К АВТ был оптический прицел, лежавший в чехле в "трехдневном ранце", вместе с мощным биноклем и прибором ночного видения. Андрею он дал СКС, мадам выбрала "Зиг-Зауэр" шестнадцатого калибра, Арон предпочел гранату, которую сразу потерял, причем благополучно забыв об этом. На вопрос:
- Зачем тебе граната?
Держава логично ответил:
- Она легче, чем все остальное и почти не занимает места…
Все посмеялись, обнаружив в нем пропавший талант охотника. Посмеялись и тоже о ней забыли…
Влюбленные захотели уединиться, скорее всего, им необходимо было просто видеть только себя и мир, окружавший и существующий исключительно для них. Взявшись за руки и захватив толстое одеяло, они направились к одиноко стоящему кустарнику в трехстах метрах, окруженному чертополохом, живописно выделяющемся на фоне основного пейзажа…
Пока Светищев с Машей ворковали друг о друге, Алексей с водителем "главы" отправились на другой берег, на поле, где часто последнее время видели куропаток. Леха любил гоняться за ними. Обычно он стрелял в воздух, после чего птицы перелетали на сто метров, он гнался за ними, потом все повторялись, дальше выстрелы уже были не нужны, он просто их пугал, преследуя до изнеможения.
Сегодня он решил "взять" парочку. Поэтому оставив АВТ, отправился с "двустволкой" Марии.
Мужчины разделись до футболок, хотя, несмотря на теплый день, ветер был прохладным, поэтому курточки были не лишними. Леха надел сверху "жилет-разгузку" в сеточку со специальными нашитыми липучками, прилепил к ним патронташ, с уже вставленными патронами и отправился с Димоном, договорившись стрелять по очереди.
Когда они уходили, над ними посмеялись, говоря, что куропатки перебрались давно на другой берег, но Димка был спокоен, он уже дважды за последнюю неделю, видел их именно здесь.
Первые десятка полтора вспорхнули буквально из-под ног минут через пять - две из них остались лежать в высокой траве. Перейдя на место, куда они приземлились, ничего не вспугнули, тогда разошлись в сторону, и Леха поднял целую стаю, голов в пятьдесят, "взяв" еще одну. Птицы "пошли" в сторону Дмитрия, тот успел выстрелить дважды, перезарядиться и сделать еще один выстрел, правда последний оказался неудачный - подранка не нашли. Еще несколько раз подымали охотники стаи, стреляли, вымотавшись в конец, довольные принесли к лагерю двенадцать штук. Хотели было сделать шурпу прямо сейчас, но пищи было еще предостаточно, поэтому ощипав, оставили на потом.
Скоро эти трофеи покажут себя совсем с неожиданной стороны, впрочем, неожиданность эта будет, как нельзя кстати.
***
Пока были Алексей и Дмитрий заняты разделкой птицы, потом они отправятся в лес "Кругленький с дырочкой", чтобы набрать грибов для похлебки из куропаток, а наши возлюбленные незаметно для себя погрузятся в счастливый сон, мы вернемся на несколько часов назад в дом, снятый Рустамом для брата Ильяса, а также его товарищей.
Старый сруб стоял на отшибе, почти заброшенной деревеньки. В близлежащей, более крупной и не такой заброшенной было снято еще два дома - такие же почти развалины, где скрывались приезжающие разными путями наемники. Все держалось в строгой секретности. Никто из них не выходил на улицу, свет не включали, пищу приносили готовой, маскируя это пополнением склада продуктов, якобы скупаемых у населения. В туалет ходили там же. Поэтому, Рустам немного ошибался с количеством участников, не считая себя и своего двоюродного брата, совсем еще юноши четырнадцати лет.
Рустам занимался закупкой мяса и его продажей. Он и его брат, как раз о них говорил начальник паспортного стола, официально зарегистрировались, не были в курсе готовящегося события, пока не произошел разговор, приведший к конфликту между родными братьями.
Мы уже говорили о том, что муж Мариам был человеком цивилизованным, большую часть своей жизни проведший в столице, окончил ВУЗ, все мысли его были в границах продолжения прежней жизни. Он до сих пор жалел, что согласился переехать на родину, привезти жену, вообще считал ошибкой свою слабость, приведшую к расставанию с любимой.
Много позже скандального бегства Мариам, он словно протрезвел, а протрезвев, удивился своим действиям! Так и не в состоянии понять, каким образом довел он любимую до такого состояния, обрел вторую, совершенно не нужную ему жену, которой так ни разу и не коснулся.
Последние несколько лет, часто мысли возвращались к возлюбленной. Он искал ее, не находя даже следа. А услышав сначала голос, чуть не сошел с ума. После он выследил девушку, узнал, с кем она приехала и даже, где живет! Все последующее время мыслительный процесс был посвящен только этой теме. Именно поэтому, он не замечал много из происходящего вокруг него.
