Хмыкнув, он принялся листать страницы, бегло скользя взглядом по строчкам, прочитывая из них отдельные слова. И вновь он без труда понимал, практически, все их значения. Вдруг что-то выскользнуло из книги и упало к его ногам. Торэн опустил взгляд, его сердце вздрогнуло – на полу лежал четырёхщупальцевый головастик, точно такой же, что ему подарил Миттлайтер. Закрыв книгу и вернув её на стол, он наклонился и подняв предмет, принялся крутить его в руках.
Донёсся громкий шелест. Торэн поднял голову – в комнату вошла Ольга, держа в руке два больших элегантных куба. Его брови сдвинулись: только сейчас он увидел, что у неё очень заметно выделяется живот, хотя она одета была в очень просторное платье, весьма похожее на свободный плащ археев. Насколько он знал, такие животы бывают у женщин зевсов, когда они вынашивают детей.
Если зевсы имеют земные корни, то, скорее всего и женщины земли так же вынашивают своих детей. Молниями замелькали у Торэна непрошенные и совсем ненужные ему мысли. Значит она… Чёрт! Как это называется? Нашла мужчину. Что-то так. И кто же он? А собственно, что мне до того. Но как тогда понимать её слова у калитки?
Пересилив любопытство этого вопроса, он приподнял головастика.
– Откуда это у тебя?
– Отец подарил. – Ольга подойдя к Торэну, протянула ему один из кубов. – Он привёз его с "Тоссы".
– С "То-осы"? Как он к нему попал? Он что, обшарил карманы моей курточки? – В голосе Торэна послышались недовольные нотки, он понял, что это потерянный им головастик.
– Осьминожку ему передал Гарр, для исследования, так как предположил, что он из чужой цивилизации. Я случайно нашла его у отца и выпросила, как память о тебе. – В голосе Ольги скользнула обида.
– Я забираю его. – Торэн сунул головастика в карман курточки. – Он мне, крайне, необходим.
Ольга молча дёрнула плечами и буквально, сунула куб Торэну в руку.
– Возьми же тоник.
Дождавшись, когда он возьмёт куб, Ольга прошла к одному из свободных кресел и села.
– Мне не хватает тебя. И ты ещё забрал осьминожку. Мне совсем будет трудно.
– Я не заметил, что тебе трудно, даже наоборот – ты интересно располнела. – Торэн усмехнулся.
– У меня будет ребёнок. Твой ребенок! – Высоким голосом произнесла Ольга.
Раздался громкий стук. Торэн опустил взгляд – из под его ног во все стороны разлетались осколки стекла и тёмные брызги тоника.
– Чт-то…? Что ты сказала? – Он поднял взгляд на Ольгу. – Это невозможно. Этого не может быть.
– Ты обвиняешь меня во лжи? – Щёки Ольги вспыхнули и у нёе на ресницах тут же повисли крупные блестящие капли.
– Я тебя ни в чём не обвиняю, но это… – Он покрутил головой. – У землянок от сарматов не бывает детей. Извини, я намусорил.
– Но ты же не сармат и я, тоже, не сарматка.
Ольга отвела руку назад и щёлкнула пальцами. Через несколько мгновений, нижняя дверь стоящего в комнате шкафа открылась и из неё выполз приземистый, тихо урчащий аппарат.
– Убери в комнате! – Громко произнесла Ольга, на мгновение повернув голову в сторону урчащего аппарата и затем, опять уставилась в Торэна. – Пересядь в другое кресло. – Она показала рукой на пустое кресло.
Аппарат заскользил по комнате, направляясь к месту трагедии, будто видел, где это произошло. Торэн сел в указанное кресло и повернулся к Ольге.
– Откуда ты знаешь кто я и откуда?
Она тут же протянула ему второй куб и подождав, когда он возьмёт его, взяла со стола книгу и полистав, начала читать.
