Денис снова превратился в Оскара Рамоса, бывшего торгового представителя генерала Франко на Шпицбергене, ныне покинувшего государственную службу и направляющегося в страны Южной Америки - на предмет уточнения страны для окончательной и бесповоротной эмиграции. Обычное дело для этих лет: поток эмигрантов из стран послевоенной Европы казался просто нескончаемым.
Для полной достоверности картины пришлось даже на несколько дней заехать в Мадрид, где в канцелярии диктатора ему вручили пару испанских орденов и большое рекомендательное письмо за подписью самого генерала.
Ознакомившись с текстом полученного документа, Денис проникся гордостью за самого себя: с такой безупречной характеристикой впору было свататься к какой-нибудь герцогине или, даже, к юной и непорочной принцессе крови…
Из Барселоны он отплыл, как это и ни странно, на советском пароходе "Сухона", а уже в Боготе пересел на комфортабельный туристический "Конте Гранде".
Лайнер медленно и важно, словно надуваясь пузырём от собственной значимости, подошёл к причалу. Солнце, заставляя западную часть неба нестерпимо пылать алым, осторожно коснулось своим краем линии горизонта. С противоположной стороны над портом нависали силуэты небоскрёбов, знакомых Денису по красочным туристским проспектам, беспорядочно разбросанных по всем многочисленным помещениям "Конте Гранде". Каванаг, неуклюжая башня министерства общественных работ, так и недостроенный Атлас…
Корабль пришвартовался к причалу на много раньше расписания, поэтому нужной машины он около сходней не обнаружил. Пришлось ещё три часа провести в порту: Денис неторопливо ходил от причала к причалу, внимательно рассматривая спящие океанские суда, полной грудью дышал солёным морским ветром. Было тревожно и почему-то немного грустно…
Вообще-то, строгие "Инструкции" предписывали: во время пребывания в незнакомой стране - во избежание всяких неприятных и пакостных сюрпризов - прогуливаться сугубо в людных местах. Но он считал себя достаточно опытным диверсантом, да и не любил все эти циркуляры и предписания - до полного отвращения…. На всякий случай Денис достал из баула верный браунинг и засунул в карман плаща.
Разноцветные контейнера - пяти и десятитонные, платформы с самой разной техникой и хитрыми механизмами, громоздкие тюки на деревянных поддонах.
- Что может находиться в таких необъятных тюках? Наверное, что-то очень и очень лёгкое? - пробормотал Денис себе под нос, пытаясь прочитать неразборчивую надпись на цветной этикетке. - Ага, "эвкалиптовая лиственная целлюлоза", дело знакомое…
Краем глаза он зафиксировал какое-то движение справа, инстинктивно качнулся в сторону, прячась за ближайший тёмно-красный контейнер.
Надсадно гудел старенький, местами покрытый ржавчиной портовый кран, солидно пыхтел невидимый трудяга-буксир, поэтому звуки выстрелов на этом фоне показались ему безобидными щелчками, но от угла контейнера, по которому чиркнула одна из пуль, во все стороны полетели голубые и зелёные искры.
"Доигрался, господин опытный диверсант!", - ехидно подытожил внутренний голос. - "Инструкции, видите ли, не для него писаны! Опытный он - сверх всякой меры. Дрянь самоуверенная! Интересно, это просто грабители, или…. Да нет, на ограбление совсем непохоже. Зачем пошлым "гоп-стопщикам" сразу же палить по заинтересовавшему их объекту? Здесь совсем другой почерк, так поступают только наёмные убийцы…. Это они именно тебя, брат, караулили. Не иначе, опять из Кремля произошла очередная утечка информации. Гниды сытые, продажные…".
Денис достал пистолет из кармана плаща, снял с предохранителя, побежал вдоль контейнерного ряда, свернул в первый же коридор транспортной развязки, снова побежал, опять свернул…. Пули свистели прямо над головой, судя по отдельным слышимым выкрикам, преследователей было несколько. Несколько раз Денис, не оборачиваясь, выстрелил в ответ.
