Чужой компьютер, видимо, порылся в моей памяти: то, что возникло в воздухе над верхней гранью громадного рубина, больше всего напоминало до боли знакомый интерфейс Windows 7. Теперь добраться до нужных "файлов" - дело техники. Главное, чтобы Ульса правильно воспользовался украденным у Гидемиса заклинанием. Без активированных Врат никуда мы не уйдём. А пока он там возился, я позволила себе порыться на предмет поиска копий личностей колдунов, пошедших на "процессор". И получила ошеломляющий ответ: прежние пользователи не ставили целью сохранение таковой информации. Впрочем, что тут ошеломляющего-то? Два обнаглевших от безнаказанности обычных человека, возомнивших себя всемогущими божествами. Соответственно и отношение к простым смертным у них… не буду выражаться. Словно они старались всеми силами, всеми поступками показать, что они, дескать, не имеют никакого отношения к презренным людишкам. А ведь грыз их червячок-то. Заедал. Тела бессмертные, а сущность человечья, как ни крути. Отсюда эта жестокость, зачастую не оправданная ничем, кроме комплексов князей.
Трудно быть богом, ребятки? Очень трудно.
"Команда принята. Врата активны", - компьютер, подстраиваясь под мои привычки, выдал на виртуальный монитор сообщение на русском языке. И - две кнопки с текстом: "Выбрать точку прибытия" с классическим "Отмена". Разумеется, я решила выбрать точку прибытия. На экране появилось самое заурядное "виндовое" окошко с двумя папками.
Ничего себе!
"Карта мира" и "Точки привязки за гранью".
Вот она, нужная папочка.
Понятия не имею, в сколькибитной системе работал этот агрегат, но сейчас главное заключалось в простоте выбранного интерфейса. Точки привязки в его представлении выглядели как графические файлы. В просторечии - картинки. И найти среди них собственный город не представляло никакого труда, потому что все прочие фото не несли никаких признаков урбанистической цивилизации.
"Клик" по картинке с площадью Конституции.
Очередная табличка.
"Рекомендую переместить точку отправления в портал Туримит. Выполнить?" "Да" - "Нет".
Разумеется, "нет".
"Энергетически неэффективно. Рекомендую совершить переход в два этапа". "Да" - "Нет".
"Нет", конечно.
"Принять отправной точкой ближайшие активные Врата?" "Да" - "Нет".
А вот тут "да" без вариантов.
"Недостаточно ресурса для долговременной работы портала. Максимально возможное расчётное время - два солнечных шага. Включить?" "Да" - "Нет".
Да, да, да!!!
Восьми минут нам с головой хватит.
Пока мы "беседовали" с компьютером, бой уже закончился. Гражданские, кто успел, разбежались с площади, но, судя по сиянию их Даров и амулетов, далеко не ушли, попрятались за толстыми дубовыми стволами на краю площади. Победители не брали пленных: первая сотня, по словам Фернета, предана князьям фанатично, оставлять их в живых - значит, напрашиваться на неприятности. Солдаты второй сотни, пережившие бой, получили короткий и вполне логичный приказ своего сотника - охранять княжеский обоз, там наверняка много ценного. Погранцы Сандера - наша оправдавшаяся главная надежда - деловито обирали покойников. Законное право победителей, тем более, что им здесь ещё жить. А сам Александр пружинящим шагом направлялся к нам.
Он не успел ничего сказать.
Мы стояли боком к Вратам, и потому видели процесс открытия портала в иной мир. Сначала ярко светившиеся рубины - активный режим! - выметнули по лучику, каждый из которых перечеркнул прямоугольник Врат наискось, до подножия противоположного столба. Клубившийся между колоннами туман потемнел, обрёл почти осязаемую плотность и словно провалился внутрь себя. Возникший чёрный "экран" обрёл глубину космического пространства, однородную темноту которого нарушала единственная "звёздочка" посредине. Почему-то сразу вспомнился ритуал Обретения. А несколько секунд спустя "звёздочка" вспыхнула и развернулась в объёмное изображение…
Изображение?!!
