* * *
После человеческого муравейника под названием Пуэрта-дель-Соль Филипп ожидал, что по всей Испании их будут сопровождать толпы таких же, как они, туристов.
Но Толедо был пуст, или почти пуст; это было странным, но приятным сюрпризом. В ресторанчике под тентом они поимели плотный обед с видом на средневековые городские ворота и изрядным количеством красного вина.
В ту свою первую поездку они вообще пили много вина, понимая это как неотъемлемую и законную часть туризма в Испании. Впрочем, это и было в порядке вещей на фоне страшной жары, обычной для испанского августа…
Наступало время достопримечательностей.
3
Когда Давид возвратился, чтобы благословить дом свой, то Мелхола, дочь Саула, вышла к нему на встречу и сказала: как отличился сегодня царь Израилев, обнажившись сегодня пред глазами рабынь рабов своих, как обнажается какой-нибудь пустой человек!
И сказал Давид Мелхоле: пред Господом, Который предпочел меня отцу твоему и всему дому его, утвердив меня вождем народа Господня, Израиля; пред Господом играть и плясать буду;
и я еще больше уничижусь, и сделаюсь еще ничтожнее в глазах моих, и пред служанками, о которых ты говоришь, я буду славен.
И у Мелхолы, дочери Сауловой, не было детей до дня смерти ее.
2-я Царств, VI, 20-23
А свой дом Соломон строил тринадцать лет и окончил весь дом свой.
И построил он дом из дерева Ливанского, длиною во сто локтей, шириною в пятьдесят локтей, а вышиною в тридцать локтей, на четырех рядах кедровых столбов; и кедровые бревна на столбах.
3-я Царств, VII, 1-2
И услышала Гофолия голос бегущего народа, и пошла к народу в дом Господень.
И видит, и вот царь стоит на возвышении, по обычаю, и князья и трубы подле царя; и весь народ земли веселится, и трубят трубами. И разодрала Гофолия одежды свои, и закричала: заговор! заговор!
4-я Царств, XI, 13-14
Взгляд Девы встретил Филиппа сразу же, как только он появился на кухне. Ничего не выражалось в этом взгляде – ни боязни, ни легкой вины, ни даже скрытой насмешки над тем, что произошло ранее. Она просто смотрела на него своими светлыми глазами, смотрела спокойно и внимательно, слегка изучающе, готовая услышать что угодно – приветствие, просьбу, приказ.
Но Филипп уже, как автомат, действовал в режиме рабочей программы. Ему было не до Девы; он посмотрел на нее молча, и взгляд его тоже не выразил ничего.
– Доброе утро, – сказала она тогда и слегка улыбнулась. – Будете что-нибудь – чай, кофе?
Он в первый раз услышал ее голос. Он попытался его оценить и рассердился на себя за то, что тратит активизированный мозг на это несвоевременное занятие. Ему пришло в голову, что им предстоит общаться. Он поморщился. Следовало установить отношения, а заниматься этим сейчас у него не было ни желания, ни времени.
– Стакан сока, пожалуйста, – распорядился он, как будто она официантка или секретарша, и сел за стол. – Как тебя зовут?
– Марина, – ответила Дева. – Апельсиновый?
Он хмыкнул.
– Там другого и нет. – Он подумал, что полагалось бы все же представиться. "Звать меня будешь Филипп" – так, что ли? Но он же не знает, какие инструкции Дева получила от Зайки. Если Зайка велела называть ее "Анна Сергеевна", то тогда он должен быть, соответственно, Филипп Эдуардович. О, черт, как все это несвоевременно, отвлекаться на эти проблемы… А если просто "Анна"? Тогда "Филипп Эдуардович" будет звучать глуповато. – Скажи, Марина, – спросил он, – как ты будешь звать мою жену? Как вы договорились?
– Она сказала, что я должна называть ее "Ана".
Она четко произнесла – "Ана", с одним легким "н". Необычный звук резанул слух Филиппа.
– Именно так, – уточнил он, – "Ана" с одним "н"?
– Да, – ответила Дева, наливая сок, – она… вам со льдом или без?.. она специально попросила обратить на это внимание. Она сказала, что там, где она долго была, ее называли "Ана", и что она привыкла к этому и полюбила.
Что еще за новости, подумал Филипп.
– О’кей, – буркнул он, – в таком случае я для тебя Филипп. Два "п" на конце, – не удержался от проходной шпильки, – обрати внимание: когда одно, я не люблю.
