– Да – этот человек передал вам инструкции личным письмом, после чего вы буквально сразу принялись нарушать эти инструкции.
– В какой части, если не секрет?
– Давайте обойдемся без лукавства, месье Дариуш!
– Я абсолютно искренне спрашиваю: в каком пункте я нарушил инструкции неназванной персоны?
Некоторое время они шли молча, пока де Бруси не выдержал:
– Жаль, честное слово, что в последние годы я подзабыл шведский, иначе бы в который раз объяснил вам, месье Дариуш…
– То есть вы имеете в виду, что неназванная персона приказала мне прямо в Смирне сесть на корабль, который отплывает в Стамбул?
– А вы вместо этого присоединились к каравану, который направляется на Мантань. Более того – и меня вынудили следовать за вами.
– Ничего ужасного в этом нет – ведь из Мантаня на Стамбул также отплывают корабли.
– Как можно такое говорить?! – вознегодовал де Бруси. – Ведь из-за вашей глупой прихоти мы опаздываем, по крайней мере, на целую неделю!
– Лучше опоздать на одну неделю, чем на целую жизнь.
– Но ведь…
– Это Восток, месье де Бруси! – улыбнулся персиянин. – Восток – и этим все сказано. Здесь любое дело делается неспешно, никто никуда не торопится.
– Люди путешествуют ночью, а не днем, как у нас, – поддакнул француз.
– А самый занюханный поселок в несколько раз древнее, чем пышные европейские столицы. Так куда же спешить, объясните пожалуйста?
Де Бруси попробовал присмотреться к своему загадочному спутнику, но посреди темной турецкой ночи, в одном лишь свете небесных звезд мало что можно разглядеть.
– Я с нетерпением ожидаю ответа, месье, – напомнил Дариуш.
– Вот вы сами, например, сейчас очень спешите, – процедил де Бруси сквозь зубы. Пока они разговаривали, молодой месяц начал высовывать из-за горизонта яркие чертовы рожки, поэтому француз увидел тень грусти, сразу надвинувшуюся на одутловатое лицо персидского купца.
– Именно так, месье Дариуш, вы рветесь вперед совсем не из-за ревностного служения Франции, а на встречу с вашей черноглазой пассией – Лейлой, или как там ее звать…
– Вас это бесит? – довольно резко спросил персиянин.
– Ну, не то чтобы уж слишком…
Теперь уже де Бруси прикусил язык – поскольку вдруг почувствовал, что, вопреки своему не слишком уверенному шведскому, готов вот просто сейчас выложить попутчику некоторые сведения о себе. Но ради чего раскрывать перед ним душу?
– Тогда в чем дело? – подозрительно спросил Дариуш.
– Видите ли, месье… Наверное, вы очень важная персона, если… – Де Бруси осторожно откашлялся и подытожил: – Если поселились в Смирне в отеле на рю де Франс, а неназванное лицо поручило мне привезти вам личные инструкции, а потом в интересах Франции сопровождать вас…
– Так вот, значит, как – сопровождать меня? Понимаете, де Бруси? Со-про-вож-дать, – произнес Дариуш по слогам, чтобы собеседник понял его как можно лучше. – Вот и сопровождайте, пожалуйста! И не вмешивайтесь в мои действия…
– Но ведь я в курсе инструкций, данных вам неназванным лицом! Я знаю, какой маршрут вам предложен…
– Да, именно так – пред-ло-жен! Вы удивительно точно подметили это, поздравляю.
– Ну, не говорил ли я сразу, что плохо знаю шведский?! – рассердился француз. – Да, не предложен, а предписан! При-ка-за-но плыть морем из Смирны в Стамбул.
– Согласитесь, главное в том, чтобы прибыть в Стамбул, а попадем мы туда непосредственно морем или же через Мантань – это уже дело второе.
– Месье Дариуш!..
