он молол зерно, замешивал тесто, а потом до ночи продавал готовую лапшу с тележки. В Тоба тогда все придерживались традиционного уклада жизни, даже сейчас на улочках этого города можно увидеть деревянные домики, украшенные бумажными фонарями, а мимо прохаживаются пожилые дамы в кимоно. Микимото мечтал, глядя на замок, в котором жили самураи, что когда-нибудь продавец лапши станет богаче своих покупателей.
Времена менялись. Первые годы реставрации Мэйдзи отмечены конфликтами. Налоги росли, детей заставляли в принудительном порядке посещать школу, жители Японии выражали свое недовольство. Нужно было провести серьезную работу с населением. Император обратился к опыту других стран. Он видел, как в американских школах буквально насаждали культ национального флага, так, словно это старинная традиция; викторианцы привезли обратно в Шотландию "шотландку", чтобы пробудить национальное самосознание; французы целый век после революции праздновали День взятия Бастилии. Японский император и его советники тоже решили учредить некоторые традиции. И буквально за несколько лет в Японии появились национальные праздники, пышные шествия, "традиционные" синтоистские свадьбы, в результате чего японцы, как и шотландцы, обрели лицо страны. Началась эпоха изобретений, развития предпринимательства и торговли - отличное время для амбициозного творческого человека широких взглядов, желающего изобрести что-то новое и в то же время опираться на традиции. А именно таким и был Микимото.
Подростком он продавал не только лапшу, но и овощи. Когда торговля шла не слишком удачно, мальчик развлекался, ложась на спину и жонглируя ногами парой капустных кочанов. Этот трюк сослужил ему добрую службу. В один прекрасный день в 1875 году в Тоба зашел американский военный корабль "Сильвер". Крошечные лодочки потянулись к нему: все хотели продать провизию. У команды, понятное дело, глаза разбежались, и тут кто-то заметил юношу, лежавшего в лодке на спине и жонглировавшего яйцами. С Микимото заключили эксклюзивное соглашение на поставку провианта. На вырученные деньги молодой человек предпринял свое первое приключение - пешее одиннадцатидневное путешествие в Токио, которое в конечном итоге изменило не только его собственную жизнь, но и историю жемчуга.
В порту Иокогама он увидел китайских торговцев, которые за бешеные деньги покупали сушеные морские огурцы и морские ушки. Но более всего Микимото впечатлили цены на жемчужины "акоя", которые в огромном количестве вылавливали из моря близ Тоба. Он спросил китайских покупателей, что они собираются делать из жемчуга, и с удивлением узнал, что жемчуг покупают не для украшений, а чтобы истолочь и добавить в китайские традиционные лекарства. В Азии и Европе тогда верили, что этот камень помогает при различных недугах, например при болезнях глаз, лихорадке, бессоннице, "женских недомоганиях", дизентерии, коклюше, кори, недостаточной потенции и недержании мочи. Кроме того, жемчуг считался тонизирующим средством, но применять его следовало с осторожностью, иначе возможны носовые кровотечения. Можно провести параллель и с современной медициной. В наши дни перламутр - современный биоматериал для костных имплантатов: жемчуг, который по качеству не годится на украшения, идет на производство кремов для лица; кроме того, его используют для во полнения недостатка кальция. Правда, теперь никто уже не призывает лечить им импотенцию и недержание мочи.
Первый культивированный жемчуг
Вернувшись домой из Токио, Микимото начал продавать местный жемчуг, мелкий и неровный. За десять лет он стал одним из основных продавцов в своей провинции, а когда ему пришел заказ от матери императора, то Микимото приобрел широкую известность. Но поставки шли на убыль: слишком много людей ловили жемчуг, а устричные отмели в Тоба и в близлежащем заливе Аго не могли кормить местных жителей вечно. Нельзя ли как-то помочь устрицам?