– "На одной из планет рассеянного скопления Ашшор в созвездии Стрельца, которое скрыто от Земли большими пылевыми облаками, живут харраны – хранители ВЕЧНОСТИ или по другому – созерцатели. Они накапливают информацию о мироздании и передают ее без потерь из поколения в поколение. Так достигается ВЕЧНОСТЬ. Потому они и зовутся харраны, что на языке землян примерно звучит, как живущие всегда – ВЕЧНО". – Она оторвала взгляд от книги и подняла глаза на Торэна. – Теперь я понимаю, почему археи были вежливы с нами. Ты, харран, хранитель ВЕЧНОСТИ? И они испугались тебя. Как они это узнали? Это действительно так? Ты бессмертный?
Торэн сделал большой глоток тоника и дёрнул плечами.
– Я уже рассказывал тебе: меня нашли разведчики на Дайне среди обломков грузовика. Кто я есть и как там оказался – совершенно, не представляю. Зевсы считают меня сарматом. Но это скорее всего по тому, что я являюсь носителем психотронного поля. Но моя плоть подобна плоти землян. Зевсы считают, что я плод любви землянина и сарматы. На Дайне когда-то жило небольшое племя зеннов, но потом они внезапно исчезли. Насколько мне известно: сарматы никогда на Дайне не были. Полнейшая неразбериха. – Торэн сделал ещё один глоток тоника. – Я пытался найти в глобальном информатории какую-то информацию о зеннах, но она, почему-то, недоступна. Затем и пришёл на Землю, чтобы попытаться прояснить своё происхождение. Ты рассказывала о каком-то землянине, который был у харран и о Марке Дубровине, который был в пространстве узла. Я хочу узнать о них, как можно больше.
– Дубровин? – Ольга сдвинула брови. – Ах, да. – Она покивала головой. – Герой Земли. Его портрет есть в зале Славы академии космофлота. А землянин, побывавший у харран, здесь. – Она протянула Торэну книгу. – Прочитаешь и всё о нём будешь знать.
– Ты можешь показать, где находится ваша академия космофлота? – Торэн взял книгу и тут же положил её на стол. – Я впервые на Земле. Здесь совсем не так, как на Ризе или Весте и мне трудно ориентироваться.
– Извини! – Ольга прижала руку к груди. – Я, глупая, совсем выпустила из вида, что ты не знаешь нашей письменности.
– Я прекрасно понимаю вашу письменность, хотя не помню, чтобы когда-то сталкивался с ней. – Торэн ткнул указательным пальцем в обложку книги на столе. – Дар Ов. "Потухшие звёзды". – Он убрал руку и повернувшись к Ольге, широко улыбнулся. – Ты же не говорила мне, как называется эта книга и кто её автор.
– Нет! – Выгнув брови высокими дугами, Ольга покрутила головой.
– Когда ты сможешь показать мне академию?
– Это достаточно далеко отсюда – несколько часов на глайдере. Ты, говорил, что устал и наверное хочешь отдохнуть. – Ольга поднялась. – Я постелю тебе в своей спальной комнате, а потом мы вместе сходим в академию космофлота.
– Мне не нужен отдых в твоём предложении. – Торэн тоже поднялся. – Военным кораблям других цивилизаций вход в Солнечную систему запрещён и мне пришлось оставить "Регул" у внешней станции кольца и добираться больше суток до Земли на очень комфортном транспортёре и я немного отдохнул. К тому же, тоник хорошо меня взбодрил и я чувствую себя превосходно.
– Но Гарр сказал, что твой контроллер списан?
– Возможно, так оно и есть. – Брови Торэна сошлись у переносицы. – Что он ещё сказал обо мне?
– Что ты находишься в управлении космофлота на Ризе. Но я чувствую, что это не так? Торэн, что происходит? – В глазах Ольги вспыхнул испуг.
– Почему-то я не понравился адмиралу Мартову. – Торэн глубоко вздохнул. – Видимо, отсюда и все недоразумения.
– Это я виновата. – Ольга шагнула к Торэну и прижалась к его плечу. – Надеюсь, отец скоро смирится и вы подружитесь. Я ведь одна у него осталась и потому он так требователен к моему избраннику. – Она коснулась губами щеки Торэна.