– Да, к вашим услугам…
Де Бруси вновь задумался, прежде чем заметить:
– Я и не протестовал бы так, если бы на ваше решение непосредственно не повлияла эта ваша немощная вдовушка.
– Вы пережили несчастную любовь и с того времени не склонны доверять женщинам?
Француз с ненавистью посмотрел на персиянина. В серебристом лунном свете невозможно было рассмотреть его лицо в деталях – разве что глаза сияли двумя веселыми огоньками, а густая русая борода раскололась пренебрежительной ухмылкой…
– Месье Дариуш, берегитесь! То обстоятельство, что неназванное высокое лицо приказало мне сопровождать вас в путешествии в Стамбул, а возможно, и в дальнейшем, еще не дает вам никакого права!..
– Уважаемый месье де Бруси…
– Я же, в конце концов, французский дворянин, черт побери!
– Тише, тише, пожалуйста, – попробовал успокоить его персиянин.
Ночная ссора на караванной тропе? Да, это им совсем ни к чему…
Усилием воли француз попробовал успокоиться. Оценив его стремление, Дариуш кивнул и объяснил:
– Я все же немного старше вас, поэтому не ищите в моих словах ничего, кроме искреннего сочувствия. Вы в самом деле весьма молоды – и потому, видимо, даже предположить не можете, что трагедия неразделенной любви могла настигнуть не только вас одного. Итак, ваша история?
– С чего бы это мне раскрывать перед вами душу? – чувствовалось, что де Бруси до сих пор возмущен.
– Ждать нынешнего утра еще долго, а до Мантаня как минимум два ночных перехода. Так, может, нам следует познакомиться получше?
Де Бруси вновь смерил собеседника недоверчивым взглядом. В конце концов он же не обязан рассказывать ему все как есть…
– Ну-ну, де Бруси, давайте, смелее! – подбодрил его персиянин. – А потом – любезность за любезность: я расскажу вам свою историю.
И француз сдался:
– Ну хорошо, уговорили. Итак, месье Дариуш, я сам… – Он немного помолчал. – Мой род происходит с юга Франции – из Прованса. Если вы достаточно разбираетесь в географии Европы…
– Мне известно, какие провинции есть во Франции.
– Итак, я понимаю ваш восточный темперамент лучше, чем понял бы северянин.
– Да, де Бруси, полностью согласен: между нами установилось полное взаимное доверие и полное взаимопонимание.
Француз с ненавистью зыркнул на персиянина, однако на этот раз лицо Дариуша было абсолютно серьезным.
– Значит, юг Франции… Хм-м-м. Край прославленных поэтов, которые воспевали любовь во всех ее проявлениях… Сама атмосфера…
– Мы договорились перейти на шведский, иначе в ответ я прочитал бы вам не один любовный стих персидских поэтов, – мечтательно произнес Дариуш.
– Я не об этом, я о себе…
– Не оправдывайтесь, де Бруси. Вы не повинны в том, что родители вашей невесты грубо отказали представителю благородного, но обнищавшего рода.
– Откуда вы знаете?! – от неожиданности француз даже остановился.
– Не стойте на месте, пожалуйста. Будет день – будет и отдых. Но пока ночь не закончилась…
– Нет, откуда вы это знаете?! – лишь тремя широкими шагами де Бруси догнал персиянина и схватил за плечо, стараясь развернуть лицом к себе.
– Я же сказал сразу: не думайте, что вы единственный во всем мире пострадали от неразделенной любви. – Одним легким движением Дариуш освободился от руки, сжавшей его плечо.
– И все-таки…
– Моя история, уважаемый мой де Бруси, почти полностью повторяет вашу. Вот и все.
– И после этого вы верите своей вдовушке? – вознегодовал француз. – Как можно?! Если эти существа в юбках столь легко предают любовь…
– Так бывает, если девушки молоды и безрассудны. Однако с годами природа женщины меняется, и это следует учитывать.
– Не верю!
– Вы говорите это, поскольку не знакомы с моей Лейлой.