Делая порученное ему дело, Рустам оторвался от жизни, поселившись в замках воображаемого им. Разлука с настоящим сделало его нерешительным. Он ничего не предпринял пока сам, понимая, что рассказывать брату об этом тоже не стоит. Тот был откровенным ненавистником всего чуждого его привычкам и понятиям, единственное, что он хотел от жены брата - ее смерти, чтобы смыть позор семьи…
Разговор, приведший к схватке, начался перед намазом. Рустам, как положено, приготовился, проделав все необходимые процедуры, постелил коврик в сторону Мекки - собирался сесть, как вошедший Ильяс, потребовал от него отчета виденного и слышанного за сегодняшний день в городе, в районе. Брат ответил, что сделает это позже, посоветовав присоединиться.
- Ты опоздал, я уже делал намаз. И не тебе мне, старшему твоему брату, указывать, что и как делать! Если бы уже начал, я не прервал бы тебя…
Рустам, не слушая, опустился на колени и начал, что взбесило родственника. Он толкнул сидящего ногой в бок:
- Ты еще не начал, делай, что я говорю! Ведешь себя, как неверный, или законы гор забыл?!
- Ничего интересного в городе не видел и не слышал, Аллах Свидетель, Свят Он и Велик. Разреши продолжить…
- Ты еще не начинал! Ведешь себя… если так будет и дальше то, что я скажу людям, прибывшим передать нам знамя Ислама!..
- Дай доделать начатое, или я начну думать о тебе плохо… Ты ведь прекрасно знаешь, что я только приехал. Я давно не видел, как ты делал намаз - так правоверные не живут. Если отец узнает…
- Не узнает, да и тебе не поверит! Я другим служу - Аллаху. Смерть неверных - вот лучшая из служб Ему! Хвала Ему Всевышнему!
- Во имя Аллаха Милостивого и Милосердного! Ты хочешь сказать, что мы здесь для этого?!
- Если понадобится, я сейчас же надену пояс шахида и приму любую мученическую смерть! Моя жизнь - это джихад! Я здесь, потому что он не прекратился! Я здесь по велению Аллаха, а ты забыл Его, забыл свой народ, для тебя закон гор - пустые слова!
- Брат! Да какой "закон гор"?! Где ты видишь здесь горы? Где неверные?! Аллах, да будет слово его в веках! Вспомни, Он говорит о христианах: "Которые веровали в Аллаха и в последний день и творили благое - им их награда у Господа их, нет над ними страха, и не будут они печальны". Какие они неверные?! Здесь их земля! Ты знаешь, почему я задержался…
- Знать не хочу! Каждое слово твое воняет падалью, которую они жрут! Не узнаю тебя! Ученость твоя низложила веру предков! Я видел, ты читаешь книги христиан - в них ложь!
- Брат, дедушка завещал отцу, а отец нам - не забывать читать и Библию, мы ведь признаем их священными книгами, и пророк говорит, что в них нет лжи! Для меня в этом закон предков! С кем ты собрался сражаться?! Я проехал здесь… всю эту землю, тут почти одни старики. Им я и помогал…
- Оттого ты и стал мягок к врагам Аллаха! Да поразит их Аллах! Наших предков изгнали с Родины, как стадо баранов согнали в овчарню, а кто не поддался - убили! Или ты забыл, что случилось с нашими братьями, до сих пор над их могилами развевается знак не отмщения!
- Ни Аллах направлял их! Если бы это было так, не было бы в горах так спокойно, как сейчас. Зачем мы пришли сейчас? Здесь мир, и им дал его Аллах! Хвала Ему Всевышнему!
- Ты учен, но слеп! Вспомни наших четырех братьев и вспомни, что сказал Пророк: "Сражайтесь на пути Аллаха с теми, кто сражается с вами, но не преступайте - поистине Аллах не любит преступающих! И убивайте их, где встретите, и изгоняйте их оттуда, откуда они изгнали вас: ведь соблазн - хуже, чем убиение! И сражайтесь с ними, пока не будет больше искушения, а религия будет принадлежать Аллаху"! Ты слеп, забывчив и неверен уже сам! Уйди с глаз моих долой, пока я с тебя не начал!
- Ты ненавидишь этих русских, потому что ненависть живет в сердце твоем. В строках Корана, ты видишь только то, что хочешь видеть. В то время как вера наша вненациональна! Они не язычники, хоть и слабы. Они улыбаются нам на своей земле без зла, не противятся постройке мечетей! Что бы ты сказал, если посреди нашего аула вырос храм Исы, и они праздновали бы свою Пасху по всей стране наших предков? Ты хочешь их уничтожить, в то время как они стараются принять нас!
- Замолчи! Ты так же слаб, как и они! Ты жил с ними в их городе… Не мусульманин ты!..
