Заявление, сначала встреченное недоумением, вызвало впоследствии только один вопрос: почему именно японская? Минкё незамедлительно начал приготовления, ответив только через несколько минут. Он долго и нудно читал лекцию о том, что сейчас японскую кухню можно встретить и в Париже, и в Антарктиде, ведь на сегодняшний день она самая популярная и очень распространенная из всех экзотических кухонь мира, и…
– Стоп, – прервал его Чонсу, так и продолжавший сидеть на стуле. – Это я все понимаю. А может, что-нибудь менее экзотичное? Итальянскую, например?
– Она не такая популярная, – тоном, не терпящим возражений, сказал Минкё.
На это Чонсу только пожал плечами, доверив все планирование дальнейших действий своему другу, который не на шутку вдохновился своей новой идеей.
– Что? Да вы в своем уме? – было сказано на следующий день перед самым открытием.
Майкл стоял со скрещенными на груди руками, нависая над ними обоими, так что сейчас он казался Вавилонской башней, которая вовсе не собиралась падать. Чонсу и Минкё только переглянулись. Иногда Майкл казался по истине страшным.
– Вы бы хоть заранее предупредили, а не говорили это за пять минут до начала, – продолжал он. – Меню-то хоть продумали?
– Да, я набросал тут… – наконец подал голос Минкё, давая заранее приготовленные листки.
Майкл принялся просматривать их, попутно приговаривая: "не то", "а это вообще никуда не годится", "ну, это еще может быть….". Друзья с интересом наблюдали за ним.
– Ладно, – заключил Майкл. – Что-нибудь попробую сделать из вашего… творчества.
Друзья переглянулись – Минкё торжествующе, а Чонсу – с недоверием. Вообще он всегда относился с недоверием ко всяким новшествам и нововведениям. Вот и этот раз не стал исключением, даже несмотря на то, что Минкё заявил, что созданы все условия для колорита (их внешность играла не последнюю роль).
Коротко проинструктировав весь оставшийся персонал, а именно два человека, друзья приступили к нелегкой работе содержателей японского ресторана. Заготовленная Минкё заранее для этого одежда очень подходила для такого мероприятия, и вот, уже через пятнадцать минут было открыто по-настоящему японское кафе. Если не принимать во внимание, что ни одного японца тут не было. Но разве это когда-то останавливало всех владельцев японских ресторанов? Главное – антураж создать. Минкё немного знал японский, поэтому взял на себя нелегкую роль встречающего посетителей человека. Все начиналось хорошо, и посетителей было даже больше процентов на двадцать, но Минкё начал сомневаться в способностях Майкла примерно на десятой минуте после первого заказа. Раньше работая как скоростной робот, Майкл запаздывал по всем своим параметрам. Разбрасывая направо и налево свое "конничи ва", Минкё все погладывал в сторону маленькой кухни, откуда почти не доносилось звуков. Наконец, не стерпев такого нахальства, он решил сам туда отправиться, чтобы проверить, как идет готовка, но на кухне его встретило только веселое бульканье бульона. В голове Минкё пронеслось тысяча предположений и миллион обвинений. Он подумал, что Майкл сбежал, убоявшись неудачи, повернулся на сто восемьдесят градусов, чтобы выбежать и начать искать его, но…
Натолкнулся на самого объекта своего громадного недовольства.
– А ты что здесь делаешь? – искренне удивившись, спросил Майкл.
– Я… – вдруг замялся Минкё. – Я так, зашел спросить, как дела.
– А… Если ты ждешь первые блюда, то можешь относить. Я как раз выходил найти кого-нибудь.
Без лишних слов Минкё схватил предложенные блюда и вылетел из кухни, через уже несколько секунд оказавшись у нужного столика и со словами "Дозо. Ойшику меши агарэ*" поставив все перед посетителями. Так началась дегустация нового производства Майкла. И если не обращать внимание на несколько недочетов, таких как нехватка некоторых продуктов или отсутствие палочек для еды, за которыми незамедлительно был отправлен Чонсу, все шло как нельзя лучше.
