Но ему никак не удавалось ее успокоить. Она чувствовала, что может потерять его, и все тут. Она предлагала ему себя, больше она ничего не умела. Что-то в ее предложении наводило на него тоску, хотя он его и принял. В его объятиях она ненадолго верила, что он любит ее, но вскоре она снова начинала тосковать.
– Ты зря себя изводишь, – повторял он. – Муж Клары вполне может дожить до девяноста шести лет, да к тому же столько времени прошло, может, мы уже и не нужны друг другу. У меня для Клары не хватит энергии. Да и раньше не хватало.
Позднее, когда она наконец засыпала, он сидел в па латке и размышлял. Ему хорошо был виден огонь костра. Парни, не занятые в ночном, стояли вокруг и обменивались шутками. Скорее всего, все они ему завидовали, потому что у него была женщина, а у них – нет. Раз начав, любовь трудно остановить. Он начал ее с Лори, и неизвестно, будет ли ей конец. Если ему повезет, он снова сможет наслаждаться теми простыми удовольствиями, что и мужчины, сидящие у костра и обменивающиеся шутками. Хоть он и очень привязался к Лори, ему все равно хотелось освободиться и не иметь никаких обязанностей, играть в карты и все.
На следующее утро он ненадолго оставил Лорену и подъехал к Дитцу.
– Дитц, ты когда-нибудь тратил много времени, чтобы хотеть чего-то невозможного? – спросил он, желая перейти сразу к делу.
– Я так считаю, я хорошо пожил, – ответил Дитц. – Капитан мне прилично платил. Всего два раза болел, да еще разок был ранен на реке.
– Ты не ответил на мой вопрос, – заметил Август.
– На хотение у меня нет времени, – отрезал Дитц. – Я лучше поработаю.
– Да, но чего бы ты в самом деле хотел, если бы это было возможно, прямо сейчас?
Дитц некоторое время ехал молча и потом сказал:
– Вернуться на реку.
– Черт, но ведь Рио-Гранде не единственная река, – возразил Август. Однако прежде чем смогли продолжить разговор, они заметили группу всадников на холме к северу. Август сразу понял, что это солдаты.
– Бог ты мой, а вот наконец и кавалерия! – промолвил он.
Солдат было человек сорок. Лошади в табуне забеспокоились при виде стольких незнакомых лошадей. Калл и Август поскакали вперед, чтобы встретить солдат в полумиле от стада, которое начало волноваться при виде всадников.
Командиром оказался коротышка с седыми усами и лычками капитана. Создавалось впечатление, что вид стада его рассердил. Вскоре стало ясно, что он пьян.
– Я – капитан Вивер, а это Диксон, наш разведчик, – пояснил капитан. – Куда, черт побери, вы тащите все это стадо?
– Мы считали, что направляемся в Монтану, – спокойно ответил Август. – Мы что, попали в Иллинойс?
Калл рассердился на Гаса. Вечно он лезет со своими шуточками.
– Нет, но вам захочется там оказаться, если вас найдет Красное Облако, – заверил капитан Вивер. – Вы в самом центре военных действий с индейцами, вот вы где.
– С чего бы это могло кому-нибудь понадобиться тащить скот в Монтану? – удивился Диксон-разведчик. Вид у него был нагловатый.
– Мы решили, что там удобно сидеть и смотреть, как срут коровы, – ответил Август. Как хорошо знал Калл, наглости свойственно было будить в нем комика.
– Мы слышали, что в Монтане прекрасные пастбища, – объяснил Калл в надежде смягчить плохое впечатление, производимое Августом.
– Может, и есть, только вам, говнодавам, их не видать, – разозлился Диксон.
– Что же, – заметил Август, – мы не всегда были говнодавами. Лет эдак двадцать мы сражались с команчами в штате Техас. Разве местные индейцы не валятся с лошадей, когда в них всадишь пулю-другую, как остальные?
– Некоторые падают, но другие продолжают переть вперед, – проговорил капитан Вивер. – Но я не собираюсь болтать все утро. Разве вы не видели призна ков индейцев?
– Наш разведчик ничего не докладывал, – ответил Калл, жестом подзывая Дитца.
