- Не завидую тому парню, который женится на вас, - сказала Милдред. - После возвращения домой с работы он должен будет заниматься армрестлингом. Проигравший готовит обед и моет посуду.
- Я уже была замужем. Шесть лет. За полковником из "Марии корпорейшн". Шрамы остались до сих пор.
- Физические или душевные?
- Всякие.
Милдред больше не развивала эту тему, взяла фанерный ящик, в котором хранились документы, проверила номер файла.
- Вы попали в цель. В этом файле основная военно-морская корреспонденция Вильсона.
- Я изучила почти все, - сказала Хейди. - Не подскажете мне, что я могла пропустить?
Милдред на несколько минут задумалась, глядя в пространство.
- Малая вероятность. Дайте мне десять минут.
Она вернулась в пять часов с другим ящиком документов.
- Неопубликованный материал, который еще не занесли в каталог, - сказала она с величественным видом, широко улыбаясь. - Возможно, стоит посмотреть.
Хейди внимательно просмотрела пожелтевшие письма. Большинство из них президент держал в своих руках. Советы своим трем дочерям, объяснение его доводов против Хола Тамани Уильяму Дженнингсу Брайану во время принятия демократической конвенции 1912 года, личные послания первой жене Элен-Луизе Аксон и второй жене Эдит Гелт.
За пятнадцать минут до закрытия Хейди развернула письмо, адресованное Герберту Генри Асквиту, премьер-министру Британии. Бумага имела такой вид, словно ее когда-то смяли. Стояла дата 4 июня 1914 года, но не было отметки о доставке, - возможно, что его вообще не отсылали. Она приступила к чтению топко стилизованного письма, написанного от руки.
"Дорогой Герберт,
так как есть основания полагать, что официально подписанные экземпляры нашего договора потеряны, то, учитывая обостряющуюся критику в твой адрес со стороны членов твоего кабинета, возможно, следует считать, что наша сделка вообще не предполагалась. В связи с тем, что о формальной передаче никому не известно, я дал указание своему секретарю уничтожить все упоминания об этом пакте. Этот необычный шаг, как я понимаю, независимо от моей воли, оправдан, так как народ моей страны - настоящий собственник и никогда не сможет смириться, зная наверняка, что…"
На следующую строку пришелся сгиб, в результате она стерлась. Письмо продолжалось с нового параграфа.
"По запросу сэра Эдварда и при содействии Брайана, я записал объем финансирования, переведенного твоему правительству из нашего казначейства в качестве займа.
Твой друг Вудро Вильсон".
Хейди уже готовилась отложить письмо в сторону, так как в нем ничего не говорилось о военно-морском флоте, когда ее внимание, только из простого любопытства, привлекли слова "уничтожить все упоминания о пакте".
Она задержалась на этих строчках почти минуту. После двухлетних тщательных исследований ей казалось, что она знала Вудро Вильсона почти так же хорошо, как своего собственного дядю. Она не обнаружила в делах бывшего президента ничего, что давало бы основания предполагать что-то подобное Уотергейту в течение всех лет его правления.
Прозвучал сигнал предупреждения о закрытии архива через десять минут. Она быстро переписала письмо в желтый личный блокнот. Затем проверила две папки на переднем письменном столе.
- Наткнулись на что-то полезное? - спросила Милдред.
- Может быть, - туманно ответила Хейди.
- Куда направляетесь отсюда?
- В Вашингтон… Национальный архив.
- Удачи. Думаю, попадете в цель.
- В цель?
- Найдете ранее упущенную ценную информацию.
Хейди пожала плечами.
- Всегда неизвестно, что получится в самом конце.
Она не планировала уделять внимание странному письму Вильсона.
Но теперь, когда приоткрылась дверь, Хейди решила, что стоит заглянуть за нее.
9
Историк сената откинулся на спинку стула.
- Прошу прощенья, коммандер, но у нас на верхнем этаже Капитолия нет места для хранения документов конгресса.
