Она должна была остаться рядом с ним и вести себя совершенно иначе, но актриса из неё действительно была никакая. Видеть перед собой человека, не испытывающего по поводу собственноручно сотворенного геноцида ни малейшего чувства вины, было выше её сил. Чем-чем, а лицемерием Беатрис никогда не могла похвастаться.
Она достала телефон и нажала быстрый набор.
- У нас не задался разговор. Он явно захочет свалить. Нужна помощь.
- Понял.
С человеком, с которым она только что общалась, Беатрис не встречалась ни разу. Все их встречи и беседы проходили заочно, по телефонам или в онлайне. Хотела бы она посмотреть на этого загадочного Кроу, которому так доверял Вальтер.
Беатрис села в машину, приоткрыв окно, и повернула ключи в замке зажигания. Торнтон подоспел как раз вовремя, ей уже становилось скучно.
- Шэрон! - профессор наклонился к ней и закашлялся, когда Беатрис откровенно по-хамски выпустила струйку дыма прямо ему в лицо. - Я понимаю, что наши пути расходятся, но не пешком же мне идти. Подвезите меня в первый город на вашем пути.
- Шерил, - уточнила она, - тысяча долларов. И не вопрос.
- Вы издеваетесь?
- А на что это похоже?
- Договорились, Шерил, - он выделил интонацией ее имя и повторил. - Первый город.
Торнтон обошел машину, скинул вещи назад и сел на пассажирское сиденье. Она сильно сожалела, что во время аварии на трассе от профессора не остались только его наработки. Вряд ли он настолько уникален, и ученые Вальтера не разберутся во всем без его помощи. Зато ей не пришлось бы ломать комедию. Беатрис молча улыбнулась своим мыслям. Докурила, затушила сигарету и бросила в пепельницу, нажимая на педаль газа. Мягким этот старт назвать было нельзя, но она и не обещала ему приятной поездки. В скором времени Торнтон сильно пожалеет о том, что не пристрелил её в номере.
- 6 -
Остров в Тихом Океане. Апрель 2013 г.
Хилари приходила в себя после экзекуции. Как иначе назвать то, что с ней делали, она не представляла, и вспоминать об этом не хотелось. Каждая клеточка тела сжималась в ожидании новой порции боли, когда она мысленно возвращалась к этим моментам. Растянутое на железной поверхности тело, к самым чувствительным точкам подведены электроды, на которые по нарастающей подается все большее напряжение…
Она свернулась клубком, плотнее закутываясь в покрывало. Её начинало знобить, хотя в помещении было достаточно тепло. На Хилари сейчас была свободная длинная рубашка больничного типа, но она по-прежнему ощущала себя голой и грязной, несмотря на то, что по возвращении приняла душ.
Это место больше не ассоциировалось у неё с больницей, скорее с тюрьмой строгого режима, концлагерем или застенками в подразделении Ордена. К счастью, подобная участь миновала, но по её представлениям где-то так заведения подобного толка и должны были выглядеть. Дверь открылась, и Хилари непроизвольно вздрогнула, но не пошевелилась. Не обернулась и тогда, когда услышала шаги.
Вернуть хотя бы часть тех способностей, что были у неё, и она бы разнесла это место ко всем демонам, выражаясь словами Джеймса. После нескольких месяцев работы в России это выражение накрепко прицепилось к его лексикону.
- Телесные наказания самые действенные, правда? - говоривший подошел к кровати, взял единственный стул и сел рядом. - Хилари, в ваших же интересах повернуться ко мне лицом.
Подавив в себе неконтролируемый животный страх и отчаянное желание выплюнуть ему в лицо оскорбление, Хилари открыла глаза и села на кровати. Во внешности этого визитера было нечто глубоко отталкивающее, хотя большинство женщин назвали бы его красавчиком. Она всегда видела разницу между мужской красотой и тем типом внешности, обладатель которой сейчас сидел перед ней.
