У Чжи слушал разглагольствования и втихомолку посмеивался. Снаружи доносилось позвякивание маленького гонга у часового. Стоило часовому задремать и умолкнуть на некоторое время его гонгу, как Цинь Бяо, как бы он крепко ни спал, моментально просыпался и громко кричал:
- Кто на посту? - и в ответ ему тут же снова раздавался звук гонга.
У Чжи притворился спящим. Он ловко имитировал храп, и можно было подумать, что он спит сладким сном. Но на самом деле все его мысли были в советском районе, и он мучился, что вынужден терять время в этом бандитском логове.
На следующее утро У Чжи хотел уходить, но Цинь Бяо ни за что не хотел отпускать его, и У Чжи, решив, что его настойчивость может в этом случае только вызвать ненужные подозрения, согласился побыть здесь еще один день.
После обеда возвратился помощник атамана с десятком бандитов. Из рассказов главаря У Чжи знал, что этого помощника командира батальона зовут Гэ Вэнь. На вид ему было лет тридцать. Хотя голова его, как и у всех других бандитов, была повязана платком и одет он был в такую же, как и у остальных, куртку без подкладки, а за поясом торчал револьвер, однако все это бандитское одеяние не могло скрыть ни какого-то еле заметного изящества его фигуры, ни культурных манер. Встретьте вы его в другой обстановке и в другой одежде - ни за что не сказали бы, что это бандитский вожак. Он не отличался словоохотливостью и вовсе не намерен был рассказывать о своей жизни. Но сидевший рядом Цинь Бяо, желая показать, что он полностью доверяет У Чжи, подробно рассказал биографию своего помощника. Родом Гэ Вэнь был из провинции Шаньдун, где вместе с остальными членами семьи обрабатывал несколько му тощей земли, а после большого наводнения перебрался в провинцию Сычуань. Здесь над семьей его издевался всякий, кому не лень, особенно усердствовал деревенский староста. Дело дошло до того, что староста насмерть забил отца Гэ Вэня. Юноша поклялся отомстить и вместе с друзьями из тайного общества "Красное братство" однажды ночью явился в дом старосты и вырезал всю его семью - пять человек. Самому старосте удалось бежать.
Так Гэ Вэнь стал бандитом. В детстве он некоторое время учился в частной школе и теперь был самым образованным человеком в отряде. Так как сам Цинь Бяо не знал ни одного иероглифа, Гэ Вэнь помогал ему в тех случаях, где без грамоты было не обойтись, и вскоре стал у него чем-то вроде начальника штаба отряда, а бандиты прозвали его "Маленьким Чжугэ Ляном".
У Чжи просто повезло, что Гэ Вэня накануне не было на базе. Окажись этот Чжугэ Лян здесь, ему пришлось бы значительно труднее. Во всяком случае, сборники секретных кодов никак не удалось бы выдать за песенники!
Оказалось, что Гэ Вэнь ходил к Сюй Яо-мину в надежде получить у него патроны. Как-никак их "батальон" входил в состав "полка" Сюй Яо-мина. Однако Сюй Яо-мин патронов не дал, а предложил добывать их собственными силами. Пришлось Гэ Вэню возвращаться ни с чем.
Выслушав его, Цинь Бяо заскрежетал от злости зубами и, забыв о недавней дружбе, на все лады честил Сюй Яо-мина за "бесчестность" и за "бесчеловечность".
Вечером Цинь Бяо устроил пирушку, на которую позвал всех своих командиров, в том числе Хуана и толстого Дуна. Гостя усадили на почетном месте, а, Цинь Бяо и Гэ Вэнь сели по бокам. За столом У Чжи узнал историю жизни третьего бандита - толстого Дуна. До прихода Красной армии Дун был помещиком в уезде Чжэньба. Ему удалось бежать, переодевшись, из своей деревни. Вместе с ним скрылись из родных мест три его приятеля. Все они сейчас были в отряде Цинь Бяо. Пожалуй, никто из них так не ненавидел коммунистов и Красную армию, как этот Дун.