На шум прибежал двоюродный брат, совсем еще юноша. Мухамад уважал Ильяса, но больше любил Рустама. Услышав последние слова, увидев старшего обозленным, сидящим на столе с пистолетом в руках, он испугался, подумав о худшем. Упав на колени перед Ильясом, он обнял его ноги и просил прощения за среднего, даже не понимая, в чем суть жаркого диалога.
Ильяс оттолкнул его и услышал, показавшиеся дерзкими, слова:
- Да запретит тебе Аллах!..
Нервы его и так были на пределе, кавказский темперамент оборвал все сдерживающие препоны с действий, а разгоревшееся подозрение, что эти двое будут препятствовать выполнению планов, просто довели до отчаяния.
Он кинулся на Мухамада, стал бить его по макушке рукоятью пистолета. Тот не сопротивлялся, пока не начал терять сознание. Кровь залила лицо и лишь раззадорила фанатика. Рустам бросился на защиту, оттолкнул озверевшего брата, пытаясь словами, остановить его, но тому показалось, что его в борьбе превозмогают, а значит он не выполнит своего предназначения. Двумя выстрелами он уложил Мухамада, третий пришелся в верхушку левого легкого другого брата. Рустам упал, закашлял, начал плеваться кровью, но пытался, что-то говорить, надеясь предотвратить то, о чем потом тот будет жалеть. Но у Ильяса не было "потом"!
Он встал над братом и начал говорить:
- Ты так и не стал мужчиной. От тебя убежала жена, вторую ты так и не смог сделать настоящей женой! Ты бездетен, а значит - не нужен Аллаху, не родив ни одного Его воина! Ты предал меня здесь - Аллах Свидетель! И он повелевает убить тебя, как неверного…
В дверь ворвались несколько человек с бородами и в камуфляжах. В руках они держали оружие. Ильяс возглавлял группу террористов, и они сочли его действия правильными, не став ничего предпринимать или спрашивать.
- Шакалы продались, им нет места ни с нами, ни после жизни с девами, одна слеза которых может усластить все воды океана… Братья, готовьтесь, интернат наша цель, выдвигаемся к полуночи, засветло он должен быть в наших руках, до этого нам многое нужно успеть. Аллах Велик!
- Аллах Велик!
- Аллах Велик!
С улицы зашел еще один, таща сопротивляющуюся старуху:
- Ильяс, она все слышала - у окна подслушивала, что с ней делать…
Ильяс направил оружие на лежащего и истекающего кровью брата и дважды выстрелил, с каменным выражением лица прокомментировав:
- Аллах Велик!.. Сделайте с ней тоже самое…
Старушке быстро перерезали горло и тело бросили на, казавшегося умирающим, Рустама.
Негодяи перебрались в другой дом, совершенно уверенные, что в этом остались три трупа и никто ничего не слышал. Верным было только второе предположение…
Пули, пущенные из пистолета, разбили височную кость, лишь коснувшись самого края головы, не задев мозга. Раненный, потеряв сознание, валялся в быстро пребывающей крови, что вместе с видом раны, убедило преступников в его смерти. Уходящие они еще раз посмотрели на лежащих, дабы убедиться в их смерти. Кровь, вытекшая из перерезанных шейных артерий несчастной образовала вокруг них огромную лужу и, просачиваясь между небольших щелей в полу, протекала под пол. Зрелище представлялось очевидным, поэтому, успокоенными, мужчины покинули дом…
***
Первое, что услышал быстро очнувшийся, нечаянно избежавший смерти - последние слова, уходящего с другими, брата:
- И уготовали Мы неверным унизительное наказание!
После чего дверь закрылась и воцарилась тишина. Мужчина не сразу смог понять, почему он лежит, откуда эта боль, почему нечем дышать, почему тошнит, и что за тело на нем. Он попробовал пошевелиться, но вместо ожидаемого вырвался кашель, извергающий сгустки какой-то мокроты. Вылетая из горла, она приземлялась ему же на лицо, будто приближающаяся когтистая лапа, бьющая и царапающая по глазам. Рустам попытался увернуться в сторону и столкнулся взглядом с бело-синим лицом старушки, которой он еще с утра помогал складывать дрова. Под подбородком, сквозь слезы, виднелся мохеровый красных шарф: "Сейчас же лето" - подумалось ему: "И что я делаю под ней?!".
Вдруг, сорвавшись, из какого-то уголка памяти, произошедшее вернулось, обрушившись с такой силой, что его все же стошнило. Остатки пищи смешались, выходя через пищевод с кровью, выделяющейся из разорванного легкого, через трахею.