Слегка вьющиеся темно-каштановые волосы и пронзительные карие глаза, одет как модель из рекламы дорогих часов или элитного мужского парфюма. Казалось, он смотрит сквозь тебя и наслаждается своим превосходством. Хилари встречала подобные взгляды и таких людей.
- Сколько вам было лет? - неожиданно спросила она.
- Вы либо очень смелы, либо очень глупы, - произнес он, сделал паузу и ответил, - немногим больше семисот. Вам стало легче?
- Нет.
- Это хорошо. Вы по-прежнему не ответили на мой вопрос, Хилари. И это последний раз, когда я напоминаю вам об этом. Так как вы считаете?
Он смотрел ей в глаза и будто заставлял переживать все это снова и снова, секунду за секундой, минуту за минутой: унижение и боль. Боль, повторения которой она отчаянно страшилась.
- Возможно, - негромко ответила она.
- Возможно - это уловка тех, кто боится сказать "да", Хилари. В основу любого телесного наказания заложен древнейший из инстинктов - подсознательный страх любого живого существа перед болью. Боль - самый откровенный сигнал об опасности, и всеми силами любой, кто способен её ощущать, стремится избежать этого.
Хилари промолчала. Она не знала, что ответить на такое, и ещё ей становилось очень тяжело смотреть в эти глаза.
У неё ведь почти получилось выйти из корпуса. Двадцать с небольшим лет и пережитое не прошли даром. Она многому научилась в те годы. Как только удалось уложить первого охранника, в руках оказался шокер. Ей удалось обойти камеры, которых здесь было бесчисленное множество, но то ли кто-то из охраны не вышел на связь в положенное время, то ли одну из камер она все же пропустила. На выходе из лифта её встречало десять человек с оружием. Тут впору гордиться собой, если бы не жесткая развязка.
- Вы знаете, почему люди называли нас вампирами, Хилари? Знаете, как нас называли раньше?
Она хотела ответить "нет", но голос сорвался, и Хилари только отрицательно помотала головой.
- Во все времена люди находили нам определение на своем диалекте, на языке эпохи. Лилу, акшары, веталы, стригои… А мы всего лишь иная раса, Хилари. Были и оставались ей, пока некто не решил вложить в нас новый смысл и сделать подвидом популярной нечисти. Все легенды и антилегенды создаются одинаково: достаточно найти того, кто произнесет слово, которое поддержит большинство. И вот уже вампиры становятся монстрами, вурдалаками, упырями, на которых суеверные крестьяне точат осиновые колья, вилы и высаживают чеснок грядками. Так продолжается до двадцатого века, в котором про вампиров начинают писать сентиментальные романы. Количество поисковых запросов в интернете: "Как стать вампиром?" - превышает все допустимые пределы, - он на мгновение замолчал, с усмешкой глядя на неё. - Бледнолицые с томными взглядами, вот как бы я назвал эту захлестнувшую Мир вампирофилию. Но мы-то с вами знаем, что все совсем иначе, Хилари?
- Знаем, - нашла в себе силы вытолкнуть из себя Хилари.
Говоривший откровенно над ней издевался. Несмотря на то, что она была напугана, не отметить излишнюю претенциозность и пафос, звучавший в его словах, было невозможно. Он выставлял это напоказ, пародируя современную популяризацию измененных.
Многие из тех, с кем ей приходилось сталкиваться, особенно из "возрастных", были одурманены своей силой и властью, они упивались ей, до того дня, как приходилось платить по счетам. Встречались и умные, не стремившиеся к показушничеству и демонстрации всех своих привилегий. Они путешествовали, вели насыщенную жизнь вдалеке от основных событий, и не высовывались. Его Хилари понять не могла, и потому он был в разы опаснее. При чем тут история именования их расы?.. Насколько она знала, с самых древних времен они всегда называли себя "измененные".