Увидев сейчас, как почтительно их атаман обращается с У Чжи, он заморгал своими свиными глазками и, обнажив в улыбке гнилые зубы, наклонился в его сторону.
- Вчера я не знал, кто ты такой, брат У, и поэтому грубо обращался с тобой, ты уж не обессудь меня!
- Не стоит беспокоиться об этом, брат Дун, - ответил ему тем же тоном У Чжи, - ведь говорят же: "Не подравшись - не познакомишься"!
Бандитам, считавшим себя "рыцарями больших дорог", этот ответ пришелся по душе, и они громким смехом одобрили его.
Сегодня У Чжи не мог не пить, и он, пересиливая себя, отхлебывал понемножку из чашки и старался казаться веселым, но внутреннее напряжение не покидало его ни на минуту.
После третьей рюмки Цинь Бяо начал жаловаться на свою жизнь и сказал, что у него есть два желания: первое - достать побольше патронов, а второе - стать командиром полка миньтуаней.
- Почтенный брат Цинь, - обратился к нему У Чжи, - положись на меня. Конечно, официальное положение мое не очень высокое, но я не последний человек в армии. Я могу похлопотать за тебя перед командующим Ли. Хотя полностью не могу ручаться за успех, но процентов восемьдесят за то, что помогу тебе, - и с важным видом он добавил: - Какие патроны тебе нужны: тридцать восьмого или семьдесят девятого калибра?
Познания бандитов в военном деле были настолько ничтожны, что все они недоуменно переглянулись. У Чжи объяснил, что такое калибр и как следует подбирать патроны к оружию. Но никто из бандитов не знал калибра своих винтовок. Тогда У Чжи попросил показать ему несколько винтовок и наглядно объяснил, что у них есть винтовки как того, так и другого калибра.
Бандиты были окончательно покорены и наперебой провозглашали тосты за "почтенного брата У".
На второй день У Чжи твердо заявил, что уходит, так как у него впереди еще очень много дел. Цинь Бяо не стал его больше задерживать и отправил Хуана и еще двух своих подчиненных проводить гостя до развилки дорог, где его захватили в плен. По дороге Хуан рассказал, что полное имя его - Хуан Лао-чжу, что он крестьянин, выращивал у себя в деревне хлопок и с Цинь Бяо встретился случайно, когда ехал на рынок продавать урожай. Атаман уговорил его остаться в банде - дома его не ждало ничего хорошего, и он остался с ними.
Под конец Хуан разоткровенничался и сказал:
- Брат У, а ведь ты жив остался случайно!
- Это как так?
- В тот день, когда мы тебя поймали, толстый Дун сказал, что убьет первого же пленного, - он у нас в отряде самый жестокий. Но выручило тебя то, что мне приснился вещий сон. Видел я озеро, а в нем - много рыб, и одна среди них - с красной головой и сверкающими глазами. Я сразу решил, что сон этот неспроста. Утром Цинь Бяо послал нас вниз, в засаду. Просидели мы долго, никто у развилки не появлялся и вдруг - ты! Толстый Дун сказал, что тебя надо убить - хлопот меньше. Но я вспомнил свой сон и запротестовал. Так что, брат У, видишь сам, мой сон оказался полезным!
"Ничего себе, моя жизнь зависит, оказывается, от его сна! - подумал У Чжи. - Прихлопнули бы меня тут, и партия не узнала бы, где и как я погиб. И все мои планы полетели бы к чертям, и ни белые, ни бандиты, ни Красная армия никогда не узнали бы, что я за человек и какое дело привело меня в эти края!"
На этот раз по опасной тропе У Чжи шел уже значительно увереннее. Во-первых, руки у него были свободными, а во-вторых, второй раз идти по той же дороге всегда легче. Чувствовал он себя гораздо спокойнее и медленно, но без страха двигался вперед.
Наконец они подошли к оврагу. У Чжи перед расставанием подробно расспросил Хуана о том, куда ведет каждая дорога. В знак благодарности он подарил своему провожатому спортивные тапочки. Тот никогда еще не носил обуви, всю жизнь ходил босиком и теперь был очень рад подарку. Они простились, и Хуан со своими спутниками пошел обратно.