Ко второй половине дня посетителей стало только больше, и Минкё уже убедился в том, что открыть на время японский ресторан было не такой плохой идеей. Но это продлилось только до часу дня. Когда в кафе зашел крайне недовольный и отчасти невыспавшийся азиат с довольно широкими для своей национальной принадлежности глазами и приплюснутым носом. Японец. Самый настоящий. Увидев его, вставшего у входа, где его в принципе должны были встретить, Минкё встал столбом на месте, и положение пришлось спасать Йи-фэй. Проведя его к свободному столику, который, к счастью, оказался в самом выгодном расположении у окна, Йи-фэй предложил сесть, даже стул отодвинул. Только после этого японец пожелал сесть, так и не сказав ни слова. Еще через несколько секунд он начал перелистывать с недовольным видом предложенное ему меню. Йи-фэй остался на всякий случай недалеко от него, прекрасно понимая причину такого ступора у Минкё. В отличие от них, Юэ спокойно продолжала выполнять свои обязанности, и, что она думала в этот момент, было ясно только одной ей.
– Спасай! – выпалил Минкё, добравшись до кухни и прикрыв за собой дверь.
– Что такое? – поинтересовался Майкл.
Еще помедлив немного, Минкё подошел к повару и, немного приподнявшись на цыпочках, прошептал в самое ухо суть дела. Порой чертыхаясь, порой попросту переходя на корейский, но рассказал, и Майкл тут же все понял.
– Приготовь свое самое лучшее блюдо, – попросил его Минкё в конце своей сбивчивой речи.
Майкл замолчал на несколько секунд, что-то прикидывая, а потом приступил к своему следующему шедевру. А Минкё, уже немного успокоившийся, вышел в зал, чтобы сказать важному посетителю, что сегодня его ждет вкуснейшее блюдо от их шеф-повара, кстати сказать, его соотечественника.
Потекли бесконечные секунды, сливающиеся в вечные минуты. Минкё, а вместе с ним и Йи-фэй поглядывали на часы, висевшие на стене. Посетителей сохранялось достаточно большое количество, но внимание обоих работников было приковано лишь к одному. И вот, наконец, после тысячного раза, когда кто-то заходил на кухню, блюдо оказалось готово и уже через минуту подано на стол перед важным гостем.
Гость же, помедлив еще немного, взял палочки для еды, которые с трудом раскопали где-то на втором этаже. Еще несколько секунд он непонимающе смотрел на палочки.
– А почему они металлические? – спросил он.
Говорил он на английском, и пока Минкё был ему благодарен за это, но смысла язык не менял. Он начисто забыл, что положены деревянные палочки, вместо металлических.
– Это… – Минкё помялся под грозным взглядом гостя. – Это потому, что для нашего дорогого гостя мы решили подать красивые металлические, а не простые деревянные.
Объяснение никуда не годилось, но на этом вопросы пока закончились, и гость приступил к угощению. Минкё отошел на безопасное расстояние.
Прожевав несколько кусочков тэндон, а именно это блюдо выбрал Майкл, гость остановился и отложил палочки. Проглотив все то, что он так долго жевал, он медленно поднялся из-за стола и пошел в сторону, в какой он безошибочно определил кухню.
* Дозо. Ойшику меши агарэ – Пожалуйста. Приятного аппетита, яп.
Довольно много времени потратив на всякие мелочи и прочую ерунду, которая обязательно может понадобиться, Чонсу, медленно переставляя ноги от усталости, брел обратно в сторону их кафе и одновременно их дома. С полными пакетами покупок и облегченным сердцем он двигался медленнее примерно в полтора раза в обратном направлении, где его, как он был уверен, ждали. За все время своего небольшого путешествия с ним, на удивление Чонсу, ничегошеньки не приключилось. Разве что на него пару раз показали на улице. Тогда он подумал: уж не грязная ли на нем рубашка? Мельком оглядев себя, он убедился, что совсем нет, и рубашка оставалась такой же чистой, как после вчерашней стирки. И он попросту махнул на все это рукой, очень поздно вспомнив, что как раз вчера состоялась премьера тизера к фильму, в котором он принимал непосредственное участие.
