- Ничуть, Люс, я говорю вполне серьезно! Впрочем, сам Шарль сообщит вам еще более удивительные вещи! Герцог Даминар Конти, которому хорошо известны всевозможные приемы снимания и игры в карты, выигрывает у Поля де Марсэ баснословную сумму, которую молодой человек уплачивает по чеку своего друга Мануэля де Кастро, состоящего клиентом банка Эусебио Миранда, основанного, кстати, специально на этот случай. И вот оказалось, что чек с физической, так сказать, стороны, был подложный, хотя, по существу, настоящий, так как Мануэль действительно одолжил эту сумму своему другу. Но так как он был ранен в правую руку, как о том говорил, то и заставил подписать свое собственное имя на упомянутом чеке молодого де Марсэ, на имя которого был написан чек. С официальной точки зрения подлог остался по-прежнему неоспорим. Тогда я вывел на сцену Фроле, подав ему жалобу, которой он так ловко воспользовался, что де Марсэ, доведенный до крайности, кончил тем, что стал орудием нашей мести. Остальное вы знаете… Я не думал, что все так хорошо удастся, но уже говорил вам: изучайте характер людей и вы будете играть ими, как марионетками… Я сказал уже, что чувствовал к Шарлю и его родственнику самую искреннюю симпатию, и после их осуждения не переставал интересоваться ими. Чтобы устроить их побег, я стал посредником между богатым банкиром Р. и герцогом де Вержи Куасленом, с одной стороны, и американскими судовладельцами - с другой; последние снарядили судно, принявшее их на свой борт после бегства из Кайенны. Для этого мне пришлось экстренно съездить в Нью-Йорк. С тех пор мы не переставали переписываться, а когда они вернулись во Францию, чтобы восстановить правосудие и свершить акт мести, которой они посвятили свою жизнь, то я помогал им своими советами и своим опытом. Мы взяли бумаги, относящиеся к их делу, и под председательством графа д'Альпухары, в присутствии обоих де Кастро, в качестве членов суда, произвели ревизию всего процесса. Я был и главным прокурором, и защитником обвиняемых. Фроле, Тренкар и Пети-Ледрю были приговорены к смерти. Я советовал их казнить в одну и ту же ночь, а когда все приготовления были закончены…
- Приготовления?
- Конечно, нужно было, чтобы ни один из нас не рисковал даже одним волосом… Оба дома, где жили Тренкар и нотариус, были куплены; в то время, пока эти господа были на морских купаньях, там были сделаны все необходимые приготовления: средняя часть потолка в спальнях вращалась таким образом, что образовался проход для выполняющего приговор; ждали только, чтобы наладилось дело Фроле - де Марсэ и последнего их свидания, когда можно было назначить день исполнения приговора… Что касается молодого де Марсэ, который обвиняется кое в чем другом, то менее чем через двое суток ему будет дана возможность исправить свою ошибку.
- Удивительный вы человек, дорогой Лоран, - воскликнул Люс, - можно думать, что слышишь сказку из "Тысячи и одной ночи"! Если бы мы не знали вас столько лет, то не поверили бы!
- Все это делается лишь полицейским любителем… Ну, наконец я вижу по вашим сообщениям, что все до сих пор удавалось как нельзя лучше; остается только еще одно дело, которое я взял лично на себя и о котором еще не получил никаких сведений…
В это время, как бы в ответ на последние слова, раздался резкий стук в дверь кабинета. Жак Лоран побежал открывать, и через минуту в комнату вошел человек высокого роста, в мягкой фетровой шляпе, надвинутой на глаза, и в широком плаще, покрывавшем всю его фигуру.
- Слава Богу, герцог, вы спасены! - сказал бывший начальник полиции.
- Все идет так, как только можно пожелать! - отвечал вновь прибывший. - Труп, посланный из клиники, был при помощи подкупленных сторожей спрятан в матраце, который мне разрешили принести из моей квартиры, а носильщики при входе попросили записать в канцелярии три имени для того, чтобы такое же число людей могло потом выйти. Труп, одетый в мое платье, был повешен на перекладинах, имеющихся в окне тюрьмы; благодаря предосторожности, принятой в канцелярии, я мог выйти без всяких затруднений, и вот я здесь.
- Сегодня же, герцог, вам нужно ехать в Англию с присутствующими здесь моими друзьями!
- С нами?! - переспросил Люс с удивлением.