– А, у вас разведчиком черномазый, – заметил Диксон. – Неудивительно, что вы заблудились.
– Мы не заблудились, – неожиданно разозлился Калл, – а этот негр может выследить тебя до преисподней.
– И доставить назад на вилах, если мы его об этом попросим, – добавил Гас.
– С чего это вы взяли, что можете так с нами разговаривать? – возмутился капитан Вивер.
– А разве это уже не свободная страна? – удивился Август. – Кто просил вас подъезжать к нам и оскорблять нашего разведчика?
Подскакал Дитц, и Калл спросил его, не видел ли он признаков индейцев.
– Отсюда до реки – нет, – ответил Дитц. Неожиданно вмешался бледный молодой лейтенант.
– Мне кажется, они подались на восток, – произнес он.
– Мы поехали на восток, – поправил его Вивер. – Где, ты думаешь, мы были всю последнюю неделю?
– Они могли двигаться быстрее и уехать дальше, – заметил Август. – Индейцы обычно так и делают. По виду ваших кляч можно предположить, что они обогнали бы вас даже на своих двоих.
– Вы на редкость нахальны, – заключил Вивер. – Эти индейцы убили женщину и охотника за бизонами два дня назад. А три недели назад они вырезали целую семью к юго-востоку отсюда. Если они вам попадутся, вы пожалеете, что не оставили вашу говядину в Техасе.
– Поехали, – приказал Калл, резко поворачивая лошадь.
– Нам нужны лошади, – заявил капитан Вивер. – Наши выбились из сил.
– А не мое ли заявление на этот счет показалось вам нахальным? – поинтересовался Август.
– У вас есть лишние, как я заметил, – продолжал Вивер. – Мы их забираем. К западу от Огаллалы живет торговец лошадьми. Вы можете купить себе там, если нужно, а счет направить армии.
– Благодарю, но нет, – отказался Калл. – Нам нравятся те, что у нас есть.
– Я не прошу, – заявил Вивер. – Я конфискую ваших лошадей.
Август рассмеялся. Но не Калл. Он видел, что Вивер говорит на полном серьезе.
– Нам они нужны, – вмешался Диксон. – Нам нужно охранять здесь границу.
Август снова рассмеялся.
– Кого вы в последнее время защитили? – поинтересовался он. – Вы нам рассказали о тех, кого вам как раз защитить и не удалось.
– Я устал болтать, – отрезал Вивер. – Иди и приведи лошадей, Джим. Возьми с собой двоих, и выберите тех, что получше.
– Вы не можете взять наших лошадей, – заметил Калл. – У вас нет таких прав.
– Черт, или я получу этих лошадей добром, или я сдеру с вас шкуру, – разъярился Вивер. – Иди и возьми их, Джим.
Молодой лейтенант, явно нервничая, повернул лошадь, чтобы ехать к табуну.
– Попридержи-ка прыть, сынок, – проговорил Август. – Разговор еще не окончен.
– Вы станете противодействовать офицеру американской армии? – спросил Вивер.
– Вы на таком же расстоянии от торговца лошадьми, что и мы, – заметил Калл.
– Да, но мы едем в другом направлении, – заявил офицер.
– – Вы ехали как раз в этом направлении, когда наткнулись на нас, – настаивал Август. – Когда вы успели передумать?
Диксон-разведчик слушал разговор с презрительным выражением лица. Презрение было обращено как к Гасу с Каллом, так и к Виверу.
– Если вам нужны эти лошади, чего вы их не заберете? – спросил он. – Вы же капитан.
– Я считаю ваше поведение предательством, – заявил Вивер. – Вас могут повесить за предательство.
Калл разглядывал остальное войско. В бытность свою рейнджером он всегда дивился, насколько неэффективно действует кавалерия, а те, кого он видел перед собой, вообще казались никуда не годными. Половина заснули в седлах, как только колонна остановилась, а лошади выглядели так, будто им требуется месяц пастись на хорошем пастбище, чтобы прийти в себя.
– Далеко Огаллала? – спросил Калл.
– Меня Огаллала не интересует, – отрезал Вивер. – Меня интересует Красное Облако.