Дева засмеялась глазами. Это у нее вышло просто обалденно: не издала ни звука, даже почти не улыбнулась… а тем не менее засмеялась. Филипп удивился. Он видел такое только в кино.
Он бы удивился еще больше, если бы каким-то чудом подслушал ее мысли. Никакой ты для меня не Филипп, думала она. Ты для меня или Господин, или никто – скоро узнаю точно; третьего быть не может. Если ты никто, я уйду и никак называть тебя не буду. А если ты Господин, ты не заставишь меня называть себя как-то иначе; что же при этом произносит мой язык, то не имеет для меня никакого значения – пусть хоть Филипп, раз ты этого хочешь.
Видно, ход странных мыслей все же как-то отразился в ее глазах, потому что Филипп что-то уловил, насторожился, не понял ничего и оттого испытал легкую досаду.
– Ладно, – сказал он, – познакомились; а теперь давай не мешать друг другу.
Дева кивнула и молча подала сок.
Филипп взял сок и карандаш, набрал Полоновского.
– Да?
– Это я. Говори данные.
Вальд продиктовал.
– Все, звоню.
– Эй, – крикнула трубка, – погоди! Ты когда сам планируешь появиться?
– Я еще буду спать.
– Понимаю. Я просто спрашиваю – когда?
– К обеду. После часа скажу на пейджер водителю.
– Партнер… – Голос в трубке замялся. – Мне сейчас нужны документы, которые ты привез…
– Нет проблем. Присылай кого-нибудь, я передам.
– Но если ты уже заснешь…
– Пусть сошлются на тебя и спросят Марину.
– Марину?..
– Да, здесь есть Марина. Я оставлю ей пакет.
Полонский озадаченно хмыкнул.
– Ну, все?
– Может, позвонишь после разговора?
– Нет, – сказал Филипп. – Приеду, поговорим.
Он нажал на кнопку и стал набирать следующий номер. Помедлил. Подумал. Опустил трубку. Собрался с мыслями. Отпил сока. Закурил.
…Согласно карте, путь к достопримечательностям вел через те самые средневековые ворота старого города, к которым они как бы уже привыкли за обедом…
Он вдруг заметил, что Девы нет на кухне. Как-то она незаметно умеет исчезать. И как-то все вовремя. Пожалуй, первое впечатление неплохое.
Он набрал номер и отрекомендовался голоску секретарши – шустрому, непростому:
– Филипп *ов, компания "ВИП-Системы"… Прошу господина Эскуратова. Ссылка на предварительный разговор наших инженеров с вашим специалистом господином Эстебаном.
– Да, Филипп Эдуардович, мы знаем. Борис Эдуардович ждет вашего звонка. Одну минутку…
В трубке забренчал электронный регтайм ожидания.
– Алло?
– Здравствуйте, Борис Эдуардович.
– Здравствуйте, Филипп Эдуардович. Слушаю вас.
– Напомню: мы уже в общем-то ваши партнеры, обслуживаем вас уже около года, но до настоящего времени наше сотрудничество ограничивалось определенной узкой областью. Это… вы, очевидно, в курсе дела…
– Да. Я понимаю так, что вы не прочь его расширить.
– Точно. И у нас есть что предложить.
– Не сомневаюсь, – голос в трубке улыбнулся, – мне доложили все, что положено… Но вы, насколько я понимаю, тоже… э… осведомлены о нашей ситуации?
– В какой-то мере, – дипломатично выразился Филипп. – Вы имеете в виду финансовый аспект или технический?
– Аспектов, э-э… хватает…
– В какой-то мере, – повторил Филипп. – Во всяком случае, технических аргументов в нашу пользу у меня достаточно.
– Мне все доложили, – тоже повторил собеседник свою фразу, и, судя по тону, нахмурился. – Вы понимаете… мы не в той позиции, чтобы проводить тендеры.
– Понимаю.
– Должны быть очень веские аргументы… в частности, и технические, но не только…
– Понимаю. Э-э…
– Да?
– Я просто хочу сказать, что в этих вещах выбор ориентации – вещь более ответственная, чем многие… все еще думают. Впрочем, кажется, вы не из их числа… В любом случае такие вопросы лучше изучать в спокойной обстановке. С обеих сторон.
– Нельзя нам тянуть, – хмуро сказал Эскуратов.