- Да, с вами! Иначе герцог не может сесть на пароход: его бегство днем уже будет замечено, если это еще не случилось теперь, и все выходы будут охраняться так же, как и вся граница! Между тем как, отправляясь с начальником полиции безопасности и его помощником, он абсолютно ничем не рискует.
- Но каким же способом мы можем отправиться в Англию?
- Это очень просто! С официальным поручением де Вержена - преследовать похитителей де Марсэ.
- Никогда мы не получим его, ведь в эту ночь было совершено три убийства, виновников которых придется все-таки разыскивать!
- Не стоит беспокоиться по этому поводу, я все предвидел. В беседке моего сада находятся три бесшабашных удальца, которыми я пользуюсь во всех щекотливых случаях. Я их достаточно выдрессировал, и они готовы играть несколько дней роль трех убийц… Вы поведете их с цепями на шее и руках и войдете в здание префектуры по секретной лестнице, а пока Люс проведет к де Вержену убийц Тренкара и нотариуса Пети-Ледрю, Гертлю поднимет тревогу, сбегутся агенты, и убийца Фроле будет найден в ящике для дров, куда вы его посадите при входе в дом. Все трое заявят, что составляют часть шайки, которая называется "Каторжники-мстители" и цель которой - мстить своим судьям и полиции. Пройдут целые месяцы в розысках их соучастников, и в один прекрасный день, когда общественное мнение уже успокоится, мы, в свою очередь, дадим возможность и им бежать. Вы думаете, что де Вержен вам откажет после того, как вы ему предъявите убийц, в поручении идти по следам похитителей его шурина до самого Лондона?
- Конечно, нет!
- В таком случае все пойдет превосходно. Вы велите написать на предписании: "Начальник полиции безопасности, его помощник и один агент", и благодаря этой записи получите места на пароходе без всяких затруднений.
- Какой гениальной изобретательностью одарила вас природа! - ответил Люс. - В восемьдесят лет вы более молоды и ловки, чем мы все!
- Вы знаете мой секрет, и вам остается только приложить его к делу… А теперь, господа, не теряйте времени. Нужно, чтобы вы успели сегодня вечером сесть на пароход, отправляющийся в Дувр… Идемте, я вам доставлю ваших пленников; они просят только одного: чтобы их занесли в список предварительно заключенных, имеющих право курить, и передавали через канцелярию по пять франков в сутки, с которыми они заживут на славу. Вы видите, что они очень умеренны. Впрочем, они будут вести себя так, что не придется лишать их привилегий… Кстати, в случае расследования они сумеют так запутать дело, что самый ловкий следователь ровно ничего не разберет; после побега они уедут за границу, решительно все равно куда, без права возвращения во Францию в продолжение десяти лет, за это я даю им средства к жизни - по тысяче восемьсот франков в год каждому.
- Вы прямо швыряете золотом, патрон! - задумчиво сказал Гертлю. - Бедный полицейский после тридцати лет службы мечтает иметь на старости лет подобную сумму, он никогда не может позволить себе истратить лишний сантим.
- Придет и твоя очередь, старина, - отвечал Жак Лоран, понявший его мысль. - Если простым, так сказать, рабочим платят подобным образом, то можешь представить, что получат те, кто оказывают, как ты, более серьезную услугу.
С этими словами он открыл маленькую дверь, ведущую в коридор, потом другую, в конце его, и сказал добродушным тоном, никогда не покидавшим его:
- Ну, мои овечки, бесполезно вам дольше прятаться! Ваше преступление открыто, дайте добровольно вас арестовать. - И три верных помощника Жака Лорана вышли из беседки, где они ждали подходящего момента выступить на сцену, и спокойно дали надеть себе на руки цепи, так как следовало предвидеть случайную встречу с городской полицией, делавшей обход.
Два часа спустя Люс со своим компаньоном вернулся в дом Жака Лорана, снабженный предписанием на поездку в Англию, в котором, как и хотел старый полицейский, было сказано: "Начальник полиции безопасности и его помощник в сопровождении одного агента". Герцог де Вержи Куаслен был спасен. Вне себя от радости, узнав об удивительной поимке своими подчиненными преступников, де Вержен не мог им ни в чем отказать.
- Вы спасаете меня, господа, - сказал он, - и можете быть уверены, что я этого никогда не забуду!
