Праздники пролетели незаметно. Друзья вернулись загорелые, отдохнувшие, и занялись своими обычными делами, изредка созваниваясь. Как-то вечером Климов работал, попыхивая сигаретой и ероша по привычке волосы. Стоял май, холодный, ветреный, дождливый, больше похожий на октябрь, если бы не проглядывала на всех деревьях и газонах упрямая весенняя яркая зелень. Когда по жестяному карнизу забарабанили капли, принесенные порывом ветра, Климов прервался и задумчиво посмотрел на улицу. В дождь, особенно такой, с ветром, низко летящими в разных направлениях тучами, работалось хорошо. Мобильный неожиданно запиликал, Климов вздрогнул и снял трубку.
– Здравствуйте! Мне нужен Андрей Климов. Это вы? – спросил женский голос.
– Добрый вечер, да, это я, – ответил Климов.
– Можно задать вам несколько вопросов? – сказала трубка.
– Простите, мне очень некогда, я спешу, – заторопился Климов, сообразив, что это очередной телефонный опрос. – У меня совершенно нет времени.
– Это очень важно, – настаивал голос.
– Слушайте, я не шучу, – разозлился Климов. – Всего доброго!
– Ведьма вернется за вами, – голос в трубке приобрел металлический оттенок. – Она уничтожила Ковалевку, а теперь ей нужны вы.
– Кто вы? – заорал Климов. – И что вам от меня нужно?
– Я знаю, как вам помочь. Будете разговаривать? – хладнокровно спросила трубка. – Не бойтесь, я не Ведьма. Меня зовут Таисия. Тая. Как зовут вас, я знаю.
Климов чуть дрожащей рукой утер холодный пот со лба.
– Слушаю, – устало сказал он.
– Нам надо встретиться, – коротко ответила Тая.– Завтра, в шесть вечера. Записывайте адрес и приходите.
***
В той части Садового кольца, где Таисия назначила встречу, Климов бывал редко. С неба лило с самого утра, холодные колючие капли то и дело попадали в рукава и за шиворот, как ни старался Климов укрыться под зонтом. Поминутно чертыхаясь и сверяясь с картой на мобильном, он брел по Садовому. Когда в очередной раз Климов глянул на экран, его довольно сильно кто-то задел плечом.
– Смотри, куда прешь, блин! – заорал парень. В руке у него был планшет.
– Сам смотри, шары в планшет забычил! – огрызнулся Климов. Настроение окончательно испортилось. Он сунул телефон в карман и осмотрелся. Нужный перекресток был совсем рядом, и тут же показалась вывеска заведения, где должна была состояться встреча.
Заведение под названием "Хинкальная" располагалось на первом этаже большой серой "сталинки". Климов вошел и тут же ослеп: после яркого дневного света полутемное помещение казалось целиком погруженным во мрак. Когда глаза привыкли, он увидел довольно узкую комнату, освещенную двумя тусклыми лампами, полностью, от пола до потолка, отделанную деревянными выкрашенными в темно-коричневый цвет досками. Вдоль боковых стен стояли два ряда широких столов со скамьями, у дальней стены располагалась барная стойка, за которой торчала голова официантки в чепчике; из-под чепчика выбивались ярко-желтые обесцвеченные кудри. Официантка скучала и смотрела телевизор. За одним из столов сидела шумная армянская компания: двое мужчин и три женщины. Они говорили все разом на своем языке, махали руками, поминутно выпивали и чему-то громко, гортанно смеялись. Кроме них в заведении никого не было. Климов посмотрел на часы: пришел вовремя. Он еще раз осмотрелся и подошел к барной стойке.
– Извините! Добрый день! – поздоровался он. – Меня здесь должны ждать.
Голова тряхнула пергидрольными кудрями, повернулась к нему и расплылась в приветливой улыбке.
– Добрый день! – ответила она. – А вон, столик у входа, там женщина сидит, не по вашу душу, случайно?
– Наверное… – неуверенно сказал Климов. – Спасибо большое!