Там шёл снег. Мелкий декабрьский снежок, подсвеченный множеством новеньких фонарей и фарами проносящихся по площади авто. С нашей стороны тут же задул довольно сильный ветер, закрутивший снежинки крохотными буранчиками… Судя по ракурсу, "окно" открылось у Исторического музея, который незадолго до моего неудачного велопутешествия "одели" в коробчатый стеклянный футляр и окружили постаментами с танками двух мировых войн. А судя по доносившимся оттуда звукам, прохожие были изрядно напуганы непонятным явлением. Послышался визг тормозов… Какая-то машина, наоборот, газанула, стараясь убраться подальше от непонятного. Солидный немолодой мужчина, приседая и прячась за гранитную тумбу с пушкой восемнадцатого века, нервно рвал из кармана как на грех зацепившуюся за что-то мобилку. Достал, потыкал пальцем в клавиатуру и истошно закричал в трубку: "Милиция! Площадь Конституции, тут теракт!" Ну, давай, дядя, давай, родной! Зови, кричи ещё! Если бы ты знал, какое счастье - слышать твой истеричный крик!
А ведь среди колдунов на площади не только мы с Сандером, Игорем и Надин - иномиряне. Нужно дать им знать, что путь домой открыт и времени мало.
Где здесь включение громкой связи?
Артефакт отреагировал на само желание. Момент "включения громкой связи" я почувствовала и заговорила, зная, что меня услышат все Одарённые этого города.
Заговорила по-русски.
- Внимание! - у меня аж скулы свело от необходимости переходить на канцелярит. - Всем, кто меня слышит и понимает! Врата в наш мир открыты, время ограничено. На всё - шесть минут! Кто не успеет, останется здесь навсегда! Повторяю - портал будет работать шесть минут!
Сначала артефакт - а затем и мы с Дойленом через него - уловил некое волнение, а затем… Затем побежали люди. Немного, не больше полусотни. Молодец, друг мой, в отличие от некоторых недалёких ведьм, сообразил подвесить у Врат магические светильники. В их ярком, почти естественном свете я разглядела бегущих. Почти все - взрослые люди, лишь две или три женщины вели за руки перепуганных детей лет примерно десяти или чуть больше. И - о, да, слава богу! - Ирка с семейством! Медальон не мог не привести сюда Кеарну, сын и невестка пришли проститься с любимой мамой, а тут такой поворот! Муж тащил Ирочку за руку, та едва успевала переставлять ноги и путалась в длинной юбке. За ними семенила невысокая полная женщина в роскошном шёлковом платке, дорогом платье и лисьем полушубке. Красивая, понимаю Дойлена… Люди бегом пересекали границу миров. Многие, почувствовав под ногами не посеревший от времени камень столицы княжества, а гранит харьковской площади, тут же падали на колени и заходились в рыданиях… Послышалось завывание милицейской патрульной машины. Взвизгнули тормоза, и из едва не вставшего на дыбы модернизированного "газончика", на ходу расстёгивая кобуры, выскочили трое ребят в зимней униформе. Криками и "русским командным" они принялись отгонять выходящих подальше от портала. Надо отдать должное моим землякам: сообразив, что никакой это не теракт, на помощь патрулю пришли прохожие. Несколько мужчин, взявшись за руки, организовали живое заграждение, отделяя пришельцев от начинающих сбегаться зевак с мобилками наголо и с предвкушением "разрыва ютуба" на лицах. Кто-то вызвал "скорую". От конечной остановки, где всегда стоит несколько зелёных маршруток, уже бежал какой-то водила с коробкой, на крышке которой даже отсюда можно было разглядеть красный крест… Кеарна вскочила в портал первой. За ней последовал сын. А Ирка… Ирка остановилась, обернулась и закричала, приставив ладони рупором ко рту.
- Стана! Стана, давай скорее!
- Уходи. Я скоро буду, - ответила я - через "громкоговоритель".
Ирочка не стала долго раздумывать и нырнула во Врата.
Почти сразу за ней пробежала женщина в узком платье с грязными пятнами на коленях. Я скорее угадала Надин по мощным потёкам "поплывшей" косметики на лице, чем узнала. Во времена "Титаника" было модно слегка злоупотреблять тушью для глаз. В руках у неё была сумочка, довольно тяжёлая, судя по всему. Что ж, стодвадцатилетняя магичка, наверное, сможет прижиться и в нашем мире, если не пропала в этом.
Иномирянам и тем, кто пожелал уйти с ними, хватило четырёх минут.
- Ну, охрана, теперь ты, - Сандер с едва обозначенной улыбкой, казавшейся чужой на его лице, хлопнул Игоря по плечу.
- Не задерживайся, Джеймс Бонд, - туляк коротко и добродушно рассмеялся, и побежал в сторону Врат, до которых от красного гранитного круга было не больше сотни метров.