- Понимаю, - сказала Хейди. - Вы специализируетесь на старых фотографиях.
Джек Мерфи кивнул.
- Да, мы храним довольно обширную коллекцию фотографий, имеющих отношение к правительству.
Он лениво переставил пресс-папье на письменном столе.
- А вы пытались обращаться в Национальный архив? У них массивное хранилище для материалов.
- Напрасные усилия, - пожала плечами Хейди. - Я ничего не нашла, что могло бы оказаться полезным для моей работы.
- Чем могу помочь?
- Меня интересует договор между Англией и Америкой. Думала, что во время подписания делались фотографии.
- У нас их огромное множество. Еще не родился такой президент, который не приглашал бы художника или фотографа на подписание договора.
- Мне известно о нем только то, что оно имело место в течение первых шести месяцев тысяча девятьсот четырнадцатого года.
- Ничего не могу вспомнить о таком событии, - сказал Мерфи с задумчивым видом. - Был бы рад найти что-нибудь для вас, но это может потребовать один или два дня. Должен выполнить несколько исследовательских проектов перед тем, как приступить к вашему запросу.
- Понимаю. Спасибо.
Мерфи колебался, затем пристально посмотрел на Хейди.
- Мне кажется странным, что в официальных архивах нет упоминания об англо-американском договоре. У вас есть ссылка на него?
- Я нашла письмо президента Вильсона премьер-министру Асквиту, в котором он упоминает об официально подписанном договоре.
Мерфи встал из-за письменного стола.
- Мои служащие попытаются, коммандер Миллиган. Если фотография есть, то мы найдем ее.
Хейди сидела в своей комнате в гостинице "Джефферсон", глядя в косметическое небольшое зеркальце на морщинки, которые образовались во внешнем уголке широко открытого глаза. Учитывая все обстоятельства, она смирилась с неумолимым ходом времени и делала по возможности всё, чтобы сохранить молодость лица и тела, которое могло прибавить еще унцию жирка.
За последние три года Хейди перенесла хирургическое удаление матки, развод и нежный роман с мая по декабрь с адмиралом вдвое старше ее, который недавно умер от сердечного приступа. Но выглядела такой же жизнерадостной и эмоциональной, как после окончания школы в Аннаполисе.
Она придвинулась ближе к зеркалу и начала изучать пару кастильских карих глаз. На радужной оболочке правого глаза было небольшое пятнышко, небольшое серое пятно в форме пирожка. Гетерохромная радужная оболочка - такое претенциозное название дал офтальмолог. Когда ей было десять лет, одноклассники дразнили ее. Но позднее мальчишки нашли это весьма привлекательным.
После смерти адмирала Вальтера Басса она не почувствовала необходимости в поисках замены и в эмоциональном взаимодействии с другим человеком. Но прежде, чем осознала, что делает, голубая форма уже была отправлена в кладовку, а Хейди стояла в лифте в шелковом облегающем платье медного цвета с дьявольски соблазнительным шафрановым кантом, заканчивающимся серебряным цветком в V-образном вырезе значительно ниже ее груди. В дополнение к сумочке, подходящей к платью, ее единственными аксессуарами были длинное перо и серьги с драгоценными камнями, свисавшие до плеч. Для тепла в мрачном зимнем воздухе Вашингтона она укуталась в пальто с узким воротником из темной коричнево-черной синтетической лисицы.
Швейцар вздохнул, глядя на такой экстравагантный вид, и открыл дверь такси.
- Куда? - спросил водитель, не оборачиваясь.
Простой вопрос застал ее врасплох.
Она решила выйти в город; не планировала, куда именно. Сделала паузу, но тут у нее засосало в животе.
- Ресторан, - выпалила она. - Можете порекомендовать хороший ресторан?
- Что бы вы хотели съесть, леди?
- Не знаю.