– Мы этого Красного Облака не знаем, – заметил Август. – Но если он хоть чего-нибудь стоит как вождь, Богу молитесь, чтобы вы его не поймали. Полагаю, уважающий себя индеец даже есть ваших лошадей откажется. Никогда еще не приходилось видеть более унылых кляч.
– Ну, мы уже десять дней на них ездим, и вообще это не ваша забота. – Вивер трясся от возмущения. Хотя говорил все больше Гас, именно на Калла он смотрел с ненавистью.
– Поехали, – бросил Калл. – Говорить с ним бесполезно. – Он видел, что маленький капитан доведен уже до такой стадии кипения, что по малейшему поводу может взорваться.
– Джим, бери лошадей, – повторил Вивер.
– Нет, – сказал Калл. – Наших лошадей вы не получите. И я могу дать вам совет. Ваши люди утомлены. Если вы встретите индейцев, вернее всего, именно вы будете уничтожены. Вам нужны не свежие лошади, вам нужны свежие люди.
– Вот чего мне не требуется, так это советов какого-то паршивого ковбоя, – заявил Вивер.
Мы сражались с индейцами-команчи и кайова, а также с мексиканскими бандитами, и мы все еще живы, – пояснил Калл. – Вам стоит к нам прислушаться.
– Если я встречу тебя в городе, обязательно надеру уши, – пообещал Диксон, обращаясь к Каллу.
Калл не обратил на него внимания. Он повернул лошадь и поехал прочь. Август отпустил поводья лошади лейтенанта.
– Оставьте мне этого черномазого, – потребовал Вивер, – я слышал, они нюхом чуют индейцев. В конечном итоге те всего лишь красные негры.
– Нет, – сказал Калл. – Я боюсь, вы не будете с ним прилично обращаться.
Они направились к фургону. Оглянувшись, увидели, что всадники все еще не тронулись с места.
– Как ты думаешь, нападут? – спросил Август.
– Нападут на коровье стадо? – удивился Калл. – Не думаю. Вивер сумасшедший, но не до такой степени.
Они подождали, но всадники, постояв несколько минут на холме, повернулись и уехали.
84
В тот же день они переправились через Платт к востоку от Огаллалы и повернули стадо на северо-запад. С холма севернее реки они разглядели небольшое скопление лачуг и деревянных домов, составлявших городок. Это зрелище настолько заворожило ковбоев, что они с трудом могли сосредоточиться на работе и расположить стадо в удобном месте на ночлег.
Калл пытался их предостеречь, говорил, что здесь много индейцев, но никто его не слушал. Даже Диш Боггетт рвался в город. Калл выделил шестерых в первую группу: Диша, Соупи, Берта, Джаспера, Нидла и ирландца. Они все надели чистые рубашки и рванули к городу с такой скоростью, будто за ними гналась банда индейцев.
Август поставил палатку и минуту смотрел на то, как они удаляются. Ковбои вопили и махали шляпами, проезжая мимо.
– Ты только погляди на них, Лори, – сказал он. – Не терпится попасть в город.
Лорену это не волновало. Она заклинилась на одной мысли.
– Когда ты к ней поедешь? – спросила она.
– Ну, завтра, наверное, – ответил он. – И ты со мной поедешь.
– Я останусь здесь, – заявила Лорена. – Я буду бояться открыть рот.
Ее руки тряслись при мысли о той женщине, но она помогла Августу забить колышки.
– Я сам собираюсь в Огаллалу, – заметил Август. – Не хочешь со мной?
– Зачем тебе туда? – спросила она.
– Ну, город все-таки, – ответил он. – Хочется чего-нибудь цивилизованного, поесть в ресторане, к примеру. Или хоть зайти в бар и пропустить стаканчик виски. Поедем со мной, – снова предложил он. – Там, наверное, есть пара магазинчиков, купим тебе что-нибудь из одежды.
