Валя с трудом дочитала показания. "Значит, правда, они предполагают, что Ребров увез царя, - подумала она, - теперь не выпутаться". И вдруг полное безразличие охватило ее. Она равнодушно закрыла папку и положила ее на стол.
Следователь внимательно наблюдал за Шатровой, и, как только она кончила читать, он быстро сказал:
- Говорите, где Ребров?
- Я не желаю отвечать на вопросы, - поднялась с кресла Валя.
- Вы получите свободу, если скажете, где Ребров, - пообещал следователь.
- Что? Ха-ха-ха, - засмеялась Шатрова.
Следователь вскочил на ноги.
- Молчать! - крикнул он, потом вдруг, очевидно, сдерживая себя, замялся и тихо сказал: - Идите.
- "Сука", - пробормотал он себе под нос, когда Шатрова вышла.
В июле белые уходили с Урала навсегда. За сутки до падения Екатеринбурга к тюрьме подошел большой отряд Народной армии. Застучали тюремные калитки. Надзиратели забегали по гулким коридорам.
Они подбегали к камерам и выкликали по спискам арестантов.
- Касаткин!
- Я, - отвечали из камеры.
- Васев!
- Я!
- Шатрова! - крикнул старший надзиратель в женском отделении.
- Я!
- С вещами! - предупреждали надзиратели.
Скоро на тюремном дворе мокло под дождем несколько сот арестантов, навьюченных узелками, корзинками, постелями. В тюрьме остались только уголовные и те, кто сегодня доживал последнюю ночь.
- Ста-а-новись! - протяжно крикнул начальник конвоя.
Арестанты задвигались быстрее, выстраиваясь в ряды. Черные ворота тюрьмы распахнулись, и колонна тронулась в неизвестный далекий путь.
На Сибирском тракте за городом Валя поняла, что минуты Екатеринбурга сочтены: сплошная лавина конных и пеших беглецов двигалась по тракту.
Чем дальше от города, тем уже становится Сибирский тракт: его давят с обеих сторон надвинувшиеся высокой стеной леса. Валя смотрит вперед: там далеко вниз убегает дорога, потом поднимается и, кажется, висит в воздухе.
Колонну арестантов со всех сторон сжимают люди. Им не до арестованных. Конвой с трудом соблюдает порядок. Небольшой мостик лежит внизу. Валя видит, как на нем сбились в кучу повозки, люди. Арестанты медленно двигаются к мосту.
- Посторонись! - кричит начальник конвоя.
Солдаты прикладами отпихивают наседающих со всех сторон людей. Люди приостанавливаются, но испуганные лошади врезаются в колонну и разрезают ее надвое.
- Куда! Куда! Заворачивай! - слышатся крики.
Конвоиры бросились к лошадям.
Валя оглянулась: сбоку от нее в три ряда стоят и ждут прохода колонны - телеги, повозки, нагруженные всяким скарбом.
"Уйду", - подумала Валя и вдруг, наклонившись, исчезла под брюхом рядом стоявшей лошади. Потом нырнула под другую, третью и очутилась в глубокой канаве, заросшей травой. Она села на траву и начала перешнуровывать ботинок.
Колонна двинулась вперед после минутной задержки. Арестанты молча пошли дальше, как будто не заметив исчезновения Шатровой.
Валя поднялась и пошла в лес.
1928-1930 гг.
Ленинград.