Мало кто спал спокойно в ту ночь - сознание того, что рядом лежат трупы мертвых соратников, отгоняло сон. Тем более что огонь и шерстяные одеяла всего лишь помогали вытерпеть пронизывающий холод, но не могли полностью согреть. Так что следовало ожидать кошмарных сновидений, обмороженных пальцев на руках и ногах и, конечно, ломоты во всем теле. Но для того чтобы выжить, тепла хватало. А это было сейчас самым главным.
Ромул долго лежал с открытыми глазами, слушая громкий храп Бренна - одного из тех немногих, кому удалось уснуть этой ночью. Галл предложил караулить по очереди, но молодой солдат был настолько взволнован, что отказался. Все же в конце концов усталость взяла свое, и его глаза медленно закрылись. И ему представился кошмар, продолжавший то видение Рима, которое явилось ему днем. Только теперь он видел все в подробностях, и от этого было еще страшнее. По городу носились толпы вооруженных плебеев и гладиаторов, нападавших на любого, кто попадется им на глаза. Тут и там валялись груды трупов, темно-красных от пропитавшей рваные одежды крови. Поднимались и опускались мечи; люди пытались зажать ладонями зияющие раны. Крики перемежались лязганьем металла о металл; воздух был сизым от дыма. Языки огня жадно вылизывали стены здания Сената. И наконец Ромул увидел Фабиолу. Его сестра, в окружении нескольких телохранителей, находилась чуть ли не в самом сердце всего этого ужаса. Было видно, что ей страшно.
Все тело Ромула покрылось холодным потом; глаза резко раскрылись. Образы были настолько яркими, что казалось - он видит все это наяву. Неужели Митра продолжал жестоко забавляться с ним? Был ли это всего лишь сон? Или в Риме действительно происходил мятеж?
Тут он почувствовал поблизости движение и напрягся.
Это был не Бренн - галл все так же лежал на своем месте и крепко спал.
Осторожно, стараясь не глядеть на огонь, чтобы не утратить возможности видеть в темноте, Ромул повернул голову. И это почти неуловимое движение спасло ему жизнь. Оптат прыгнул издалека, свалился на него и попытался ударить в лицо стрелой. Ромул рефлекторным движением схватил громадного ветерана за руки, и они покатились по земле: один пытался ткнуть другого стрелой, а тот - вырвать у него оружие.
И вдруг Ромул разглядел в звездном свете, что зазубренный наконечник стрелы покрыт темной пленкой. Его горло стиснула хватка ужаса. Это была отравленная скифская стрела. И Оптат был куда сильнее, чем он.
Глава VIII
ОТЧАЯНИЕ
Рим, зима 53/52 г. до н. э.
Презрительно ухмылявшиеся фугитиварии подошли ближе.
Секст бросился вперед, пытаясь достать одного из них копьем. Но попытка не удалась: он получил удар мечом и едва не лишился руки. Повторение было слишком рискованным, поэтому они с Фабиолой встали спиной к спине. Однако это мало что изменило. Враги тут же окружили их.
У Фабиолы упало сердце. Узкая улица была пустынна. Но даже если бы кто-то оказался рядом, то вряд ли стал бы связываться с решительно настроенными плебеями. В Риме больше не было официальной власти, способной поддерживать порядок. Это доказал мятеж, поднятый на Форуме. Фабиола выругалась про себя. О чем она думала, покинув крепкие стены своего дома и выйдя на улицу? Сцевола, затаивший злобу за унижение, вряд ли помилует ее. А бежать некуда.
Но она и не собиралась бежать. Это участь трусов.
Внезапно головорезы пошли в атаку - и все кончилось. Фабиола сумела вонзить кинжал в бедро одному из них, а Секст - перерезать горло другому. Однако оставшиеся повалили их на землю и принялись избивать. Фабиола попыталась встать, но получила удар по голове рукояткой меча и рухнула, едва не потеряв сознания. Сексту повезло меньше: его зверски избили, а потом связали, как курицу перед отправкой в горшок. Но убивать не стали. Сцевола заметил, как умело этот раб обращался с оружием. Куда выгоднее было продать его в школу гладиаторов.