Лорена поразмыслила над его предложением. С той поры, как Гас спас ее, она ходила в мужской одежде. Там, где они проезжали, купить ничего было нельзя. Ей понадобится платье, если она поедет с Гасом к этой женщине. Но она не была уверена, что действительно хочет к ней ехать, хотя ее грызло любопытство. И еще страх. Странная жизнь у нее получалась: живет в палатке, разговаривает лишь с Гасом, но она уже привыкла ко всему этому. Мысль о городе пугала ее практически так же, как и мысль о той женщине.
– Тебе что, женщина нужна? – спросила она, видя, что он собирается ехать в город.
– Зачем мне женщина, когда у меня есть ты? – удивился он. – У вас, у женщин, странно мозги устроены. Вот чего мне в самом деле хочется, так это сесть на стул и выпить виски. И в картишки бы перекинулся с удовольствием.
– Ты же хочешь ту, другую женщину, несмотря на меня, – настаивала Лорена. – Я так думаю, ты можешь и нас обеих хотеть и еще шлюху. Иди и развлекайся, мне безразлично.
– Поехали со мной, – предложил Август. – Я куплю тебе новых платьев.
– Купи мне одно сам, – попросила Лорена. – Какое понравится.
– Но я не знаю твоего размера, – возразил он. – Почему ты так боишься городов? Там тебя абсолютно никто не знает.
Но она не соглашалась, поэтому он перестал настаивать и поехал сам, задержавшись у фургона, чтобы попросить По отнести Лорене еду. Там он увидел Калла, не находящего себе места. Поскольку наиболее опытные работники уехали, он решил остаться со ста дом и купить все необходимое завтра, когда они вернутся.
– Поехали со мной в город, – предложил ему Август. – Здесь тихо, как в церкви в понедельник. Я угощу тебя ужином, и мы сможем пофилософствовать.
– Нет, я останусь, – отказался Калл. – Мне философия без надобности.
– Твоя философия – слишком много беспокоиться, – сказал Август. – Если бы мы не повесили Джейка, он поехал бы со мной с радостью.
– Черт, он сам виноват, – огрызнулся Калл.
– Верно, но когда я вижу город, то вспоминаю, как приятно было с ним вместе ужинать, – заметил Август.
Он проскакал пять или шесть миль до Огаллалы со странным чувством: он только что осознал, как ему не хватает Джейка Спуна. Много раз, вернувшись из разведки с Бразоса, они ехали в Остин и делили ночь между выпивкой, женщинами и картами. После таких экскурсий Клара и Калл едва с ними разговаривали целую неделю. Смягчить сердце Клары было еще труднее, чем Калла.
Теперь Джейка нет, а Клара рядом. Ему иногда казалось, что лучше не ездить к ней, просто продолжать путь до Монтаны, и пусть прошлое остается прошлым. Ни одна женщина не смогла так глубоко проникнуть ему в душу, как Клара. Воспоминания были настолько приятными, что он почти боялся испортить их сегодняшним впечатлением от прежней возлюбленной. Возможно, она стала домашним тираном, для чего у нее имелись все задатки еще в девушках. Или она превратилась в уработавшуюся, вымотанную поселенку, безо всяких следов былой красоты и темперамента. Может, он взглянет на нее и ничего не почувствует. С другой стороны, он мог взглянуть на нее и снова ощутить себя молодым и влюбленным, и в этом случае просто повернуться и уехать будет нелегко.
И тут еще Лорена. За эти последние недели она проявила себя лучше, чем все знакомые ему женщины, – более отзывчивой, чем его жены, добрее Клары. Ее красота снова расцвела. Ковбои постоянно придумывали повод проехать мимо ярдах в двадцати, чтобы взглянуть на нее. Он должен считать, что ему повезло, во всяком случае, все в команде, возможно, за исключением Калла, именно так и считали. Пусть прошлое сохранит свой ореол, не надо мешать его с сегодняшним.
Но он знал, что просто проехать мимо Клары он не сможет, чем бы ему их встреча ни грозила. Она значила для него больше всех других женщин и была, пожалуй, единственной в его жизни, по кому он скучал.
Он помнил, что она сказала, когда сообщила ему, что выходит замуж за Боба, – что она хочет, чтобы он, Гас, стал другом ее дочерям. Так что он, по крайней мере, может приехать и предложить эту дружбу. И интересно взглянуть, похожи ли девочки на свою мать.