Он решил пройти через задний ход, потому что посчитал верхом безрассудства войти в главный, когда день в самом разгаре. Открыв дверь, ведущую прямиком на кухню, Чонсу, стараясь греметь покупками как можно меньше, вошел в маленький коридор. Поставив все свои пакеты на ближайшую тумбочку, он прошел на кухню, чтобы немного передохнуть, но только ему стоило зайти…
– А вот и наш шеф-повар! – донеслись до него слова, произнесенные Минкё.
В одну секунду Чонсу оглядел всех, находящихся в сердце их заведения. Майкл, замерший с поварешкой в руке, Минкё, пропускающий какого-то гостя, и, собственно, сам этот гость. Он не сразу уловил смысл сказанного, но, только поняв, что от него хотят, замер на месте с полуоткрытым ртом.
– Он у нас почти не говорит, соблюдает заветы дзен-буддизма, – продолжал Минкё.
Гость только хмыкнул на это, незаметно приблизившись на пару шагов к Чонсу.
– А почему он в обычной одежде? – спросил гость.
– Он выходил за свежими продуктами, – не моргнув глазом, ответил Минкё. – Он никому не доверяет выбор ингредиентов… А что вы хотели узнать?
Гость хмыкнул еще раз, уставившись прямо на Чонсу. Тот продолжал стоять, не произнося ни звука.
– Я просто хотел спросить, какой секретный ингредиент вы добавляете в тэндон? Понимаете, я пробовал это блюдо во многих ресторанах, но у вас выходит просто несравненно! Замечательно!
Чонсу замялся, помолчал еще немного, кинул взгляд на Минкё, который активно показывал ему жесты, которые можно было расценивать, как необходимость нести всякую чушь. Такое уже было однажды, когда они оба попались на том, что пришли в школу немного выпивши, и Минкё пытался подсказать слова своему другу, скрывшись за спиной учителя. Это было в первом классе старшей школы, когда им казалось, что им уже все можно. Сейчас ситуация немного напоминала, ту, давнишнюю.
– Киджи мо наказуба ута ремаи*, – вдруг произнес Чонсу.
Эти слова возникли откуда ни возьмись, уроки японского уже давно выветрились из его головы, и сам этот язык он знал хуже, чем английский. На лице Минкё отразились отголоски облегчения.
– Простите, наш повар почти не говорит по-английски, – вступил Минкё. – Так что, наверное, лучше ответит его помощник.
Новоиспеченный заговорщик кивнул в сторону Майкла, которому наконец-то дали слово, и чем он тут же воспользовался, уже немного заскучав от всей этой сценки. Во всех красках и не только Майкл принялся рассказывать о процессе создания своего шедевра, умолчав о главном ингредиенте, который назвал секретным. Минкё и Чонсу к тому времени уже успели достаточно успокоиться и даже свободно вздохнуть, когда гость сказал:
– Теперь я полностью доволен вашей кухней. Знаете, я ведь почти совсем не знаю японского языка… – вдруг добавил он, перейдя на откровенности. – Родители увезли меня оттуда еще в детстве. Но отличить настоящий тэндон от подделки я могу. Я обязательно напишу о вас хороший отзыв.
Сказав это, он ушел обратно доедать свою вкусную трапезу, обдумывая правильные слова для отзыва. Если ненадолго заглянуть в его интереснейшую жизнь, то выяснится, что он является многоуважаемым ресторанным критиком, и дорогого стоит получить его положительный отзыв. Но этим можно и ограничиться.
– Ну и зачем ты меня выдавал за повара? – тут же накинулся на Минкё его друг.
– Просто ты единственный человек, которого он еще не видел.
– А по-японски зачем просил говорить?
На этой фразе Майкл вернулся к своим поварским делам, потому что совершенно ничего не понимал – друзья опять перешли на родной язык. За более чем полгода он не выучился даже тому, как сказать "привет". Впрочем, и Минкё не особо этому учил.