Минут десять-двенадцать пришлось побегать по бесконечной складской территории. Он полностью расстрелял пистолетную обойму, судя по болезненному вскрику кого-то из преследователей, один из его выстрелов достиг цели. Но и одна из пуль неизвестного противника пробила насквозь его высокую "аргентинскую" шляпу, нежно погладив по волосам.
"Вот же гады!", - возмутился про себя Денис. - "Совсем же новая была шляпа! Дорогая, в Мадриде купленная…".
Наконец, удалось оторваться от погони, затерявшись в портовых "джунглях". Но это ничего не меняло: выходить к оговорённому месту, куда должна была подъехать машина, было нельзя - новые выстрелы могли раздать в любой момент.
Денис подпол к знакомому тюку, дулом пистолета проковырял в обёрточном слое дырку, засунул туда палец, рванул. Бурая бумага с трудом, но поддалась, из образовавшейся прорехи вылез клок вещества, внешне очень напоминавшего обычную вату. Он щёлкнул зажигалкой, поднёс язычок пламени к "вате": весело затрещало, полоса белого дыма уверенно заструилась вверх - на встречу с вечерним аргентинским небом…
"Будет дело!" - обрадовано подумал Денис, пробежал по складскому лабиринту ещё метров двести пятьдесят, нырнул под низкую металлическую платформу, на которой был закреплён новенький американский зерновой комбайн, затаился. Оставалось только одно - терпеливо ждать дальнейшего развития событий.
Послышались приближающиеся шаги, Денис непроизвольно напрягся, переложил пистолет из левой руки в правую. Три человека (судя по количеству ног) остановились в нескольких шагах от платформы с комбайном.
- Мы его потеряли, мистер! - смущённо доложил на ломанном английском языке хриплый голос. - Что делать дальше?
- Уже ничего не исправить! - у второго человека явственно прослеживался диалект жителя города Нью-Йорка. - Скоро здесь будут пожарные и полиция. Надо уходить. Ничего, достанем этого ублюдка в следующий раз…. Что у тебя, Хуан, с рукой?
- Зацепил он меня, шеф, пуля сидит в кости, - болезненно постанывая, сообщил третий преследователь. - Придётся наведаться в больницу. В другом районе города, понятное дело…
- Всё, уходим! Вот тебе платок, зажми рану, чтобы кровь не капала. А то ещё полиция пойдёт по следу…. Бежим!
Ноги, замелькав перед глазами, исчезли из поля зрения, где-то послышалось истеричное завывание сирены.
- А за "ублюдка" ты мне непременно ответишь, морда американская, - зло прошептал Денис.
Выждав несколько минут, он выбрался из укрытия, выбросил испорченную шляпу в сторону и побежал навстречу пожарной машине, размахивая руками и крича по-испански:
- Сюда, сюда! Я вам покажу, где находится очаг возгорания! Я и поджигателей видел! Их было двое: один высокий, в коричневом плаще, а другой - низенький и толстый…
Через полчаса полицейский инспектор, лениво позёвывая, попросил Дениса подписать "протокол происшествия" и отпустил на все четыре стороны, скороговоркой пробормотал дежурные слова благодарности - за оказанную помощь аргентинским органам правопорядка.
Наконец, негромко тарахтя, подъехал старенький светло-лимонный "линкольн" с нужными номерами, шофёр-метис внимательно посмотрел на значок с профилем генерала Франко, прикрепленный к лацкану плаща Дениса, скупо кивнул лохматой головой, помог уложить два новеньких чемодана кремовой кожи в багажник. Дорожный баул с документами, парочкой браунингов и другими полезными вещами, Денис, расположившись на переднем пассажирском сиденье, поставил себе на колени.
- Сначала заедем в ближайший шляпный магазин. Есть тут такой? - спросил он у водителя: из полученных в Москве инструкций следовало, что в Аргентине мужчина без головного убора - верх неприличия.
Метис недовольно поморщился, подумав с минуту, всё же согласно кивнул головой и повернул ключ в замке зажигания, машина плавно тронулась с места.
Примерно через два километра автомобиль остановился возле какой-то лачуги, метис небрежно махнул рукой, мол, прошу, вылезайте, дорогой сеньор, прибыли на запрашиваемый объект.