Увидеть кого бы то ни был за тем столиком, на который показала официантка, было довольно сложно: он стоял сбоку от двери, так, что оказывался у входящих за спиной. Зато оттуда можно было наблюдать за всеми посетителями, оставаясь практически незаметным. Что, очевидно, и делала сидящая там женщина.
– Здравствуйте! – сказал Климов, приближаясь к столику и чувствуя себя глупо. – Вы, случайно, не Таисия?
Женщина посмотрела на него. Больше всего она напоминала воробья: короткая стрижка, остренькое лицо и большие круглые глаза. Ей было бы на вид не больше тридцати, если бы не темные круги под глазами и мелкая сеточка морщинок,отчего лицо выглядело усталым и постаревшим. На ней был серый объемный свитер грубой вязки с широкими рукавами, в который она куталась, как в шаль, и темно-синие джинсы. Из рукавов выглядывали маленькие ручки с пальцами, сцепленными в замок так крепко, что ногти стали белыми. Когда Климов подошел, она привстала, опираясь на стол и коротко произнесла:
– Здравствуйте, я – Таисия. Вы – Андрей? – Климов кивнул. – Это я вчера звонила вам.
Голос у нее был приятный, но чуть дрожащий, как будто от волнения.
– Очень приятно, – сказал Климов, присаживаясь. К ним подошла официантка.
– Будете что-нибудь заказывать? – спросила она и достала из кармана фартука блокнот.
– Вы что-то уже заказали? – спросил Климов и открыл меню.
– Нет, я решила дождаться вас, – откликнулась Таисия. – Но вообще я уже обедала.
– И я тоже сыт, – задумчиво сказал Климов и посмотрел на Таисию. – Тогда, может, кофе или чай?
– Я буду кофе, – сказала Таисия, глядя на официантку. – Без сахара, со сливками, покрепче.
– И мне тоже, – сказал Климов, отодвигая меню.
Официантка засунула блокнот обратно в карман, подхватила меню и, поджав губы, удалилась.
Молчание нарушила Таисия.
– Я вас таким и представляла, Андрей, – сказала она без тени улыбки. – Ваня Грачев всегда был наблюдателен и точен в описаниях. Благодарю, что пришли.
– Да не за что, в общем, – смущенно отозвался Климов. – Вы успели поговорить с Иваном после нашей встречи?
– Успели, – кивнула Таисия. – Мы довольно тесно общались, но исключительно по интернету. В жизни практически не встречались.
– Да? А при мне Иван упомянул, что давно с вами не разговаривал, – сказал Климов. Таисия промолчала, и он продолжил. – Ваш звонок был неожиданным. И я надеюсь, вы мне объясните, что происходит.
– Разумеется, поэтому мы здесь и собрались, верно? – сказала Таисия. В ее манере говорить было что-то устаревшее, довольно обаятельное, как будто она воспитывалась в духе тургеневских барышень. Климов подумал: если бы она обратилась к нему, например, "милостивый государь", из ее уст это звучало бы вполне органично.
– Но сначала я хотела бы вас попросить рассказать, как вы узнали о Ковалевке. Пожалуйста, постарайтесь припомнить все подробности и ничего не пропустить.
Климов рассказал все с самого начала: как ему поступил заказ на разработку персонажей для компьютерной игры, как главная злодейка ожила и указала на Ковалевку, как он съездил в Череповец и чем все для него закончилось. Таисия слушала очень внимательно. Когда Климов рассказывал о явлениях ему Ведьмы и знаках, которые она подавала, Таисия улыбалась и, казалось, еле сдерживала радость. А когда Климов дошел до драматической поездки в такси, в результате которой он сломал ногу, она вскочила и вскрикнула:
– Все правильно!
–Что – правильно? – не понял Климов.
– Ведьма выбрала вас, это очевидно! – улыбаясь, сказала немного тише Таисия.
– Вы перестанете говорить загадками, или нет? – начал терять терпение Климов.
– Не сердитесь, – примирительно произнесла Таисия. – Сейчас я вам все объясню. Когда Ваня Грачев рассказывал вам о своей поездке в Ковалевку, – а он наверняка рассказывал – он должен был упомянуть, что с ним была некая Таисия. Это я.
