Не дождавшись ответа, Штерн запустил два пальца в карман жилетки и звонко щелкнул об стол серебряным долларом.
- Как вы относитесь к серебру, мистер Молчаливый Поклонник Оперы? В Индии с помощью серебряных монет излечивают самые разные болезни. Особенно немоту и глухоту.
- Здесь не Индия.
- Однако серебро уже подействовало. По крайней мере, у вас прорезался голос, - улыбнулся Штерн. - Если не ошибаюсь, вас зовут Стивен Питерс. Мне рассказал про вас один ваш приятель, капитан Мортимер. Рекомендовал вас как лучшего знатока шайенов в этой местности.
Гончар пожал плечами:
- Я знаю о шайенах не больше, чем любой сидящий в этом салуне. Мортимер что-то напутал, если сказал вам такое. Заберите ваши деньги. Я пришел сюда послушать музыку, а не для того, чтобы заработать доллар.
- Вы можете заработать больше, чем доллар.
Степан не успел ответить, потому что снова загремела музыка. На сцену выскочили три девицы в черных чулках и красных кружевах. Под бравурные пассажи Мартина Китса они принялись исполнять куплеты о незадачливом охотнике. Фредерик Штерн наклонился над столом, чтобы приблизиться к Гончару, и сказал, прикрыв рот ладонью:
- Пять долларов в день.
- Нет.
- Вы даже не спрашиваете, что надо делать? Пять долларов - это очень высокая плата.
- Может быть.
Степан понимал, что этот Штерн успел оценить его выгоревшую рубашку. Если бы навязчивый сосед заглянул под стол и увидел его сапоги, возможно, стартовая цена была бы иной.
- Хорошо. Ваши условия? - Штерн уже стоял над столом, опираясь руками, лицо его покраснело от напряжения.
- Мои условия? - Степан подумал. - Десять долларов.
- Что?
- Я плачу вам десять долларов, и вы оставляете меня в покое.
Фредерик Штерн медленно опустился на стул. Девицы взвизгнули и закружились на сцене, встряхивая юбками. Это зрелище отвлекло Штерна, но не надолго.
- Хорошо, Питерс. Меня предупреждали, что вы довольно несговорчивы. А что если вы просто заглянете к нам в лагерь? Мы стоим тут недалеко. Посмотрите наших людей, посидим вместе над картой. Просто поговорим, но это все будет оплачено.
- Нет.
В салуне снова появился Харви. Он лавировал между столиками, держа перед собой табурет. Подсев к Гончару, он тихо спросил с надеждой в голосе:
- Я не опоздал? Она еще не пела Джильду?
- О, старый знакомый, - протянул Штерн. - Вы тоже поклонник оперы? Как быстро развивается культурная жизнь Запада.
- Да, мы здесь умеем ценить настоящее искусство. Или вы считаете, что таким простым парням вполне достаточно бурлеска с полуголыми красотками?
- Я так не считаю. Мадам Нимур - выдающаяся певица.
- Выпьем за ее талант! - предложил Харви и поманил официанта: - Бенни, принеси-ка нам еще три джиггера!
Брови Штерна удивленно приподнялись, и он живо извлек из кармана кожаный блокнот с карандашом.
- Как вы сказали? Три джиггера? Это сорт местного виски?
Харви удивленно посмотрел на него.
- Откуда вы, мистер Штерн?
- Мэриленд.
- Неужели у вас в Мэриленде не знают, что значит "джиггер"?
- У нас это слово означает того, кто танцует джигу.
- А мы так называем мерный стаканчик.
- Прекрасно!
Штерн записал что-то в свой блокнот и спросил:
- А какие еще местные слова у вас применяются для обозначения выпивки?
- Дайте подумать… - Харви глубокомысленно поднял глаза к потолку, но тут же опустил их, повернулся к стойке бара, и взгляд прояснился. - Например, "пони" - это стопка, а "бронко" - уже стакан. Когда местный житель просит плеснуть ему совсем немного, он заказывает "пять капель", но обычно у нас наливают больше, и это называется "палец".
- "Палец" говорят и у нас, и на юге, - удовлетворенно кивнул Штерн. - А как вы называете напитки?