Толкнув некрашеную фанерную дверь, покрытую тёмными пятнами неизвестного происхождения, Денис вошёл внутрь лавочки. Мелодично зазвенел колокольчик, хозяин магазина, стоящий за низеньким дощатым прилавком, незамедлительно повернулся лицом к посетителю.
Тонкий породистый нос с лёгкой горбинкой, волевой, выдающийся вперёд подбородок, седой ёжик волос, аккуратные усы, благородные короткие бакенбарды.
"По внешним признакам - натуральный граф, или, даже, князь!", - подумал Денис, а вслух произнёс по-испански:
- Добрый вечер, любезный! Можно ли в вашем славном заведении приобрести приличную шляпу?
Торговец пристально осмотрел потенциального клиента - с ног до головы - и ответил на чистейшем русском языке:
- Безусловно! Шляпный ассортимент в магазине князя Василия Голицына, то есть, в моём, - печально улыбнулся, - один из самых богатых в Буэнос-Айресе. Всегда к вашим услугам, дорогой мой соотечественник! Кстати, вы давно прибыли из Москвы? - многозначительно указал пальцем на ботинки посетителя.
- Извините, но я совсем не понимаю по-польски! - вежливо и учтиво улыбнулся Денис. - Вы, наверное, меня перепутали с кем-то…. Так могу я приобрести у вас головной убор, или следует поискать другую лавку?
- Конечно, сеньор, конечно! Извините меня за досадную ошибку! Давайте пройдём вот к тому стеллажу, выберем достойную вас вещь, - на безупречном испанском языке ответил князь, а вполголоса по-русски добавил: - Сколько же шпионов развелось в Аргентине, плюнуть некуда!
Когда покупка шляпы состоялась, хозяин магазина небрежно предложил, лукаво улыбаясь:
- Может, приобретёте и пару обуви? Ко мне вчера завезли партию великолепных ковбойских сапог последней модели: голенища из шкур горных лам, низкий удобный каблук, посеребрённые коротенькие шпоры…. Так как, посмотрите?
Неопределённо пожав плечами, Денис согласился…
Покинув гостеприимный магазин славного князя Голицына, они ехали без остановок почти три часа. Московские генералы решили, что первую встречу с резидентами лучше всего провести в укромном загородном месте, подальше от внимательных взглядов праздных зевак. Одно только немного огорчало Дениса - непроглядная темень за автомобильными стёклами, хотелось, всё же, и посмотреть на пейзажи новой для него страны. Шофёр всю дорогу невозмутимо молчал, на что Денис отвечал аналогичным молчанием и совершенно не обижался: может, у метиса были такие инструкции, а, может, он просто был немым - от самого рождения….
Только когда машина резко притормозила у слабо освещённого крыльца приземистого трёхэтажного здания, и водитель сделал знак рукой, однозначно свидетельствующий об окончании маршрута, Денис поинтересовался названием данного населённого пункта, куда они изволили прибыть.
- Талар, сеньор, - вылезая из машины, трескучим фальцетом неохотно ответил метис.
Хозяин гостиницы, длинный и худой старик с седыми моржовыми усами и лиловыми глазами молодой горной ламы, также оказался молчуном. Чуть слышно пожелав новому постояльцу доброй ночи, он выложил на деревянную стойку массивный бронзовый ключ и сообщил, что "комната сеньора - на третьем этаже, направо по коридору, крайняя дверь у окна", после чего развернулся и, громко шаркая подошвами сандалий по каменным плитам холла, скрылся за чёрной потрескавшейся дверью.
Гостиничный номер оказался очень уютным: пять метров на четыре, светлая мебель, пахнущая свежими сосновыми досками, ванная комната, выложенная светло-бежевой керамической плиткой, тёплая вода, текущая тоненькой струйкой из никелированной трубы, прохладное, в меру накрахмаленное постельное бельё.