Фугитиварии сгрудились вокруг Фабиолы, алчно глядя на нее.
- Взять ее! - велел Сцевола.
Приказ был выполнен тут же. Сильные руки подхватили Фабиолу, и она повисла между двумя верзилами. Ее голова упала набок, длинные черные пряди свесились на лицо.
Вожак фугитивариев схватил ее за волосы, сильно дернул и заставил поднять голову.
Фабиола застонала от боли и открыла глаза.
- Вот мы и встретились, госпожа, - с насмешливой улыбкой сказал Сцевола. - А твоего любовника здесь нет. Он не сможет защитить тебя.
Фабиола смерила его взглядом, полным крайнего презрения.
- И в латифундии его тоже не было, - с огорчением продолжил фугитиварии. - Мы пришли за вами обоими на следующий день после того, как ты отправилась в Рим. Правда, парни?
Парни пробормотали что-то утвердительное.
Сцевола посмотрел в широко раскрытые глаза Фабиолы и хищно улыбнулся.
- Я предупреждал тебя, правда? Никто не может перечить мне безнаказанно.
Фабиола постаралась изо всех сил, чтобы ее голос не дрогнул.
- Что ты сделал?
- Напал перед рассветом. Это самое лучшее время, - с удовольствием ответил он. - Убил твоих ручных гладиаторов. Сжег постройки и забрал рабов, чтобы продать. Но приятнее всего было вернуть беглеца, за которым я гнался. Конечно, его пришлось наказать. - Последовала пауза. - Говорят, евнухи - лучшие слуги для женщин.
Фабиола не смогла справиться с ужасом.
- Корбуло? - выдавила она.
Самое страшное Сцевола приберег напоследок.
- Старый козел был упрям, - с восхищением сказал он. - Все развязывают язык, когда им поджаривают пятки. Но не он. Молчал до тех пор, пока мы не начали ломать ему руки и ноги.
- Нет! - крикнула Фабиола, пытаясь вырваться. - Корбуло ничего не сделал!
- Он знал, где ты, - ответил фугитиварии. - Этого было достаточно.
- Вы все будете гнить в Гадесе! - прошипела Фабиола, из глаз которой хлынули слезы. - Брут отправит вас туда!
Сцевола скорчил гримасу.
- Что-то я его здесь не вижу. Может быть, вы видите? - (Его люди фыркнули и покачали головами.) - А жаль. Придется отложить охоту. Хороший цезарианец - мертвый цезарианец.
Фабиола была потрясена. Великий Юпитер, чем я заслужила такое?
- Но ближе к делу. - Сцевола отпустил ее волосы, взялся обеими руками за ворот и разорвал тунику Фабиолы до пояса.
Открывшееся зрелище заставило его подручных ахнуть.
Фабиола, привыкшая к жадным мужским взглядам, не обратила на них внимания. В ней кипел лютый гнев.
Связанный Секст беспомощно извивался на земле.
Сцевола смотрел Фабиоле в глаза и ласкал ее полные груди.
- Нравится? - шепнул он.
Молодая женщина не удостоила его ответом, но сжалась от ужаса.
Рука фугитивария спустилась ниже и начала поглаживать ее плоский живот. Фабиола пыталась не отпрянуть, понимая, что это только увеличит его удовольствие. Затем Сцевола стащил с нее остатки туники и бросил их на окровавленную землю. За ними последовал лициум. Два бандита держали Фабиолу, переминаясь с ноги на ногу и жадно любуясь ее прекрасным телом.
Сцевола тоже широко раскрыл глаза.
- Сама Венера… - выдохнул он. Толстая рука спустилась ниже и коснулась ее лона. - Но эту, по крайней мере, можно трахнуть.
Фабиола невольно напряглась. Его прикосновение вернуло воспоминания о Гемелле - купце, которому принадлежала все ее семья, - и о ненасытных посетителях борделя.
Фугитиварии улыбнулся и ввел в нее палец.