– Все женщины слабые и лживые.
– Не все, – резко и веско сказал персиянин, как отрубил.
– Да вы больны!
– Повторяю: вы не говорили с моей Лейлой. А если бы поговорили хоть пять минут…
– Жажда любви ослепила вас!
– Наоборот, любовь подсказывает мне, что Лейла никогда не сделает ничего плохого своему возлюбленному. То есть мне.
Де Бруси собирался что-то ответить, но персиянин вдруг резко остановился, вытянулся и прошипел:
– Ш-ш-ш!..
Это было настолько неожиданно, что француз налетел на него, а затем замер рядом с ним. В этот момент словно бы нарочно на месяц наползла тучка, потому вокруг решительно ничего не было видно. Приходилось разве что прислушиваться.
– Разве вы не слышите? – прошептал Дариуш.
– Что? – изумился де Бруси. Но персиянин уже побежал на полусогнутых ногах куда-то в сторону, потянув за собой француза и хрипло приговаривая:
– За мной! Быстрее, месье, быстрее, не медлите!
В паре десятков шагов по правую сторону от караванной тропы чернела крохотная ложбинка, заросшая каким-то чахлым кустарником: казалось, Дариуш направлялся именно сюда.
– Месье, пожалуйста… – начал было француз, однако в ответ услышал разгневанно-хриплое:
– Цыц! Ни слова!!!
– Что-о-о?! Да как вы только смеете обращаться подобным образом к…
– Молчите!!! Ради вашего Бога и моего Аллаха – молчите!
Едва лишь они упали под кустарники, как де Бруси услышал глухой топот большого количества ног. Высушенная безжалостным дневным солнцем земля едва ощутимо загудела.
– Что оно к черту…
Не дожидаясь более громкого проявления эмоций, персиянин изо всех сил зажал ладонью рот француза и зловеще прошептал:
– Кажется, с нашим караваном случилось большое несчастье.
– То есть? – сквозь прижатую к губам ладонь промямлил де Бруси.
– Разбойники… – едва слышно выдохнул Дариуш.
Тучка игриво выпустила месяц из своих объятий, и тогда в сказочно-серебристом сиянии открылась картина: воздев огромные столбы пыли, к авангарду и арьергарду каравана одновременно неслись две группы всадников. Над их головами ярко сверкали кривые клинки. Увидев это, де Бруси попробовал было вырваться из рук персиянина, но тот не позволил, лишь прошипел раздраженно:
– Тише, месье, тише!
Однако француз не сдавался: там, на караванной тропе звенит сталь, звучат вскрики, ржут кони, ревут верблюды – а они прячутся здесь, в кустарнике?! Почему этот проклятый месье Дариуш выставляет его жалким трусом?! За что такое бесчестье?!
– Вы же нас выдадите! Опомнитесь, прошу, – шептал персиянин. И как ни сопротивлялся де Бруси, проклятый Дариуш оказался сильнее.
Тем временем шум и гам на караванной тропе постепенно стихли. Но персиянин продолжал удерживать спутника в железных объятиях, пока вокруг не воцарилась тишина. Только тогда француз оставил убежище.
Как и следовало ожидать, все кончилось отнюдь не в пользу купцов: на большом отрезке караванной тропы и по ее бокам были разбросаны трупы людей и животных. Ни одной живой души не осталось…
Кроме них – двух трусов!!!
Потрясая кулаками в воздухе, де Бруси набросился на персиянина:
– Ну так как, месье трус, удовлетворены ли вы результатом?!
– То есть? – спокойно переспросил Дариуш.
– Неужели вы не видите, что натворили?!
– Я натворил? Я?!
Борода персиянина едва заметно вздрогнула, однако в тусклом лунном сиянии нельзя было разобрать, смеется он или просто удивляется.
– Разумеется вы, кто же еще!
