Союзник из гестапо
Инспектор Венсторп прохаживался по каюте, удовлетворенно потирая волосатые руки. Он сбросил пиджак и то и дело останавливался около столика, где красовались бутылка дешевого голландского джина и две рюмки. Инспектор не спешил наполнять рюмку своего помощника Майерса, больше заботясь о том, чтобы не пустовала его собственная.
- Здорово он влопался, а? Эдакий стреляный заяц - и дал маху. Небось никак не думал, что пастор окажется тут, - говорил Майерс.
- Да, не повезло голубчику.
- Не нравится мне этот пастор. Вот бы кого пощупать! Тоже птица!
- Ну, ну, - примирительно пробурчал Венсторп, - у вас всегда странные идеи, Майерс. Сходите-ка лучше проведать арестованного.
Майерс послушно поднялся. Он выжидательно уставился на свою пустую рюмку, но Венсторп сделал вид, что не заметил этого взгляда.
Как только шаги Майерса затихли в коридоре, всю веселость Венсторпа как рукой сняло. Он с озабоченным видом вытащил большую записную книжку и, вырвав из нее листок, разгладил своей тяжелой, как утюг, ручищей. Склонив набок голову, принялся старательно писать. Тот, кому удалось бы заглянуть в написанное инспектором финской государственной полиции Венсторпом, был бы немало удивлен. Депеша, содержащая сообщение об аресте Найденова, была адресована не финскому полицейскому управлению, а частному лицу с явно немецкой фамилией. Главным содержанием депеши было не сообщение о поимке преступника, покушавшегося на ограбление в экспрессе, а только то, что пойманный оказался действительно русским. В заключение Венсторп спрашивал, следует ли держать этого русского до возвращения в Хельсинки или передать его в одном из попутных портов тому, кого укажет адресат.
На этом работа Венсторпа не кончилась, хотя, дописывая депешу, он, несмотря на многократное подкрепление своих сил джином, был явно утомлен. За составлением текста последовал еще более тяжкий труд по его зашифровке.
Пока Венсторп работал над депешей, Майерс посетил пароходный буфет и опрокинул в себя стакан грога. Затем он отправился в закоулок, где за железной дверью с тяжелым замком томился Найденов. Майерс отпер каморку и поспешно юркнул за дверь. С минуту он прислушивался и, убедившись в том, что снаружи никого нет, обратился к пленнику:
- Хайль Гитлер!
Найденов молчал. Он старался угадать, какую новую провокацию таит в себе это неожиданное приветствие. Но Майерс тоном закадычного приятеля сказал:
- Этот финский боров втравил тебя в глупейшую историю, геноссе. Хорошо, что нас известили: твой налет в поезде сорвался. Мне поручено сделать здесь то, что не вышло у тебя в вагоне. Я уже произвел первую разведку. Пастор спит, как сурок… - Майерс хитро подмигнул. - Однако как ни простоват этот пастор, пока я не нашел у него даже намека на какие-нибудь бумаги. Придется повторить пробу ночью. Мы позаботимся, чтобы после ужина он покрепче заснул. А теперь, приятель, нужно выручить тебя из лап этой финской тупицы.
Майерс вытащил из кармана фляжку и протянул ее к губам пленника.
Найденов ни за что не поверил бы говорливому агенту, если бы тот не извлек из жилетного кармана ключ и не отпер наручники, сковывавшие Найденова.
- Если дураку Венсторпу вздумается заглянуть сюда прежде, чем он до беспамятства насосется джином, просунь лапы в браслеты. Пусть думает, что все в порядке. А ночью мы что-нибудь придумаем. Если удастся найти бумаги пастора, я тотчас освобожу тебя, и ты поможешь мне доставить их куда следует. Что ж ты молчишь, приятель? Давай лучше выпьем. Хайль Гитлер! - И Майерс первым приложился к фляжке.
Когда Найденов, пересиливая отвращение, тоже глотнул, Майерс спросил:
- Как тебя по правде-то зовут, геноссе?
Найденов сделал таинственное лицо и буркнул:
- Зови меня "Сорок седьмой".
- Ну, ну, со мною ты мог бы быть пооткровенней. Да ладно, только бы не упустить норвежскую ворону. Чертовски опасный коммунист.
- Что ты сказал?! - воскликнул Найденов. - Он коммунист?
- О, это стреляный воробей. Везет важнейшие документы. Проще простого было бы изъять его из обращения вместе с этими бумагами: хлоп - и готово! Море - достаточно глубокая могила для такого субъекта. Но нужно получить бумаги, чтобы знать, кому они предназначаются…
* * *
Через некоторое время Майерс забежал еще разок. Он принес несколько сэндвичей и предупредил, что Венсторп "близок к норме". Найденов воспользовался случаем послать Вале успокоительную записку.