Стоя на четвереньках, с трудом выбравшись из-под легкого тела пожилой женщины, он смотрел на эту смешанную массу. Вонь и ее вид, составили ужасную картину ее происхождения, когда он, наконец, различил, что случилось с горлом русской. В мозгу промелькнул помысел, что это он перегрыз, что совсем лишило сил. Он упал рядом с им же извергнутой лужей почти в бессилии, часто и глубоко дыша.
Постепенно мысли пришли в порядок. Сначала он хотел бежать, куда глаза глядят, но, вспомнив, что где-то недалеко Мариам, зная - теперь Ильяс не оставит ее в покое - решил противодействовать замыслам.
Он вспомнил о только что произнесенных словах, об интернате, а значит о детях, которые у его так и не родились, он захотел защитить хотя бы этих. Очень быстро желаемая добродетель заместили плещущие в нем обиды, злобу. Он ощутил это одновременно с появившимися силами.
Закрыв сквозную рану на груди и спереди, сзади целлофановыми пакетами, чтобы не схлопнулось легкое, он как смог, перемотал ее и рану на раскалывающейся голове, решив выбираться через маленькое окошко.
Перед этим он закрыл глаза двоюродному брату, пообещав ему про себя, по возможности, как положено у мусульман, похоронить его до восхода солнца. Прочитав краткую молитву, Рустам направился в сторону леса.
Молодой человек, пройдя километр, понял, что сил, скорее всего, не хватит и ему суждено расстаться с жизнью в лесу, так и не дойдя до дороги. На счастье лес оказался редким, не нужно было преодолевать буреломы. Передвигаясь из последних сил, Ахмаев думал, что нужно успеть сказать, кому именно, чтобы спасти детей. Страшно переживая, предполагая, что ему не поверят, он решил рассказать и о Мариам, даже не подозревая, что продиктованные данные на сегодняшний день совсем не имеют к ней отношения. По паспорту она была русской и… просто Марией! Именно поэтому Бузыкин и не придал никакого значения о доложенном готовящемся преступлении против жизни женщины, стоявшей от него в нескольких метрах, воркуя со своим возлюбленным.
Он не помнил, как добрался, и совсем потерял сознание на большаке, по которому возвращались охотники. Они-то и доставили его в больницу, где привели в чувство, после чего Рустам потребовал доставить либо к нему, либо его самого к представителям власти.
Последствия мы знаем, хотя далеко не все. Террористы - ребята далеко не глупые, тем более имеющие большой опыт, точный план действий, предусматривающий почти все возможные изменения, и, конечно, имеющие информатора на территории, которую собираются контролировать.
Как следствие, буквально через час после появления координатора, через два после эвакуации детей, они были осведомлены о всем происходящем, в том числе о том, что в сторону города вылетел вертолет с десятью бойцами специального подразделения по борьбе с терроризмом, направленным из столицы по личному указанию министра. Больше не смогли, но и этого должно было хватить. Было известна даже согласованная точка приземления.
Поскольку место нахождения диверсионной группы не было известно, то высадка была определена на противоположной окраине города, относительно места базы террористов. Ориентир - плоская крыша коровника, где и создавался штаб противодействия, куда привезли детей и больных с роженицами из городской больницы, дабы лишить злодеев безобидных заложников и, конечно, спасти жизни последним.
Именно сюда ускоренным маршем направлялось уже семнадцать человек во главе с Ильясом. Это был единственный вариант, позволяющий уничтожив группу спецназа еще в воздухе, захватить, так замечательно приготовленных, заложников.
Слабым местом представлялся только отход оттуда, после окончания предполагаемого нападения. Вокруг коровника были большие поля, лишь одно направление прикрывалось необъятным лесом, подходящим довольно широким языком на двести метров до строения.
Уже подходя непосредственно к фермерскому хозяйству, Ильяс обнаружил ошибку в карте, на которой не был указан огромный овраг, подходящий почти вплотную, что было великолепным прикрытием.
В принципе террористы могли набрать и из гражданского населения необходимое количество заложников, но таким образом они не дезорганизовывали бы противника, настолько, насколько это получилось бы в случае захвата детей. По пути они рассчитывали, уничтожая основные силы вероятного сопротивления, причем наиболее опасные, действовать непредсказуемо, дерзко и быстро, чем только увеличивались шансы на выполнение задачи и выживания.
Ильяс решил оставить двоих, наиболее опытных боевиков с двумя ПЗРК "Игла" по пути предполагаемого следования "вертушки", а сам рассредоточившись по дорогам, перекрыл пути сообщения, справедливо предполагая, что курьеры или просто люди будут сами попадаться в его руки. Так он соберет дополнительную информацию, завладеет, на всякий случай, дополнительными заложниками.
Двоих он отправил в усадьбу какого-то "генерала", где по имеющейся информации держали под охраной Мариам, которую он ненавидел, считая настоящей причиной гибели его брата. Она и ее действия были позором, который можно было смыть только ее же кровью.