– А мне кажется, это разбойники напали на караван, тогда как я всего лишь…
– Вы, месье, помешали мне помочь караванщикам перерезать глотки этой сволочи!
– Вы серьезно так считаете?
– Абсолютно серьезно!!!
Дариуш немного помолчал, обдумывая ответ, потом сказал осторожно:
– А как же интересы Франции?
– При чем здесь интересы моей родины?
– У нас на Востоке есть такая притча: лучше быть живой собакой, чем дохлым львом .
– Ерунда!
– Вовсе нет. Ведь живая собака может отогнать докучливых мух, кусающих ее, тогда как дохлый лев не может сделать даже этого. Хотя при жизни он был и храбрее, и сильнее собаки.
– Ну, не знаю, не знаю, – де Бруси пожал плечами. – Но объясните, пожалуйста, каким образом живой пес и дохлый лев ассоциируются у вас с моей родиной?
– Незадолго перед нападением головорезов вы так настойчиво напоминали мне о священной необходимости служения французской короне, что я невольно заслушался. Поэтому спрашиваю еще раз, что лучше: быть дохлым львом или живой собакой? То есть потерять голову посреди малоазийской пустыни во время ночной стычки с местными разбойниками – или остаться среди живых и продолжать преданно служить его величеству королю?
– Да я бы этим негодяям…
– Что именно вы сделали бы, интересно узнать? Продемонстрировали бы цвет вашей крови?
В голосе Дариуша все-таки проскочили саркастические нотки, что отнюдь не понравилось разгоряченному французу.
– Наоборот – проверил бы на них остроту своего клинка! Зато теперь! Теперь!..
– Теперь, месье де Бруси, вы имеете возможность продолжать свое преданное служение французской короне… вплоть до того момента, когда наши жизненные пути разойдутся окончательно.
– Мне кажется, месье Дариуш, что вы слишком высокого мнения о собственной персоне.
– Отнюдь. Просто в нужный момент рядом с вами не будет достаточно хладнокровного человека, который сможет удержать вас от ошибочного шага в никуда.
– Ну, знаете!
– Разве родители не научили вас в детстве обходить лишние препятствия, чтобы не сбиваться с главного – верного пути?
Де Бруси уже и рот раскрыл, вновь собираясь упрекнуть персиянина, но тот его опередил:
– А жертвовать менее значимым ради более важного научили?
Этого француз уже не стерпел. Вытянувшись и с вызовом задрав подбородок, он спросил:
– Скажите мне, сделайте такую милость: вы дворянин или нет?
– Что вы имеете в виду?
– Благородного ли рода вы, месье Дариуш? – процедил де Бруси сквозь зубы.
Персиянин как-то загадочно улыбнулся и сказал:
– Относительно французского дворянства, то вы должны понимать, что я не имею такой чести…
– А как относительно вашего тамошнего?
– То есть?
– Ну, относительно вашей Персии? Вы достаточно благородны по тамошним законам?
– Неужели вы собираетесь вызвать меня на дуэль? – вместо ответа изумленно спросил Дариуш.
– А если даже и так?! – не выдержав напряжения, француз сорвался на вопль.
– Драться на том самом месте, где ватага разбойников только что перебила всех до единого караванщиков… – Персиянин как-то невыразительно промычал, но сразу же сделался более серьезным. – В таком случае, месье де Бруси, вынужден напомнить о вашей роли в нашем походе.
– Не понял?
– Вам приказано сопровождать меня и стараться уберечь от любых неприятностей, а не самому становиться их источником. Разве нет?
– Месье Дариуш!!!
– Что?
– Месье Дариуш! Видимо, ваша жизнь и в самом деле представляет высокую ценность для французской короны…
– Поэтому я и стараюсь во что бы то ни стало уберечь свою голову для того, кому служу. И вам, де Бруси, советую вести себя так же.
– Но ведь бросить в беде товарищей – это бесчестье!
– Не менее бесчестно распоряжаться тем, что вам не принадлежит.