– Это я понял, – сказал Климов. – А причем здесь я?
– Не перебивайте, – остановила его Таисия. – В заброшенном доме на краю деревни нам явилась Ведьма, как вы ее назвали. И она передала мне послание, смысл которого в том, что я должна привести на болото человека, указанного ею. Судя по вашему рассказу, этот человек – вы.
– Привести на болото человека? – ошалело переспросил Климов. – Зачем?
– Так вы ничего не знаете? – несколько разочарованно сказала Таисия. – Не знаете местную легенду о болотных влюбленных? Хотя о ней сейчас почти никто не помнит. Ничего удивительного. Сразу хочу предупредить, что многое может показаться вам бредом. Всех нас воспитывали материалистами, но мир – он ведь немного шире общепринятых материалистических представлений, да? И доказательств тому – масса. Взять хоть Ведьму. Ее видели в разное время много разных людей: вы, я, Грачев, жители погибшей Ковалевки, наверняка кто-то еще, но у меня, к сожалению, нет точных сведений об этом. Поэтому постарайтесь отключить критическое мышление и просто послушайте, что я вам расскажу. Анализировать будете потом, если захотите.
И Таисия рассказала достаточно банальную, много раз слышанную Климовым в разных вариантах историю о двух влюбленных, юноше и девушке, родня которых была против их любви. Отличалась история тем, что девушка была дочерью колдуньи, сиротой, унаследовавшей от матери колдовскую силу. Когда влюбленные поняли, что им не совладать с разгневанными родственниками юноши, они утопились в болоте, не желая разлучаться, а перед смертью девушка-колдунья прокляла всех недоброжелателей, и окрестность вскоре опустела: кто-то скоропостижно умер, кто-то ушел искать лучшей доли в другие края. Старожилы уважали покой местных Ромео и Джульетты: поговаривали, что души погибших так и остались жить вместе на болоте.
Коммунисты с присущим им цинизмом наплевали на "суеверия" и выстроили в заповедных местах деревню. Как обычно, пострадали ни в чем не повинные люди, которых согнали осушать болота. Болотная парочка не пожелала мириться с присутствием соседей. Люди в деревне болели, на скот нападал мор, урожаев не было. Кто-то из местных вспомнил полузабытую легенду и предложил пригласить священника отслужить по погибшим сорокоуст. Священник долго колебался: церковь запрещает отпевать самоубийц, но измученные жители уговорили его.
– Батюшка отслужил последний молебен, и Ковалевка погибла, – закончила Таисия.
– Почему? – спросил Климов.
– Потому, что юноша получил прощение и ушел из нашего мира. А Ведьма осталась одна и отомстила: убила всех, кто снова их разлучил, в том числе и священника.
Тут Климова осенило:
– Так вот почему она все время твердила мне: "за ним"!
– Видите, все сходится, – улыбнулась Таисия.
– Все же странно, почему она не ушла вслед за своим любовником, – задумчиво сказал Климов.
– Она – колдунья, и ей нужен совсем другой обряд, – произнесла Таисия. – Собственно, для этого она и выбрала нас.
– Нас?
– Да, вас и меня. Вам нужно будет приехать в Череповец и съездить вместе со мной в Ковалевку через четыре дня, провести этот обряд. Успеете?
– Что это за обряд, можно узнать? – спросил Климов.
– Пока нет, – покачала Таисия головой. – Все в свое время.
– А если я не приеду? – прищурившись, спросил Климов.
Таисия быстро глянула на него, и в ее взгляде Климов успел заметить растерянность и страх, которые, впрочем, она быстро спрятала, опустив глаза. Когда она снова посмотрела на Климова, на ее лице был вызов и решимость.
– Вы смелый человек, Андрей, – холодно сказала она. – Но смелость ваша больше похожа на дурь. Ведьма убьет вас. И меня тоже. Но, впрочем, как хотите, уговаривать вас я не намерена. Разговор закончен, приятно было познакомиться.