Только вот заснуть быстро не получалось: по металлической крыше что-то громко шуршало и звенело, по стеклу скреблись своими коготками невидимые слуги чёрной аргентинской ночи…
Проснулся Денис на удивление бодрым, мельком бросил взгляд на наручные часы - было семь утра по-местному. Соскочив с широкой кровати, он сделал несколько приседаний и наклонов, раз пятьдесят отжался от пола, перекувырнулся через голову, вскочил на ноги, распахнул двухстворчатое окно…
Воздух…. Чем же он пах, этот воздух? Чуть-чуть горчинкой, совсем немного вчерашней дождевой водой. И ещё - чем-то незнакомым, неопределяемым так сразу…
"Наверное, Аргентиной", - решил про себя Денис.
Сразу же выяснилась и причина ночного скрежета-шуршания. Это лёгкий утренний ветерок гнал по тротуарам и крышам домов плотные стаи сухих листьев платанов. Сотни тысяч, а может, и миллионы миллионов жёлто-бурых и лимонных листьев летали повсюду, закручиваясь, порой, в самые невероятные спирали. Листья были везде, всё пространство за окном было заполнено ими.
Предместья Буэнос-Айреса в первых числах мая - это один сплошной листопад…
Завтрак был чем-то созвучен этому печальному листопаду: свежайшие пшеничные булочки с белым укропным маслом и яичница-глазунья с бело-розовым беконом, причём, "глаза" у этой яичницы были непривычно нежно-алого цвета, цвета весенней утренний зари…
Кофе. Да, это был настоящий кофе…
- Очень редкий сорт, - любезно пояснил хозяин гостиницы, заметив, что напиток произвёл на постояльца неизгладимое впечатление. - Называется "Оуро Верде". Это бразильский кофе, контрабандный, конечно же…
До условленного времени оставалось ещё целых два часа, Денис решил немного погулять, осмотреться. По узкой улочке, мощенной неровными булыжниками, он прошёл два квартала мимо разномастных двухэтажных домов под красно-коричневыми черепичными крышами и оказался в пампе…
Пампасы? Нет, это название совершенно не подходило для увиденного.
Именно - пампа.
Именно - она, женского рода, как у русских - степь…
Только русская степь, она ровная, с отдельно стоящими курганами, осенью жёлтая, пахнущая полынью.
А пампа - сплошные холмы и холмики, заросли полузасохшего чертополоха, кусты колючего кустарника, пыль, летающие тут и там разноцветные стайки сухих листьев, и незнакомый тревожный запах…
Чем пахнет в пампе? Какой глупый вопрос!
В пампе пахнет - пампой…
Он подошёл к небольшой рощице, смотрящейся на фоне бескрайней равнины крохотным островком. Под пышным кустом, смутно напоминавшим русский жасмин, Денис неожиданно обнаружил спящего босоногого бродягу, одетого в живописные лохмотья. Неизвестный громко похрапывал, прикрыв лицо грязной широкополой шляпой с неэстетичной бахромой по краю.
- Как можно ходить в такой рванине? - негромко спросил сам у себя Денис, брезгливо крутя носом. - Лично я - ни за какие деньги - не согласился бы надеть на себя такие вонючие обноски…
Он долго сидел на ближайшем пологом холме, подставив лицо под порывы прохладного свежего ветра и до рези в глазах вглядываясь в даль.
Голубое и светлое, почти - белое. Голубое небо, белые облака, светлая даль…
Бело-голубая страна. Аргентина…
Неожиданно вдали появились два всадника. Денис обернулся: с другой стороны подъезжали ещё трое, уже можно было разглядеть ружья в руках незнакомцев.
"А если это - по мою душу?", - он вдруг засомневался. - "Надо срочно и старательно прятаться. Какая-то она неприветливая, эта Аргентина. Очень и очень красивая, но - такая неприветливая…".
Глава девятая
Спектакль начался, занавес поднят
Денис бросился обратно к крохотной рощице, прятаться было больше негде. Впрочем, было чётко и однозначно понятно, что именно рощу поисковая команда и обыщет в первую очередь. Конечно, только в том случае, если эти всадники, действительно, кого-то искали, а не просто так выехали в пампу - ради обычного променада, чтобы нагулять знатный аппетит перед обедом.