– Твой дом очень далеко от космопорта? – Торэн аккуратно отстранил Ольгу. – Пилоту пришлось изрядно поплутать, пока он доставил меня сюда. Если бы я знал, что до академии несколько часов хода от твоего дома, я бы не отпустил его.
– Тебе не о чем волноваться. – Ольга ласково улыбнулась. – Отец подарил мне прекрасный глайдер.
Ольга направилась к двери. Обойдя ползающий по комнате и усердно урчащий уборщик, Торэн направился за ней.
Глайдер действительно оказался превосходным: большим, удобным, ярко-красного цвета с желтовато-коричневой отделкой внутри и прекрасным обзором. Ольга пилотировала достаточно уверенно и глайдер шёл очень быстро.
Начальная часть пути Торэну была знакома, он этим же путём шёл к дому Ольги, но затем глайдер резко повернул в сторону и взмыл вверх и насколько Торэн сориентировался, Ольга повела его в южном направлении.
Торэн молча, с интересом, смотрел в лобовое стекло на красивый зеленый пейзаж Земли: среди яркой зелени трав повсюду виднелись белые цветущие сады и голубые прожилки рек с блестящими блюдцами озёр; несколько темнее зеленели огромные пятна лесов, среди которых иногда катились могучие воды рек; достаточно часто расстилались разноцветные прямоугольники полей, окаймлённые зеленью посадок, между которыми словно стрелы, темнели полосы дорог, по которым скользили цветные, будто детские игрушки, авто; местами по обе стороны от дорог тянулись вереницы домов; иногда в сторону от глайдера шарахались большие серо-коричневые птицы, с широко открытыми клювами, видимо пронзительно кричащие.
Справа, на горизонте, появилось тёмное блестящее пятно. Торэн уже приподнял руку, намереваясь спросить у Ольги, что оно означает, как глайдер повернул в его сторону и уже через несколько мгновений Торэн понял, что это город. Вскоре глайдер подходил к его окраине и ещё раз повернув заскользил вдоль неё. Торэн закрутил головой, намереваясь увидеть где-то космодром, но он не просматривался и он принялся рассматривать городской пейзаж.
Среди широких городских аллей сверкали, стоящие далеко друг от друга, огромные здания, окруженные кольцами деревьев, ветки которых резко выделялись на фоне ярко освещенных солнцем белых стен зданий. Между аллеями расстилались улицы – гладкие, широкие, блестящие, будто лед. Каждую площадь, каждую улицу наполняли спешащие авто, сливавшиеся от быстрого бега в длинные разноцветные полосы. Словно нити паучьей сети, протянулись по всему городу нити монорельсовой дороги, со скользящими по ним бесчисленными светящимися треками пассажирских вагончиков, напоминающих кровообращение в сосудах гигантского организма. Золотые и фиолетовые фейерверки реклам взлетали ввысь по стенам, на самых верхних этажах алмазными огнями сверкали какие-то вывески. Повсюду суетились люди. Порой, выйдя из здания они исчезали в стоящих неподалёку глайдерах, которые тут же взмывали вверх и уносились куда-то прочь.
Глайдер вновь повернул и город исчез из вида Торэна, будто Ольга специально показала этот чудесный уголок урбанизации земной цивилизации инопланетному гостю.
Не успел Торэн отойти от прикрас исчезнувшего города, как впереди показалась голубая полоса, которая стремительно расширялась, вскоре превратившись в бескрайнюю водную гладь. Глайдер скользнул вниз и стали видны белые гребешки небольших волн, яркими блёстками сверкающие в лучах земного солнца. Скользя рассеянным взглядом по белым гребешкам волн, Торэн принялся сравнивать пейзаж Земли с пейзажами других планет галактики.
Пейзаж Земли не особенно и отличался от пейзажей других планет объединённых цивилизаций, на которых пришлось побывать ему, но он был и каким-то не таким – другим.
Он не совсем был похож на пейзаж Весты, где чаще всего Торэн проводил своё время отдыха – зелень растительности Весты была более тёмной, леса меньших размеров, но более высокие и более густые, нити рек не голубые, а серебристые и к тому же на Весте их заметно меньше и чёрных полей тоже.