- Люди всегда страшились того, что выходит за рамки их представлений о реальности. Нас они даже не пытались понять, хотя мы веками жили рядом с ними и не собирались устанавливать свою власть и диктатуру. Нас просто причислили к разряду сверхъестественных существ, так и не поверив в наше существование. Парадокс, правда? Никто не задумывался о том, что все наши способности легко можно объяснить. Разумеется, обладая достаточно высоким уровнем сознания. Взять хотя бы так называемый "гипноз", "побуждение к действию". Наступил двадцатый век - и пожалуйста, технология НЛП. Это уже не считается сверхъестественным.
- К чему вы клоните?
- Вы были одной из нас. Недолго, но были…
- И сожалею об этом.
- Нет, не сожалеете. Если вы ещё раз меня перебьете, снова отправитесь туда, где побывали сегодня утром, - он сделал паузу, после чего продолжил. - Скорее сожалеете о том, что не можете вернуть свои способности.
- Почему вы так решили?
- Почему вы не покончили с собой?
Хилари на мгновение потеряла дар речи, услышав подобное.
- Потому что я хочу жить!
- Хилари, не разочаровывайте меня. Ваше прошлое и инстинкт выживания, конечно, отменять не стоит. Но за те несколько дней, что вы здесь пробыли, вам наверняка стали понятны масштабы происходящего. Вы же не предполагали справиться с этим в одиночку и всерьез рассчитывали, что так просто сможете сбежать? Признаюсь, я ждал, когда вы попытаетесь.
Хилари вдруг ощутила себя крайне беспомощной. До того, что бессознательно подтянула к себе край покрывала, заворачиваясь в него. Ей просто необходим был дополнительный барьер.
- Допустим, предполагали. Но у вас было ещё несколько часов после попытки к бегству и наказания. Вы решили позволить себе понаблюдать за тем, что произойдет. И не вы одна, - он холодно улыбнулся, - каждый, кто оказывался на вашем месте, проходил через нечто подобное. И только один свел счеты с жизнью.
Сомнений не было никаких: он откровенно наслаждался своей властью над ней. Её беспомощностью, растерянностью, отчаянием. Ему нравилось видеть в ней все эти эмоции, и с каждой минутой Хилари все больше теряла надежду. Не в её характере было так легко сдаваться, но этот человек умел быть убедительным. Не столько словом, сколько своим присутствием.
- Вам представилась возможность оказаться в самом центре эксперимента. Ваша кровь по-своему уникальна. "V"-вирус пробыл в вас не так долго, но достаточно для того, чтобы начать множественную трансформацию. Именно за счет небольшого "стажа", ваша иммунная система оказалась менее уязвима к воздействию уничтожавшей нас чумы. Поэтому вы и вам подобные сидите в первых рядах на этом представлении.
- В первых рядах подопытных крыс для клинических испытаний, вы хотите сказать.
- Вот видите, Хилари, вы умная женщина. А то лопотали какую-то чушь и изображали школьницу, не выучившую уроки.
- Самые молодые умирали быстрее всего, - неожиданно спокойно произнесла Хилари, - это значит, что если ваш эксперимент не удастся, "V"-вирус убьет меня в течение нескольких часов после введения.
- Вы опять упустили самое главное, - хмыкнул он, - и не только вы, я полагаю. Умирали молодые, кому перевалило пятьдесят. Совсем малыши, как вы, продержались гораздо дольше. Были несколько случаев самостоятельного выздоровления, когда пошел обратный процесс. Именно к этому возрасту - пятьдесят-шестьдесят лет, вирус проводит необратимые изменения в иммунной системе человека. Звучит фантастически, но скажите мне - смогли бы вы дождаться, пока Джеймс раздобудет вам вакцину, если бы это было не так? Или считали, что ваш случай уникален, что вам просто повезло?
Он знал о ней все. Хилари отстраненно подумала о том, что ещё он может рассказать. Может быть, ему известно и то, почему у них с Джеймсом не сложилось. В других обстоятельствах это могло бы быть полезно. Она с трудом подавила свой внутренний сарказм. Неплохая защитная реакция, но в разговоре с ним может до добра не довести.
- Много нас таких здесь?
- Достаточно.