"Еще одно препятствие осталось позади!" - мысленно произнес У Чжи и зашагал навстречу прохладному ветру. Эти два дня он провел в мрачной затхлой атмосфере пещер и теперь с наслаждением полной грудью вдыхал свежий воздух. Он чувствовал себя птицей, выпущенной из клетки.
Глава 7
ПАТРУЛЬ
Пройдя через овраг, У Чжи поднялся на гору Красный камень. Скала действительно состояла из породы красного цвета, даже земля здесь была красной. Редкие сосны и мелкий кустарник составляли всю растительность холма. Спустившись с него, У Чжи по камням перешел через небольшую речушку и оказался среди рисовых полей. Густые посадки риса уже достигли высоты одного чи. Вскоре он заметил впереди деревушку. В стороне от дороги на рисовом поле У Чжи увидел мальчика, пропалывавшего рис, и хотел было подойти к нему, чтобы расспросить о дороге, но еще раньше навстречу ему попалась девочка, и он спросил у нее:
- Дочка, скажи, как называется вон та деревня впереди?
Девочке было лет пятнадцать, на круглом загорелом личике ее задорно блестели живые глаза. Теребя косу, она посмотрела на незнакомца и ответила вопросом на вопрос:
- А какая деревня тебе нужна?
- Лоуфанпин!
- Зачем ты туда идешь?
"Что это такое? Я спрашиваю ее, или она спрашивает меня?" И он ответил первое, что пришло ему в голову:
- Там у меня друг живет.
- Как его зовут, твоего друга? - внимательно осматривая У Чжи с головы до ног, настойчиво спросила девочка. Он уже начал сердиться: "Экая соплюха, все ей надо знать!"
- Ладно, можешь не говорить, я сам найду дорогу!
Он хотел идти дальше, но девочка преградила ему путь и, сверкнув глазами, крикнула:
- Стой! Отвечай, откуда пришел?
"Вот ведь заноза!" У Чжи, поняв, что перед ним, по-видимому, представительница местного молодежного отряда, решил не говорить правды, чтобы не навлечь на себя лишних подозрений.
- Я иду из Пайфандуна.
- Нет, ты лжешь, ты идешь не из Пайфандуна! Говори правду, я все равно знаю, откуда ты пришел!
У Чжи почувствовал, что невольно краснеет. Что за черт? Взрослый человек не может переспорить какую-то девчонку! Откуда ей знать, что он идет не из Пайфандуна? Раз уж он так сказал, то теперь надо стоять на своем. И он твердо повторил:
- Я тебе точно говорю - иду из Пайфандуна!
Девочка вытащила из кармана рожок и несколько раз протрубила в него. Тотчас на дорогу со всех сторон выбежали ребята: кто с пикой, кто с ножом, кто с палкой. Через минуту они уже окружили его плотным кольцом.
- Руки вверх! - приказала девочка, сердито нахмурив брови.
У Чжи ничего не оставалось, как выполнить ее требование.
- Оружие есть?
- В корзине лежит пистолет.
- Ого, у него и пистолет есть!
- Ну и что же? Это еще не говорит о том, что я плохой человек!
- У тебя на лбу не написано, какой ты человек.
- Из Луцзяндуна хорошие люди к нам не приходят! Он… - заговорил было мальчик лет девяти, но быстро замолчал под строгим взглядом девочки, которая уже завладела пистолетом У Чжи.
У Чжи с нескрываемым изумлением и даже с опаской слушал разговор ребят, следил за их поведением. Находчивость и смелость этих чертенят буквально ошеломили его, и он безропотно позволил связать себе руки.
"Как же они все-таки догадались, откуда я пришел?" - недоумевал он. Под их конвоем он молча вошел в деревню. Вскоре они остановились перед домом, над которым развевался красный флаг с серпом и молотом. У дверей висела табличка: "Народный совет деревни Лоуфанпин". У Чжи воспрянул духом.