Она встала, достала из кармана джинсов мятую купюру, быстро бросила на стол и повернулась спиной, собираясь уходить.
– Постойте! – повысил голос Климов, привстал и схватил ее за рукав огромного свитера. – Я пошутил.
Она оглянулась и презрительно посмотрела на него:
– Вы просто псих.
– Я приеду, Тая, – примирительно сказал Климов. – И сделаю все, что вы скажете. У меня ведь, как я понимаю, выбора нет?
– Нет.
– Значит, приеду.
– Вот и хорошо, – с облечением произнесла Таисия. – В Ковалевке нужно быть ровно в полдень, через четыре дня, как я уже говорила. Как приедете, сразу позвоните.
Она взяла салфетку, нацарапала на ней свой телефон и пододвинула Климову.
– Мне пора, – после небольшой паузы, дождавшись, пока салфетка с номером перекочует в карман климовской куртки, коротко бросила Таисия. – До встречи.
– Надеюсь, через четыре дня все закончится, – беспомощно улыбаясь, сказал Климов.
– Я тоже очень на это надеюсь, – приветливо кивнула Таисия, но что-то в ней напомнило ему змею с ледяным немигающим взглядом перед тем, как сожрать свою жертву. Климову стало совсем не по себе. "Мне просто показалось", – утешал он сам себя, когда Таисия уже ушла. – "Какой-то я стал мнительный". Расплатившись за кофе, он оделся и вышел на улицу.
Дождь закончился. Несмотря на то, что облака по-прежнему неслись по небу с бешеной скоростью, у земли стало тихо, время от времени проглядывало солнце. Климов пошел в сторону метро, закурил и задумался. У него осталось много вопросов. Почему Ведьма выбрала его? Почему выбрала эту Таисию? Интуиция подсказывала Климову, что Таисия в истории с Ведьмой и Ковалевкой – персонаж отнюдь не случайный, но явно что-то недоговаривает. И еще он с неприятным удивлением обнаружил, что тот неотвязный, неконтролируемый, почти панический страх, преследовавший его в прошлом ноябре, вернулся. "Только этого не хватало!" – со злобой подумал Климов, выбросил окурок в урну и нырнул в душноватый, отдающий несвежей сыростью вход московской подземки.
Вечером Климов сидел за компьютером и тупо смотрел на экран, время от времени бестолково щелкая мышкой. Работа не клеилась, потому что голова была забита мыслями о Ведьме. Отчаявшись, Климов выключил компьютер, подошел к окну и посмотрел на догорающий поздний майский закат, багровый, в полнеба, исчерченный темными маленькими тучами, похожими на карандашные штрихи. Черные силуэты сталинских громадных домов на фоне кровавого зарева казались мелкими и как будто наклеенными. Климову стало жутко: вдруг показалось, что за спиной стоит Ведьма и ждет, когда он обернется. Он покрылся липким потом, попятился спиной к выключателю, зажег свет и только потом решился оглянуться. Комната была пуста. Климов ослабевшими вдруг ногами доковылял до дивана и рухнул на него всей тяжестью.
– Фу, черт, – выдохнул он и утер пот со лба. – Надо проветриться. Засиделся я что-то.
Несмотря на желание убежать из дома прямо сейчас, он не мог встать еще несколько минут. Когда, наконец, силы вернулись к нему, быстро вскочил, будто боясь вновь внезапно ослабеть, накинул куртку и стремительно вышел из квартиры.
На улице совсем стемнело. На западе еще догорала узкая красноватая полоска заката, на которую надвигалось черное ночное небо. Климов по многолетней привычке полез в нагрудный карман куртки за сигаретами, но передумал, достал телефон, открыл адресную книгу и задумчиво начал перебирать фамилии. Собственно, то, что он хотел бы обсудить, – события, связанные с Ведьмой – рассказать можно было только Сане или Толстому. "Саня не подходит ", – рассудил про себя Климов. – "Он ни на грош не верит в Ведьму, подумает, что у меня рецидив и упечет в свою клинику для больных на голову, как в прошлый раз". Оставался Толстый. У Толстого не было ни саниной проницательности, ни эрудиции, но зато было доброе сердце, умение слушать и сочувствовать, а главное – полностью отсутствовали сарказм и категоричность, иногда граничащие с узколобостью, столь характерные для Сани. Климов набрал номер Вадика.