Это переполнило чашу терпения Фабиолы. С силой, удивившей тех, кто ее держал, она вырвала правую руку, вцепилась длинными ногтями в щеку Сцеволы и оставила на ней четыре глубокие царапины. Скорее удивленный, чем напуганный, фугитиварии отпрянул и грязно выругался. Причинить ему большего вреда Фабиола не сумела: бандиты тут же схватили ее снова. Сладить с ними она не могла. Следовало беречь силы для новой попытки. Она перестала сопротивляться и затихла.
Сцевола, по щеке которого текла кровь и капала на шею, снова шагнул к ней.
- Как дикая кошка, верно? - отдуваясь, спросил он. - Что ж, такие женщины мне по душе.
На этот раз она плюнула в него.
Ответом стал сильный удар под ложечку, заставивший ее задохнуться. Из глаз Фабиолы посыпались искры, колени подогнулись. Она еще никогда не испытывала такой боли.
- Бросьте ее, - услышала она голос фугитивария. - Я трахну эту суку прямо на земле.
Верзилы послушно отпустили руки Фабиолы, и она упала на обрывки собственной одежды. Бандиты чуть отошли, уступая место вожаку. Похоже, такое случалось не впервые.
Сцевола улыбнулся, задрал кольчугу и тунику, вынул из лициума член и подошел ближе, жадно глядя на треугольник волос между ее ляжками. Изнасилования пойманных женщин были частью его работы, но ни одна из них не могла сравниться красотой с Фабиолой. Он собирался попользоваться ею как следует.
Ошеломленная Фабиола подняла взгляд. Она изо всех сил боролась с тошнотой. Ее ожидало нечто худшее, чем случалось в борделе. По крайней мере, там клиенты платили за право овладеть ею, а в большинстве дорогих борделей не прибегали к насилию. Страха перед Веттием и Бенигном было вполне достаточно, чтобы защитить женщин Йовины. В этот момент Фабиола отдала бы все, что у нее было, за то, чтобы эти двое оказались рядом.
Но она была совершенно одна.
Глаза жгли слезы, однако Фабиола беспощадно подавила их. Жалость к себе только усугубила бы дело. Теперь важнее всего было выжить. Просто выжить. Она дрожала, ожидая своей участи.
Сцевола опустился на колени, раздвинул ей ноги и начал неторопливо поглаживать ляжки. Заметив, что они покрылись мурашками, фугитиварии засмеялся. Сдерживаться дальше у Фабиолы не хватило сил; ее отвращение вырвалось наружу.
Подручные Сцеволы собрались вокруг, жадно глядя на происходящее.
Сцевола больше не мог справиться с собой. Он испустил животное рычание и подался вперед. Кончик его члена хищно вытянулся, ища цель.
Фабиола отвернулась, чтобы не видеть его лица. Именно это годами терпела ее мать. Если она справилась с этим, ее дочь справится тоже.
Но эта мысль ее не утешала.
Фабиолу жег стыд. Когда Сцевола кончит, то отдаст ее своим людям, а потом кто-нибудь из них перережет ей горло. Ее тело будет лежать, как мясная туша, вместе с телами других убитых. Попытка спасти юного раба, прибежавшего на ее латифундию, была крайне неосторожным поступком… и все же она ни о чем не жалела. Невмешательство было бы предательством. Предательством всего, ради чего она жила. Рано или поздно Сцевола все равно напал бы на ее имение, разыскивая Брута.
Фугитиварии мертвой хваткой схватил Фабиолу за подбородок и заставил поднять голову. Ее глаза встретились с темными глазами убийцы. От его зловонного дыхания Фабиолу затошнило снова.
- Смотри на меня, когда я тебя трахаю, - пробормотал он и наклонился, чтобы лизнуть ее сосок. - Грязная шлюха…
Наконец Фабиола всхлипнула. Это было намного хуже, чем ей казалось. Она сумела отвернуться еще раз.
И внезапно увидела между ногами обступивших их людей какое-то движение. Никто другой его не заметил. Головорезы, увлеченные сценой изнасилования, по сторонам не смотрели. Изумленная Фабиола увидела вооруженных людей, молча шагавших по улице. На всех были выцветшие, заплатанные военные туники и побитые кольчуги. Грудь некоторых украшали фалеры. Голову каждого прикрывал бронзовый боевой шлем с прикрепленным к нему конским хвостом. Они держали гладиусы, длинные овальные скуты, и приближались плотной стеной. Это явно были легионеры в отставке, люди, умевшие драться. И выглядели они совсем не так, словно собрались к кому-то в гости.