Девочка, коротко бросив: "Пойду доложу!", вошла в дом.
У Чжи заглянул через окно внутрь. В комнате был один только мужчина лет пятидесяти с бритым лицом, подпоясанный военным ремнем и в фуражке с красной звездой. Он сидел на корточках и чинил мотыгу.
Девочка отсалютовала ему и сказала:
- Мы поймали шпиона. Он из Луцзяндуна!.. - Она нагнулась к его уху и что-то прошептала. Потом выглянула из двери и махнула рукой. Ребята гурьбой вошли в комнату, подтолкнув туда и У Чжи.
- Вот он, товарищ председатель, а это его пистолет! - сказала девочка и подала старику пистолет. Тот взял его, осмотрел, прищурив окруженные сетью морщин глаза, потом спросил У Чжи.
- Так ты пришел из Луцзяндуна?
- Да, из Луцзяндуна. - У Чжи решил, что сейчас уже не стоит скрывать правду.
Ребята зашумели.
- А еще не сознавался!
- Говорил, что из Пайфандуна!
- Обмануть хотел!
Тут У Чжи не сдержался и возразил:
- Из Луцзяндуна сюда могут прийти не только бандиты и шпионы! Сначала надо разобраться…
Председатель подмигнул ребятам и тепло сказал:
- Вы поступили правильно! А теперь идите по своим делам, а этого человека оставьте здесь.
Пионеры вышли, шумно обсуждая происшествие.
У Чжи назвал свое имя и должность, подробно рассказал председателю о том, как он получил партийное задание, как пробирался в советский район и попал к бандитам, как ему удалось выбраться из бандитского гнезда и как ребята, приняв его за шпиона, задержали и привели в деревню.
Председатель спокойно слушал его, не спуская с него своих внимательных глаз. Когда У Чжи окончил рассказ, он подошел к нему и крепко пожал руку:
- Извини, товарищ У, произошло недоразумение. Молодая гвардия несет у нас дозорную службу. Несколько дней назад на этой же дороге они задержали настоящего шпиона, пробиравшегося к нам из Луцзяндуна, и мы наградили их красным вымпелом. Теперь они еще больше стараются. Ты попал к своим и, я думаю, не будешь на нас в обиде за это недоразумение.
- Ничего, ничего! - обрадованно сказал У Чжи. - Я просто поражен поведением этих ребят. Они проявили настоящую бдительность и высокое чувство ответственности! - Затем он спросил председателя, где находится штаб Красной армии и можно ли найти туда проводника. Тот ответил, что штаб находится в селении Цинцаопин и ему следует встретиться там с начальником политотдела товарищем Фу.
- Сделаем так, - сказал под конец председатель, - ты сейчас пойдешь в столовую и поешь, а я пока найду для тебя проводника, - он достал маленькую книжечку, вырвал из нее талон на питание и вручил этот талон гостю.
У Чжи пошел в столовую. Там его сытно накормили и даже не взяли денег. Пообедав, У Чжи вернулся к председателю. Тот уже закончил ремонтировать мотыгу и беседовал с задержавшей У Чжи девочкой. Когда вошел У Чжи, он представил ее гостю:
- Это председатель нашего молодогвардейского отряда Су Цзинь-хуа. Она у нас замечательная девочка и рада помочь тебе - показать дорогу в Цинцаопин.
Цзинь-хуа отсалютовала У Чжи, смущенно покраснела и улыбнулась. Милая улыбка на пунцовом лице сделала ее похожей в эту минуту на нераскрывшуюся розу. У Чжи пожал ей руку и спросил:
- Ты уже пообедала?
- Да.
- Хорошо, я сейчас переоденусь, и мы пойдем.
У Чжи вышел в другую комнату, снял свою крестьянскую одежду, надел заранее приготовленные брюки навыпуск и куртку-сунятсеновку , сложил свои вещи и, тепло попрощавшись с председателем, вслед за девочкой вышел из комнаты.
