– Ну, она переехала в Миссури, – проговорила Джейни. – Потом мы слышали, что она вышла замуж за шерифа из Арканзаса, но я не слишком верю таким слухам. Не могу представить себе, чтобы Элли долго оставалась женой шерифа.
– Она и не оставалась, – пояснил Джули. – Она сбежала, пока я гонялся за Джейком Спуном. Трое людей уже погибли с того времени, как я начал ее искать. Джейни повнимательнее присмотрелась к молодому человеку. Она сразу поняла, что он пьян, но здесь пьяницы были делом обычным, и присматриваться к ним не стоило. Этот человек был очень молод, именно по этому она и приняла его за ковбоя. Они ведь все в основном мальчишки. Но, присмотревшись, она увидела, что этот человек не похож на ковбоя. У него было грустное лицо и печальные глаза, таких печальных ей еще не приходилось видеть. Уже если судить по глазам, он не годился в мужья Элли, которая любила посмеяться. Но люди часто поступают не так, как от них ожидаешь.
– Так ты шериф? – спросила она, отпивая из стакана, наполненного Сэмом.
– Был, – ответил Джули. – Видимо, придется эту работу бросить.
– Почему? – спросила Дженни.
– Я плохой боец, – признался Джули. – Я могу справиться с пьяницей и посадить его в тюрьму, но от меня мало проку в схватке. Когда мы въехали в тот лагерь, человек, который был со мной, уложил шестерых или семерых, а я – ни одного. Я вообще никого никогда не убивал. Я уехал, бросил Роско и остальных, и их убили, прежде чем я вернулся. Я всего-навсего должен был поймать Джейка Спуна, но я все запутал. Я не хочу больше быть шерифом.
Он сам не ждал от себя такой словоохотливости, слова просто вылились из него потоком.
Джейни тоже не ждала таких откровений. Она пила виски и наблюдала за ним.
– Они сказали, Элли уехала на барже торговцев виски, – сказал Джули. – Не знаю, зачем ей это могло понадобиться, но так они говорят. Роско думал, ее мог задрать медведь, но там не было никаких следов.
– Как тебя зовут? – спросила Дженни.
– Джули Джонсон, – ответил он, довольный, что она больше не смотрит на него с таким нетерпением.
– Похоже на Элли, – заметила Джейни. – Когда Элли надоедает на одном месте, она прыгает в первый попавшийся фургон, и только ее и видели. Помню, когда она отправилась в Абилин, я и в мыслях не держала, что она собирается куда-то, и вдруг, когда уже пора было приняться за работу, она сунула деньги каким-то охотникам за бизонами и была такова.
– Мне нужно ее найти, – просто сказал Джули.
– Ты не в тот город заявился, мистер, – проговорила Джейни. – Ее в Додже нет.
– Значит, мне надо продолжать поиски, – настаивал Джули.
Он подумал о пустынных равнинах, с которых ему повезло вырваться живым. Трудно надеяться, что Элли тоже так повезет.
– Боюсь, что она умерла, – добавил он.
– А я считаю, что она гоняется за Ди, – заявила Джейни. – Ты Ди знаешь?
– Нет, конечно, – ответил Джули. – Мне сказали, что он умер от оспы.
Дженни хмыкнула.
– Ничего он не умер, – возразила она. – Он в Огаллале. Вон там сидит игрок, который видел его там меньше двух месяцев назад.
– Где? – спросил Джули, и Джейни показала на коренастого человека в белой рубашке и черном пиджаке, который сидел один за столом и тасовал карты.
– Это Уэбстер Уиттер, – объяснила Джейни. – Он всегда в курсе дел Ди Бута. Я тоже когда-то была, но покончила с этим.
– Почему? – спросил Джули. Он понимал, что не должен задавать такого вопроса, но язык почему-то плохо его слушался.
– А это все равно что гоняться за перекати-полем, – объяснила Джейни. – Ди обрабатывает один город, а затем переезжает в другой. Я так не могу. Я люблю жить на одном месте. Я здесь в Додже уже пять лет и, пожалуй, тут и останусь.
– Не понимаю, зачем она вышла за меня замуж? – недоумевал Джули. – Понятия не имею.