– О-о-о! И как вы только смеете…
– Смею, поскольку ваша жизнь принадлежит не вам.
– А кому же тогда, интересно узнать?
– Вашему правителю – королю Франции. Разве нет?
И пока ошарашенный француз растерянно моргал, Дариуш направился мимо него к караванной тропе, небрежно бросив через плечо:
– А если это так, тогда прошу помочь мне осмотреть место стычки.
– Что вы собрались искать, если не секрет?
– Ну, почему же сразу секрет…
Персиянин остановился и снова поглядел на де Бруси немного насмешливо.
– Во-первых, необходимо проверить, не осталось ли здесь живых: возможно, кого-то еще удастся спасти. А во-вторых, нам позарез необходимо решить проблему с водой…
Де Бруси оставалось только присоединиться к Дариушу. Тщательные поиски в течение получаса безрезультатными не остались: в их распоряжении оказался приличных размеров бурдюк.
– Ну что, месье Дариуш, теперь наконец-то отправляемся в путь?
– Да, конечно.
И все же едва француз сделал несколько шагов вперед по караванной тропе, как персиянин остановил его резким окриком.
– Ну а теперь в чем дело? – с кислым выражением лица спросил де Бруси.
– Вы куда собрались?
– Как это – куда? Понятное дело – на Мантань.
– По этой караванной тропе?
– Естественно!
– Прямо в разбойничье логово?
Француз оторопел от неожиданности, а Дариуш насмешливо продолжил:
– Если вы успели заметить, да и следы на земле об этом свидетельствуют, то разбойники напали сразу с двух сторон: на авангард и арьергард каравана. А потом окружили купцов отовсюду и перебили. Но в таком случае рискну предположить, что разбойничьи логова могут быть расположены как позади, так и впереди.
– Итак, месье Дариуш, вы намекаете, что нам нельзя ни идти вперед, на Мантань, ни возвращаться назад на Смирну?
– Я бы не рискнул, – подтвердил персиянин, – а впрочем, вам также не разрешу рисковать.
– Но куда же тогда…
– Если не вперед и не назад, тогда остается одно – в сторону.
Дариуш произнес это абсолютно спокойно, и его невозмутимость подействовала на де Бруси, словно шпоры на жеребца:
– Что вы несете, сударь?!
– Пойдем на запад – тогда точно спасемся.
– Очевидно, вы таки сошли с ума от испуга…
– Отнюдь.
– Но ведь там пустыня!
– Там море.
– А сколько до того моря идти, вы хотя бы понимаете?
– В отличие от вас, де Бруси, прежде чем пускаться в путь, я не поленился подробно изучить карту местности, а не просто идти за караванщиком. Впрочем…
Дариуш смерил француза критическим взглядом с головы до ног и задумчиво произнес:
– Впрочем, возможно, я ошибаюсь, и вы также догадались изучить карту. А потому сейчас сами, без моих подсказок скажете, как нам лучше всего добраться отсюда к побережью.
– Я не говорю о маршруте, я говорю о времени, – не ответив Дариушу прямо, де Бруси горделиво задрал подбородок. – Итак, насколько быстро можно достичь моря, как считаете?
– Приблизительно за день или два, – персиянин счел за лучшее не повторять коварный вопрос относительно маршрута.
– Без воды и пищи! Пхе!
Француз нервно передернул плечами.
– Воды у нас целый бурдюк.
– А еды?
– На пустой желудок идти легче.
– Целых два дня?!
– Две ночи, де Бруси, две ночи. Днем на здешнем солнце вы просто поджаритесь. Что же касается еды… Я здесь нашел кое-что, кроме воды.
И Дариуш показал небольшой сверток с тремя плоскими хлебцами.
– Идти по пустыне невесть куда – это же сумасшествие!
Бедный француз схватился за голову.
– Ну тогда можете и дальше путешествовать по караванной тропе, – пожал плечами персиянин.