Ещё меньше пейзаж Земли напоминал пейзаж Ризы, который, в основном, состоял из двух цветов: зелёно-голубого – океана и жёлто-коричневого – пустыни.
А на Земле и пустынь-то нет. С долей большого сарказма всплыла у Торэна мысль.
Но как будто желая ему доказать обратное, цвет пейзажа резко изменился с ярко-голубого на какой-то ржавый и не успел Торэн ещё осознать, какой поверхности он может принадлежать, как пейзаж окрасился лишь жёлтой краской и под глайдером заструились бесконечные песчаные волны барханов.
Жёлтый цвет, казалось, не имел ни конца ни края и навевал лишь грусть. Торэн повернулся к Ольге.
– А Земля более контрастная планета, нежели другие планеты галактики: есть и яркая зелень и голубая вода и теперь скучная жёлтая пустыня. – Заговорил он. – Веста, в основном, вся зелёная, а Риза – преимущественно, жёлтая. Дайна – там, где меня нашли зевсы, сплошные яркие зелёные леса.
– На Земле есть ещё и белый цвет и коричневый.
– Белый – это, видимо, снег, а коричневый – горы. Я угадал? – Торэн улыбнулся.
– Ты видел снег?
– Я несколько месяцев отдыхал на Селе, а это, в основном, снежная планета.
– Селе? Селе? Вспомнила – это вестинианская колония. Там добывают небулий.
– И там ещё живут полугуманоиды.
– Ты их видел?
– Встречался с несколькими.
– И что они их себя представляют?
– Огромные дикари с мощными психотронным и энерго полями.
– А я, кроме той экспедиции, больше нигде не была.
– Я, с удовольствием, покажу тебе все планеты нашей галактики. Было бы желание.
– Желания через край, но отец, категорически, против. Особенно после того, что произошло с нами. Он очень переживал. Я ведь одна осталась.
– Осталась одна? Как это понять?
– На Земле жёсткие ограничения на рождаемость – один ребенок в семье. Второй категорически не приветствуется и потому у моих родителей был один ребёнок – сын Роман. – Ольга бросила на Торэна быстрый взгляд. – Но он не пошёл в космофлот, а стал физиком-энергетиком, чем ужасно расстроил отца. У Земли есть большая колониальная планета в южной части галактики – Кентаура и Роман уехал туда исследовать имеющуюся на ней аномалию, предположительно оставшуюся от какой-то древнейшей цивилизации. Аномалия имеет одно неприятное свойство – она может сотни лет быть стабильной, а затем, вдруг, следует мощный выброс. Там погибла уже не одна экспедиция. Всё повторилось и экспедиция, которую возглавлял Роман, тоже попала под выброс. Видимо древние не хотели, чтобы их технологии были доступны потомкам и снабдили аномалию каким-то защитным механизмом. Родителям разрешили иметь ещё одного ребёнка. Так появилась я. Когда мне было пять лет, мать отправилась на Кентауру, на поиски могилы Романа и исчезла.
– Как это исчезла? – Торэн состроил гримасу.
– Отец думает, что она отправилась в зону аномалии и или заблудилась в тамошних лесах или попала в болото, которых вокруг аномалии несметное количество.
– Там что никто не живёт?
– Где?
– На Кентауре.
– Да нет. Там более двух миллиардов населения. Но зона аномалии находится очень далеко от городов, в труднодоступном районе, а неподалёку всего лишь одна или две станции слежения за ней.
– Её не искали?
– Искали больше месяца.
– Странно, что её не смогли найти. – Торэн дёрнул плечами. – Там видимо нет биосканеров.
– Всё там есть. Мать никому не сказала, куда она направляется и её отсутствием забеспокоились лишь через несколько дней. Пока сообразили, куда она могла отправиться, прошло ещё несколько дней.
– А ты была там?
– Где?
– На Кентауре.
– Нет. – Ольга мотнула головой. – Отец запретил мне даже думать о ней.
– А ты знаешь, где она находится?
– Кентаура или аномалия на ней?
– Планета.