Казалось, все идет как нельзя лучше.
Перед тем как улечься спать, Венсторп, покачиваясь, пришел к месту заточения Найденова. Он пожелал убедиться в целости пленника и потешиться, отпустив по его адресу несколько плоских острот. Найденов терпеливо слушал инспектора. Он был уверен, что вскоре после этого визита появится и его странный союзник Майерс. Однако время шло, а гестаповца не было. Несмотря на крайнее утомление, Найденов не мог сомкнуть глаз. Он прислушивался к каждому шороху за переборками своей железной тюрьмы.
Чуть слышное царапанье в дверь привлекло его внимание.
- Саша… Саша… - услышал он шепот.
Найденов приник ухом к двери.
Валя хотела знать, не может ли она хоть чем-нибудь помочь ему. Майерс, принесший записку Найденова и обещавший прийти через час, исчез. Пастор до сих пор не вышел из каюты и не отвечает на стук. Валя боится, не случилось ли с ним опять чего-нибудь дурного.
- Нужно освободить тебя, - в волнении шептала Валя. - К утру инспектор выспится, и…
- Если бы ты могла добыть ключ!.. Один у Майерса, другой, по-видимому, у Венсторпа.
- Хорошо, попробую, - прошептала Валя, и за дверью стало тихо.
Найденов сбросил наручники и внимательно исследовал место своего заточения. Тесная железная каморка в обычное время служила, по-видимому, складом красок, снастей и других принадлежностей шкиперского хозяйства. Сквозь вентиляционное отверстие в кладовую проникала струйка воздуха и слабый луч света. Ниже этого отверстия виднелся люк, задраенный снаружи.
Найденов соорудил из всего, что попалось под руку, возвышение, по которому добрался до подволока. Отвернув барашки, удерживающие железную крышку вентилятора, и выглянув наружу, он увидел узкий проход, освещенный пыльной лампочкой. Плесень, ржавчина на переборках, мусор - все говорило о том, что сюда заглядывают не часто. В конце прохода виднелась дверь. Найденов просунул руку и нащупал несколько болтов, которыми крепилась крышка люка, закрывавшая ход из этого коридорчика в кладовую, служившую ему тюрьмой. Люк был достаточно велик, чтобы в него пролезть. Если отвинтить эти болты…
Найденов осторожно опустил на место барашки и принялся лихорадочно рыться в хламе, заполнявшем кладовку. Ему нужен был гаечный ключ или иной инструмент, которым можно было бы отпустить болты. От этого сейчас зависела его свобода.
Очень честный стюард
Некоторое время Валя в нерешительности стояла перед каютой пастора. Он так и не отозвался на ее стук.
Быстро оглядевшись, она вынула из кармана ключ от своей каюты в надежде, что, может быть, он подойдет и к каюте пастора, и быстро вставила его в замок. В ту же минуту кто-то тронул ее за локоть. Перед ней стоял стюард. На этот раз он не улыбался. Черты его лица выражали настороженность.
- Госпоже будет очень большая опасность, если она откроет эту дверь, - прошептал он.
Неслышно, точно ноги его вовсе и не касались палубы, он скользнул по коридору к Валиной каюте. Не спрашивая разрешения, отворил дверь и, пропустив вперед Валю, вошел следом.
- Что хочет госпожа от священника?
- Мне нужно с ним поговорить…
Стюард отрицательно покачал головой.
- Госпоже нельзя говорить со священником.
- Что с ним? - встревоженно спросила она.
- В каюте очень дурной человек… - еще больше понизив голос, ответил стюард.
- Почему вы так говорите о пасторе? - спросила Валя.
- Госпожа очень ошибается, я говорю не о пасторе.
- Так о ком же?
- Здесь господин Майерс. Он дурной человек… Я его знаю. Пускай госпожа его опасается.
Неожиданная мысль осенила Валю.
- Вы хорошо знаете это судно?
- Как свой дом.
- Знаете чулан, там, далеко на корме, за машиной?
- В котором заперли вашего мужа?
Валя схватила его за руку:
- Как освободить мужа? Один ключ у Майерса…
- Другой - у инспектора Венсторпа. Инспектор Венсторп совсем пьян. - Стюард хитро ухмыльнулся. - У инспектора Венсторпа нельзя попросить ключ.
- Но вы можете взять платье инспектора для чистки, - сказала Валя. - Ключ, наверно, лежит в одном из карманов.