– Что ж, – отозвался Филипп, – на это тоже есть способы… Обычно на нашем рынке работают как? Приходит маркетер… изучает возможности и нужды… потом внутренние согласования, пакет в целом… потом – спецификации… юристы… Впрочем, вы и сами знаете. Тоже знаете, что все это долго и не для нашего с вами случая. – По реакции собеседника на это "нашего с вами" уже можно было кое-что определить. Реакции не последовало. Однако Филиппа не перебивали, и он непринужденно продолжал: – Итак, в нашем случае можно было бы ускорить этот процесс за счет целого ряда неформальных приемов… например, старого доброго брэйнсторминга… которые на проверенной нами практике дают отличные результаты и позволяют быстро урегулировать массу проблем. И не только технических, кстати, – добавил он значительно.
Собеседник задумался.
Вот почему Вальд так настойчиво просил, прямо-таки умолял Филиппа провести этот, в общем-то, никчемушный разговор. Это называлось у них кодовым словом "брэйнсторминг". Вообще-то под этим словом разумелся модный в пору их молодости импортный способ коллективного решения проблем. Подавшись в бизнес, Филипп не сразу научился понимать, что разговор с потенциальным заказчиком – это прежде всего разговор с конкретным человеком. Что нужно сделать, чтобы получить хороший заказ? Конечно, узнать заказчика, понять его деловые интересы и так далее, но это только видимый пласт обстоятельств; вслед за ним идет следующий – шкурные интересы директора или группы лиц; но даже если и это идет в расчет и, кажется, никто не будет внакладе, остается еще третий, глубинный пласт – скрытые связи заказчика с государством, с бюджетами, с его партнерами и просто со всяким жульем. Недоработка любого из пластов ставит крест на заказе. Но пока все это выяснишь (что само по себе непросто, дорого и не слишком надежно), ситуация двадцать раз изменится и заказ уплывет сам собой.
Как же быть? Как раздобыть информацию в комплексе? И Филипп, дурачась – тогда они могли позволить себе дурачиться – пару раз предложил номенклатурным собеседничкам организовать современную форму брэйнсторминга для выяснения, как он выражался, "блока проблем". Результат оказался неожиданным. Уяснив смысл забытого слова, оба собеседничка, как сговорившись, решили, что Филипп хитро, благовидно предлагает им неофициально встретиться для обсуждения их личных интересов. Просто одни приглашают в сауну… но ведь в сауну тоже пойдешь не с каждым, особенно теперь… а этот придумал красиво: "брэйнсторминг". Джинсы, воздушные шарики и прочая мишура, и никто не спросит – а чем ты, сволочь, там занимался. Вот так и прошли оба "брэйнсторминга". Заказчики оказались словоохотливыми людьми; блок информации был добыт, а блок проблем был улажен.
То были два первых крупных заказа, после которых "системы" заняли нишу на рынке, а семья Филиппа – квартиру на Киевской. С тех пор двусмысленное словцо стало для него талисманом. Постепенно он перестал затрудняться объяснением термина собеседникам (к чести последних, примерно треть из них все же помнила само слово, а треть из этих даже понимала, что это значит). Посреди трудного разговора всегда наступал некий кризисный момент, решающий дальнейшую судьбу контакта. Нельзя было молчать – это был верный проигрыш; нельзя было атаковать – это был проигрыш весьма вероятный; и вот в такой-то момент на Филиппа находило свыше (может быть, хорошо работала его подготовленная душем или чем еще персональная информационная сеть); тогда он замешивал, как тесто, вдохновенную импровизацию на общие темы, согревал ее непринужденной интонацией, приправлял обязательным "брэйнстормингом", а то и клюковкой впридачу, и получал-таки в итоге согласие собеседника на контакт, хотя для постороннего слушателя его речь звучала бы, вероятно, полной ахинеей.
Не то чтобы он был виртуозом этой техники. Даже в "системах", не говоря уже о более масштабных компаниях, числились настоящие профи, всякие бывшие комсомольцы и комитетчики, для которых доморощенный "брэйнсторминг" звучал, наверно, по-дилетантски. Но эти профи были – все или почти все – продажными тварями. Их можно было использовать для обработки какого-нибудь конкретного чиновника, но им нельзя было доверять слишком много информации о фирме. Поэтому они именно числились, то есть были закреплены за отделом продаж и маркетинга, но работали, как правило, на дому.