- Мясо, китайская кухня, морепродукты? Назовите.
- Морепродукты.
- Сейчас приедем, - сказал водитель, нажимая кнопку на счетчике. - Я как раз знаю одно местечко. С видом на реку. Очень романтично.
- То, что надо, - рассмеялась Хейди. - Звучит великолепно.
Вечер уже был в разгаре. Сидя в свете канделябров и наслаждаясь вином, наблюдая огни Капитолия, отсвечивающиеся в водах реки Потомак, она была лишена возможности поговорить с кем-нибудь, что лишь подчеркивало ее одиночество. Женщина, обедающая одна, до сих пор для некоторых людей оставалась непривычным зрелищем. Она ловила отдельные взгляды, которые бросали на нее посетители. Старалась понять, о чем они думают, чтобы провести время. Чье-то несостоявшееся свидание? Жена, ищущая приключений? Проститутка, сделавшая перерыв на обед? Последнее предположение ей понравилось больше всех остальных.
Вошел мужчина и сел за столик на два столика дальше от того места, где она устроилась. Освещение в ресторане было тусклым, Хейди смогла сказать о нем только то, что он был высокого роста. Ей хотелось обернуться и бросить на него оценивающий взгляд, но она не могла преодолеть воспитанную скромность.
Внезапно Хейди почувствовала, что кто-то стоит рядом, ощутила слабый запах мужского одеколона после бритья.
- Прошу прощенья, прекрасное создание, - прошептал голос ей на ухо, - но не чувствуешь ли ты в глубине души желания купить бедному любителю дешевого вина стаканчик мускателя?
От удивления она вздрогнула и взглянула, ее глаза широко раскрылись.
Лицо незваного собеседника было трудно рассмотреть: на него падала тень. Затем он обошел ее и сел напротив. Волосы густые и черные, в свете свечи она увидела его теплые зеленые глаза. Лицо обветренное, загорелое. Он пристально смотрел на нее, словно ожидая приветствия, черты лица были холодные и невыразительные. Затем улыбнулся, и показалось, что его улыбка озарила весь зал.
- Хейди Миллиган, неужели ты не вспомнила меня?
Она вздрогнула, на нее нахлынула волна воспоминаний.
- Питт! Боже мой, Дирк Питт!
Хейди импульсивно подняла руки и притянула его к себе так, что их губы встретились. В глазах Питта появилось смущенное выражение. Когда Хейди отпустила его, он откинулся назад и потряс головой.
- Поразительно, насколько мужчина может ошибаться в женщине. Я рассчитывал лишь на рукопожатие.
Щеки Хейди слегка зарделись.
- Ты застал меня в момент слабости. Я сидела, жалея себя, а когда увидела друга, то поняла, что пережила это.
Он сжал ее руки нежным пожатием, улыбка исчезла.
- Было очень грустно, когда узнал, что адмирал Басс покинул нас. Он был хорошим человеком.
Ее глаза потемнели.
- Уход был безболезненным. После погружения в кому он просто не вернулся.
- Только одному Богу известно, чем могло обернуться дело, если бы он добровольно не ушел со службы.
- Помнишь, как мы встретились?
- Я прибыл, чтобы взять интервью у адмирала в гостинице около Лексингтона, Виргиния, куда он удалился.
- А я думала, что ты какой-то официальный представитель правительства, который хочет шантажировать его, и отнеслась к тебе отвратительно.
Питт выдержал паузу и пристально посмотрел на нее.
- У вас были очень близкие отношения.
Она кивнула.
- Мы жили вместе почти восемь месяцев. Он человек старой закалки, но и думать не хотел о женитьбе. Говорил, что молодой женщине не стоит связывать себя с человеком, который одной ногой уже в могиле.
Питт заметил, что у нее уже выступили слезы, и быстро переменил тему.
- Не возражаешь, если я скажу, что ты напоминаешь мне студентку на первом свидании.