– На каком языке говорят японцы?
Чонсу уже открыл было рот, чтобы сказать очевидную вещь, но Минкё прервал его, продолжив говорить поучительным тоном:
– Поэтому надо было убедить нашего дорогого посетителя в твоей подлинности. Кстати, – немного подумав, добавил он, – ты что, умеешь говорить по-японски?
Чонсу несколько секунд смотрел на друга, как на полусумасшедшего субъекта. Потом ответил:
– Нет, конечно… Вспомнилось откуда-то.
– А… – немного разочарованно протянул Минкё. – Где товары? – резко сменил тему он.
Друзья, как, впрочем, и остальная половина их небольшого состава, вернулась к своим прямым и привычным обязанностям: Юэ, как всегда, молча; Йи-фэй, изредка ворча на всех и вся; Майкл в совершенном одиночестве, против которого он ничего не имел; Минкё с излишней активностью во всем, от заигрывания с каждой посетительницей до разнашивания подносов; Чонсу, задумчиво поглядывая на Юэ, но не забывая разносить подносы.
Так проходили дни и летели недели, складываясь в месяцы. Они проходили незаметно, хотя иногда один час мог длиться нестерпимо долго. Но порой, оглядываясь назад, и невозможно вовсе было понять, как пролетели эти полгода. Не успел Минкё прикрыть на секунду глаза, как уже наступил Новый Год по лучному календарю, в честь которого в Чайнатауне устроили большое празднество. Его достойно справили и в кафе 8AM&8PM. Все, кроме одного Майкла, который праздник Нового Года не понимал в принципе, а восточный Новый Год – тем более. И вот уже подкралось двадцать восьмое февраля – день окончательной сдачи всяческих тестов у Минкё, а по совместительству день двадцатиоднолетия Чонсу, о котором он начисто забыл всего лишь потому, что совершенно замотался с их рестораном. К ним приходили разные посетители, порой даже крайне неприятные и желающие нарваться на драку. Приходилось их усмирять всеми силами, и тут помогало жизнелюбие и радостное настроение Минкё. Заходили и бандиты, у которых случайно оказывался в кармане нож или, того хуже, пистолет. Тут помогала только Юэ, которая в остальных случаях держала свои умения в большом секрете. Бывали и несчастные случаи, вроде незапланированных возгораний проводки или пренеприятнейших мелких наводнений. Тут не обходилось без общих сил. Наверное, нет на Земле кафе, обладающего большей невезучестью, чем их.
Иногда Чонсу задавался вопросом: а зачем это все? Оказалось, детская мечта могла отнимать уйму сил, и отдыхать на пляжах Майами было чем-то призрачным. Вместо этого приходилось работать не покладая рук. И плюс ко всему он, впрочем, как и Минкё, старался обратить на себя внимание восточной красавицы. Юэ была неприступна, как скала, которую омывают морские волны – день за днем вода бьется о стенки, но вымывает ложбинку лишь на чуть. Она действительно нравилась Чонсу, и порой желание подойти к ней и обнять было просто нестерпимым, но он пытался огородить себя, занимая себя все большими делами. И вот результат – он начисто забыл о своем Дне рождении.
О чем не забыла его вторая дружеская половинка. Минкё, чей собственный День рождения провелся по барам и еще невесть где, начал приготовления за неделю. Он купил подарок, что по его представлениям было самым важным в этом ежегодном празднике. Совершенно непонятно, как Чонсу мог пригодиться ханбок, который Минкё достал неизвестно где, и плюс к этому абсолютно не сочетающаяся с ним бабочка на шею. Но главное – подарок был приготовлен. Затем был воплощен еще ряд мелких приготовлений и, наконец, самое главное…
– Зачем суп из водорослей*? – удивился Майкл накануне Дня. – Я могу приготовить что-то более вкусное, торт там, закуски…
– Нет-нет, только суп из водорослей.