– О, Андрюха, здорово!– раздался радостный бас. – Как дела?
– Здорово, Толстый, – заулыбался Климов. – Дела нормально. Не занят сейчас?
– Не, – ответил Толстый. – Нормально, время есть.
– Да я поговорить хотел, – неопределенно сказал Климов, но Толстый сразу насторожился.
– Колись давай, что там у тебя, – серьезно пробасил он.
– Ничего особенного, но… не по телефону, – спохватился Климов.
– Приехать к тебе? – осведомился Толстый.
– Давай лучше где-нибудь на нейтральной территории, – предложил Климов.
– Выпить хочешь? – коротко спросила трубка. – Так давай в "Бочку".
– Нет, пить сегодня не хочу, – остановил его Климов. – Да и в "Бочку" далековато ехать. Я бы в какой-нибудь кофейне осел, что скажешь?
– Давай, – согласился Толстый.– Я знаю отличное место. Сейчас расскажу, как найти. Владелец – мой приятель.
– Вот и славно, – сказал Климов. – Давненько я не пил хорошего кофе.
– Кофе там один из лучших в Москве, я тебе говорю, – важно произнес Толстый и начал объяснять дорогу.
Через час приятели сидели в уютном полуподвальчике старого московского дома в глубине одного из многочисленныхарбатских переулков. Небольшое количество столиков для посетителей и исписанныепожеланиями и автографами знаменитостей стены указывали на то, что заведение это было предназначено для дружеских встреч людей определенного круга, а не для зарабатывания денег.
– Это закрытое место, – таинственно понизив голос, подтвердил догадки Климова Толстый. – Сюда просто так не попадешь.
– А мы как сюда попали? – невольно подстраиваясь под интонации Толстого, прошептал Климов.
– Я же говорю, владелец – мой приятель,– терпеливо объяснил Толстый. – Ты хотел побеседовать без свидетелей, в тихом месте, так? Лучшего места для таких бесед я не знаю.
– Ну и отлично, – улыбнулся Климов. – Ты еще что-то насчет лучшего кофе говорил?
– Конечно, – кивнул Толстый и крикнул куда-то в сторону барной стойки. – Майечка, золотце! Принеси нам два эспрессо!
Через полминуты перед столиком выросла дивной красоты молодая барышня в идеально сидящем белом платьице с подносом и с очаровательной улыбкой поставила перед приятелями две крошечные чашки с крепчайшим кофе и два стакана воды.
– Сахар, сливки?– осведомилась она голосом, в котором звучали серебряные колокольчики.
– Нет, не надо, – отказался Толстый, а зардевшийся от смущения Климов промолчал.
– Хороша? – осклабился Толстый, кивая в сторону уже ушедшей Майи.
– Да, девушка что надо, – согласился Климов, с лица которого постепенно сходил неожиданный даже для него самого румянец.
– Мы отвлеклись, – сказал Толстый, отхлебывая свой кофе. – Ты же хотел о чем-то поговорить?
– Точно, – вспомнил Климов, и, чуть помедлив, спросил. – Помнишь ту историю, когда я загремел в клинику пограничных состояний?
– Конечно, – ответил Толстый.
– Что ты об этом думаешь?
– В каком смысле?
– Ну… – замялся Климов. – Ты смог бы поверить, что Ведьма и правда существует и приходила ко мне, или ты думаешь так же, как Саня?
–А что думает Саня? – осторожно спросил Толстый.
– Что я псих и все это мне привиделось, – напомнил Климов и уперся взглядом в большое бородатое лицо Толстого.
Теперь замялся Толстый. Он отставил чашку и в задумчивости потер пальцами лоб.
– Как тебе сказать… – начал он.
– Как есть, – отрезал Климов. – Я, по-твоему, псих, да?
Толстый выпрямился и нахмурился.