- Прекрасный комплимент в прекрасный момент, - прямо сказала Хейди, оглядывая столики. - Не собираюсь нарушать твои планы. Наверное, ты кого-нибудь ждешь.
- Нет, я без женщин, - ответил он, улыбаясь глазами. - Я сейчас на распутье, решил отдохнуть, спокойно поужинав.
- Я рада, что мы встретились, - сказала она, сияя.
- Тебе следует только скомандовать, и я твой раб до рассвета.
Она посмотрела на него, все звуки и всё окружение зала отошли на задний план.
Внимательно осмотрела сервировку стола.
- Всё это мне очень нравится.
Когда они вошли в номер гостиницы, который занимала Хейди, Питт нежно поднял ее на руки и отнес в постель.
- Не двигайся, - сказал он. - Я сделаю всё.
И начал раздевать ее, очень медленно. Она не могла припомнить, чтобы мужчина раздевал ее полностью, от сережек до туфель. Он старался по возможности не касаться ее пальцами, и ожидание в ней нарастало с невиданной силой. Хейди ощущала удивительный прилив желания.
Питт не собирался торопиться. Ей было интересно, сколько же других женщин он мучил с такой же нежностью. Страсть загоралась в бездонных глазах Питта, от этого ее возбуждение только увеличивалось.
Неожиданно его губы коснулись ее губ. Они были теплыми и влажными. Она ответила, когда его руки обвились вокруг ее бедер, и он притянул ее к себе. Ей казалось, что она растворилась, из горла вырвался стон.
Только тогда, когда кровь готова была взорваться, а мышцы бесконтрольно пульсировали, она открыла рот, чтобы вскрикнуть. Только тогда Питт вошел в нее, и она погрузилась в удовольствие, которое, казалось, будет бесконечным.
10
Самое роскошное время сна наступает не в начале и не в середине ночи, а непосредственно перед пробуждением. Именно тогда сны следуют друг за другом в калейдоскопе ярких фантазий. Прерывание этого состояния телефонным звонком и погружение в реальность подобно скрипу ногтя по школьной доске.
Пробуждение Хейди осложнялось стуком в дверь ее номера. Ее разум был еще затуманен сном, она подняла трубку и пробормотала:
- Пожалуйста, подождите минуту.
Затем выскользнула из постели и остановилась на полпути, понимая, что она голая.
Схватив махровый халат из чемодана, накинула его на плечи и открыла дверь. Неслышно вошел посыльный и поставил на стол огромную вазу с белыми розами. Всё еще одурманенная сном, Хейди дала ему чаевые и вернулась к телефону.
- Прошу прошенья за задержку. Коммандер Миллиган слушает.
- Коммандер, - ответил голос Джека Мерфи, историка сената, - я разбудил вас?
- В любом случае пора вставать, - сказала она, стараясь замаскировать желание в тоне своего голоса.
- Я подумал, что вам приятно было бы кое-что узнать. Ваш запрос пробудил воспоминания в моем разуме. Поэтому я начал поиски вчера вечером после закрытия архива и наткнулся на кое-что очень интересное.
Хейди протерла глаза от сна.
- Слушаю.
- В папке отсутствуют фотоснимки подписания договора от тысяча девятьсот четырнадцатого года, - сказал Мерфи. - Однако мне удалось найти старый снимок Уильяма Дженингса Брайана, госсекретаря Вильсона в тот период, заместителя министра Ричарда Эссекса и Харви Шилдса, названного в подписи представителем правительства Его Величества, сделанный в тот момент, когда они садились в автомобиль.
- Не улавливаю никакой связи, - ответила Хейди.
- Простите, я не собирался сбить вас с толку. Фотография сама по себе почти ни о чем не говорит. Но на обратной стороне есть надпись, сделанная карандашом в нижнем левом углу. Её едва можно прочесть. Там названа дата, двадцатое мая тысяча девятьсот четырнадцатый год. Она гласит: "Брайан покидает Белый Дом с Североамериканским договором".