Когда они оставили позади деревню, У Чжи не выдержал и спросил свою спутницу:
- Цзинь-хуа, очень меня интересует один вопрос: как ты узнала, что я пришел из Луцзяндуна?
- Теперь я, конечно, могу тебе сказать. - Девочка лукаво улыбнулась. - На лице у тебя действительно это не было написано, но по одежде заметно…
- Это как же? - У Чжи внимательно осмотрел свою одежду. - Ведь я переоделся!
- А посмотри на туфли!
Он нагнулся и сразу все понял.
- Красная пыль!
- Правильно! Прошлый раз, когда мы поймали шпиона, мы тоже только по этому признаку и догадались, что он пришел из Луцзяндуна.
Они разговорились. У Чжи спросил ее, как у них в деревне крестьяне расправлялись с кулаками и делили землю. Цзинь-хуа начала обстоятельно рассказывать:
- У нас в деревне Хэтаошу был один богач. Ходил он всегда, в длинном халате и цветном джемпере, а на голове носил крышку…
- Какую еще крышку?
- Ну шапку такую, все равно как из половинки выеденной тыквы. А наверху красный шарик.
- "Тыквенную шапку", значит, ха-ха!
- Так вот, когда крестьянский союз потребовал, чтобы он вернул награбленные деньги, он отказался. А у него было восемь слитков золота, которые он зарыл под дверью комнаты своей наложницы. Тогда крестьяне сорвали с него халат и джемпер, набросили ему на плечи рогожу, чтобы "не так жарко было", а на голову вместо "тыквенной шапки" надели склеенный из зеленой бумаги высокий колпак с цветной кисточкой. Окружила его толпа крестьян, вооруженных пиками, и вывела на деревенскую площадь. Там его заставили кричать: "Я тот самый Шао Тин-сюань, который драл с людей три шкуры! Я принимал зерно большой мерой, а выдавал маленькой! Когда людям было совсем туго, я давал им взаймы отруби, а осенью требовал с них первосортный рис!" Да, да, так и было! Мой отец, например, вынужден был отдать мою сестренку в возрасте семи лет в дом ее будущего мужа…
Девочка замолчала и отвернулась, на глазах у нее блеснули слезы. Некоторое время они шли молча, затем она заговорила снова:
- Крестьяне ему тоже кричат: "А теперь ты будешь требовать с нас первосортный рис?" Он уронил голову на грудь и, не смея поднять глаза на людей, повторял: "Никогда не буду, никогда не буду!" Возбужденные крестьяне долго водили его по деревне, а как радовались мы, ребятишки, и говорить нечего!
Слушая рассказ девочки, У Чжи невольно вспоминал свою родную деревню, свое детство. "Ну ничего, придет Красная армия и к нам в Хэбэй! Только когда это будет?.."
За разговорами они не заметили, как поднялись на высокую гору. Небо быстро затянуло темными тучами, налетел ветер, и вскоре на землю упали первые крупные капли дождя. А через минуту с неба хлынули целые потоки воды. Желтая глина под ногами стала расползаться, и У Чжи с трудом удавалось сохранять равновесие. Цзинь-хуа, ловко балансируя руками, быстро шла вперед. Заметив, что спутнику трудно идти, она протянула ему руку:
- Держись за меня, тебе так легче будет!
У Чжи стало не по себе. "На что это будет похоже, если меня, взрослого, не хромого и не слепого мужчину, будет поддерживать девочка, почти ребенок!"
- Нет, нет, я сам! - решительно отказался он.
- Да держись же! - настаивала Цзинь-хуа. - Ты ведь не привык ходить по таким дорогам, - она схватила его за рукав. - Клади руку мне на плечо и не упадешь!
Покрасневший У Чжи продолжал отказываться и, неосторожно повернувшись, упал, увлекая ее за собой.
- Все это из-за того, что ты меня не слушаешься! - сказала она и со смехом поднялась с земли. У Чжи не стал больше церемониться, и, крепко взявшись за руки и поддерживая друг друга, они побежали дальше. Вскоре показалась большая кумирня, в которой они решили переждать дождь.