Во все газеты была отправлена заметка, сообщавшая о тройном убийстве и одновременно об аресте убийц. Большая часть газет выпустили второе утреннее издание, где не скупились на похвалы префекту полиции и его подчиненным. В один голос парижская публика восхваляла также бдительность и ловкость и агентов полиции безопасности. Сам Жак Лоран говорил, что это - одно из самых удачных дел, которые он выполнил за всю свою жизнь.
Бегство герцога оставалось неизвестным; высшие власти воспользовались хитростью, которая была употреблена, чтобы показать, что герцог повесился в тюрьме, и этим был положен конец всякому волнению в обществе.
К четырем часам Люс и Гертлю пришли за герцогом, который был уже соответственно переодет. Следуя указаниям Жака Лорана, они должны были пообедать где-нибудь поблизости от Северного вокзала и потом сесть на шестичасовой поезд, расписание которого было согласовано с расписанием почтового парохода.
Бывший начальник полиции передал Люсу запечатанный конверт, который следовало вскрыть лишь в Лондоне в отеле "Черинг-Кросс", где он рекомендовал Люсу остановиться. Эта бумага заключала в себе дальнейшие распоряжения, которые Люс обещал выполнить.
Едва оба полицейских и их компаньон скрылись за утлом улицы Лепик, как Жак Лоран сказал самому себе с неопределенной улыбкой:
- Ну, в Париже все идет хорошо! Посмотрим, пройдет ли все так же хорошо в Лондоне.
И он направился в туалетную комнату, расставил на мраморном столике всевозможные флакончики, различные составы, примочки, которые были необходимы ему для гримировки, когда того требовали его планы, и менее чем через час никто не мог бы узнать восьмидесятилетнего старика в том человеке лет пятидесяти, не более, который вышел из дома бывшего начальника полиции с легоньким чемоданчиком в руках. Жак Лоран придал своим совершенно седым волосам и бороде красивый золотистый цвет, тот цвет, который так любили великие художники шестнадцатого столетия, и который так шел к яркому цвету лица венецианцев. Своему цвету лица он придал слегка бронзовый оттенок, а подбрив немного подбородок и разделив бороду на две части, получил великолепные бакенбарды на английский манер, придававшие ему весьма солидный вид. Он походил на генерала, который по приезде из Индии собирается провести сезон в Англии. Интересно, что бывший полицейский по прибытии на вокзал сел не только в тот же поезд, но и в то же купе, что и Люс со своими спутниками. Завязав с ними разговор на французском языке с удивительным иностранным выговором, он никем из них не был узнан. По прибытии в отель "Черинг-Кросс" он приказал проводить себя в семьдесят пятый номер, заказанный им по телеграфу еще накануне; не прошло и пяти минут, как он услышал стук в дверь.
- Войдите! - сказал он своим естественным голосом.
Дверь открылась, и перед ним предстал Люс со своими двумя спутниками, с удивлением узнавший своего попутчика.
- Извините, генерал, - пробормотал Люс, - мы, должно быть, ошиблись комнатой.
В письме, которое он только что распечатал, было несколько слов: "Порядок вашей дальнейшей деятельности будет вам указан другом в комнате номер семьдесят пять того отеля, где вы остановитесь". Уже давно привыкнув к образу действий бывшего начальника полиции, Люс не был удивлен этой краткостью сообщения и спокойно направился в указанное место.
- Нет, вы не ошиблись, мой дорогой Люс, - отвечал со смехом Жак Лоран. - Надо думать, что я чрезвычайно помолодел со вчерашнего дня, что вы не узнаете меня!
Все трое были совсем уничтожены таким ловким превращением.
- Никогда уже больше полиции не видать такого человека, как вы! - сказал Люс, покачав головой. - Я удивляюсь, что вам дали отставку вот уже более двадцати лет назад!
- Дорогой мой, это - урок, который вы должны учесть! Я становился более сильным, чем префект и даже сам министр внутренних дел: оба они, вопреки моему желанию, чувствовали на себе мое влияние и в конце концов предложили мне уйти в отставку. Я понял и подал в отставку… Однако я заболтался, а у нас времени мало, так как уже ровно одиннадцать часов, а завтрак назначен на двенадцать. Не спрашивайте меня, я не буду больше отвечать! Идите и займитесь вашим туалетом, наденьте фрак, белый галстук и зайдите за мной; за это время и я приоденусь!
- Ну, - сказал Люс, - нам преподносят сюрприз за сюрпризом, тайну за тайной! Остается только повиноваться!