Хейди сжала трубку.
- Таким образом, он действительно существовал.
- Думаю, что это был лишь предполагаемый договор.
В тоне голоса Мерфи слышалась явная гордость за успешный ответ на брошенный ему вызов.
- Если хотите получить копию фотоснимка, мы должны назначить небольшую плату.
- Да, пожалуйста. Можете увеличить подпись на обратной стороне снимка?
- Без проблем. Можете всё забрать в любое время после трех часов.
- Замечательно. Большое спасибо.
Хейди повесила трубку и снова легла в постель, счастливо погружаясь в ощущение сделанного дела. В конце концов существует связь. Вспомнила о цветах. К одной из белых роз была прикреплена записка.
"Ты бесподобна без формы. Прости, что меня не будет рядом, когда ты проснешься.
Дирк".
Хейди прижала розу к щеке, губы растянулись в ленивой улыбке. Часы, проведенные с Питтом, вернулись, словно она смотрела на них через замерзшее стекло, звуки и все остальное слились в одной туманной фантазии. Он похож на фантома, который пришел и снова ушел в фантазию. Ясно напоминало о себе только соприкосновение их тел, только это и нарастающая внутри щемящая тоска.
Неохотно она освободилась от навязчивого состояния и взяла телефонный справочник Вашингтона с ночного столика. Длинным ногтем Хейди нашла нужный номер и набрала его. После третьего звонка ей ответили:
- Государственный департамент, чем могу помочь?
11
Около двух часов дня Джон Эссекс, подняв воротник пальто для защиты от резкого холодного северного ветра, приступил к проверке поддонов с искусственно выращиваемыми моллюсками. Сложное фермерское хозяйство Эссекса, расположенное в Коулз-Пойнт, Виргиния, занималось искусственным выращиванием устриц в прудах около реки Потомак.
Старик занимался забором проб воды, когда услышал, как кто-то позвал его. Женщина в голубой шинели офицера военно-морского флота стояла в проходе между прудами, хорошенькая женщина, если ему не изменяли его семидесятипятилетние глаза. Он убрал свои аналитические приборы и медленно пошел ей навстречу.
- Мистер Эссекс? - спросила она с теплой улыбкой. - Я звонила сегодня. Меня зовут Хейди Миллиган.
- Вы не назвали свое звание, коммандер, - сказал он взглянув на погоны.
Затем его губы расплылись в дружеской улыбке.
- Не использую это против вас. Я старинный друг военно-морского флота. Не хотите ли пройти в дом на чашку чая?
- Звучит превосходно, - ответила она. - Надеюсь, я ничему не помешала?
- Нет, всё можно отложить до наступления более теплой погоды. Я у вас в долгу за то, что вы, наверное, спасли меня от пневмонии.
Она почувствовала запах, которым был насыщен воздух.
- Пахнет, как на рыбном рынке.
- Вы любите устрицы, коммандер?
- Конечно. В них образуются жемчужины, не так ли?
Он засмеялся.
- Так может сказать только женщина. Мужчина восхвалял бы их гастрономические качества.
- Не хотите ли вы сказать, что они возбуждают сексуальные желания?
- Ничем не оправданный миф.
Она сделала кислую мину.
- Боюсь, у меня никогда не возникнет любовь к сырым устрицам.
- К счастью для меня, у многих людей она уже есть. В прошлом году пруды вокруг нас дали более пятнадцати тысяч тонн с акра. И это уже после извлечения из раковины.
Хейди попыталась принять заинтересованный вид, пока Эссекс распространялся на тему разведения устриц, когда они шли по дорожке, покрытой гравием, к колониальному кирпичному дому, расположенному среди цветущих яблонь. Удобно устроив ее на кожаном диване в кабинете, он принес чайник. Хейди внимательно изучала мужчину, пока он наливал чай.