Он поднялся, отставил стул в сторону.
- Чуть позже вам принесут еду. Ещё несколько дней вы будете под наблюдением, позже вам разрешат прогулки по территории. Если до этого новых глупостей не наделаете, разумеется. Все препараты, которые вам будут вводить, стимулируют иммунную систему, поэтому не отказывайтесь. Вашему организму пригодятся все силы в борьбе за жизнь, если что-то пойдет не так.
Хилари кивнула, чувствуя, как все внутри снова сжимается от страха.
"Если что-то пойдет не так".
- Как мне вас называть?
- Сомневаюсь, что мы с вами увидимся в ближайшее время, Хилари. Но если такое произойдет, называйте меня Вальтер.
Хилари не доводилось слышать его имя, а это значит, что ее опасения подтвердились. Он действительно умеет находиться в тени и ждать. Он умен и очень опасен. Он перестал быть семисотлетним измененным, но остался лидером. Это уже о многом говорит.
- В качестве утешения скажу вам, что дальше вам бежать было бы некуда. Мы находимся на острове. Приятного дня, Хилари.
Вальтер кивнул ей, перед тем как выйти, и как только дверь закрылась, Хилари снова легла и закрыла глаза. Все, что она может сейчас сделать - это собраться и подумать. Откинув все страхи, сомнения и ограничения. Нужно придумать, как выбраться отсюда.
- 7 -
Провинция Альберта, Канада. Апрель 2013 г.
Рэйвен стал первым, кто поймал скандально известного Торнтона на крючок. В лучших традициях неудачной рыбалки появилась более крупная рыба и помогла маленькой удрать. В отличие от отца он не был поклонником рыбной ловли, но сравнение выбрал удачное. Он позволил Беатрис увести Торнтона, потому что планы Вальтера временно совпадали с его собственными.
Русская бестия любила и умела выигрывать, и Рэйвен не стал ее разочаровывать, предупреждая парней о том, что им придется потерять свою посылку. Их с Беатрис жизненные пути пересекались не один раз, и каждая встреча с этой женщиной превращалась в соревнование. В свое время он стремился доказать ей, что способен на большее, чем она себе представляет. Беатрис всякий раз смеялась над попытками Рэйвена доказать свое превосходство и втаптывала в грязь. Когда-то он любил ее так же сильно, как сейчас ненавидел. Кроу был осведомлен об их истории, потому что Рэйвен сам поделился с ним информацией.
Отправляя своих парней забрать профессора и привести к нему, он совершенно не переживал. Торнтон не смог бы оказать достойного сопротивления опытным бойцам, и стал лучшей приманкой. По плану в игру вмешалась Беатрис, изрядно потрепала команду Халишера, включая и его самого, и скрылась в неизвестном направлении. Ронни был не самым умным парнем, но проверенным, преданным ему и опытным. Преданность в исполнителях Рэйвен ценил превыше всего, поэтому здорово разозлился.
Беатрис сильно рисковала бесценной головой Торнтона, когда устроила аварию, но у неё всегда были проблемы с тормозами. В цепочке "подумала-сделала" эта женщина зачастую предпочитала обратный порядок.
Кроу перезвонил ему спустя четырнадцать часов и сказал, что предстоит ещё один спектакль. Рэйвен был только "за". Увидеться с Беатрис после стольких лет будет приятно. Особенно при таком раскладе. В его задачу входило устроить парочке беглецов временные трудности, чтобы профессор не расслаблялся. Большие неприятности для Беатрис - что может быть приятнее!
Имя Рэйвен стало ему практически родным ещё со времен прошлой жизни, получив свое начало от его внешности и стиля. Смуглый, с иссиня-черными волосами и черными глазами, чуть выше среднего роста, он всегда выбирал дорогую одежду темных тонов, избегая светлого как такового. Отдавая предпочтение черному, коричневому и темно-синему цветам.