Джейни взглянула на него.
– Ты всегда так много пьешь? – спросила она.
– Нет, я вообще редко пью, – ответил Джули. – Хотя зимой я люблю пунш.
Джейни молча смотрела на него.
– Вот что я тебе скажу, мистер, кончай думать об Элли, – наконец произнесла она. – Ни один мужик не мог еще задержать Элли надолго, даже Ди.
– Она вышла за меня замуж, – настаивал Джули. Ему казалось, что он должен втолковать ей это.
– Ну что же, я тоже однажды вышла замуж за Ди, – возразила Джейни. – Просто потому, что он здорово симпатичный. И еще я была ужасно зла на другого мужика. Мы с Элли во многом похожи, – добавила она.
Джули печально смотрел на нее. Джейни вздохнула. Она не ожидала столкнуться с такой печалью в самой середине дня.
– Ты очень даже симпатичный, – проговорила она. – Это все объясняет. На твоем месте я бы начала забывать ее.
– Я должен ее найти, – упрямо повторил Джули. – Должен сказать ей о маленьком Джо. Его убили на реке Канейдиан.
– Ей не надо было его вообще рожать, – пояснила Джейни. – Я ее отговаривала. Я бы сама ни за что не согласилась. Хотя мне предлагали.
Джули выпил еще две порции виски, но больше ни чего не сказал.
– Ладно, бар наживается, чего нельзя сказать про меня, – заметила Джейни. – Не хочешь слегка развлечься, чтобы забыться?
Джули казалось, что он не столько сидит на стуле, сколько плывет на нем. Мир выглядел водянистым, но это не имело большого значения, раз он хорошо умел плавать.
Глядя на него, Джейни хихикнула.
– Ну и здорово же вы надрались, мистер Джонсон, – сообщила она. – Пойдем позабавимся. Мне всегда нравилось красть парней Эльмиры, а тут у меня есть возможность украсть ее мужа.
Неожиданно ее смех развеселил Джули. Он так давно не слышал, чтобы женщина смеялась. Элли никогда не смеялась. Потому он встал и последовал за Джейни по лестнице, стараясь ступать осторожно, чтобы не поставить себя в неловкое положение. Он благополучно добрался до верха, но, прежде чем войти в комнату Джейни, почувствовал себя скверно. Содержимое его желудка стало подниматься кверху, прямо ко рту. Джейни внимательно следила за ним и быстро вывела его наружу, на балкончик, где он перегнулся через перила, и его вырвало. Потом он почувствовал, что лежит на полу и его продолжает рвать. Иногда рвота прекращалась, и он просто лежал, но потом все начиналось снова, выворачивая его наизнанку. Он одной рукой держался за перила, чтобы нечаянно не свалиться вниз. День выдался ясный, солнце шпарило вовсю, но Джули казалось, что вокруг темно. Внизу по улице проезжали ковбои, некоторые поглядывали наверх, услышав, как его рвет, и смеялись. Мимо проезжали фургоны, но кучера не поднимали голов. Один раз, когда он передыхал, двое ковбоев остановились и по смотрели на него.
– Пожалуй, нам стоит его заарканить и стащить на кладбище, – заявил один. – Он выглядит дохлым.
– Черт, хотел бы и я ничего не делать, а просто лежать там на лестнице и блевать, – заметил второй. – Куда лучше, чем грузить этих длиннорогих.
Джули долго лежал лицом вниз. Рвота постепенно прекратилась, но он время от времени поднимал голову и сплевывал за перила, чтобы прочистить горло. Уже близился вечер, когда он наконец решил, что может попытаться сесть, прислонившись спиной к стене. Он находился достаточно высоко, чтобы видеть главную улицу, загоны для скота и часть равнины к западу в лучах заходящего солнца. Оно садилось прямо за огромным стадом, находящимся милях в двух-трех от города. Там было несколько тысяч голов, но всего несколько ковбоев держали его. Остальные направлялись к городу. Вне сомнения, они только что появились, и им не терпелось попробовать все городские прелести, часть из которых он только что выблевал. Лучи заходящего солнца просвечивали сквозь пыль, поднятую копытами их лошадей.