В половине двенадцатого все четверо сели в карету, заказанную Жаком Лораном, и подъехали к частному дому с великолепным входом. У подъезда толпились до полудюжины лакеев и дворецкий, весь расшитый галунами.
Человек средних лет поспешил к ним навстречу и с чувством пожал руку Жаку Лорану.
- Ждали только вас! - сказал он ему.
- Как все произошло? - отвечал последний.
- Ничего пока нельзя сказать: молодые люди еще не виделись!
- Это будет интересно.
- Идемте скорее!
- Позвольте вас представить моим друзьям. Господа, граф Фернандо д'Альпухара, португальский посланник в Париже! А теперь мы идем за вами!
Вновь прибывшие были проведены в обширный зал в нижнем этаже, отделанный с безумной роскошью, какую только можно себе представить.
- Что бы вы ни увидели, ни услышали - молчите! - предупредил Жак Лоран своих друзей. - Это необходимо!
Вокруг большого стола в стиле Людовика XV стояли в торжественных одеяниях господа д'Альпухара, Альварес и Мануэль де Кастро, Даминар, оба Трэвена и капитан парохода де Ла Вильянтруа. Возле них находился городской мэр.
- Введите жениха и невесту! - приказал д'Альпухара.
Открылись две двери, и с двух противоположных сторон раздался в одно и то же время крик:
- Шарлотта!
- Поль!
Вся дрожа, молодая женщина выступила вперед…
- Вы здесь, Шарлотта! Что это за комедия? - вскричал Поль де Марсэ - (это был он), - потом, заметив мэра, которого он узнал по костюму, он продолжал: - А-а! Вот и судья! - и, обращаясь к нему, проговорил: - Милостивый государь, я приношу вам жалобу на присутствующих здесь людей! Насильно схваченный и задержанный со вчерашнего дня.
- Подождите! Именем закона! - прервал его мэр. - Все по порядку! Я через минуту приму вашу жалобу. Но прежде я должен вам сообщить, что против вас имеется жалоба в совращении малолетней, поданная графом Альваресом де Кастро, который обвиняет вас в похищении его дочери, девицы Шарлотты де Кастро; она была разлучена со своей семьей в младенчестве и сейчас наконец найдена своими родителями.
- Что вы мне говорите?! - отвечал несчастный, сбитый с толку этим объявлением. - Если это комедия, то пусть она кончится скорее!
- Нет, Поль, - отвечала Шарлотта, подбегая к нему, - это не сон, не комедия; вот, читай документы! Я - дочь графа Серве Альвареса де Кастро. Разве ты оттолкнешь меня, своих детей теперь, когда я стала богата и знатна?
Молодой человек в сильном волнении обнял молодую женщину и прижал к своей груди.
- У вас только одно средство, - продолжал мэр, - уничтожить жалобу, поданную на вас: поправить вашу ошибку браком!
- Он согласен, господа, согласен! - вскричала Шарлотта вся в слезах и, подбежав, взяла руку своего отца и вложила ее в руку Поля де Марсэ.
Мужчины минуту поколебались, потом бросились в объятия друг друга и в эту минуту счастья и радости совершенно забыли все бывшее с ними. Через четверть часа Шарлотта де Кастро стала графиней де Марсэ.
По окончании церемонии Альварес де Кастро подошел к Люсу и фамильярно обратился к нему:
- Ну, братец, - сказал он, - нам с тобой есть о чем поговорить!
- Шарль! - вскричал полицейский, готовый упасть в обморок.
- Тс-с, брат! - отвечал Альварес. - Шарль умер, перед тобой граф де Кастро, знатный португалец, владелец двух провинций и золотых приисков в Перу!
Примечания
1
Техническое добывание кураре в действительности основано на извлечении его из особого растения - чилибухи. - Примеч. перев.
2
Непереводимая игра слов: французское la surete значит вообще "безопасность", но так же (la Surete) называется и один из отделов полиции - полиция безопасности (в отличие от других отделов - т. н. полиции нравов, существующей в Париже). - Примеч. перев.
3
J. Bonhomme - нарицательное имя, в переводе означающее "простофиля", относится вообще к буржуазии. - Примеч. перев.
4
Теперь уже минувшего. - Примеч. перев.
5
Аристократический квартал Парижа. - Примеч. перев.
6
На французском языке - on ne sait ni qui vit ni qui meurt. - Примеч. автора.