- Заканчивайте с этой болванкой, - сотник кивнул на артефакт. - Времени мало.
- Идите, - глухо сказал Дойлен. - Ваше место там. А здесь я уж сам как-нибудь управлюсь.
И, высвободив руку, достал из-за пазухи свой ТТ.
Последние мгновения в этом мире. Последние мгновения вместе. Вот что он сейчас чувствовал, думал, переживал. Артефакт объединил нас, и мы могли обойтись без слов.
"Иди. Время не стоит на месте".
"Мальчишек береги, они на тебя похожи…"
"Я всегда буду помнить тебя".
"И я тебя…"
Два толстенных причальных каната натянулись до звона. Две дороги.
Я выбрала свою.
Прощай, Дойлен. Вот уж кого не забудешь при всём желании.
Я и не хочу забывать.
Руки от рубина пришлось отклеивать: артефакт неохотно отпускал пользователя. Я не стала травить душу и сразу повернулась к гигантскому цилиндрическому кристаллу - и Дойлену - спиной. Пошла. Всё быстрее и быстрее. Потом побежала.
Самая главная стометровка моей жизни, наверное.
Сандер, махнув на прощанье своим погранцам, быстро догнал меня.
Харьковская площадь мелькала синими огнями милицейских авто и удивительно оперативно подъехавшей "скорой", белыми вспышками фотоаппаратов и смартфонов. Шумела сотнями голосов, встревоженных и истеричных, командных и странно спокойных. Ветер был с нашей стороны, но я уже чуяла запах города-миллионника, упивалась гарью выхлопных газов, будто ароматом французских духов или чайной розы. На фоне моря электрических огней, чуть прикрытых кисеёй падающего снежка, потускнели и показались жалкими магические фонари этого мира.
Вот он, мой дом.
…Две стрелы с глухим стуком вонзились Сандеру в грудь.
Он хрипел, лёжа на земле, а я…
На голову словно свалился княжеский дворец с Гадючником в придачу.
Я упала на карачки и закричала. Не от боли, а от дикого, почти звериного ужаса.
Десять метров!!!
- Помогите!!! - заорала я, срываясь на позорный бабий визг, понимая, что с трудом шевелю конечностями. - ПОМОГИТЕ!!!
На той стороне кто-то крикнул: "Что вы стоите, помогите же!" Громадная, нестерпимая боль застила глаза, но я поползла… поползла, волоча на себе ставший вдруг неподъёмным рюкзак! Ещё немножко! Ещё метр!.. Вон врачи вынимают из "скорой" носилки, а четверо ребят в камуфле профессионально заняли позиции у краёв портала и вскинули короткие автоматы… Стреляют? Почему они стреляют? В кого они стреляют?.. Кто эти люди, выбегающие из-за портала?
"Далеко собралась, Первая?"
"Твою мать, Ульса! Ты?!! Где Дойлен?!!" - мысленно взвыла я.
"Не сопротивляйся, будет только хуже".
"Пошёл на хер, старый пень!"
Ещё метр…
Стреляйте, родные! Пришейте этого засранца!!!
Следующее мгновение взорвалось феерической болью. В мозгу прозвучало ненавистное "хе-хе" господина учителя, а портал…
Портал отключился за миг до того, как погасло сознание.
Эпилог
О мёртвые сердца! Чтоб над судьбой восстать,
Утраты и года вернуть и наверстать,
Чтоб сразу в двух мирах два урожая снять,
Возможность лишь одна: ожившим сердцем стать!Омар Хайям. Рубаи.
1
Что это?
Какое-то пятно перед глазами… Никак зрение не могу сфокусировать…
Попытка стоила мне приступа головокружения и омерзительной тошноты. Пришлось снова закрыть глаза. Всё равно толку никакого.
Что скажет мне слух? Да ничего особенного. Как будто в туннеле сижу, и где-то там, в отдалении, слышатся многократно повторяющиеся эхом голоса, неразборчивая речь.
Знатно же меня приложило. Память не отшибло, и то хлеб, а то прямо мексиканские пятисотсерийные страсти бы получились - с амнезией и потерей ребёнка. Способность рассуждать тоже вроде при мне. Если бы ещё голова так не болела…
Похоже на хорошее такое сотрясение. Магический удар, которым угостил меня Ульса, приравнивается к удару кистенём по головушке.
Я успела пройти портал, или нет? Я в больнице?