Бродяга продолжал беззаботно посапывать, его безобразная шляпа ритмично колыхалась - словно была живой. Тихонько обойдя оборванца стороной, Денис забрался в самую середину рощи - до спящего бродяги было метров двенадцать-тринадцать - залёг в зарослях какого-то хвойного растения, сильно и приятно пахнущего мятой.
Холм из укрытия просматривался достаточно хорошо: вот два всадника показались на вершине, загарцевали, крутясь на месте, призывно замахали руками. Скоро к ним присоединилась и отставшая троица. После короткого, но жаркого совещания всадники целенаправленно поскакали к роще, огибая её с разных сторон.
Всё стало окончательно понятно: Аргентина продолжала упрямо демонстрировать свою недоброжелательность и неприветливость.
Денис тяжело вздохнул и снял пистолет с предохранителя, необходимо было готовиться к очередной жаркой схватке. Пятеро - это, конечно, многовато, но и не из таких переделок доводилось выбираться…
Раздался топот конских копыт, послушались удивлённые крики-междометия.
- Не стрелять, это кто-то другой! - прозвучал властный приказ на немецком языке, впрочем, говорящий тут же перешёл на испанский: - Кто ты такой, морда пропитая? Что ты здесь делаешь? Быстро отвечай, олух царя небесного, если жить хочешь!
- Меня зовут - Педро Сальватор, я просто прохожий, спал здесь, - слёзно заканючил невидимый бродяга. - Я ничего не делал плохого, клянусь непорочной Мадонной! Не убивайте меня, добрые сеньоры!
- Посмотри на эту фотографию, очень внимательно посмотри. Ты видел этого человека? Если скажешь, куда он пошёл, то будешь жить. Ну, смотри! Куда он пошёл?
- Я его узнал! - уверенно заявил бродяга, у Дениса похолодело под сердцем, а рука ещё крепче сжала рукоятку пистолета. - Он пошёл вон в ту сторону, совсем недавно прошагал мимо меня…. Видите, чуть правее холма петляет просёлочная дорога? Так вот, к этому господину подъехала машина - жёлтый "шевроле", старая такая, потрёпанная. Он сёл в неё и уехал в направлении Буэнос-Айреса…. Так всё и было, клянусь непорочной Мадонной!
- Ладно, живи пока!
Вновь послышался конский храп, свист нагаек, конский топот стал удаляться и вскоре полностью затих.
Через пять минут раздался весёлый голос бродяги:
- Всё, мой добрый сеньор, они ускакали! Можете смело выходить из своего укрытия…. А на фотографии были вы. Я вас сразу узнал!
Поняв, что обращаются к нему, Денис вылез из хвойных зарослей и пошёл прямо на голос. Возле "жасмина", держа в руках свою гадкую широченную шляпу и добродушно улыбаясь, стоил занятный типчик: пожилой, худой и высокий, рыжий, коротко стриженый, обладатель хитрющих серых глаз.
- Спасибо, конечно, приятель! - поблагодарил Денис типчика. - Но почему же, уважаемый, ты не выдал меня этим…, м-м-м, следопытам?
Бродяга презрительно ухмыльнулся:
- Так это же были немецкие колонисты! До неприличия жадная братия: у них даже осенью не выпросить опавших жёлтых листьев…. А сеньор - добрый! Я это вижу по его глазам. Сеньор не пожалеет для старого Педро несколько серебряных монеток! Или пару разноцветных бумажек с портретами нашего славного Президента…. Правда ведь, добрый сеньор?
Щедро одарив наблюдательного старика денежным вспоможением, Денис осторожно, постоянно приседая, взобрался на холм, посмотрел в сторону Талара: везде наблюдались всадники, снующие по пампе в разных направлениях. До назначенной долгожданной встречи оставалось всё меньше времени, а опаздывать он ужасно не любил.
- Что же делать? Что же делать? - Денис нервно забарабанил подушечками пальцев по лбу.
Не придумав ничего лучшего, он вернулся к рощице и разбудил вновь уснувшего бродягу.
- Вот что, любезный! А не хочешь ли ты заработать ещё деньжат? Тогда давай меняться одеждой…