Вообще-то идея культивировать жемчуг не нова. В III веке греческий автор Филострат описывал, как арабы "изготавливали" жемчуг: открывали ракушки, прокалывали плоть, пока не потечет жидкость, которую сливали в специальные формы, где она застывала, превращаясь в бусины. Если даже им это удавалось (что кажется маловероятным), то такой "жемчуг" стоило бы назвать не культивированным, а искусственным, поскольку жемчужины не выращивали. Тем не менее нам известно, что уже к V веку китайцы научились следующему фокусу: они клали крошечный свинцовый медальон с изображением Будды в раковину живой устрицы, после чего возвращали раковину в воду, чтобы медальон покрылся перламутром. Неискушенным торговцам, путешествовавшим по Шелковому пути, светящиеся фигурки, наверное, казались доказательством существования божественной истины. Даже сейчас они смотрятся потрясающе. Такое ощущение, будто медальоны светятся изнутри, словно воплощение великого просветления. Кроме того, китайцы преуспели в выращивании так называемого "пузырькового" жемчуга: раковину с помещенной внутри полусферой оставляли в воде, и в результате образовывались культивированные половинки жемчужин.
Но вот получить идеально круглую жемчужину искусственным путем никому не удавалось. В 1758 году Карл Линней, чьим девизом было "Господь создает, а Линней классифицирует", решил отдохнуть от систематизации окружающего мира и попытаться изготовить жемчуг "изнутри", в надежде, что процесс пройдет под лозунгом "Линней создает, Господь восхищается". Эксперименты эти настолько увлекли ученого, что он как-то раз даже выразил желание прославиться благодаря культивированному жемчугу, а не классификации природы. И Линней продвинулся довольно далеко: он помещал маленький шарик из известняка в раковину, причем изобрел весьма хитроумный способ удержать шарик внутри с помощью серебряного зажима. Правда, этот способ не нашел коммерческого применения и считался утраченным аж до 1901 года, когда в архивах одноименного общества в Лондоне вдруг нашлись бумаги великого натуралиста. Но к этому времени технология шагнула далеко вперед, и зажим Линнея устарел настолько, что никто не стал брать его на вооружение.
На заре XX века Микимото не был единственным, кто мечтал о выращивании жемчуга. В результате многочисленных изобретений (несколько человек в разных концах света изрядно поломали головы над решением проблемы) культивированный жемчуг стал реальностью. В1884 году француз Жермен Бушон-Брандели получил несколько жемчужин из таитянских устриц, однако так и не смог разбогатеть благодаря своему открытию. В 1890 году Уильям Севил Кент получил искусственным путем две круглые жемчужины в Новом Южном Уэльсе, но поскольку он хранил свое изобретение в строжайшей тайне, после смерти Кента в 1908 году секрет был утрачен. Кроме того, в Японии за право первыми культивировать жемчуг помимо Микимото боролись еще два человека, работавших приблизительно в одном направлении.
Однако помимо конкуренции у Микимото имелись и другие поводы для беспокойства. Теперь он использовал свое мастерство жонглера в совершенно новой области. Микимото разорился и пробовал свести концы с концами, занимая деньги из разных источников и виртуозно избегая кредиторов. Не один раз его супруга Умэ, пока муж проводил эксперименты на побережье, посылала ему весточку с просьбой не возвращаться пока домой, поскольку их осаждали кредиторы.
А Микимото тем временем экспериментировал. К примеру, у него появилась идея использовать в качестве ядра для будущей жемчужины перламутровые шарики, но, увы, ему так и не удалось убедить устриц производить из них жемчужины.
В 1892 году в Тоба пришла так называемая "красная волна": поверхность моря покрыл плотный ковер из активно развивающихся ядовитых микроорганизмов, в результате чего вода по цвету напоминала кровь, при этом погибла большая часть рыбы и устриц. Но Микимото не сдавался и на следующий год в одной из своих раковин обнаружил-таки жемчужину. Они с Умэ ликовали, но, к сожалению, это была единственная жемчужина на тысячи раковин. Кроме 127 того, она получилась не круглая, а полусферическая, ничем не лучше, чем у китайцев в V веке, и намного хуже, чем у Линнея в XVIII.