- Здесь не так много напитков, чтобы их еще как-то называть, - рассмеялся Харви. - Виски да пиво. Но одно новое словечко я вам подскажу. У Джексона смешивают джин со сладкой водой, это называется "коктейль", запишите.
- Коктейль? - Штерн захлопнул свой блокнот. - Это слово мне незачем записывать, оно далеко не такое новое, как вам представляется. Во всяком случае, оно есть в словаре шестидесятого года. А в обыденной речи встречалось еще раньше. В Нью-Йорке одна газета разъясняла значение этого термина еще в тысяча восемьсот шестом году" "Коктейль - это бодрящая смесь из алкоголя, воды, сахара и горечи". А в двадцатые годы говорили, что обычный завтрак в Кентукки состоит из трех коктейлей с тремя прицепами.
- Вы не больно-то похожи на пьяницу, - уважительно заметил Харви. - А разбираетесь в этом деле не хуже последнего пропойцы.
- Я разбираюсь в языке. Язык - мой бизнес, - сказал Штерн. - Я собираю слова, как геологи собирают камни. В основном меня интересуют языки индейцев. Но и белые американцы иногда пополняют мою коллекцию.
- Неужели такое занятие приносит доход? - недоверчиво спросил Дрейк. - Может быть, купите у меня пару индейских словечек? Я могу даже спеть вам на языке шайенов.
- Вот этого не надо, - вмешался Гончар.
- Откуда вы знаете язык шайенов?
- Я свой человек в их компании, - заявил Харви. - Милейшие люди эти шайены, открытые, простодушные. Мы со Стивом каждое воскресенье проводим с ними. Так что я могу не только спеть для вас, но и сплясать или показать их детские игры. Хотите?
- Мне нужен человек, который проведет караван через земли шайенов, - сказал Штерн. - Пять долларов в день. Вас это устроит?
Харви засопел от возбуждения, переводя взгляд со Штерна на Гончара.
- Мне надо посоветоваться… Стиви, что скажешь?
- Решай сам.
- А что за караван? Вы, случайно, не динамит везете? А еще я что-то слышал о тайных поставках оружия мормонам…
- Научный караван. Экспедиция Смитсоновского института.
- Наука бывает разная… - Харви сбил шляпу на переносицу и поскреб свою курчавую макушку. - Пять долларов не такие большие деньги, чтобы рисковать своей шкурой. Шайены коварны и кровожадны. В горах каждый день лавины. Надо подумать…
Штерн пожал плечами и повернулся к Гончару, но тот поднял ладонь и предупредил:
- Вам лучше помолчать сейчас, джентльмены.
Он прервал их, потому что девицы уже убежали со сцены и у пианино снова появилась Жюли Нимур. Бесхитростный рассказ Джильды о встрече с Герцогом был прослушан Гончаром десятки раз, но он был готов внимать ангельскому голосу снова и снова. Его губы беззвучно шевелились, повторяя вслед за певицей: "В храм я вошла смиренно… Богу принесть моленье… И вдруг предстал мне юноша… Как чудное виденье… " Краем глаза он все же следил за своими соседями. Но волшебная сила искусства подействовала и на зануду Штерна. Он застыл, прикрыв глаза и слегка кивая головой в такт мелодии.
Арией Джильды заканчивалась музыкальная программа вечера, и Степан встал из-за стола, не дожидаясь, когда утихнут аплодисменты и восторженный свист.
- Значит, вы ученый? Это меняет дело. Если вам нужен хороший проводник по Черным холмам, я могу познакомить вас с Уоллесом, - сказал он.
- Билл Уоллес? Слышал о нем. Так он жив?
- Считается, что да. Но обычно он мертвецки пьян.
Билл Уоллес считался самым старым и самым везучим из проводников. Он появился в горах сразу после окончания войны и упорно отказывался срезать сержантские шевроны конфедерата со своего бурого сюртука. Но никто не задирал его из-за этого, хотя он, возможно, и хотел подраться, чтобы лишний раз пролить кровь за идеалы разгромленного Юга. Его дважды накрывала лавина, и оба раза он отделывался синяками. Однажды молния убила под ним лошадь. А из последнего похода он вернулся с тремя индейскими стрелами - они пробили его ветхий плащ с трех разных сторон, но даже не поцарапали кожу. Наверно, его спасло то, что он был тощий, как сгоревшая спичка.