Сознание, прояснившееся на минутку, снова заволокло туманом. Но туманом сна, а не забытья…
…Следующая попытка прийти в себя оказалась удачнее.
И сердце едва не остановилось.
Надо мной был не потолок, а богато расшитый полог средневековой, чёрт её дери, кровати!
- Она очнулась, госпожа моя!
Кто это? Не вижу… А, нет вижу. Одна женщина, склонившись надо мной, тут же с радостным воплем отскочила от кровати, а другая подошла и присела на краешек… Ну же, зрение, фокусируйся!
Риена?
Но как?!!
Видимо, этот вопрос отпечатался у меня на лбу. Заглавными буквами. Ибо возвратившееся нормальное зрение передало строгое лицо Риены с тонкой доброй улыбкой и чуть прищуренными глазами. Чёрт, я даже разглядела едва заметные ниточки морщинок в углах её глаз!
- Я приехала в столицу одновременно с вами, госпожа моя, - пояснила она, взяв меня за руку. Ладонь у неё была сухая и тёплая. - Оплатила проезд одной разорившейся ведьме, чтобы она приняла меня в прислуги. Теперь, простите, я должна вам жалованье за два года службы. Я отработаю.
- Но… почему… вы не… - слова хриплым карканьем слетают с непослушных губ.
- Я знала, что помешаю вам.
- А… Д… Дойлен… что… с ним?..
- Государь сейчас в отъезде, госпожа моя. Колдуны… то есть, бывшие Одарённые подняли мятеж в городе Беро, это в десяти лигах отсюда.
- Он… что?.. кто?..
- Простите, госпожа моя, - теперь улыбка Риены стала виноватой. - Уже пятнадцатый день пошёл, как господин Дойлен, уничтоживший Великий Артефакт, провозглашён государем.
Вот так. Молодец, Дойлен. Теперь ты у нас государь. Если поехал подавлять ведьмачий мятеж, значит, не всё в этом государстве прекрасно.
- Вы не волнуйтесь, госпожа моя, - продолжала экономка. - Государь окружил вас заботой, приказал слать гонца, едва вы придёте в себя… Что, госпожа моя? Пить?.. Лауса, воды!
Пара мелких глотков - и стало легче. Всего на пару секунд.
А потом меня накрыло…
Я не успела.
Артефакт уничтожен.
Дороги домой нет.
Когда болит тело, это очень неприятно. Но когда болит душа, никакая телесная боль не сравнится с этим… с этой пыткой.
- …А что если ценой его уничтожения станет твоё возвращение домой?
- Я заплачу эту цену.
Не думала, что меня услышит кто-то, кроме Дойлена. Но меня явно услышали и выставили счёт.
Пришлось заплатить. Есть кредиторы, от которых не скроешься.
Не могу винить Дойлена. Сама взяла с него обещание уничтожить Артефакт любой ценой. И, зная его, могу сказать точно: он сделал всё возможное, чтобы я вернулась.
Но этого оказалось недостаточно.
Пройти весь путь до самого конца, приложить столько усилий, стоять на пороге родного мира - и не успеть!
Господи, за что?!!
Я с усилием поднялась на постели, безумными глазами уставилась на Риену, обвела таким же сумасшедшим взглядом обстановку, закрыла лицо дрожащими руками и завыла, как по покойнику…
- Поплачьте, госпожа моя, - Риена обняла меня… не как мать - скорее, как старшая сестра. - Поплачьте. Легче станет.
Тяжёлые горячие слёзы - как на похоронах - не уносили боль, лишь позволяли ей не разрастись до смертельных пределов. Но я знала, как это бывает. Я не плакала на похоронах родителей. Два закрытых гроба - чтобы не травмировать родственников видом обгорелых останков - опустили в землю под наше с братом молчание. Потом по дороге с кладбища слышала шепотки бабулек: "Ты глянь, какие бессердечные детки, ни слезинки не уронили!" Дуры старые. Привыкли к показным стенаниям, когда скорбящие родственники слезами умываются и голосят, а через час, изрядно "помянув", уже смеются и анекдоты рассказывают. Было так больно, что "бессердечные детки" не могли даже плакать. Только потом, когда вернулись домой, провели скромный поминальный обед и выпроводили посторонних… Мы с братом обнялись и зарыдали в голос. Оба.
Как сейчас.
Эти слёзы тогда не дали мне сойти с ума. Риена права: надо выплакать хотя бы часть этой боли. Иначе невозможно будет жить дальше.
А есть ли смысл?