– Я же говорила – далеко на юге. Это единственная планета на юг от Земли, которая оказалась пригодной для жизни. За ней уже, почти, нет звёзд.
– Ты же там не была. – Торэн широко улыбнулся.
– Я изучала галактическую астрономию в академии. И отец рассказывал. – Ольга глубоко вздохнула. – Он, наверное, был на всех планетах галактики, где живут люди.
– Уверен, на Флат он ещё не был.
– Я имела ввиду планеты, принадлежащие нашей цивилизации. Да на Флат никто и не живёт! – Произнесла Ольгу последнюю фразу повышенным голосом.
– А сколько же сейчас лет адмиралу Мартову?
– Скоро будет восемьдесят пять.
– Думаю, для землянина это расцвет его жизни.
– Надеюсь. – Ольга широко улыбнулась.
– Насколько я понимаю, ты с пяти лет была одна. Для тебя это наверное было трудно?
– Почему одна. – Ольга дёрнула плечами, отчего глайдер тоже дёрнулся. – Конечно, отца я, практически не видела, но меня прекрасно воспитали его прародители.
– Как это пра…?
– Родители его родителей.
– А где они сейчас?
– К сожалению, умерли. – В голосе Ольги скользнула грусть. – Они были уже очень старыми.
– А его родители?
– Они были исследователями и жили на Герате – одна из самых дальних колоний.
– Я её знаю. – Дакк кивнул головой. – Я доставлял туда груз. Интересная планета. Почему были? С ними что-то случилось?
– Планета оказалась отрезанной от цивилизаций во время катаклизма, а когда энергетика пространства стабилизировалась и туда смогли добраться наши корабли, то они уже умерли. – Ольга глубоко и протяжно вздохнула. Продолжительность жизни землян там, почему-то, резко сократилась. Я тоже хочу побывать на Герате. Но не знаю, как это сделать. Отец, однозначно, запретит мне.
– Надеюсь, вместе, мы сможем осуществить твою мечту. – Дакк широко улыбнулся. – Далеко ещё до академии?
– Около получаса.
Торэн отвернулся и уставился в лобовое стекло.
Вскоре, среди жёлтых песков появилась чёрная полоса, которая быстро разрасталась в прямоугольник. Насколько он мог судить по подобным сооружениям других планет – это был космодром и как он понял, Ольга вела глайдер к нему, но не доходя до космодрома, отвернула глайдер. Торэн, вскинув брови, уставился в Ольгу.
– Без специального разрешения нас не пустят на космодром. – Заговорила она, опережая его вопрос. – Академия чуть южнее. Нужно и подходить с юга, но это крюк ещё на час. Немного срежем. Хотя это и нарушение, но думаю, нас не остановят. Всё-таки глайдер адмирала.
– Как я понимаю – академия находится в песках. – Заговорил Торэн. – Это не совсем логично.
– В песках лишь космодром. Я не знаю достоверного ответа, но источники утверждают, что такое решение было принято для безопасности землян. Все военные космодромы Земли – их три – построены на малопригодных для проживания территориях.
Действительно, вскоре пески сменились, хотя и не густой, зеленью. И если они до сих пор летели в одиночестве, лишь изредка встречаясь с другими летательными аппаратами, то теперь их стало достаточно много, различной конструкции, скользящих в разных направлениях, создавая впечатление некоторой неразберихи, вызвав у Торэна немалое удивление, но всмотревшись, он все же понял, что все они идут в некоторых воздушных, разновысотных коридорах. В один из таких коридоров встроилась и Ольга.
Вскоре глайдер накренился и Торэн увидел ряд белых зданий с огромной площадью перед ними, заполненной всевозможными летательными аппаратами и Ольге пришлось изрядно покрутиться, пока она нашла свободное место на площади перед самым оригинальным зданием. Глайдер скользнул вниз и плавно опустился на очерченный светлой краской прямоугольник посадочной площадки – слот.
Раздался шумный выдох девушки. Открыв дверь рядом с собой, она вышла наружу. Торэн присоединился к ней. Сделав шаг, она тут же схватила Торэна за руку.