Джули сидел, пока только светлая полоска на западе стала напоминать о солнце. Луна освещала железно дорожные пути, бегущие из города на восток. Он не ощущал в себе достаточно сил, чтобы встать, потому сидел, прислушиваясь к смеху, доносившемуся до него из салуна внизу.
Когда он наконец поднялся, то никак не мог решить, что делать. Он не знал, стоит ли ему пойти и поблагодарить Джейни или тихонько исчезнуть и продолжать поиски Эльмиры. Ему хотелось просто взять и поскорее уехать в темноту. Он плохо чувствовал себя в этом городе. Толпы веселых ковбоев заставляли его ощущать себя еще более одиноким. Там, в прерии, в одиночестве, ничто не будет напоминать ему, насколько он отрезан ото всего.
Но он решил, что хотя бы из вежливости обязан попрощаться с Джейни. Однако едва он открыл дверь, как из ее комнаты показался жизнерадостный ковбой и сбежал вниз по лестнице. Через минуту вышла Джейни. К его удивлению, она задрала юбку, продемонстрировав ему тощие ноги и кое-что еще. На ее ляжке было какое-то пятно, которое она вытерла, по плевав на пальцы. Тут только она заметила Джули, который уже жалел, что вошел в эту дверь. Ему никогда не приходилось заставать женщину за столь интимным делом, и он так изумился, что почувствовал, что его снова может стошнить.
Но его присутствие ничуть не смутило Джейни. Она снова рассмеялась и опустила юбку.
– Ну, посмотрел бесплатно, и будет, – сказала она. – Как я вижу, ты оклемался.
– Да, – подтвердил Джули.
Джейни внимательно посмотрела на него, чтобы убедиться, что он в порядке. Цвет лица у нее был ужасный, но Джули нравились ее огромные карие глаза.
– Так как насчет удовольствия? – спросила она. – Ты весь день потерял.
– Ну, мне сейчас не до удовольствий, – возразил Джули.
– Я тоже думаю, что вряд ли, после того как ты весь вывернулся наизнанку, – заметила Джейни. – Но, мистер, я тут торчать не могу. Сегодня пригнали много скота, так что там внизу очередь из ковбоев, готовых в меня влюбиться. – Она посмотрела вниз, откуда доносился громкий шум.
– Как я влюбился в Элли, – проговорил Джули.
Внезапно, после встречи с Джейни, все стало для него ясно. Он – такой же простофиля, как и эти ковбои. Он влюбился в шлюху.
Джейни внимательно смотрела на него. Она выходила из комнаты поспешно, готовая продолжать трудиться, но что-то в глазах Джули задержало ее. Ей никогда не приходилось видеть таких печальных глаз, у нее да же сердце зашлось от жалости.
– Элли устала от этой работы, – пояснила она. – Она решила ее бросить из-за охотников за бизонами. Я думаю, ты просто вовремя подвернулся.
– Верно, – согласился Джули.
Они помолчали, глядя друг на друга. Джейни не хотелось спускаться вниз во весь этот шум, а Джули не был готов, чтобы уйти и направиться к платной конюшне.
– А вы не хотите бросить эту работу? – спросил он.
– Ты что, и в меня тоже влюбиться собрался? – со свойственной ей прямотой вопросом на вопрос ответила Джейни.
Джули знал, что он вполне на это способен, если не поостережется. Он был одинок и плохо себя контролировал.
– Вы не хотите бросить эту работу? – повторил он свой вопрос.
Джейни отрицательно покачала головой.
– Мне нравится, когда парни приходят, – сказала она. – Сюда, в Додж, постоянно приезжают люди. Ковбои лучше, чем охотники за бизонами, но и охотники тоже люди.
Она немного подумала.
– Я не могу сидеть целый день дома, – объяснила она. – Если кто-нибудь на мне женился бы, я бы, наверное, тоже скоро сбежала. Вот зимой здесь скучно, никто не приезжает.
Джули вспомнил, как Элли целыми днями сидела на полатях, болтая ногами, в доме, куда никто не заходил, кроме него и иногда Роско, когда тому удавалось наловить рыбы. Слушая Джейни, он стал иначе смотреть на свою совместную жизнь с Элли.