Фабиола открыла рот от изумления. Приняв это за проявление страха, Сцевола засмеялся и приготовился овладеть ею.
Его люди слишком поздно сообразили, что к чему. Тяжелые умбоны с громким стуком врезались в спины ближайших бандитов и сбили их с ног. Затем в дело пошли мечи, вспарывавшие животы и пробивавшие груди. Многие головорезы были убиты в ходе первой атаки, а уцелевших охватила паника; они не могли понять, что происходит. Ветераны воспользовались замешательством противника и молча подались вперед, гоня фугитивариев, как овец на бойню. Именно этим они занимались всю свою жизнь.
Когда оставшиеся в живых негодяи сообразили, что бежать некуда, воздух огласился испуганными криками.
Вожак фугитивариев выругался и отполз от Фабиолы.
Забыв о своей цели, Сцевола пытался натянуть набедренную повязку. Если бы он продолжал лежать на земле, то очень скоро расстался бы с жизнью. Он с трудом поднялся на ноги и включился в схватку.
Фабиола следила за тем, как ветеран расправляется с одним из фугитивариев. Воин сначала пригнулся и направил позолоченный умбон щита в лицо противнику, заставив того поднять голову и оставить шею без защиты. За этим классическим приемом последовал быстрый удар гладиуса. Кровь ручьями потекла по прямому клинку. Фугитиварии умер еще до того, как меч вытащили из его горла. Безжизненное тело рухнуло на землю.
Воспользовавшись передышкой, Фабиола натянула на себя остатки туники и частично прикрыла наготу. Потом она подобрала брошенный меч, готовая сразиться с каждым, кто на нее покусится.
- Хозяйка! Освободи меня!
Удивленная Фабиола обернулась. Связанный Секст лежал в нескольких шагах от нее. Она наклонилась и быстро разрезала веревки.
Раненый раб благодарно кивнул и схватил первое оружие, которое попалось под руку. Им оказался зазубренный боевой топор.
Они обнялись, ожидая конца схватки.
Ждать пришлось недолго. Бандиты, захваченные врасплох и численно уступавшие противнику, не могли оказать серьезного сопротивления. Они привыкли воевать с испуганными, умиравшими с голоду рабами, которых ничего не стоило запугать и одолеть. Некоторые бросили оружие и умоляли о пощаде. Но это только ускорило их смерть. Сцевола, участвовавший в десятках стычек, понял, что игра проиграна. Он круто повернулся, оттолкнул одного из своих людей и пригнулся, готовясь бежать назад, к Форуму. Мятеж еще не кончился, но уцелеть там у него было больше шансов, чем здесь, рядом со своими подручными.
И тут он встретил взгляд Фабиолы.
Время остановилось.
Коренастый фугитиварии выругался. Фабиола сделала то же самое. Уязвленный ее дерзостью, он шагнул вперед, сжимая в руке меч. Но ему преградил дорогу Секст, размахивавший топором.
Сцевола остановился как вкопанный.
- Отправляйся в Гадес! - прошипел он и побежал вверх по улице.
Измученная страхом и нервным напряжением, Фабиола осела на землю. Секст встал рядом; в его единственном глазу горел боевой гнев. Когда последние бандиты упали на землю, ветераны окружили их, и Секст замахивался топором на каждого, кто оказывался рядом.
Фабиола закрыла глаза. Их спасители вполне могли оказаться еще одной группой насильников. Но подходить они не стали. Покончив с противником, ветераны со стуком бросили на землю тяжелые скуты и молча перевели дух. Их грудь ходила ходуном, правые руки были залиты кровью. Убийство - работа утомительная.
Увидев, что ничего не происходит, Фабиола выпрямилась и прижала к себе остатки платья. Небритые мужчины смотрели на нее с восхищением. Молча. Застыв на месте. Она не знала, что делать. И Секст тоже.