Жил Уоллес в собственном доме, который кочевал за ним по всему Западу. Когда-то, еще до войны, он сколотил дом в Канзасе. Потом разобрал и перевез в Небраску. Дом перенес еще несколько операций по сборке и разборке, неизбежно теряя "лишние" детали. Сейчас, когда Уоллес снова собрал его в Эшфорде, не хватало наличников на окнах, и входная дверь упорно отказывалась закрываться. Впрочем, из дома все равно нечего было красть. Все более-менее ценное старик всегда носил при себе, и ему незачем было запирать дом, отправляясь в очередной поход.
В окне светился огонек керосиновой лампы, и с улицы было видно, что Уоллес сидит за столом, скрестив руки на груди, и неподвижно смотрит в стенку перед собой.
- Вы говорили, что он мертвецки пьян, - заметил Штерн, заглянув в окно.
- Он мертвецки трезв, - сказал Степан Гончар. - Но это еще хуже.
Одних по пьянке тянет подраться, другие любят поваляться в грязи. Старый Уоллес, наверно, был самым безобидным пьянчугой Эшфорда. Он пил молча и сосредоточенно, пока не терял сознание. Придя в себя, он выглядел совершено трезвым, и только неподвижный взгляд остекленевших глаз выдавал его. В такие минуты он был способен говорить и перемещаться, но делал это с единственной целью - раздобыть выпивку. Как только Уоллесу удавалось дорваться до бутылки, он молча и сосредоточенно опустошал ее - и снова валился с ног. Это продолжалось до тех пор, пока у него не появлялась работа. Получив заказ, Билл Уоллес просил сутки на размышление, седлал старую клячу и уезжал в горы, к ледяному ручью. Назавтра он был готов вести любой караван в любом направлении.
Но сегодня старый Уоллес, похоже, еще не имел никаких заказов.
Дверь сама приоткрылась, как только Гончар шагнул на скрипучее крыльцо.
- Не спится, Билл?
- Опять у меня в башке часики сломались, - пожаловался Уоллес, потягиваясь и зевая. - Целыми днями сплю как убитый, а только стемнеет - не могу глаз сомкнуть. Выпьешь чего-нибудь?
- А что есть?
- Ничего. Я думал, ты с собой принес.
Штерн вышел из-за спины Степана и протянул серебряную фляжку:
- У меня есть немного бренди. Угощайтесь.
Это был опрометчивый поступок, но Гончар не успел бы его предотвратить, даже если бы захотел.
- Сразу видно делового человека, - одобрительно кивнул Уоллес и приложился к фляжке. - Спасибо, мистер.
- У меня есть деловое предложение для вас.
- Думаю, оно мне подойдет. - Старик вытер губы рукавом. - Я согласен. Зайдите ко мне завтра вечером.
- Но… - Штерн успел подхватить его под локоть и усадить на стул.
- Согласен, - твердо повторил Уоллес с закрытыми глазами и с громким стуком уронил голову на стол.
Напрасно растерянный Штерн тряс его за плечо и щипал бесчувственное ухо. Билл Уоллес безмятежно посапывал, навалившись грудью на стол и сложив кулаки под щекой.
- Вы сами виноваты, - заметил Степан. - Не надо было давать ему спиртное. Теперь придется ждать часа три-четыре.
- Ничего, я подожду. Он дал согласие, и я не позволю ему передумать.
Штерн уселся на узкую кровать, покрытую одеялом неопределенного цвета. Он поерзал немного, проверяя ее прочность, а потом непринужденно разлегся.
- Замечательно, - проговорил он. - В таких великолепных условиях можно ждать до самого утра. Правда, я рассчитывал переночевать в гостинице, но здесь ничем не хуже. Во всяком случае, здесь спокойнее, чем в лагере. Мы стоим у озера, а там целые тучи комаров. Интересно, сколько выпивки потребляет наш проводник за сутки? Я имею в виду такое потребление, при котором он сохраняет ориентацию. Надо будет рассчитать его рацион, чтобы он не завел нас в Канаду.