Майкл пожал плечами и полез в холодильник проверять, все ли ингредиенты есть в наличии. Минкё вышел с кухни довольный, как никогда. Он любил устраивать всякие праздники, и, конечно же, организацию Дня рождения своего друга он всегда брал на себя, убежденный в том, что у него самого совсем не получится устроить такой важный день.
Но вот и настал тот самый День. Чонсу, как всегда, встал пораньше, чтобы приготовить кафе к открытию. Это уже давно вошло у него в привычку. И дело было не в том, что спальное место было совсем неудобным, чего, впрочем, и так не было, потому что они давно купили еще один подержанный, но в отличном состоянии диван. А в том, что он просто так и не избавился от привычки вставать рано.
Когда он спустился на первый этаж, первое, что ему бросилось в глаза – это шарики, надутые гелем и от этого поднявшиеся к потолку. "Что, у нас какая-то акция сегодня?.." – пробормотал Чонсу. Взяв из маленькой кладовки привычную тряпку, он начал протирать столы и снимать стоящие на них стулья. Обычно на этом этапе со второго этажа спускалась Юэ, но именно сегодня он все еще продолжал оставаться в одиночестве. Не обратив на это должного внимания, Чонсу перешел к наведению порядка в самой кладовке, в которой уже давно никто и палец о палец не ударил для наведения этого самого порядка. В это время должны были бы прийти Йи-фэй, а за ним и Майкл, но и их не оказалось в должное время. Решив, что сегодня какой-то непредвиденный выходной, Чонсу пожал плечами и продолжил натирать полки в кладовке до девственной чистоты. Наконец, устав повторять монотонные движения тряпкой туда-сюда, он вздохнул по привычке, от которой так и не смог избавиться, вышел обратно в основной зал и сел на свое любимое место около окна. Уставившись в окно, Чонсу начал мечтать о чем попало, дожидаясь остальных обитателей этой маленькой кафешки. Он уже почти уснул в этой первозданной тишине, если не считать приглушенного шума с улицы, как вдруг…
С кухни вышла вся честная компания. Во главе ее был, конечно же, Минкё, который нес довольно объемную тарелку с чем-то дымящимся и напоминающим своим запахом дом.
– От всего состава нашего маленького коллектива, и от меня лично… – Минкё сделал многозначительную паузу, заставив на секунду Чонсу почувствовать что-то неладное, – мы поздравляем тебя с этим замечательным днем, днем, в который наш дорогой Чонсу появился на свет!
Чонсу сначала было выдохнул спокойно, пока все напряжение его отпустило, но потом, наконец, сообразил, что именно хотят от него коллеги. Он даже и не знал, как должно отреагировать на такое проявление внимания, и поэтому просто стоял неподвижно на одном месте. Смотря на эту жалкую картину, Минкё почувствовал только еще большее веселье и рассмеялся, чуть не уронив тарелку. Юэ начала подхихикивать, а Йи-фэй немного отвернулся, чтобы не видеть всего этого безобразия, и уставился в окно.
– Может, скажешь что-нибудь? – отсмеявшись, сказал Минкё. – Или ждешь, пока я спою? Ну, тогда слушай… Сэнгиль чукка хамнида*… – начал он было петь на корейском.
– Хватит! – резко прервал его Чонсу, опомнившись. – Прости… Мне, правда, очень приятно, приятно все это, – Чонсу попытался улыбнуться от всей души, но вышло только наполовину. – Просто я… совсем забыл, что сегодня двадцать восьмое.
– Ты предсказуем, как всегда, – заключил Минкё. – Я помню, как ты во втором классе обиделся на то, что тебе не приготовили суп из водорослей. Так вот, сегодня такого не произошло.
С этими словами Минкё, наконец, отдал тарелку, из которой только чудом ничего не пролилось. Чонсу, немного подозрительно прищурив глаза, принял многострадальную тарелку из рук друга.
– Сегодня ты будешь нашим первым клиентом, – довольно произнес Минкё. – И только попробуй сказать, что тебе не понравилось! Это готовил самый лучший повар планеты.