– Ты возвращайся домой, – посоветовала Джейни. – Даже если ты ее найдешь, ничего путного из это го не выйдет.
Джули тоже боялся, что не выйдет, но возвращаться не собирался. Что-то в его поведении неожиданно рас сердило Джейни.
– Мне пора идти, – заявила она. – Если найдешь Элли, скажи ей, что ее голубое платье все еще у меня. Пусть напишет, если хочет, чтобы я его вернула.
Джули кивнул. Джейни взглянула на него в последний раз с жалостью, смешанной с нетерпением, и быстро сбежала с лестницы.
Джули огорчил ее уход. У него было такое чувство, что он упустил какую-то возможность, хотя, какую именно, сказать бы не смог. На улице толпились ков бои, переходящие из одного салуна в другой. Кругом были привязаны верховые лошади.
Он направился в платную конюшню и оседлал свою новую лошадь. Старик, владелец конюшни, сидел, прислонившись спиной к бочке с гвоздями для подков, и время от времени прикладывался к стоящему между ног кувшину. Джули заплатил ему, но старик даже не поднялся.
– Ты из какой команды? – поинтересовался он.
– Я сам по себе, – ответил Джули.
– Вот как, – заметил старик. – Немногочисленная команда. Странное время, чтобы пускаться в путь, ты не находишь?
– Наверное, – согласился Джули, но все равно уехал.
70
Когда прошли местность, подвергшуюся нападению саранчи, появилась хорошая трава, небо очистилось, и две недели они двигались абсолютно без всяких приключений. Скот успокоился и шел на север, не устраивая паники и других неприятностей, за исключением одной, которая стоила Ньюту его любимого коня – Мыши.
Ньют даже не сидел на нем, когда случилось несчастье. Он в тот день поменялся лошадьми с Беном Рейни. Дневная работа была закончена, и Бен поехал к стаду, чтобы отбить животное, предназначенное по разрешению капитана на ужин. Он подъехал к маленькой норовистой коровке, чтобы отбить ее годовалого бычка, но корова неожиданно озлилась и внезапно пырнула Мышь в пах. Корова была маленькая, но с необыкновенно острыми рогами, и ее бешеный удар даже приподнял задние ноги Мыши. Бен Рейни вылетел из седла и постарался убраться подальше, чтобы не по пасть на рога самому. Соупи Джонс заметил случившееся. Он подскакал и отогнал корову, но было уже поздно. Из брюха Мыши фонтаном била кровь.
– Позови Дитца, – велел Соупи. Дитц считался лучшим лошадиным доктором в команде, хотя и По Кампо был недурен. Оба подошли, чтобы осмотреть лошадь, и оба печально покачали головами. Ньют, который в этот момент находился с другой стороны стада, увидел, как они машут ему, и подскакал. Увидев теряющего кровь Мышь, он едва не лишился чувств от расстройства.
Не знаю, что с ней такое случилось, – оправдывался Бен Рейни. – Я ей ничего не делал. А она кинулась на лошадь. Потом смотрю, за мной погналась. У нее такие острые рога.
Задние ноги Мыши дрожали.
– Ну, тебе лучше его пристрелить, – сказал Калл Ньюту. – С ним покончено.
Ньют уже хотел взять поводья, когда вмешался Диш Боггетт.
– Да ладно, капитан, – произнес он негромко, – зачем заставлять человека пристреливать собственную лошадь, когда есть другие, кто может это сделать. – И не говоря больше ни слова он отвел истекающую кровью лошадь ярдов на сто в сторону и выстрелил в нее. Потом вернулся, неся седло. Ньют был ему глубоко благодарен, он знал, как трудно было бы ему застрелить Мышь.
– Зря мы с тобой поменялись, – расстраивался Бен Рейни. – Никак не думал, что такое может случиться.
В тот вечер много говорили об опасностях, связанных с работой со скотом. Все согласились, что работа опасная, но никто не слышал, чтобы маленькая корова умудрилась пырнуть лошадь в брюхо и убить ее. Ньют поменялся сменами с ирландцем, а потом через четыре часа со своим сменщиком. Ему хотелось побыть в темноте, где бы никто не увидел, как он плачет. Мышь ни когда не вел себя так, как все остальные лошади, и вот теперь он исхитрился и умереть не так, как все. Ньют ездил на нем восемь лет и так переживал его потерю, что впервые пожалел, что так рано рассвело.