- Не беспокойтесь. Он пьет только дома.
- Замечательно! Профессор Фарбер не доверяет ни трезвенникам, ни пьяницам.
- Профессор Фарбер?
Степан хотел было засыпать этого зануду вопросами о Фарбере. Как он, где он, чем сейчас занимается? Чем закончилась его работа над "золотыми" бобрами? Что с дочкой? За все эти годы он не получил от профессора ни одной весточки. Понятно, что здесь не принято переписываться. В конце концов, чужие люди. Правда, Степан поначалу думал, что не такие уж и чужие… Но профессор, судя по всему, полагал иначе. Да он, видать, и позабыл давно какого-то там Стивена Питерса…
- Профессор Фарбер, - задумчиво повторил Степан.
- Да, тот самый, знаменитый геолог, - важно произнес Штерн. - Конгресс поручил ему весьма важное дело в этих горах, и профессор даже отложил свою экспедицию в Африку ради такого задания. Вот видите, с каким человеком вы могли бы работать. Может быть, передумаете? Я бы охотнее платил вам, чем кому-то другому.
- Нет, - покачал головой Степан Гончар. - Мне не нужны деньги Конгресса.
25. МЕРТВЕЦКИ ТРЕЗВЫЙ
Когда утром Харви Дрейк появился в комнате Гончара, от него заметно пахло духами.
- Стивен, ты знаешь, от какого предложения вчера отказался? Этот Фредерик Штерн - помощник самого Фарбера! Помнишь того чудака, которого мы отбили у банды Юдла? Так он снова объявился в наших краях!
Остаток вчерашнего дня Харви провел в обществе самых осведомленных жителей Эшфорда. Но прежде чем застрять в борделе, он успел немало выведать и без помощи своих душистых информаторов.
Для начала он отправился на железнодорожную станцию и навел справки обо всех пассажирах, прибывших с последним поездом. Его интересовал приличный джентльмен с усиками, который записывал необычные словечки. Но такого среди пассажиров не было. А были восемнадцать китайцев, которые остановились в постоялом дворе при станции, заняв одну комнатку на чердаке. Были еще проповедник с женой и тремя ее сестрами, эта семейка заняла более просторную комнату. А еще один пассажир, сойдя с поезда "Сан-Франциско - Омаха", тут же отправился в конюшню, купил лошадь и помчался куда-то к озеру.
Судя по описаниям, это был не Фредерик Штерн. Не носил усов, не сорил деньгами и меньше всего был похож на ученого, который собирает слова. Он только спросил, как побыстрее проехать к озеру. Этот странный тип глубоко врезался в память хозяина конюшни, потому что заплатил не торгуясь и заодно прикупил две дюжины патронов для винчестера. Еще большее впечатление произвел он на буфетчика. Приезжий заглянул в станционный буфет только для того, чтобы купить кусок пирога. Но буфетчик успел распознать в нем мормона. Потому что только мормоны носят черное, держатся заносчиво и никогда не подходят к стойке бара, чтобы освежиться после долгого путешествия.
Харви хотел расспросить буфетчика подробнее об этом мормоне, но тут сверху спустилось пресвитерианское семейство, и сам проповедник, не дожидаясь расспросов, заявил, что их спутник был не мормоном, а геологом и направлялся он в экспедицию профессора Фарбера, который ищет новые залежи золота. Профессор Фарбер верил, что в Америке золото лежит под ногами у каждого, надо только наклониться и достать его. Последователи профессора рассчитывали, что через несколько десятилетий все американцы станут миллионерами. Всю долгую дорогу от Тихого океана до Скалистых гор проповедник пытался разъяснить этому упрямцу порочность его заблуждения.
Харви ловко остановил патетическую речь, напрямую спросив, как найти этого Фарбера. Проповедник только скорбно поджал губы и отвернулся.
Ни жена проповедника, ни ее сестры не собирались объяснять, как отыскать дорогу к экспедиции профессора. Поэтому пытливый, юноша обратился к другим женщинам, которые знали все обо всех.