К собственному удивлению, он остался не слишком доволен визитом в Огаллалу. Добравшись до магазинчика, где продавали платья, как раз перед закрытием, он с трудом уговорил его хозяина задержаться. Там Гас накупил массу всякой одежды для Лори – от нижних юбок до платьев, а также шляпку и теплое пальто, поскольку в Монтане их ждали холода. Он даже купил себе черное строгое пальто, более подходящее для священнослужителя, и черный шелковый галстук в виде шнурка. Хозяин вскоре уже раздумал закрываться и принялся предлагать Августу муфты и перчатки и вся кие другие странные вещи. В конце концов он накупил столько, что даже подумать о том, чтобы все унести, было смешно. Завтра они приедут с фургоном и все за берут, хотя кое-что для Лори он взял с собой, на случай, если ей захочется это надеть, когда они поедут к Кларе. Гас купил ей гребенок, щеток и зеркало – женщины ведь любят любоваться собой, а Лорена, на сколько ему было известно, не имела такой возможности еще с Форт-Уэрта.
Найти единственную гостиницу в городе не составляло труда, но ресторан оказался прокуренным небольшим зальцем, лишенным какой-либо привлекательности, где сидел всего один посетитель – строгий человек с густыми бакенбардами. Август решил, что он предпочел бы шумный бар, но найти его оказалось не так-то легко.
Он зашел в один, где увидел огромную вешалку из рогов лося рядом с дверями и где клиентура состояла в основном из шкуродеров, которые поставляли мясо армии. Никого из их команды там не оказалось, хотя он и заметил пару знакомых лошадей, привязанных у входа. Вероятнее всего, ребята направились прямиком в бордель, заключил он. Он попросил бутылку и стакан, но компания шкуродеров производила такой шум, что выпивка не доставила ему удовольствия. Игрок средних лет с тоненькими усиками и галстуком в жирных пятнах приметил его и подошел.
– Вы похожи на человека, который не возражал бы перекинуться в картишки, – заметил он. – Меня зовут Шоу.
– Игра вдвоем меня не интересует, – ответил Август. – Да и шумно здесь чересчур. Трудно напиться в таком шуме.
– Это не единственная забегаловка в городе, – сообщил мистер Шоу. – Можно найти и поспокойнее.
Как раз в этот момент вошла раскрашенная и напудренная девица. Несколько шкуродеров приветствовали ее выкриками, но она подошла к столу, где сидел Август. Тощая, с виду не больше семнадцати.
– Нелли, оставь нас в покое, – попросил игрок. – Мы только что собрались достать карты.
Девушка не успела ответить, как раздался грохот – один из шкуродеров за соседним столом упал, опрокинув стул. Он заснул, откинувшись на стуле, и, потеряв равновесие, свалился на пол. Падение его не пробудило, он так и остался лежать на полу мертвецки пьяным.
– Да ладно тебе, Шоу, – проговорила девица. – Вас же всего двое. Что это за игра?
– Я сказал то же самое, – заметил Август. Подошел бармен, взял упавшего пьяного за воротник и выволок на улицу.
– Не желаете пройти со мной, мистер? – спросила Нелли.
К удивлению Августа, игрок неожиданно ударил девушку, не сильно, но достаточно, чтобы смутить ее.
– Послушайте, – заметил Август. – Вот это уже лишнее. Молодая леди ведет себя вполне прилично.
– Никакая она не леди, а потаскушка, и я не хочу, чтобы она мешала мне развлекаться, – заявил игрок.
Август встал и пододвинул Нелли стул.
– Садитесь, мисс, – пригласил он. – А ты убирайся, – добавил он, обращаясь к игроку. – Я не играю с теми, кто плохо обращается с женщинами.
На лице игрока появилось хищное выражение. Он проигнорировал Августа и злобно уставился на девушку.
– Что я тебе сказал? – возмутился он. – Если ты не перестанешь мне мешать, я тебя так изобью, ты долго не забудешь.
Девушка дрожала и готова была расплакаться.
– Я не позволю потаскухе мешать мне играть, – заявил игрок.