Наконец один из окружавших их ветеранов пронзительно свистнул. К изумлению Фабиолы, из переулка появился Секунд, раздвинул круг и подошел к ней.
- Приветствую тебя, госпожа, - с поклоном сказал он.
Фабиола попыталась сохранить невозмутимость.
- Прими мою благодарность, - сказала она, наградив его лучезарной улыбкой.
- Что случилось?
- Мы бежали с Форума, - объяснила Фабиола. - А они ждали нас в засаде. Собирались… Он чуть не… - Слова застряли у нее в горле.
- Теперь тебе ничто не грозит, - пробормотал Секунд, гладя ее по руке.
Она порывисто кивнула, не зная, чего ждать. Казалось, Секунд ей сочувствовал, но далеко не все ветераны смотрели на них дружелюбно.
Секунд с презрением посмотрел на ближайший труп.
- Только подумать, что нам приходится сражаться с таким отребьем…
Он был трижды прав. С незапамятных времен римские воины сражались и умирали за своих соотечественников. А тем временем другие грабили, насиловали и убивали граждан на улицах Рима.
- Ловушка была устроена заранее, - продолжила Фабиола.
Она объяснила нападение Сцеволы и его команды тем, что они с Брутом являются сторонниками Цезаря, но ни словом не обмолвилась о юном беглеце, который стал причиной их встречи. Никто не понял бы, с какой стати ей взбрело в голову заступаться за раба.
- Ну, теперь этот мерзавец далеко, - заверил Секунд, когда Фабиола закончила рассказ. - И вряд ли скоро вернется назад. Большинство его людей убито.
Слегка успокоившись, Фабиола осмотрелась. Как и Форум, улица была завалена трупами. Некоторые бандиты еще оставались в живых, однако это продолжалось недолго. Люди Секунда подходили к ним, умело приканчивали и обшаривали карманы. Видеть это было неприятно, но воины заслужили награду, думала Фабиола.
Встревоженный тем, что творилось на Форуме, Секунд начал звать ветеранов назад.
- Не стоит мешкать, госпожа, - сказал он, увлекая Фабиолу за собой.
Секст, как верный пес, двинулся следом.
- И часто вы так вмешиваетесь? - спросила она.
- Время от времени, - пожал плечами Секунд.
- Но почему? - удивилась Фабиола.
- Госпожа, - засмеялся он, - после десяти лет службы армейская жизнь входит в привычку. Нас тут человек пятьдесят - шестьдесят, мы знаем друг друга и стараемся поддерживать относительный порядок. С тем, что происходит на Форуме, нам не справиться, но тут наших сил хватит. В конце концов, все мы опытные воины. Да и Митре это по душе.
Сбитая с толку Фабиола заморгала.
- Это ваш бог?
- Да, госпожа. Солдатский бог, - пристально посмотрев ей в глаза, ответил Секунд.
Выходит, они с Секстом были обязаны жизнью вовсе не Юпитеру, а какому-то неизвестному божеству… Фабиола была заинтригована.
- Я хотела бы поблагодарить его, - сказала она.
- В митреуме, госпожа? - спросил Секунд. - К несчастью, это невозможно.
Фабиола, не привыкшая к отказам, вспыхнула.
- Почему?
- Ты женщина. А вход в храм разрешен только мужчинам.
- Я… Понятно.
Секунд неловко кашлянул.
- Думаю, здесь небезопасно. - (Со стороны Форума продолжали доноситься звуки битвы.) - Вам позволят переночевать в переднем помещении храма. Завтра станет спокойнее, и мы проводим вас до дома.
- Мой раб пойдет со мной. - Она показала на Секста.
- Конечно, - кивнул Секунд. - Наш лекарь займется его раной.
Было заметно, что кое-кто из ветеранов не в восторге от щедрости Секунда.
- Почему ты помогаешь мне? - спросила Фабиола.
Последовала еще одна смущенная улыбка.
- Ты дала мне аурей. Неужели не помнишь?
Это самое лучшее денежное вложение в моей жизни, подумала Фабиола.
- Странно, что наши пути так быстро сошлись снова, - вслух сказала она.
- Такова воля богов, госпожа, - ответил Секунд.
- Да! - с жаром согласилась она.