Шли годы, менялась мода, но не цветовая гамма его гардероба и страсть к известным брендам. Беатрис словно чувствовала, с кем ей предстоит встреча, выбирая машину в прокате. Догнав темно-синий "Порше Каррера" - она не меньше него любила дорогие автомобили и скорость, Рэйвен не стал подходить вплотную. Очередного кульбита с переворотом Торнтон мог и не пережить, а это было не в его интересах.
Ему нравилось просчитывать ход её мыслей, нравилось вспоминать о том, что их связывало в прошлом. "Порше" резко ушел вперед, и Рэйвен тоже набрал скорость. На этой трассе дорогая спортивная тачка выглядела выдернутой из реальности опасной игрушкой. Особое удовольствие он испытывал от того, что Беатрис не подозревала о его участии в операции. Наверняка сюрприз покажется ей специфическим: в свое время они очень весело проводили время.
Расстояние между ними понемногу сокращалось. Следом шла ещё одна машина, в которой сидели его ребята, в том числе один из команды Халишера. Ронни и водитель отправились в больницу, а этот оказался упертым и потребовал, чтобы Рэйвен позволил ему продолжить преследование.
Рисковать парнями он больше не собирался. Человеческие ресурсы - самое ценное, что есть в твоем распоряжении, этому он научился ещё в прошлой жизни. Достаточно и того, что двоих Беатрис уже отправила на больничную койку, с неё станется. Насколько Рэйвен понял из спутанных объяснений рвавшегося в бой молодчика, Ронни сам дал маху, приказав стрелять. В случае с Беатрис это все равно что помахать красной тряпкой перед мордой быка или сказать: "Фас"! - натасканному псу.
Гонка продолжалась недолго. На очередном отрезке Беатрис выскочила на встречную и сбросила скорость. Можно было предугадать, что она выкинет нечто подобное и попытается развернуться. Рэйвен предугадал её маневр и столкнул их с обочины, мгновенно уходя на свою полосу и останавливаясь. Беатрис решила не продолжать, и вышла первой.
Что она уже наплела Торнтону, Рэйвен не представлял, но профессор выскочил следом, ящеркой скользнул за "Порше". Какой храбрец! Должно быть, уже наложил в штаны и готовится повторить при случае.
Он Торнтону не завидовал, потому что тому предстояло связаться с Беатрис в самом интимном смысле этого слова. Чаще всего мужчины выбирались из краткосрочного яркого романа с ней униженными и полностью раздавленными осознанием собственной никчемности, собирая себя по кусочкам и пытаясь понять, как жить дальше. Рэйвену самому потребовалось несколько лет, чтобы освободиться от этого ощущения и ещё несколько, чтобы взрастить в себе злобу и ярость по отношению к ней взамен чувству, которое почти уничтожило его.
Рэйвен снял пистолет с предохранителя, направляясь к ним. Когда пуля просвистела мимо, чудом его не задев, непроизвольно шарахнулся в сторону. Пришлось остановиться и вскинуть руку, чтобы предупредить возможную реакцию своих парней. Не хватало ещё устроить здесь перестрелку или чтобы Торнтон пострадал от шальной пули.
- Я тоже рад тебя видеть, дорогая! - прокричал он, мысленно смакуя реакцию Беатрис, вряд ли она забыла его голос. - Я скучал по тебе! А ты?
Ответом ему стала очередная срикошетившая от камня пуля, и это заставило Рэйвена сжать зубы. Игры Беатрис порядком поднадоели, и ему хотелось задать сумасбродной девице внеплановую трепку, которую она ещё долго не забудет. Он кивнул своим ребятам, и те с явным облегчением синхронно сняли оружие с предохранителя.
- Неплохая попытка, дорогая. Лучше её не повторять, поверь мне на слово.
В кои-то веки она вняла голосу разума и подняла руки вверх. Очень жаль, потому что Рэйвен почти дозрел до того, чтобы подстрелить эту фурию. Торнтон съежился за капотом, перепуганный и взъерошенный. Ему бы сейчас белый халат и пробирку в руки. Вылитый безумный ученый.