Но солнце вышло, разукрасив все вокруг, и он понял, что надо ехать завтракать. Он тщательно вытер следы слез с лица и уже было собрался повернуть к фургону, как заметил, что мистер Гас, стоящий около маленькой палатки, машет ему. Ньют подъехал. Проезжая мимо открытого входа в палатку, он увидел сидящую там на одеяле Лорену. Волосы ее были распущены по плечам, и она показалась ему прекрасной.
Август развел небольшой костер из бизоньего навоза и сердито проговорил:
– Черт, ненавижу я готовить на дерьме. Я слышал, ты потерял свою лошадь.
– Да. Бен на нем ехал. Но он не виноват, – заметил Ньют.
– Слезай, выпей кофе, может, полегчает, – предложил Август.
Пока он пил кофе, из палатки вышла Лорена. К удивлению Ньюта, она ему улыбнулась, ничего не сказала, но улыбнулась. Его это так обрадовало, что он сразу же почувствовал себя лучше. Всю дорогу от Техаса он в душе беспокоился, что Лорена винит его в том, что ее украли. Ведь именно он должен был присматривать за ней в ту ночь. Но она явно не сердилась на него. Она стояла у входа в палатку, любуясь великолепным утром.
– Я уже привыкла, что так далеко видно, мне даже нравится, – проговорила она. Август подал ей чашку кофе, и она взяла ее обеими руками. Пар поднимался ей прямо в лицо. Ньют точно знал, что никогда не видел никого красивее, и просто чудо, что он вместе с ней завтракает. Диш, да и любой другой ковбой с радостью отдал бы шпоры и седла, чтобы быть на его месте.
Она села перед палаткой и принялась дуть на кофе, чтобы остудить его. Ньют выпил свой и почувствовал себя значительно бодрее. Бедный Мышь умер, но день стоял прекрасный, и он имел редкую возможность по завтракать вместе с мистером Гасом и Лореной. Вдалеке он увидел потянувшееся на север стадо. На расстоянии мили сзади тащился фургон. За ним шел По Кампо – маленькая точечка в огромной пустыне.
– Вы только посмотрите на этого старика-повара, – сказал Август. – Похоже, он собирается дойти пешком до Канады.
– Он любит смотреть на траву, – объяснил Ньют. – Все время что-то находит. И потом все это готовит.
– Готовит траву? – удивилась Лорена. Она никогда не видела По Кампо вблизи, но заинтересовалась маленькой фигуркой, бредущей целый день по бескрайней равнине.
– Нет, но иногда он жарит кузнечиков, – пояснил Ньют.
Лорена засмеялась, и ее смех прозвучал музыкой в ушах Ньюта.
Дуя на кофе, она смотрела на Гаса. Со времени своего спасения она проводила долгие часы, глядя на него. С ним было приятно путешествовать, потому что он никогда не злился и не ругал ее, как другие мужчины. Все те недели, что она проплакала и продрожала, он ни разу не выказал нетерпения и ничего не требовал. Она так привыкла к нему, что стала надеяться, что их путешествие будет длиться бесконечно. Все было просто и даже приятно. Никто ее не беспокоил, а езда верхом через равнины, покрытые колышущейся травой, под утренним солнцем доставляла ей удовольствие. Гас говорил и говорил. Что-то ее интересовало, что-то нет. Но ей было приятно, что ему нравится с ней разговаривать.
Такая жизнь ее устраивала, во всяком случае, много больше, чем раньше. Но она никак не могла забыть о той другой женщине, про которую Гас ей рассказал. Но больше он о ней никогда не говорил. Разумеется, она и не спрашивала, но забыть об этом не могла. Лорена с ужасом думала о том дне, когда они приедут в город, где живет эта женщина, и тогда их простой жизни может прийти конец. Она должна что-то сделать, чтобы этому помешать. Она должна бороться. Она решила сказать Гасу, что выйдет за него замуж, прежде чем они доедут до этого города.