- Разве можно так дурно поступить с другом человека, который дает мне деньги. Майерс платит деньги, чтобы я следил за пассажирами…
- Сколько вы получили от Майерса?..
- Много, - сказал стюард.
- Я дам больше!
Финн полуприкрыл глаза и губы его зашевелились, словно он что-то подсчитывал.
- Двадцать долларов… - сказал он. И тут же спохватился: - Нет, тридцать долларов.
Ни слова не говоря, Валя отсчитала деньги.
- Скорее!
Стюард схватил деньги, но не двинулся с места.
- Если инспектор лишится ключа, все поймут, что украл его я. Все поймут, что я выпустил русского.
- Мы только отомкнем чулан и тут же положим ключ на место, - сказала Валя.
Финн в сомнении покачал головой.
- Все равно, они все поймут. А я честный человек.
Валя вынула еще десять долларов.
- Хорошо, - решительно сказала она. - Сделайте так, чтобы я сама могла войти в каюту Венсторпа.
По тихим коридорам спящего судна они прошли во второй класс. Перед одной из кают стюард остановился, отпер ее служебным ключом и впустил Валю.
Зеленый свет ночника едва позволял разглядеть внутренность каюты. Вале казалось, что стук ее сердца заглушает храп Венсторпа. Приблизившись к стулу, на котором висела одежда, она быстро ощупала карманы. Вот связка ключей. Который же из них от кладовки? Валя решила взять все. Ведь через несколько минут они будут лежать на месте!
Валя скользнула к двери. В коридоре послышались шаги… Щелкнул замок…
Валя нажала ручку двери: дверь была заперта снаружи. Запереть ее мог только стюард.
Стюард хочет жить
Кто-то уверенно постучал в дверь. Потом сердито дернул ручку.
- Эй, Венсторп, отворите!
Валя по голосу узнала Майерса.
- Послушайте, Венсторп, очень срочное дело! - И полицейский снова постучал.
Валя спряталась за шкаф и оттуда с ужасом глядела на спящего инспектора. Вот он повернулся, перестал храпеть…
- Проснитесь же, Венсторп! - слышалось из-за двери.
- Подите ко всем чертям! - не отрывая головы от подушки, ответил Венсторп.
- Срочное дело!
- Арестант сбежал?
- Не говорите глупостей.
- Остальное меня не интересует! - Венсторп повернулся носом к переборке, и через минуту его храп по-прежнему оглашал каюту.
Майерс еще раз сердито дернул ручку, и Валя наконец услышала его удаляющиеся шаги. Как только они замолкли, замок щелкнул, дверь распахнулась. На пороге стоял улыбающийся стюард.
- Скорее к чулану! - прошептала Валя.
- Пускай госпожа не забудет, что скоро, очень скоро ключ должен быть на месте. Иначе…
Через несколько минут Валя была перед дверью кладовки, отомкнула замок, с усилием потянула дверь. Ей казалось, что на скрип ржавых петель сбежится весь пароход. В испуге прислушалась - все было тихо вокруг. Радостная, распахнула она дверь и отступила в удивлении и страхе: кладовка была пуста. Найденов исчез.
Едва сдерживая рыдания, Валя шла к себе в каюту. Значит, Венсторп перехитрил ее? Все нужно начинать сначала, и прежде всего узнать, куда перевели Найденова.
Поглощенная своими мыслями, она забыла, что обещала вернуть ключи стюарду. Машинально вошла в свою каюту и увидела перед собой… Найденова! Он схватил ее руки и прижал к губам.
- Успокойся, все в порядке! Во всяком случае, до тех пор, пока Венсторп меня не хватится.
В нескольких словах он передал ей свой разговор с Майерсом.
- Ты думаешь, он действительно хотел помочь тебе освободиться? - спросила Валя.
- Он принял меня за своего. Этот Майерс так же интересуется судьбою Зуденшельда, как Венсторп моей. А Венсторпу, в свою очередь, совершенно безразличен пастор.
- Мы должны сделать все, что можем, для спасения Зуденшельда! - воскликнула Валя. - От его прибытия на остров Туманов зависит так много… - Валя рассказала Найденову о документах, показанных ей пастором. - И кроме того… - Она вдруг умолкла, уставившись на Найденова расширенными глазами…
- Что с тобой? - спросил он с беспокойством.
- Я… я не сказала тебе: он говорил об ученом…
- О каком ученом?
- О русском ученом… - Валя рассказала Найденову о таинственном пленнике острова Туманов.
- Ну и что же? - спросил Найденов.
- А вдруг… вдруг это папа? - едва слышно проговорила Валя.