В скромном отеле "Золотая Мечта", где все номера были пожизненно заняты дамами, его всегда встречали с искренней радостью. Он был небогат, но щедр и умел быстро и без обид прекращать любые свары между клиентами. Хозяйка неоднократно предлагала ему место буфетчика, но Харви каждый раз подсовывал ей вместо себя кого-нибудь из приятелей. Впрочем, парни не держались на этой опасной работе дольше месяца, и в последнее время Харви Дрейк избегал появляться в "Золотой Мечте", чтобы снова не огорчить хозяйку отказом.
Вчера он заявился туда без традиционного букетика и с таинственным видом попросил у хозяйки пять минут для серьезного разговора.
- Ты уложился в пять минут? - удивленно перебил его Степан Гончар.
- Хватило бы и минуты. Хватило бы и нескольких слов, чтобы сказать все. Но ты же знаешь женщин! - Харви сокрушенно развел руками. - Мне пришлось переговорить по пять минут с каждой из девчонок, и у каждой из них свое понимание о том, что такое "пять минут"!
Оказалось, что об экспедиции профессора Фарбера не знал только один человек на всем Западе, и этим единственным олухом был именно Харви Дрейк. Целый караван чудаков-геологов бродил по Черным холмам еще с прошлого года. Доктор Фарбер неплохо платил проводникам, но геологи никого не нанимали надолго. Местные жители нужны были им только для того, чтобы дойти до какой-нибудь точки, отмеченной на карте их предводителя. А там они разбивали лагерь, проводника отпускали домой и принимались за свою непонятную работу. Геологи никогда не возвращались в город, из которого выходили с проводником. Закончив дела, они сворачивали лагерь, сами, без помощи местных знатоков, шли к другому городу, и там история повторялась.
Порядочные люди так не поступают, единодушно заявляли девушки из "Золотой Мечты". Порядочные люди нанимают проводников на весь сезон и ни от кого не прячутся. Порядочные люди не появляются внезапно в тех местах, где их никто не ждет. И порядочные люди не просят показать им дорогу туда, куда никто не ходит.
- Ты выяснил, где они уже побывали? - спросил Степан Гончар.
- Выяснил. Даже записал, чтоб ты потом не придирался. Но я ничего не понял. Их начальник, этот профессор Фарбер, странный тип. Просто чокнутый. Что ты скажешь об их маршруте?
Харви развернул на столе розовую салфетку с еле заметными следами карандаша. Гончар глянул на нее и сказал:
- Да, странно. Это не маршрут, а путь слепого пьяницы.
- Смотри, в Саратоге он нанимает проводника до Крэйга и отправляется на юг, так? Но потом он вдруг оказывается в Рок Спрингс, то есть на севере, и оттуда движется в Ивенстон. А перед тем как попасть в наши края, его экспедиция целый месяц топталась в Юте. Я же говорю, профессор - чокнутый!
- Но знаешь, в Конгрессе думают, что он здоров. Я слышал, экспедиция оплачена из кармана правительства.
- Неудивительно, - ухмыльнулся Харви. - В Конгрессе сидят такие же мудрецы, как мистер Фарбер. Мало того что он мечется из стороны в сторону. Он еще забирается в самые непригодные для людей уголки. Вот рассуди сам, Стивен. Даже если он найдет золото, или серебро, или хотя бы свинец там, где нет ни одной тропинки, - что с того? Много ли пользы от золота, которое нельзя вывезти?
- Тропинку протоптать недолго. А за золотом потянутся другие чокнутые и натопчут дорогу. Никакие скалы их не остановят.
- Значит, ты думаешь, они ищут золото?
- Ничего я не думаю. Мне нет никакого дела до этого.
- Мне тоже все равно, - сказал Харви. - Я не знаю, что ищет профессор Фарбер. Но мы с тобой найдем это раньше, чем он.
- Я не собираюсь ничего искать, - отрезал Гончар.
- Искать? Разве я предлагаю тебе искать? Искать будет профессор, ему за это деньги платят. А мы будем незаметно держаться у него на хвосте. И как только он выведет нас на золотоносный район, мы с тобой живо застолбим там свои участки. Ну что, как тебе моя идея?
- Это твоя идея.