Кроме того, посреди любого трудного разговора мог быть задан специальный вопрос, то есть просто технический вопрос – и необязательно было Филиппову собеседнику для этого разбираться в технике. До разговора он мог попросить своего технаря-подчиненного снабдить его тестом-вопросиком, лакмусовой бумажкой, чтобы определить, кто конкретно с ним разговаривает – специалист, или свадебный генерал, или просто бандит при галстуке; и технарь, конечно, указывал ему такой тест, в результате чего время от времени Филипп слышал что-нибудь вроде: "Кстати… а на какой платформе вы предложили бы нам построить виртуальную частную сеть?" – и, внутренне усмехнувшись, мягко отвечал собеседнику так, чтобы собеседник понял, что говорит не просто с крупным, а с очень крупным специалистом и что это само по себе для него великая честь.
Вот по этому сочетанию разнообразных причин, несмотря на то, что Филипп был главный инженер и занимался, в общем-то, не добыванием, а выполнением заказов, в компании не было человека, более него пригодного к определенного сорта переговорам. С течением времени, с неуклонным движением вперед таких переговоров становилось все меньше. Но они не исчезли совсем, выплывали опять и опять из непостижимого волнения рынка – вот почему Вальд так настойчиво просил, просто умолял, и вот почему теперешний собеседник Филиппа задумался.
– Хм, – сказал он после паузы, и Филипп понял, что в его голове, верно, уже родилась какая-то организационная идея, но высказать ее в данный момент он не мог или не хотел. – Я вижу, как бы есть над чем подумать… – Он говорил медленно, подбирал слова. Мутный кадр, подумал Филипп. Может, к черту эту затею? – Это займет… э-э… пару дней… Скажем, так: пока я не проработаю вопрос предварительно, мы со своей стороны не будем делать резких движений. Это я вам могу обещать.
– Неплохо для начала, – заметил Филипп, – а как я узнаю?..
– С вами свяжутся, – сказал Эскуратов.
– Хорошо, – сказал Филипп. – Был рад с вами побеседовать.
– Взаимно…
Разговор завершился. Мутный, мутный кадр. Ладно, подумал Филипп; если не врет, значит, продолжение следует, а если врет, то это просто не наш клиент. Он почувствовал, что энергия апельсинового сока израсходована полностью. Каждый такой разговор отнимал у него массу сил; было противно после них, хотелось опять мыться, водку пить – в общем, делать что-нибудь такое, чтобы избавиться от шлейфа гнусных ощущений.
Он встал, потребил порцию водки и задумался о завтраке. Энергетически, полагалось бы… а душа как-то еще не просит… и желудок тоже… Он изучил содержимое холодильника. Может, салатик? Ишь какой симпатичный на вид. Или что-нибудь микроволновое? Съем салатик, решил Филипп. И чайку. И сигаретку за чайком. Все равно сейчас на боковую… до обеда…
Он зевнул, предвкушая сладкое досыпание.
Интересно, подумал он, поедая салатик, Дева – должна его кормить или нет? Как они с Зайкой договаривались? С Аной… Ана! Путь к достопримечательностям вел через те самые средневековые ворота старого города, к которым они как бы уже привыкли за обедом…
Он увидел рядом с собой Деву и полусонно удивился: оказывается, она и появляться умеет в нужное время, не только исчезать…
– Принеси-ка мне в спальню чай, – сказал он. – Крепкий, с лимоном, три куска сахару. И еще. Я приготовлю пакет, на нем будет написано: "Пшебышевский". Приедет человек, спросит тебя, ты должна будешь спросить его, от кого он. Если он назовет эту фамилию, отдашь ему пакет.
– А если не назовет? – спросила Дева.
– Не назовет – значит, не отдашь. Меня не будить. Ты умеешь пользоваться домофоном?
– Да, Ана показала…
Он поджал губы и направился к лестнице. Поднялся, зашел в кабинет, достал здоровенный желтый конверт, запихнул в него пачку привезенных бумаг и заклеил. Написал сверху: "Пшибыльский". Прихватив пакет, пошел в спальню. Чая еще не было. Он разобрал постель, скинул халат на спинку кровати и с наслаждением забрался под одеяло. И моментально заснул.
Даже не услышал, как Дева, буквально через двадцать секунд, тихонько постучала и вошла с чаем в спальню. Постояла рядышком, устанавливая, спит или нет. Полюбовалась спящим – неизвестно пока, Господином или нет. Подумала, оставлять чай или нет. Решила – не оставлять. Забрала пакет и пошла обратно на кухню.