Эта мысль поразила Найденова, но, подумав, он сказал:
- Нет… не может быть!
- А если?..
- Слишком невероятно, Валя. Но так или иначе, нужно помочь пастору.
- Если только мы уже не опоздали. Нужно во что бы то ни стало проникнуть к пастору, прежде чем Майерсу удастся найти его документы. У стюарда есть запасные ключи от кают.
- Позови его, - сказал Найденов.
Через минуту стюард стоял перед Найденовым.
- Господину будет очень большая опасность, если он войдет в ту каюту, - ответил он на просьбу Найденова о ключе.
Никакие убеждения не помогали. Слуга отказывался дать ключ. Валя снова предложила ему денег.
- Сколько вы хотите за ключ?
- Сто долларов!
Найденов и Валя переглянулись. У них не было такой суммы. Найденов вынул бумажник.
- Держи! - Он протянул стюарду пятьдесят долларов.
Тот спрятал руки за спину.
- Я сказал: сто.
Валя увидела, как Найденов сжал кулаки и, прежде чем она успела ему помешать, отбросил финна к переборке. Зазвенела опрокинутая на столе посуда…
Финн сжался в комок и одним прыжком очутился у двери. Но Найденов опередил его. Он схватил стюарда за горло. Валя не узнавала голоса мужа:
- Ключ!.. Давай ключ!..
Голова стюарда запрокинулась. Казалось, он сейчас лишится чувств. Но вот Валя заметила, как его рука скользнула в карман. Блеснул короткий нож. Валя едва успела схватить стюарда за руку. Оружие упало на палубу.
- Ключ! - угрожающе повторил Найденов.
Стюард сделал бесполезную попытку освободиться от объятий Найденова.
- С этим типом стесняться нечего, - сказал Найденов. - Осмотри его карманы.
Через минуту ключ был у Вали. Найденов отпустил стюарда и протянул ему деньги.
- Если пикнешь, будешь иметь дело не с Майерсом, а со мной.
- Понял, господин…
Кланяясь, он пятился к двери.
- Сейчас он поднимет шум, - сказала Валя.
- Госпожа может быть спокойна. Я тоже хочу жить. А теперь я очень боюсь русского господина. Еще больше, чем Майерса…
С этими словами финн выскользнул из каюты.
Валя нагнулась, чтобы собрать осколки посуды, разбитой во время борьбы, и тотчас снова выпрямилась с возгласом удивления. Она протянула Найденову поднятый с пола измятый конверт. Прочитав адрес, Найденов сказал:
- Интересно, кому это предназначалось? Если только письмо не украдено.
Найденов хотел сунуть находку в карман, но, увидев, что конверт не запечатан, вытащил из него исписанный листок и пробежал его глазами.
Пастор покидает "Клариссу"
Найденову необходимо было в первом же порту покинуть корабль. Притом так, чтобы миновать лапы Венсторпа. Он все больше убеждался, что Венсторп - такой же агент немецкой полиции, как и Майерс, хотя формально и не имеет к ней отношения.
После короткого размышления Найденов попросил Валю не спускать глаз со стюарда, чтобы тот не помешал Найденову проникнуть в каюту пастора. Валя отправилась на поиски. Найденов поспешил к каюте норвежца.
Неожиданное зрелище представилось Найденову, когда он вошел. Полураздетый, связанный по рукам и ногам, Зуденшельд лежал посреди каюты. Рот его был завязан. Рядом с ним сидел на корточках Майерс и методически разрезал одежду пастора на куски. Каждый клочок он внимательно прощупывал, разглядывал на свет. Когда вошел Найденов, немец заканчивал свои поиски - груда лохмотьев лежала рядом с ним.
- Я заставлю тебя говорить, поганая норвежская свинья! - Гестаповец сердито отбросил последний лоскут, схватил электрическую зажигалку для сигар и поднес к груди пастора. Найденов увидел на груди и животе Зуденшельда следы ожогов.
Услышав за спиной шаги, Майерс вскочил. Выражение животного страха и злобы исказило его лицо. Узнав Найденова, он удивился, потом коротко, хрипло рассмеялся:
- Ты?.. Очень кстати. Ничего не могу добиться от этой скотины. Помоги мне узнать, куда он спрятал бумаги.
Молчаливая ярость, с которой Найденов приближался к Майерсу, показалась тому подозрительной. Майерс отскочил в сторону, рука его опустилась в карман. В следующее мгновение выбитый из его руки револьвер со стуком ударился о переборку каюты. Сцепившиеся тела Найденова и Майерса покатились по палубе…
Тем временем Валя, следуя за стюардом, вышла на верхнюю палубу.